***
Примерно в одиннадцать вечера её будит хлопок двери. Гермиона даже не заметила, как уснула над записями - после перерыва в приеме таблеток, их эффект оказался слишком сильным. Она поднимает отяжелевшую голову и смотрит на слизеринца - тот замирает в дверном проеме, явно не ожидая её здесь увидеть. Прямо как тогда, в сентябре, думает она, вспоминая тот вечер, когда они впервые встретились здесь и поговорили почти без взаимных оскорблений. А после начали часто засиживаться допоздна, игнорируя присутствие друг друга. Примерно тогда всё и стало запутываться. Будто она всё это время видит странный сон, от которого не может проснуться. Малфой тяжело вздыхает и всё же заходит. Открывает окно, садится на подоконник, вызывая у Гермионы острое чувство дежавю. - И чего тебе не спится в гриффиндорской спальне, а, Грейнджер? - упрекает даже без злобы, скорее устало, запрокидывая голову и выпуская дым. - Неужели сложно было забрать таблетки и убраться восвояси? - Этот кабинет не твоя собственность, Малфой, - качает головой она. Хочет добавить, что он тоже непоследователен - пришел после отбоя, да еще и вопреки своему новому обыкновению её избегать, но в итоге молча смотрит, как он курит. - Нравлюсь? - спрашивает слизеринец самодовольно, почувствовав её изучающий взгляд. - Не дождешься, - фыркает Гермиона. - Мне нравятся порядочные, надежные и скромные парни, Малфой. - Это, типа, должно меня обидеть? - спрашивает он ехидно и безразлично отворачивается, стряхивая пепел на улицу. После недолгого молчания добавляет задумчиво. - Лгунья. - Почему это? - уязвленно уточняет Гермиона. Она специально назвала список качеств, которыми нельзя было описать Малфоя, но, если подумать, действительно ценит их в парнях. Взять того же Виктора. - Потому что тогда ты бы уже встречалась с Лонгботтомом, а не сидела бы здесь со мной, - ухмыляется он, салютуя сигаретой. Гермиона понимает, что Малфой над ней издевается, но зачем-то продолжает этот дурацкий спор. - Ты сам пришёл, - вяло огрызается она. - И вообще, может, повзрослеешь и перестанешь считать себя пупом мира, а, Малфой? - Окей, - подозрительно легко соглашается тот, заставляя Гермиону инстинктивно напрячься. - Как скажешь, Принцесса, - тушит сигарету, подходит к столу, так и не закрыв окно, и садится на его противоположный край, оценивающе смотря на неё сверху вниз. - Это все хуйня. Есть и другая причина. Гермиона сглатывает, чувствуя, как стайки мурашек разбегаются по телу, хотя ей совсем не страшно. Просто, подойдя так близко, он опять травит её своим запахом, от которого кружится голова, а внутри всё ёкает и сжимается. Она осторожно поднимает на него полный подозрений взгляд. Встретившись глазами, проваливается под лёд, когда он тихо говорит ей уже без намека на улыбку: - Ты лгунья, потому что тебе понравилось. И это звучит не как победа, а как признание поражения. Гермиона встряхивает волосами, так, чтобы они упали на лицо, пряча её горящие щеки. Прервав зрительный контакт, решительно поднимается на ноги. - Это бред, - качает головой отрицательно, и замирает от того, как фальшиво звучат её жалкие попытки оправдаться. Потому что, Годрик, да, она не хочет вспоминать о случившемся - но и совсем не жалеет об этом. - Чего ты хочешь, Малфой? - спрашивает мрачно, разозленная собственными реакциями даже больше чем его поведением. Какая ему разница, понравилось ей или нет? Все эти разговоры - лишь еще один способ её достать, посмеяться, унизить - и Гермиона точно не собирается доставлять гаденышу такого удовольствия. Смотрит на Малфоя в упор, но не встречает и намека на насмешку. Вместо этого видит усталость - точное отражение своей - и неопределимую смесь из эмоций, которая тенью ложится на бледное лицо. Его рука тянется к ней медленно, словно через силу, становясь молчаливым ответом на её вопрос. Ещё, понимает Гермиона, когда он берет ее за локоть. Вот чего он хочет. Поцеловать её - если это можно, конечно, назвать поцелуем - ещё раз. Малфой рывком тянет её на себя, и от одного этого движения у Гермионы перехватывает дыхание. Ловит её губы и, обхватив за бедра, сажает на стол. Ставит руки по бокам, так, что она теперь заперта между ними. Они снова целуются - горячо, яростно, больно, прерываясь только, чтобы хватануть воздуха, когда начинают задыхаться. И, зарываясь ладонью в его волосы, когда он скользит губами по её шее, Гермиона должна думать, как неправильно то, что они делают. Но вместо этого она думает о том, что завтра придёт снова.***
Драко не знает, как описать то, что происходит между ним и грязнокровкой кроме емкого словосочетания: Ебаный пиздец. Это странная, опасная, неправильная связь. Больная тяга, которой он не может сопротивляться и, если честно, не хочет - все в любом случае скоро закончится. Со смертью директора, а то и раньше, если Грейнджер придет в себя первая. Поэтому после каждого сумасшедшего дня в школе, когда они все утро старательно игнорируют друг друга на уроках, и очередного похода в Выручай-комнату просто чтобы убедиться, что снова облажался со шкафом, он приходит в кабинет. Очень быстро обнаруживая закономерность: именно там ему становится легче дышать. Часто они просто сидят каждый в своём углу, погрузившись в чтение - прямо как в сентябре. Временами по инерции грызутся - без былой ненависти, насмешливо, холодно, так, что это скорее веселит, нежели выводит из себя. Но заканчивают каждый раз одинаково. Тем, что подолгу целуются как безумные, забывая, кто они и где находятся. О том, что будет потом. Никогда не заходят дальше чем тем вечером на патрулировании - осторожничают оба, будто ходят на цыпочках по горячим углям. Хорошо понимая, чем чревато падение. Иногда, поднимая голову от книги, Малфой ловит на себе ее внимательные, полные мрачного подозрения взгляды, и задается вопросом, догадывается ли девчонка о метке. Что сделает, если узнает наверняка. Побежит к Поттеру или сразу к Дамблдору? Возненавидит себя за то, что позволила этому происходить? Но уж точно перестанет терпеть рядом его присутствие и вот так задыхаться, откидывая голову, когда он убирает ее волосы за плечо и прикусывает за ухо. Перестанет выгибать спину под его пальцами и прижиматься ближе. Школа тем временем погружается в предновогодний мандраж. Везде появляются украшения, студенты активно обсуждают планы на каникулы, а для Драко это значит одно. Неизбежность скорого возвращения в Менор. Острое напоминание, как он облажался. О том, как опасно то, что они делают. За несколько дней до Рождества Винки притаскивает в кабинет небольшую ёлку и кучу новогоднего хлама. Под его мрачным взглядом Грейнджер отпускает эльфа и принимается за украшение комнаты сама. Когда она начинает развешивать на дереве цветные шары даже без применения палочки, Драко взрывается. - Блять, Грейнджер, ты же колдунья, - выливает на неё своё раздражение. - У тебя есть магия, помнишь? На что она только хмыкает и как ни в чем не бывало продолжает своё идиотское занятие. - А меня это успокаивает, - поясняет, деловито поправляя на ёлке волшебную мишуру, - и помогает проникнуться атмосферой праздника. Таким снобам как ты не понять. Салазар. В его мире то, что Грейнджер сейчас делает, означает опуститься до уровня магглов или слуг, но девчонка и бровью не повела. Потому что на неё не действуют те же правила. По крайней мере до тех пор, пока Темный лорд не победит, мрачно думает Драко, прикуривая. Она выглядит непривычно умиротворенной, напевая какую-то идиотскую новогоднюю песню себе под нос. Наблюдая за ней, Драко не может отделаться от мысли, какой станет ее жизнь - жизнь всех грязнокровок - если Поттер проиграет. Хотя, как близкую подругу Избранного, ее скорее всего сразу убьют, если конечно кто-то из Пожирателей не выпросит у Лорда такой трофей за какие-нибудь заслуги. Наверное, Грейнджер выбрала бы смерть - вот только вряд ли ее мнение будет учитываться. Внутренности скручивает от отвращения. Он ведь должен желать ей такой судьбы, но не может. Хочется встать, подойти и расхерачить эти ебаные шары, хорошенько встряхнуть за плечи и спросить, о чем она думает, оставаясь в Британии. Подвергая себя такой опасности. Ее, в отличие от Драко, никто не принуждает - это полностью выбор Грейнджер. Её никто не заставляет участвовать в войне, не удерживает силой родителей, не выжигает на предплечье метку, которая не позволит спрятаться. Ведь дело не в том, что Грейнджер не понимает или не боится. Он сам видел страх в её глазах - тогда, в Лондоне, и много раз потом. Эти её приступы начались не просто так. Скорее всего именно летний бой в Министерстве магии, смерть Блэка, стычка Поттера с Тёмным Лордом выбили её из колеи, открыли глаза на то, как все может закончиться для Ордена. Вот только эта дура все равно здесь. Боится так сильно, что вздрагивает от громких звуков на уроках, но упрямо лезет в учебники по темной магии и планирует рисковать жизнью ради своего очкастого дружка. Ярость схлопывается, оставляет после себя только отдающую табаком горечь на языке. - Грейнджер, - зовет устало. Она удивленно оборачивается, тряхнув каштановой гривой, и смеривает его возмущенным взглядом. Но что-то в том, что она видит, вдруг заставляет ее черты немного смягчиться до уже привычной настороженности. А потом Грейнджер медленно вешает на ёлку последний колокольчик и, отодвинув стул, приближается к окну. Он выдыхает дым от последней затяжки девчонке в лицо, но та, в отличие от Паркинсон, даже не морщится. Садится на другой край подоконника, закинув ногу на ногу, и смотрит изучающе, немного насмешливо, явно заметившая его неудавшуюся попытку смутить себя. - Знаешь, я думал, золотая девочка будет возмущаться громче всех, - тянет Драко задумчиво, кивая в сторону пепельницы, куда выбрасывает окурок. - Мой отец курит, - зачем-то признает она, пожимая плечами, так, будто это все объясняет. Хмыкнув, он протягивает руку, касается её нижней губы и чуть надавливает, заставляя приоткрыть рот. - А мой в Азкабане, - не удержавшись, обдает её холодом, что живет внутри с прошлого июня и жрет его по частям. - Из-за тебя и твоих дружков, между прочим. Проталкивает палец ей в рот, чувствуя, как она предупредительно смыкает зубы - но недостаточно сильно, чтобы остался след. Дергает подбородком, сбрасывая его руку, и опасно сверкает янтарными глазами. - Я не скажу, что мне жаль, Малфой. Потому что это не так, - доверительно говорит, наклонившись, почти шепотом. - Разве что, - добавляет-рычит с неожиданной ненавистью, - кому-то из этих ублюдков удалось уйти от авроров и остаться на свободе. Например, Беллатриссе Лестрейндж, сумасшедшей суке, которая убила крёстного Гарри. Тоже твоей дорогой родственнице, кстати. Драко рывком наматывает её волосы на кулак - словно наказывая - и затыкает рот своим. Кладет руку на оголенную коленку, лежащую поверх другой, сжимает пальцы и ведет вверх, удовлетворенно слушая её сдавленное шипение в собственные губы. Разозлённая, Грейнджер соскакивает с окна и пытается уйти - но он не позволяет. За поясницу притягивает к себе спиной, коленями сжимает бедра так, что ей не вырваться. - Я бы мог заставить, - шепчет на ухо, чувствуя ногами дрожь в маленьком теле, - сказать что угодно. Драко толкается вперед пахом и ведет ладонью под её юбкой выше. Вслушивается в прерывистое дыхание и чувствует, как внутри поднимается мрачный азарт. Интересно, как далеко она позволит ему зайти. Будто в ответ на его мысли Грейнджер каменеет и пытается вырваться, вопреки инстинктам давно предавшего её тела. - Отпусти, - просит хрипло, наконец очнувшись от наваждения, или же слишком ошеломленная тем, что сейчас отчетливо чувствует копчиком. Ещё раз порывается сделать шаг вперед, но всё еще дрожит. - А то что? - усмехается он ей в шею, не разжимая рук. Позволяя себе еще немного насладиться её запахом, дрожью. - Ты ведь не этого на самом деле хочешь, Грейнджер. - Я хочу, чтобы ты отпустил меня немедленно, - голос девчонки срывается, когда его пальцы с нажимом проходятся по её мокрому насквозь белью. - Лгунья, - довольно шепчет он, - какая же ты лгунья, Грейнджер. А потом все же разжимает хватку на ее талии и чуть отталкивает от себя, потому что знает - еще немного и сорвется. Наблюдая за тем, как она в спешке собирает книги и молча вылетает из кабинета, Драко отчетливо понимает, что, как бы не называлось происходящиее между ним и Грейнджер, это нужно заканчивать. Пока оно нахуй не убило обоих.***
В последний день учёбы Драко собирает вещи домой. Сортирует оказавшиеся бесполезными для задания книги, чтобы вернуть их в библиотеку Мэнора. Натыкается на редкое, давно изъятое из печати издание, которое ему несколько лет назад подарила Нарцисса. Как он потом понял, единственное нормальное по азам легиллименции и окклюменции. Сейчас Драко знает её содержание наизусть. От книги ему больше нет никакого толка, потому ее можно смело увозить, но смутное беспокойство поднимается внутри, когда он уже собирается взмахом палочки отправить ее к остальным. Драко хорошо знает, кому такая литература сейчас пригодится как нельзя кстати. Зло хмурится, пытаясь перебороть идиотский импульс. Салазар, он не должен думать о ней. И уж тем более помогать. Грейнджер ничего для него не значит, ему плевать на ее срывы и уж тем более на жалкие попытки освоить такой сложный раздел магии. И все же он оставил ей таблетки, мотивируя себя тем, что ему они были не нужны. А теперь вознамерился отдать подарок Нарциссы. Кажется, летние тренировки с Беллой и бесконечные удары головой повредили его мозг сильнее, чем Драко думал. Другого объяснения собственным действиям у него нет, когда он тем же вечером заходит в их кабинет с пресловутой книгой под мышкой. Грейнджер сегодня нет, знает он. Она на рождественской вечеринке клуба слизней, о которой на днях трепался Блейз. - Винки, - зовёт раздраженно. Бесится, впрочем, сам на себя. Тупой эльф появляется с бутылкой медовухи и явно навеселе, только подогревая его злость. - Если Грейнджер не зайдёт сюда перед отъездом, передашь это ей, - небрежно бросает свёрток на стол, - а если рядом кто-то будет, скажешь, что она забыла в кабинете, ясно? - Да, мистер, - кивает та, пошатываясь, но он уже не слушает, направившись в Выручай-комнату напоследок проверить шкаф. На обратном пути он сталкивается с Филчем, который зачем-то затаскивает его к Слизнорту. Драко очень вяло сопротивляется, потому что на самом деле совсем не против устроить сцену. Лишний раз пощекотать нервы и полюбоваться на полного праведного гнева Поттера, который после случая с Бэлл уже заебал своими подозрительными взглядами. На что он не рассчитывает, так это на встречу со своим деканом - крестный никогда не был любителем вечеринок. Когда Снейп выводит Драко оттуда чуть ли не за шкирку и начинает отчитывать как нашкодившего щенка, тот мгновенно выходит из себя. Последнее, что ему сейчас нужно, это нотации. - Ты боишься, Драко! Пытаешься скрыть страх, но это очевидно, - тем временем выдает блестящую психологическую оценку зельевар, и он с трудом сдерживается, от того, чтобы закатить глаза или начать показательно аплодировать. - Позволь помочь тебе. - Нет! - перебивает, вспоминая свою последнюю аудиенцию с Лордом. На которой Драко очень хорошо дали понять, что любое содействие со стороны будет расцениваться как его личный проёб. Он понятия не имеет, чем его родители могут за это поплатиться, поэтому не может рисковать, принимая помощь крёстного, даже несмотря на Непреложный обет и просьбу Нарциссы. - Он меня выбрал! Это моё задание! Не лезьте в это. Разворачивается и идёт в подземелья, но Снейп догоняет его на лестнице. - Может, тогда скажешь, откуда Гермиона Грейнджер знает, что ты легиллимент? - огорошивает вкрадчивым вопросом, и Драко морщится. - Не ваше дело, - огрызается, но зельевар рывком заставляет его развернуться. - Моя задача, - возражает угрожающе, - следить, чтобы ты не облажался. Ты хоть понимаешь, насколько это серьезная информация? Поттер итак тебя подозревает и кричит об этом на каждом шагу, особенно после случая с ожерельем. - У него нет доказательств, вы сами сказали, - пожимает плечами Драко. - Их нет до тех пор, пока Белл не очнулась, - веско замечает Снейп. - Но Грейнджер не Поттер, она сможет сложить два плюс два и понять, чем ты занимаешься в Выручай-комнате. Тебе нужно быть осторожнее, учитывая, что поставлено на карту, мальчик. - Думаете, я этого не знаю? - вскидывается зло. - У него моя мать! - Которая страшно переживает, спрашивает о тебе в каждом письме. - Она вам писала?! - вот теперь у него шок, потому что за весь семестр Драко не получил ни одной вести из дома кроме той посылки. - Нарциссе запрещено общение только с тобой, - кивает Снейп спокойно. - Понимаешь ведь, почему? Разумеется, он понимает. - Так он намекает, что ждёт от меня результатов, - цедит сквозь зубы Драко, чувствуя, как сводит скулы от ненависти. - Именно. Так что постарайся впредь ничем не выдавать себя, как ты это сделал с легилименцией. У входа в подземелья, где они расходятся - Драко идет в факультетскую гостиную, а Снейп в свои покои - крестный вдруг кладет руку ему на плечо. - Драко, - говорит, не глядя на него, - ты можешь с этим справиться. Но для этого тебе нельзя забывать, кто ты. Никогда. Крестный прав, но в этом-то и заключается проблема, думает Драко устало и почему-то вдруг вспоминает запах её волос. И метка - будто отзываясь на его мысли - предупреждающе жжет кожу под рукавом.