***
На обратном пути по-прежнему валит снегопад, дорогу замело, да и впереди почти ничего не видать. Гермиона приобнимает мальчишек за плечи - этот день становится для нее той передышкой, в которой она так нуждалась всё это время. От занятий, от собственных тревожных мыслей - даже тот факт, что Рон снова ведет себя как полный засранец, её не слишком беспокоит. Годрик, она скучала по ним. По их дурачествам, легкомыслию, по тому, каким тёплым было когда-то их общение. Она так рада это вернуть. Надо чаще проводить время вместе, думает Гермиона, слушая, как снег весело скрипит под ногами. Наконец-то на несколько спасительных часов забыв о войне. Вот только та напоминает о себе сама. Потому что они вдруг слышат впереди истошный крик и видят изломанную фигуру Кэти Бэлл, красным всполохом выброшенную в небо.***
- Я знаю Кэти, она и мухи не обидит, - горячо заверяет Гарри Макгонагалл уже в замке, пока Снейп внимательно изучает парящее в воздухе ожерелье. - Если она несла его профессору Дамбдору, то только по незнанию. Это сделал Малфой! Гермиона удивленно оборачивается на друга, внутренне холодея от такого предположения. - Это очень серьезное обвинение, Мистер Поттер, - одергивает его преподавательница. - Точно, - подтверждает её слова Снейп. - Где доказательства? - Я просто знаю, - с вызовом смотрит на него Гарри, не собираясь отступать. Хочется тяжело вздохнуть - этого, конечно, недостаточно, чтобы убедить профессоров. Да даже чтобы убедить Гермиону. Правда, касательно Малфоя она давно ни в чем не уверена. - Вы, - многозначительная пауза, - просто знаете? Снова поражаете нас своими способностями, о которых простой смертный, к сожалению, может лишь мечтать, - иронизирует Снейп, очевидно, делая отсылку к недавним успехам Гарри в зельях, о которых профессор Слизнорт при каждом удобном случае рассказывал всем подряд. - Как замечательно, наверное, как вы, быть Избранным, - договаривает он раздраженно, и вдруг Гермиону осеняет. Она даже забывает про ожерелье, настолько её шокирует возникшая догадка. Способности к зельям. Обширные познания в тёмных искусствах. Талантливый студент со Слизерина. Да куда там талантливый - гений. Таких в Хогвартсе училось не так много за последние полвека. Учебник семьдесят шестого года выпуска, так что, скорее всего, ровесник Джеймса и Лили Поттеров. Учебник, который хранился в бывшем кабинете Снейпа. Годрик, сглатывает она, на автомате выходя из кабинета после просьбы Макгонагалл. Годрик, не может быть. И, пробормотав друзьям что-то про горящий дедлайн по Истории магии, бежит в библиотеку, даже не заходя на ужин.***
Отгадка оказывается до примитивного простой. Не сложнее, чем собрать вместе разбросанные Снейпом на третьем курсе подсказки, что Ремус - оборотень. Ответ лежал на самой поверхности - и теперь взирает на неё хмурым непроницаемым взглядом из-за открытой двери в кабинет ЗОТИ. Наверное, профессор все же удивлён. Гермиона и сама себе удивилась, когда приняла решение прийти сюда. И теперь, нервно переступая с ноги на ногу на пороге, здорово сомневается в его правильности. Но давать заднюю глупо. - Мисс Грейнджер? Чем обязан столь неожиданному визиту? - спрашивает Снейп, и, увидев что-то в её лице, делает шаг назад, позволяя войти внутрь. Гермиона проходит в кабинет и мысленно считает до пяти, собираясь с духом. - Профессор, я бы хотела научится окклюменции, - объясняет она цель своего прихода. - Не припомню, чтобы давал объявление о наборе учеников. Поттер был исключением по личной просьбе директора, - поджимает губы Снейп. - Но вы единственный, к кому я могу обратиться, - пытается она еще раз, потому что это правда. Малфой не будет её учить - слизеринец слишком много скрывает, чтобы так рисковать, а Дамблдора она бы не стала ни о чем таком просить. Снейп же, хоть и никогда не был её любимым преподавателем, почему-то в последнее время вызывает в Гермионе инстинктивное доверие - даже несмотря на то, что продолжает гнобить на уроках её факультет. К тому же - он шпион Ордена, и, следовательно, надежен. Гермиона так и не сказала друзьям, кому в действительности принадлежит учебник Принца. Снейп - не враг, а значит, для Гарри это чтение безопасно и даже полезно. Вот только вряд ли друг сохранит свой энтузиазм в учебе, если узнает, чья в действительности у него книга. Поэтому, вместо того чтобы обсудить свою находку с друзьями, Гермиона решила сохранить всё в тайне. И попросить у Снейпа помощи - ведь, в отличие от этой задачки, с окклюменцией она не справилась, и вряд ли сможет. Профессор зелий смотрит на неё с обычным презрением - как на полную идиотку. - Вынужден огорчить, но вы ошиблись дверью. Я больше не учу школьников такому сложному разделу магии, прошлогоднее фиаско вашего друга, думаю, было более чем показательным, - отвечает он, разворачивается на каблуках и идёт к лестнице в свои покои. - Я не могу вам помочь. Покиньте мой кабинет. - Не можете, или не хотите? - отчаяние придает смелости. Гермиона даже повышает голос, и тот дрожит от переполняющих её эмоций. - Вы ведь научили этому Драко Малфоя, верно? Как и легиллименции! И задумывается - впервые со вчерашнего происшествия в Хогсмиде - мог ли слизеринец действительно быть Пожирателем Смерти. Мог ли передать Кэти ожерелье, которое чуть не убило ее? Если так, то знал ли Снейп об этом? Рассказал ли Дамблдору о готовящемся покушении? Зельевар резко оборачивается и смеривает её долгим уничтожающим взглядом. - Вы думаете слишком громко, Мисс Грейнджер, - наконец говорит вкрадчиво, прежде чем уйти. - У вас ничего не выйдет, можете забыть об этом. А теперь вон отсюда. Гермиона смаргивает злые слезы и уныло плетется к выходу. Закрывая за собой дверь, оборачивается и видит Снейпа, стоящего спиной в открывшемся проеме на лестнице. А прямо за ним различает знакомый силуэт в серебристой мантии. Вчера, когда они нашли Кэти и доставили её в школу, обеспокоенная Макгонагалл сообщила, что Дамблдора не будет в замке целую неделю. Но он здесь - сидит на кушетке в офисе Снейпа. Он всё слышал, но не вмешался. Он отправил ей книгу в сентябре - точно он, ведь больше некому, знает Гермиона. Отправил первый учебник, с которым она так и не справилась. Но теперь не спешит помогать. Обессиленно прислонившись затылком к стене, Гермиона обнимает себя руками. Кажется, она окончательно запуталась.***
“.. Харперу оставалось до снитча каких-то несколько футов, он уже протянул руку… - Эй, Харпер! - заорал в отчаянии Гарри. - Сколько Малфой тебе заплатил, чтобы ты сыграл вместо него?” Дж. К. Роулинг “Гарри Поттер и принц-полукровка”
Решение не выходить на поле во время игры с Гриффиндором приходит еще в середине ноября*. Но, как капитан команды, чтобы не подорвать боевой дух, Драко озвучивает его только в день матча. Ему давно стоило это сделать - открыть глаза и выбыть из многолетнего тупого соревнования с Поттером. Как ловец Драко действительно ему не соперник: у Избранного лучше маневренность и скорость, да и снитч он всегда замечает первым, что даёт ему лишние секунды на разгон. Драко же каждый раз отвлекается на саму игру, начинает анализировать ошибки команд и пытаться прогнозировать ход боя. Только спустя пять лет игры за сборную он ясно понимает - любые прогнозы без толку. Против нынешнего состава слизерина гриффы выигрывают. Что сам Драко гораздо полезнее был бы своей команде, если бы играл вратарём или загонщиком. Летние тренировки с Беллатрисой хорошо показали, что у него гораздо больше качеств для этой роли. Он даже нашел себе подходящую замену - юркого пацана с пятого курса - и заставил его тренироваться наравне со всеми, с каждым днем всё больше убеждаясь в правильности своего выбора. Харпер оказывается на удивление хорош. Ему бы еще пару-тройку месяцев освоиться, и тогда он бы вполне мог составить достойную конкуренцию Поттеру. - Ты совсем охерел, что ли? - возмущенно спрашивает Блейз, когда Драко огорошивает их новостью перед матчем. - Я вам не нужен, - качает головой Драко, протягивая свою метлу Харперу, которую тот, с видом неверия в собственную удачу принимает. - Поцарапаешь, зарою, - добавляет для вида угрожающе, но с трудом прячет ухмылку. - К тому же, у меня дела со Снейпом, которые требуют безотлагательного присутствия. Мрачно, со значением молчит, глядя Забини в глаза, бессловно намекая, чтобы тот завалил хлебальник. Тот раздраконенно поджимает губы и убежденным не выглядит. Остальным же в целом плевать. - Остынь, чувак, - Вейзи примирительно хлопает мулата по плечу. - Вон гриффы в этот раз тоже неполным составом. Дадим хоть какую-то фору нашим сирым и убогим, раз Бэлл нет. Парни в ответ на это заявление ехидно улыбаются, только Забини по-прежнему смотрит волком. От упоминания Бэлл Малфоя передергивает. Хочется поскорее отсюда убраться, и забыть об этом. Вот только у Блейза другие планы - он нагоняет его на улице и, толкнув в плечо, зло рычит: - Что за хуйня? Ты поэтому так гонял Харпера последние две недели? Давно придумал? - очевидно, сообразил, что нет у него никаких срочных дел с деканом. - Отьебись, - огрызается Драко, мгновенно выбешиваясь. - Это вообще не твоё дело. - Ну конечно, - фыркает тот. - Ты же у нас теперь слишком крутой, чтобы снизойти до до такой мелочи, как игра за кубок. Корона не жмет, а, Малфой? Вот уж не думал, что вместе с татуировкой передаётся мудизм. Драко резко останавливается. - Ты сейчас договоришься, блять, - рявкает он разозленно. Пурга бьет в лицо, гоняет над их головами снежные вихри - погода вообще не для игры, но её так и не отменили. Забини какое-то время молчит, тяжело дыша, но потом все же не выдерживает. - Летом я сначала подумал, что они убьют тебя, чувак! Из-за Люциуса. Что ты не вернешься в школу живым, - признает неожиданно. - Ты всё же вернулся, но знаешь, нихера нет разницы. Потому что я все равно потерял друга! Разворачивается и быстрыми шагами возвращается на поле. - Забини, - окликает его Драко тихо, но тот всё же оборачивается, - не лезь в это, лучше играй в квиддич, пока еще есть возможность. А Харпер, - усмехается устало, со стороны, конечно, не замечая, как мало в этом прежнего Драко Малфоя, - всё равно лучший ловец чем я, так что вы еще спасибо скажете. Слова повисают в воздухе как дань их прежней дружбе, прежде чем ветер разносит их по улице вместе со снегом: Забини знает его много лет, но еще никогда не слышал, чтобы Драко признавал свои слабости. Там они и расходятся, напоследок смерив друг друга мрачными взглядами. Блейза ждет стадион, полный галдящих в предвкушении болельщиков, а Драко Исчезательный шкаф и погруженная в молчание Выручай-комната.***
Вечером, после ужина, уже наслышанный про победу гриффов и неожиданный триумф Уизли, Драко курит на Астрономической башне. С досадой думает о том, что у него сегодня дежурство с грязнокровкой - первое в этом месяце. Видеть её не хотелось, поэтому хорошо, что они не пересекались нигде, кроме совместных уроков. Он перестал приходить в офис префектов - почему-то после происшествия с Белл не мог себя заставить. Не хотел ловить на себе вгрызающийся в самую его давно проданную душу взгляд и хранить показное равнодушие. Не хотел снова и снова вспоминать о том, что чуть не сделал. Хотя какая разница - Драко всё равно чувствовал себя монстром. Примерно с тех самых пор, как понял, что от него ожидается. Осознал, каким Люциус хочет видеть сына. И давно смирился с тем, что станет убийцей - вот только Бэлл ни в чем не виновата, Салазар. Девчонке даже нет семнадцати. Его растили так, чтобы однажды, когда снова начнется война, он был готов поднять палочку и произнести непростительное. Чтобы убивать врагов, предателей крови, грязнокровок. Белл же просто попала под раздачу - под проклятие, которое предназначалось не ей. И самое ужасное в том, что ему должно быть всё равно - как было бы Беллатрисе или отцу. Солдат не имеет права на вопросы и угрызения совести. Но, видимо, из Драко вышел очень хуевый солдат. Спускаясь с башни, он мрачно думает о том, что Грейнджер, возможно, не придет. Львята наверняка сейчас празднуют победу в факультетской гостиной. Не станет же она ради дежурства пропускать звездный час своего ненаглядного рыжего дружка, которому чуть ли не в рот заглядывает на уроках и за столом в Большом зале. Не то, чтобы он специально обращал на это внимание - зрелище настолько жалкое, что само бросается в глаза. Особенно учитывая, что Уизли это явно до фонаря. Да поебать, отмахивается Драко от дальнейших размышлений о Грейнджер. Даже если девчонки сегодня не будет - так даже проще. Он и сам прекрасно справится. Один. Он так привык быть один. Как иронично. Драко всегда был в центре внимания - даже несмотря на то, что столько лет оставался хвастливым и бестолковым маленьким гаденышем. Кто бы мог подумать, что когда он действительно чему-то научится и перестанет бросать слова на ветер, то вокруг не останется ни души, чтобы это оценить. Его уже не интересует такая чушь как похвала или признание, просто, Салазар, он устал от этой изоляции. Устал от постоянного контроля, устал поддерживать стены окклюменции в своей голове, блокирующие большую часть эмоций. Устал так сильно, что почти уже разучился смеяться. Чего нельзя сказать об остальных обитателях замка - в коридоре раздаётся девчачье хихиканье и быстрые шаги. Раздражение мгновенно достигает предельной отметки. Очевидно, какая-то парочка идиотов решила уединиться и хорошо провести время. Не в его смену, блять. Простым невербальным заклинанием Драко заставляет дверь нужного кабинета с грохотом отлететь в сторону. Девчонка, в которой он узнаёт Браун, с испуганным писком отскакивает от своего хахаля. Тот стоит спиной, но по растрепанной красной шевелюре даже в полумраке безошибочно угадывается Уизли. Хочется присвистнуть. -Так-так, - тянет Драко с издёвкой. - Что тут у нас? Проводишь акцию благотворительности, Браун? Рекомендую перенести ее на другое время, если не хотите оставить свой факультет без половины набранных за семестр баллов. - Иди куда шёл, хорёк, - Уизли, как настоящий рыцарь, делает шаг вперёд, заслоняя девчонку собой, будто Староста мальчиков собирается ее съесть. - Я так не думаю, - прицокивает языком Драко. - До отбоя у нас десять минут, так что это вы двое находитесь в неправильной части замка. - Слышь ты, напыщенный.. - рычит нищий придурок, сжимая кулаки, но до девчули, видимо, доходит лучше, потому что она хватает дружка за локоть и тянет за собой. - Не надо, Бон-Бон, - обеспокоенно уговаривает она, - пойдём, здесь все равно совсем не романтично. У Уизли все же достаточно мозгов, чтобы позволить ей себя увести. - Запалю ещё где-то, - рычит Драко голубкам вдогонку, - и уйдёте в минус по баллам до конца года. Необъяснимая ярость продолжает клокотать внутри всю дорогу до офиса префектов. Драко и сам не понимает, что его так разозлило. Ему посрать, с кем лижется Уизел в свободное время. Но хочется догнать рыжего урода и избить до состояния мяса, а лучше - свернуть шею голыми руками. Даже не доставая палочку. Дойдя до офиса старост, Драко видит там заплаканную Грейнджер на его обычном месте у окна. И при виде неё, его бьет по башке осознанием природы неожиданно возникшей злости. Кажется, он в полной заднице. Потому что ноги сами несут вперед, и только выстроенные в голове окклюментные стены помогают погасить инстинктивный импульс положить руки на все ещё судорожно опадающие от недавних рыданий плечи и прижать к себе. Блять, думает он, останавливаясь всего в двух-трёх шагах. Будто рванувшийся вперед пёс, которого посадили на цепь. Натянувший ее так сильно, что, кажется, вот-вот задохнётся. Или порвёт нахер. Девчонка поднимает на него глаза, которые кажутся почти чёрными. Сердитым каким-то, по-детски нелепым жестом вытирает рукавом свитера мокрые щёки. И выглядит при всем этом неуместно спокойной, словно не она перед его приходом рыдала здесь в три ручья. Драко понимает, что хорошо бы нарушить затянувшееся молчание, и собирается язвительно поинтересоваться по какому поводу в кабинете старост сегодня потоп - хотя, конечно, сразу понял. Только он не успевает открыть рот. Опередившие его тихие слова падают в тишину и разрываются между ними похлеще любой бомбарды. - Поцелуй меня, Малфой. Сложно сказать, что оглушает его больше - смысл ее просьбы или то, как безразлично она звучит - как о чём-то совершенно обыденном и не стоящем особенного внимания. В конец охуевший, он несколько секунд думает, что ослышался. Что она, возможно, пошутила. Или напилась в факультетской гостиной - вот только он не чувствует запаха перегара. Ухмыляется, но внутри все будто проваливается в пустоту, среди которой навязчивым колокольчиком звенит-разливается эхо ее слов. - Грейнджер, тебе сегодня прилетело по голове бладжером, или что? - спрашивает язвительно. - У нас по графику дежурство, а не игра в бутылочку. Невольно еще сильнее уводит их от единственно верного сценария. В котором он показывает ей, насколько ему омерзительна даже мысль о таком, щедро обливает зажигательной смесью из презрения, отвращения и ненависти, и безразлично оставляет сгорать от стыда прямо там. В котором она не смотрит вот так - холодно, пристально, даже оценивающе. Забираясь ему под кожу и грозясь там остаться. Идиотским инстинктом защищать. Смутным, всё крепнущим интересом, который вызывали в нём её действия и реакции. А еще странным умиротворением, когда Грейнджер оказывается рядом. Идиотской иллюзией, что он не один. Ничего так и не ответив, она приглаживает растрепавшиеся волосы, спрыгивает с окна и молча идёт в коридор делать обход. Они не разговаривают. Бродят в тишине по пустой школе, заглядывают в приоткрытые классы. Проверяют Астрономическую башню - излюбленное место всех нарушителей. Там Драко по обыкновению выкуривает пару сигарет, а Грейнджер ждет, спрятав от холода руки в карманах мантии и прислонившись к стене. Спускаются на первый этаж и доходят до совятни. Стандартный маршрут не требует от старост проверять обе эти наиболее удалённые друг от друга в замке точки, достаточно и одной за дежурство - но они, не сговариваясь, каждый раз закладывают большой круг. Они уже идут по крытому мосту обратно в замок, когда Драко всё же озвучивает то, о чем думает всю дорогу, нарушая негласный распорядок взаимного игнорирования. - Я видел их в коридоре перед отбоем, - зачем-то говорит в её чуть вздрогнувшую от неожиданности спину, - Уизли и Браун. Замолкает, не зная, что добавить. Не ему её успокаивать из-за такой херни - это вообще не его дело. У неё есть Поттер, есть мелкая Уизли: пусть к ним и идет. Драко поебать. Она тяжело вздыхает, резко остановившись, и кладет руку на перила моста. Подставляет лицо холодному сквозняку, тянущему с Черного озера, и, запрокинув голову, всматривается в небо, полное звезд. После обеда распогодилось и пурга улеглась. - Они не при чём, - качает головой, будто признается сама себе в чем-то. Будто вообще забыла о его присутствии. - Вернее, не совсем, просто.. - пытается подобрать слова, но не может, закусывает внутреннюю сторону щеки, анализируя, - не знаю, наверное, дело в таблетках. Или в том, что они - все они позволяют себе жить. Прямо сейчас радоваться тому, что есть. А я не могу так, и, Годрик, это онемение, оно меня уничтожает, съедает кусок за куском, и то, что остается, оно все какое-то бесцветное, понимаешь, Малфой? Хмуро ковыряет ногтем снег. По-прежнему избегает его опасно потяжелевшего взгляда, когда продолжает. - Я потому и попросила тебя там, наверху, - объясняет с сожалением. - Ничего такого, мне просто..- раздосадованно закусывает губу, бросая попытку что-то ему объяснить. - ..хотелось что-то почувствовать, - договаривает Драко за неё приглушенно - и, видимо, она улавливает предупреждающие нотки в его голосе, потому что наконец поворачивается и пытается сделать шаг назад. Поздно, Грейнджер. Ты допизделась, думает он практически со злобой, пока лёд из магии, обычно помогающий ему держать под контролем эмоции идет глубокими трещинами и с хрустом лопается. Драко слишком хорошо знакомо это её желание. Если Грейнджер хочет в нём захлебнуться - он даст ей это сделать и потянет на дно за собой. Ладонь взметается вверх и ложится поверх её, впечатывая в колючую снежную корку на перилах. Девчонка болезненно морщится от ощущения, и он намеренно давит сильнее, зная, что смерзшиеся осколки сейчас впиваются Грейнджер в кожу. Свободной рукой сдергивает капюшон с её головы и, не церемонясь, собирает в кулак волосы на затылке - те оказываются удивительно мягкими, совсем не такими, как он думал. Дергает, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на себя снизу вверх, и медленно ведет носом от её уха по скуле, чувствуя как сбивается её дыхание, как Грейнджер напрягается в его руках до предела натянутой тетивой. - Попроси еще раз Грейнджер, - предлагает обманчиво мягко. Даёт шанс сбежать от последствий её же необдуманных слов, от всего лютого-опустошительного, что клокочет внутри, через его ребра прогрызая себе путь наружу прямо к ней. - Если не передумала, конечно. Грейнджер не станет, уверен Драко. Слишком умная, слишком осторожная и слишком правильная. И сейчас намеренно пугает её, когда сам уже не может остановиться. Девчонка возмущенно дергается, ведет подбородком в сторону, пытаясь вырваться из его хватки, но Драко продолжает удерживать её. Ждёт, пока действительно оттолкнет - это будет наглядно и расставит точки там, где они сейчас так необходимы. Но она не отталкивает. Лишь отрицательно мотает головой, насколько позволяет его рука в волосах. - Нет, - почти шёпотом. Сверкает глазами, смотрит с ебаным вызовом, которого там не было еще минуту назад. - Не передумала. Сука. Он знает, что пожалеет - что они оба еще сильнее возненавидят друг друга после, но, Салазар, плевать, если это даст хоть на минуту почувствовать себя живым, а не гребаным ходячим трупом. Драко наклоняется, опускает локоть между её лопаток и подтягивает ближе к себе. Подносит её лицо обратно к своему, медленно поддевает нижнюю губу девчонки зубами и прикусывает - ощутимо, но недостаточно сильно, чтобы поранить. Скорее сделать последнее предупреждение о том, как это будет. Чувствует её руку у себя на солнечном сплетении. Грейнджер настороженно сминает ворот его мантии, недальновидно откладывая на потом решение притянуть к себе или все же оттолкнуть. Глупая, думает он, срываясь. Драко целует её именно так как чувствует. Заставляет открыть рот и проталкивает язык внутрь, подчиняя. Вымещает злость и усталость, которые все это время копились внутри. Так, будто слишком долго находился под водой, из последних сил задерживая дыхание и мучаясь непреодолимой жаждой сделать вдох. Будто прямо сейчас выныривает из-под мутной воды на свет и яростно набирает полные легкие воздуха. Из её горла вылетает полузадушенный стон - или всхлип - вряд ли Грейнджер когда-нибудь так целовали. Вряд ли она просила его об этом, думает Драко с мрачным удовлетворением. Девчонка предсказуемо дергает головой и отстраняется, судорожно хватая губами воздух. Впивается пальцами в его шею ниже затылка, видимо, чтобы хоть как-то вернуть контроль над ситуацией. Смотрит прищурившись, разозлённой кошкой, которая вот-вот зашипит и в прыжке расцарапает обидчику лицо. Драко ухмыляется, выпустив, наконец, ее руку. Обхватывает за пояс под мантией, не позволяя вырваться - но Грейнджер и не пытается. Вместо этого тянется к нему сама. Они снова яростно сталкиваются ртами, и меньше всего это похоже на поцелуй - скорее на драку, на противостояние - кто сильнее, а кто сломается первым, сделав шаг назад. Его ладонь проходится по ее рёбрам, и Грейнджер вздрагивает - от холода или смятения. В отместку смыкает зубы. Блять. Драко чувствует вкус собственной крови и рывком усиливает натяжение на ее волосах, с силой отрывая от себя. Припадает ртом к шее, бесцеремонно, жестоко, не позволяя даже двинуться. Её рваное дыхание над его ухом перерастает в скулёж по мере того, как он неспешно спускается ниже, сдергивает несколько пуговиц с ворота её рубашки и оставляет укус на ключице. -Годрик, Малфой, - шепчет севшим голосом, зарываясь рукой в его волосы и хватаясь за плечо в поисках опоры. Это должно бы вернуть в реальность, но нет - кажется, они падают. Летят вниз со скоростью звука, в пустоту, во тьму, дна которой не видно. Иначе как объяснить, что он перемещает и вторую ладонь на ее оголенную талию, чтобы медленно провести ими по покрывающейся мурашками коже вверх. Что она ничего не делает, когда он поддевает резинку белья и мажет большими пальцами по ее груди - только со свистом втягивает сквозь зубы воздух. Драко, будто пьяный, нашаривает в темноте ее взгляд: пылающий, напуганный, охуительно живой. Ее глаза в свете факелов похожи на плавящийся прозрачный янтарь. Оба замирают. Шок от случившегося, вязкий, оглушительный, накрывает с такой силой, что Драко даже не может придумать, что сделать или сказать. Грейнджер делает ещё один судорожный вдох. Утыкается носом ему в ворот, пряча пылающее лицо. Позволяя его ладоням остаться под своей рубашкой, словно это совсем не важно. Словно только они согревают ее от ночного ноябрьского ветра, что поднимается с леса и теперь яростно рвёт подолы их мантий. Они молча стоят там еще какое-то время. Пока Грейнджер, наконец, не перестаёт дрожать. И ещё немного дольше.