Парочка сцен, которые необходимо отрепетировать.

      Гектор заметно забеспокоился в его руках, и Керем неосознанно сжал челюсти. Переговоры длились размеренно медленно, и если ему отчего-то стало тревожно, то Ханде, которая мягко крутилась в кресле напротив, явно было скучно. Девушка в задумчивости бегала взглядом по стенам офиса, слушая в одно ухо. Впрочем, сейчас все могли решить их менеджеры. Насущных вопросов было много, и один из них напрямую касался его, точнее, вчерашнего неприятного инцидента, который выбил его из колеи. Невзирая на разразившуюся кампанию в его поддержку в социальных сетях, множество писем, видео и коллажей, Керем все еще чувствовал себя раздавленным. Он никогда не любил публичных выступлений, хоть его профессия была напрямую с этим связана. Сначала ему было тяжело подбирать слова из-за его американского акцента; ирония, но будучи турком по национальности, Керем душой и телом был американцем. Потом ему стало тяжело подбирать слова так, чтобы не спровоцировать последующие колкие вопросы. Каждый неудачный репортаж (а Керем считал любую незапланированную встречу с журналистами заранее проваленной) заставлял его активнее забиваться в панцирь. Скоро он начнет убегать от репортеров… Керем усмехнулся своим мыслям, вновь переводя взгляд на Ханде, все еще витающую в облаках. Он не знал, правда ли это, но желтая пресса пестрила заголовками о том, что "госпожа Эрчель сбежала от папарацци через аварийный выход". Керем почему-то представил, как девушка беззаботно перескакивает через ступеньки, заливисто смеясь. У них еще не было возможности поговорить.  — Здание окружили репортеры, вам нужно поговорить с ними, — сказали им, на что менеджер Керема громко вздохнула, что не осталось незамеченным менеджером Ханде. Та усмехнулась.  — Они захотят расспросить тебя о вчерашнем инциденте, Керем. Постарайся дать ответ, который не родит в их головах дурных вопросов, — с укором обратились к нему, отчитывая словно маленького ребенка. Ну что ему поделать, если он не умеет разговаривать с журналистами? Керем всегда говорил, что думал и чувствовал, но в их профессии так нельзя. Любое слово воспринимается многочисленными людьми, имеющими свое мировоззрение, и потому им нужно быть осторожными.  — Я понял, — тихо ответил он, первым поднимаясь и натягивая маску на лицо. Чем быстрее он с этим разберется, тем лучше. Нужно подумать о том, что его ожидает потом. А потом его ожидает тренировка, съемки и заслуженный отдых! Керем неосознанно гладил скулящего Гектора, который чувствовал все волнение хозяина, но стоило ему подойти к двери, где его ожидал охранник, собирающийся открыть дверь, как его мягко оттолкнули. В поле зрения мелькнула пудровая шапка.  — Держись за мной, — тихо, но уверенно произнесла Ханде, и в ее взгляде не было и намека на прежнюю мечтательность. Ханде распрямила плечи и вышла первая, притормаживая так, что ему просто невозможно было выдвинуться вперед. От ярких вспышек в его глазах побелело, голоса оглушили, и он крепче сжал начавшего вырываться Гектора.  — Добрый день! — услышал он голос Ханде. Она начала первая, уверенно отвечая на колкие вопросы. Керем что-то ответил про съемки сериала, стараясь смотреть куда угодно, но не на микрофоны, буквально нацеленные на его лицо.  — Керем-бей, вчера произошла неприятная ситуация… Керем мысленно похолодел, радуясь, что большую часть лица скрывает черная маска. Фак! Что неясного он сказал вчера? Сколько раз ему еще прокручивать это в своей голове? Он буквально почувствовал на себе прожигающий взгляд двух менеджеров, которые грозились оторвать ему голову за любое двусмысленное слово! Фак-фак-фак! Керем почувствовал, как все пересохло, но открыл рот, собираясь озвучить заученную чуть ранее фразу. К его удивлению, вместо собственного голоса он услышал голос Ханде.  — Я знаю своего партнера, я знаю его сердце, и то, что произошло вчера — недопустимо. Его сердце сжалось, и он чуть не подавился воздухом. Ханде ответила так, что все репортеры на какое-то время замолкли, пораженные ее интонацией и уверенностью, сквозившей в каждом ее слове и жесте. Керем не мог отвести от нее восторженного и благодарного взгляда, но она не смотрела на него, начав отвечать на какой-то другой вопрос. Как ей это удается? Эти стервятники словно чувствуют ее силу, которой порой ему очень не достает. Мужчина заметил, как ее брови слегка дернулись от упоминания о ее новом доме. Вновь радуясь тому, что на нем маска, Керем почувствовал, как его щеки предательски залились румянцем.  — Керем навещает всех своих друзей, не надо делать из этого новость, — непринужденно отмахнулась Ханде, но ее голос дрогнул, когда она пригрозила одному из журналистов тем, что разглашение ее личной жизни будет губительно. Ханде двинулась к своей машине, и Керем молча направился к своей, но обернулся и зачем-то крикнул ей вслед:  — Увидимся, Ханде.  — Увидимся, Керем, — ответила она, бросив на него неопределенный взгляд.  — Неплохо, — произнесла его менеджер, когда они отъехали от офиса. — Все получается, когда ты не открываешь рта. «Очень смешно».

***

Он вновь опаздывал! Керем влетел на съемочную площадку как раз тогда, когда сцена Ханде подошла к концу.  — Посмотрите, кто решил присоединиться, — услышал он голос Аныла. Неоднозначно улыбнувшись, Керем направился к Ханде, на ходу одергивая лацканы пиджака. Трудно было сказать, стало ли это привычкой, или таким образом он входил в роль ипохондрика Болата с амнезией. Играть Серкана было несколько… проблематично. Ханде о чем-то мило беседовала с оператором, не обращая на него никакого внимания. Она всегда оставалась профессионалом, и иногда ему казалось, что… впрочем, сейчас не об этом.  — Я знаю — опоздал. Очень извиняюсь, я предупредил ребят, — прежде чем она открыла рот, чтобы отчитать его в шутливой (а может и нет) форме, произнес он, избегая ее взгляда. — Э, какую сцену снимаем?  — Ту, что ты не выучил, — усмехнулась Ханде. Девушка сидела на столе, болтая ногами. Ярко синий цвет ее короткого костюма активно бросался в глаза, привлекая внимание.  — Я буду импровизировать, — усмехнулся в ответ Керем.  — На позиции! — раздался требовательный голос, и Ханде, спрыгнув со стола, подошла к стеллажам с папками. Керем с тяжелым вздохом опустился в кресло Серкана, бросив на девушку взгляд. Очень профессиональна.  — Начали!  — Эда, давай я помогу, — произнес Серкан, поднимаясь с кресла и подходя к ней. Керем задумался лишь на мгновение, прежде чем буквально вжал ее в стенку стеллажа, прижимаясь непозволительно близко. Его рука вытянулась вдоль ее и накрыла тыльную сторону ладони. Вторая сжала ее плечо. Этого точно не было в сценарии! Он втянул носом ее запах, обжигая шею горячим дыханием.  — Что… что ты делаешь? — тихо прошептала Ханде.  — Серкан, я сама! — тут же воскликнула Эда. Ханде дернулась, желая прервать сцену, но замерла, закусив губу. Он опять все сделал не по сценарию! Но Керем вжался в нее так сильно, что она невольно покраснела, ощущая его. Со стороны это выглядело очень двусмысленно, хоть и не понятно. Они неловко вертелись на одном месте, периодически соприкасаясь слишком интимно, и Керем делал это намеренно!  — Не дергайся, я достану! — произнес Серкан.  — Ай! — вскрикнула Ханде. — Мои волосы!  — Что такое? — спросил Керем, отступая на шаг.  — Ай! Говорю же, волосы! — Ханде не играла. Впрочем, Керем тоже. Но никто не спешил их останавливать.  — Они зацепились… — проскулила Ханде.  — Я помогу… да отпусти же ты! — раздраженно ответил Керем, и их взгляды встретились. Краем глаза он заметил, как приблизилась к ним камера.  — Снято! Отлично!  — Что «отлично»? Они зацепились за пуговицу! — воскликнула Ханде. — Да не дергайся ты!  — Сказал же, дай мне!  — …кто-нибудь скажите им, что сцену отсняли, — пробормотал кто-то в окружении, но на площадке было так много людей и так много дел, что интерес к ним быстро пропал, и они продолжили свою перепалку и попытку освободить ее волосы в одиночестве, находясь при этом в самом центре жужжащих сотрудников съемочной группы.  — Обижаешься?  — С чего ты взял? Керем вздохнул, закрывая за собой дверь ее каравана. Ханде сняла макияж Эды и выглядела несколько уставшей. Впрочем, он тоже. Съемки закончились полчаса назад, но стрелки часов давно миновали полночь. Она переоделась в лосины и длинную толстовку, ее волосы были небрежно собраны в пучок. Ханде сидела на стуле, прижав ноги к груди, и что-то читала в интернете. Керем бесшумно плюхнулся на диван, прикрывая глаза. Он очень устал. И дело было не в изнуряющем графике.  — Ты правда сбежала от журналистов? — спросил он спустя какое-то время.  — Угу, — промычала Ханде, не поворачиваясь.  — Почему?.. В смысле, ты никогда не боялась с ними разговаривать, в отличие от меня… — хмыкнул он, пытаясь поймать ее взгляд.  — Я была очень злая. Ответ заставил его удивленно округлить глаза.  — Злая? На что?  — На произошедшее с тобой. Они специально караулили меня внизу. Ханде наконец посмотрела на него, и от ее взгляда все внутри него перевернулось. Она всегда отвечала прямо, и он это очень ценил.  — То есть?.. Ханде небрежно откинула телефон, явно недовольная тем, что там прочла, и подошла к нему, присаживаясь рядом и беря его за руку.  — Потому что я знаю, как ты реагируешь на несправедливость. И они это знают. Они пользуются этим.  — Ты… ты не обязана думать еще и об этом, — смущенно произнес он, глядя на то, как она водит тонкими пальцами по венам на его ладони. Второй рукой он взъерошил волосы, отводя взгляд, когда она посмотрела на него. Ханде протянула руку, поворачивая его лицо к себе.  — Разве?.. Иногда она путала его. Ее отстраненность на работе была показателем ее профессионализма, что восхищало его, но порой ему казалось, что она так жестока к нему, что он начинал сомневаться.  — Я… мне так надоела эта игра, — выдохнул он, соприкасаясь с ней лбами.  — Еще немного. Пожалуйста, — прошептала Ханде, невесомо гладя его по небритой щеке. Если бы он мог говорить! Но его затыкали со всех сторон, и он чувствовал, что вот-вот разорвется на части. Он пытался вспомнить, откуда взялась в нем ненависть к тысячам глаз, устремленных на него каждый день; когда она появилась? Он был актером, а значит всегда под прицелом камер, но почему раньше он не зацикливался на этом? Почему раньше спокойно улыбался, не боясь быть обвиненным в чем-либо? Ответ находился прямо перед ним. На них надели поводки и били электрошокером за любую промашку. Это превратилось в рефлекс. Он крепче сжал ее руку.  — Спасибо, — прошептал он, прикрывая глаза. Ему не нужно было уточнять, за что именно, она понимала его без слов. Они сидели, прижавшись друг к другу лбами в полной тишине, вслушиваясь в дыхание и едва уловимый стук сердец, звучащих в унисон. Керем знал, что она тоже устала, что она тоже боится, но находит в себе силы, чтобы стоять прямо и уверено. Это мотивировало его быть лучше.  — Пора по домам. Нам нужно выспаться, — разбила тишину Ханде, нехотя отстраняясь. Керем готов был скулить подобно Гектору! Он до последнего ловил ее пальцами, пока они не схватили пустой воздух. Еще немного, пожалуйста.  — Домой. В разные дома. Да, — пробурчал он, наблюдая за тем, как она собирается. Они уже совершили одну оплошность, и Керем чувствовал себя виноватым.  — Но, — в его голову внезапно пришла безумная идея, — выспаться можно и не дома. Ханде вопросительно изогнула бровь.  — Мы просто работали всю ночь, не было смысла ехать домой, да? Я ведь не выучил сценарий… Керем откинулся на локти на подушки дивана, не отводя от нее блестящего взгляда.  — У нас же есть новые сцены, которые нужно отрепетировать, не так ли? Его светлые глаза потемнели. Ханде медленно сняла с плеча сумку и щелкнула выключателем.  — Вообще-то, была парочка сцен…