Сраный парадокс

Глава 2. Заскрипели тормоза, и поезд дернулся в последний раз. Все как по команде поднялись со своих мест. Зашуршали мантии, ловя на себя блики от фонарей станции. — Встретимся у повозок. Нам с Энтони нужно рассортировать первокурсников, и передать новеньких Хагриду, — произнесла Гермиона и, взмахнув копной волос, стремительной походкой отправилась на перрон, на ходу восклицая: «Первокурсники, подойдите ко мне!» — В который раз убеждаюсь, что наша Герми лучший выбор старосты школы, — задорно улыбнулась Джинни, пропуская вперёд Луну и Невилла. — Не скромничай, сестренка, держу пари, в следующем году старостой школы будешь ты, — хлопнул ее по плечу старший брат, торопясь вслед за друзьями. Рон в своей манере хотел занять повозку поудобнее, а для этого с таким-то потоком студентов стоило поспешить. — Знаешь, Джин, я пожалуй подожду пока все рассядутся… Ты иди, я догоню, — неуверенно улыбнувшись произнёс Гарри. — Нет уж, Гарри Джеймс Поттер, ты от меня так просто не избавишься, — скрещивая руки на груди подобно манере матери, ответила ему рыжеволосая. И тут же мягко улыбнувшись, положила свою руку поверх его сжатой в кулак, — Я подожду с тобой. Если тебе так будет проще. Гарри благодарно сжал ее пальцы в ответ. Его милая веселая Джиневра. Она так хорошо изучила его, никто в мире не мог так понять движения его души, как эта озорная девчонка, на его глазах ставшая восхитительной девушкой. Младшая Уизли прекрасно понимала его нежелание оказываться в толпе. Особенно сейчас, когда он возвращается в свой первый в жизни дом, в котором произошло слишком много ранящих событий. Джин и сама внутренне содрогалась, представляя, что ей нужно будет войти в Большой Зал. Туда где лежало тело ее брата. Но она не будет думать об этом сейчас, сейчас она нужна любимому, сейчас его груз в разы тяжелее.

***

Бодро шагая по платформе и ведя за собой стайку малышей, Гермиона улыбалась. Наконец-то и она дома. Все эти месяцы в Норе она чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно после ситуации с Роном… В родительский же дом она заходила пару раз за вещами: ей совсем не хотелось оставаться одной в пустом доме и никто ее в этом не винил. И ещё один раз, когда уже вернулись из Австралии и двухмесячном пребывании в Мунго родители. Это было как раз в августе, за две недели до отъезда в школу. Они пили чай на кухне и неловко пытались завести разговор. Дело в том, что пока они помнили только то, что дочь у них все-таки есть. А вот что за дочь, кто она, как выглядит и все прочее… увы. Временно колдомедики добавили им воспоминание об аварии, из-за которой они, якобы, потеряли память. По мере же восстановления настоящих воспоминаний, временные сотрутся, замещённые ими. Прогнозы довольно хорошие для последствий серьезного воздействия. Все же не зря сам Дамблдор называл мисс Грейнджер самой умной ведьмой своего возраста. Но вот сроки… точных сроков не мог назвать никто. Но сейчас это не важно. Пока они все ещё чужие люди, пытающиеся быть вежливыми, как с дальним родственником, приехавшим в гости. Чего только стоят попытки мамы «постелить наверху» и оставить дочь на ночь. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что у Гермионы здесь, в этом доме, есть своя комната. А Рон… с Роном они решили побыть друзьями. Не то это время, что бы создавать пару, а Гарри и Джин… да, они определенно исключение из правил. — Первокурсники, ко мне! — прокатился над головами зычный голос Хагрида. Он стоял в конце платформы, высоко держа фонарь над своей чёрной гривой. Хагрид улыбался как ребёнок, получивший на Рождество заветный подарок. Смотря на его счастливое лицо, гриффиндорка понимала, почему в своё время именно его директор Дамблдор назначил на эту роль встречающего. Лишь человек, сохранивший в душе такой детский чистый свет, способен показать ребёнку всю красоту впервые увиденного замка, полного волшебства. — Привет, Хагрид, — улыбнулась староста. — Гермиона! — прогудел Хагрид тут же сгребая ее в дружеские объятия, — Как я рад наконец всех увидеть! — Спасибо, мы тоже очень тебе рады, — искренне ответила девушка и проследила за его взглядом. Лесничий смотрел ей за спину и явно ждал ее реакции. Развернувшись, мисс Грейнджер увидела маленькую девочку лет двенадцати, которая робко тянула ее за край мантии и тихо повторяла: «мисс староста, мисс староста». Не удивительно, что под грохот голоса огромного профессора она не услышала ее сразу. Поняв, что ее все же заметили девочка затараторила: — Мисс староста, мы первокурсники, но уже учились здесь в прошлом году и должны ехать на повозках, но все собрались, а Лу нет. Говоря это, девочка шмыгала носом и задирала голову наверх, чтобы лучше видеть собеседницу. В руках малышка нервно теребила свой серебристо-зелёный галстук. Гермиона чуть присела, чтобы скрыть разницу в росте. Хоть ей и далеко до Хагрида или даже Рона, но для маленькой девочки она все равно выглядит очень высокой и недосягаемой тетей. — Ты со Слизерина? — как можно мягче спросила «мисс староста», зная, что только у первых курсов на почве факультетской принадлежности уже состоялось несколько стычек. — Да, — напрягшись, ответила ученица, — а вы разве не должны помогать всем студентам без деления по факультетам? — Что? Конечно я помогаю всем, я только хотела спросить, почему ты не подошла к Слизеринским старостам. Они наверняка намного лучше знают студентов своего факультета, — примирительно произнесла Гермиона, — Лу ведь это студентка, верно? —Наши старосты уже уехали, — опустив глаза начала девочка, а Гермиона про себя вздохнула, ну чего ещё от них ожидать? Кто там у них в этом году? Малфой и Паркинсон? — Ее вообще-то зовут Луиза, а не Лу, ее так только мы с Кристи называем. Мы жили в одной комнате в прошлом году, а сегодня вместе ехали в поезде. Мы с однокурсниками уже садились в повозки, когда я заметила, что ее нет, — снова шмыгнув носом прохныкала первокурсница. — Не переживай, я найду вашу Лу. Наверняка она задержалась на платформе или в поезде. А ты иди к повозкам и отправляйся в Хогвартс, а то так и тебя друзья потеряют, — ласково улыбнулась девушка. Девчушка кивнула и, так и не назвав своего имени, убежала в противоположную сторону, где фестралы увозили учеников к стенам замка. «Мисс староста» вздохнула снова и, попросив мелькавшего рядом Гольдштейна проследить за посадкой остальных малышей, отправилась прямиком к вагону в хвосте. Почему-то у неё не было сомнений, что Луиза обнаружится там. Поднявшись по скрипучей откидной лесенке, Гермиона заглянула внутрь и сразу увидела маленькую фигурку, за столиком у окна. Вагон первокурсников был общий, без деления на купе, в нем были только полупрозрачные невысокие перегородки. Приблизившись, девушка осторожно коснулась плеча девочки: — Ты Луиза? Тебя потеряли подружки, — постаралась она произнести как можно более дружелюбно, рассматривая клетку с карликовым пушистиком, которую девочка обхватывала руками. Первокурсница вскинула на неё светлые глаза, которые удивительно контрастировали с темными вьющимися волосами, почти как у самой Гермионы, только явно более послушными. — Да, я знаю, — ответила та тихо и грустно, с какой-то недетской печалью в голосе. — Можно я присяду рядом с тобой? — спросила гриффиндорка и, дождавшись легкого кивка, продолжила уже сидя, — Расскажешь мне, почему ты не пошла со всеми на платформу? Луиза недоверчиво исподлобья покосилась на Гермиону, потом на ее галстук, словно горящий в приглушенном свете пустого вагона. — Я обещаю тебе, что никому не скажу ни слова, если ты не разрешишь, и сохраню все в тайне. Все останется между нами, — осторожно продолжила староста, понимая, что ей — героине войны! — просто-напросто не доверяют. — Поклянёшься? Магической клятвой? — с надеждой спросила кудрявая Лу. — Хорошо, поклянусь, если так тебе будет спокойнее, — вздохнув, ответила старшая девушка, с грустью подумав, что такой маленький ребёнок уже совсем разучился доверять, ну или скорее научился не доверять. Луиза ещё раз придирчиво осмотрела Гермиону и махнула маленькой ручкой. — Ладно я расскажу так. У нас нет третьего для скрепления обета, а Вы ведь героиня войны, наверняка все знаете о хранении тайн. — она задумчиво, совсем по-взрослому пожевала губы, как бы собираясь с мыслями, — Я осталась тут, потому что не хочу в школу, я подумала, что если никто не заметит, то я останусь здесь и уеду обратно домой. К маме. — А почему ты не хочешь в школу? Тебе не нравится Хогвартс? Тебя обижают? — ещё более осторожно спросила ведьма. — Мне очень нравится Хогвартс! Даже в прошлом году бывало здорово, хотя старшие ребята говорили, что обычно намного веселее. А то, что гриффиндорские мальчишки обзывают, конечно, неприятно, но за меня вступились Кристи и Анна. Вместе нам не страшно, мы даже договорились вместе ходить по коридорам, чтобы не приставали всякие дураки-гриффиндорцы, ой! Луиза явно смутилась, поняв кому жалуется на гриффиндорских хулиганов. А Гермиона для себя отметила, что на перроне с ней, видимо, говорила Анна. — Все нормально, а что именно говорили эти вредные мальчишки? — успокаивающе спросила Гермиона. — Они обзывали меня, называли… Они называли меня Пожирательским щенком! И говорили, что мне не место в школе, что я должна учиться там, где сидит мой папаша — в Азкабане, — начиная всхлипывать выпалила кудряшка. — Почему они так говорили? — продолжала задавать наводящие вопросы гриффиндорка. — Потому что папу осудили! Но он не Пожиратель! Он никому не хотел сделать плохо… Просто… просто в прошлом году, когда я приехала на рождественские каникулы домой, к нам пришёл мой дядя, мамин сводный брат. Это все он! Я знаю! Меня тогда отправили к себе в комнату, но я осталась за дверью и подслушала. Я все слышала! Дядя называл отца трусом, кричал на маму, что ее муж тряпка, а потом начал угрожать им, — малышка Луиза уже плакала не скрываясь, — Папа хотел выгнать его, но он позвал домовых и попросил привести меня. Они слушаются его, потому что их подарила на свадьбу маме бабушка из своего поместья. Я успела забежать наверх по лестнице, чтобы домовые не увидели меня у дверей зала. Когда я зашла, дядя мило улыбался, а родители сидели почти не двигаясь. Я бы и не заметила ничего, если бы не слышала их беседу до этого. Дядя позвал меня к себе, мне было страшно, но я подошла, чтобы не выдать себя. А он спросил, не хочу ли я съездить с ним в гости. Он говорил, что там, в том доме, живут красивые белые птицы, а летом много цветов в саду. Я отказалась, я видела, что маме страшно, что нельзя ехать с дядей. Он немного поуговаривал меня, а потом встал и сказал: «Ладно, Луиза, иди спать, съездим в другой раз. Вместе с твоей мамой. А ты, Мэйсон, думаю не откажешься составить мне компанию?» И папа ушёл с ним. Он вернулся только через четыре дня, весь грязный и очень уставший. Пока его не было мама плакала в своей комнате, а когда вернулся уже не сдержалась и расплакалась при мне. А в мае папу взяли под стражу и осудили. Ему сказали сидеть в Азкабане десять лет. Мама снова много плакала, а потом списалась с бабушкой и договорилась уехать к ней во Францию, а меня перевести в Шармбатон. Я даже не стала спорить, хоть мне и не хотелось уезжать от друзей. Ведь мама наконец-то улыбалась, как до прихода дяди. А потом пришло какое-то письмо, я снова подсмотрела, вы не подумайте, я не всегда так делаю. Не знаю что за письмо, но в ту ночь мама так и не легла спать, а потом утром повела меня в косой переулок за покупками к школе. А теперь я тут, а мама одна дома. С домовыми, которые слушаются дядю и с этим дурацким письмом! Я не хочу оставлять маму одну, — и она закрыла лицо руками, вытирая слёзы со щёк. Гермиона слушала излияния маленькой кудрявой девочки почти не шевелясь, боясь спугнуть откровенность. С каждым всхлипом и новым словом она все отчетливее понимала, что война прошлась по всем, что на каждой стороне страдали и даже теперь продолжают страдать люди. Собравшись с мыслями, она опустилась на корточки и произнесла: — Луиза, послушай меня, пожалуйста. Я понимаю, что ты переживаешь за маму, я тоже в прошлом году уезжала от родителей и очень боялась за них, а они ведь даже колдовать не умеют. А твоя мама, я уверена, сильная взрослая волшебница, и ей ничего не грозит. Все страшные вещи позади. Но она бы очень расстроилась, если бы узнала, что вместо учебы ты хочешь вернуться назад. — Но она же совсем одна там! — в сердцах воскликнула Лу. — Если твоя мама хотела бы, что бы ты осталась, она бы, наверняка, прямо сказала тебе. Но нашим родителям всегда важно наше благополучие. И поэтому она отправила тебя в школу. А теперь давай мы с тобой договоримся. Мы сейчас вместе поедем в Хогвартс, и ты не будешь пытаться сама сбежать домой. А если тебя или твоих друзей будут дразнить, обижать или ещё что-то произойдёт, что вызовет у тебя беспокойство, ты сразу придёшь и расскажешь мне. А я сразу тебя выслушаю и постараюсь помочь, хорошо? Даже если это не касается уроков и обязанностей старосты. Гермиона выжидательно смотрела на девочку, не замечая боли в затекающих ногах. — Хорошо, только это тоже будет наша тайна, — всхлипнув в последний раз, согласилась Луиза. — Ну вот и решено. Ну что, пойдём? — улыбнулась староста школы. И не успела подняться на ноги, как почувствовала маленькие девичьи ручки, обнявшие ее за шею. И девушка крепко обняла ребёнка в ответ. Так они просидели минуту или две, а потом Луиза отскочила и, смущенно пробормотала, что наверное пора идти. Гриффиндорка поднялась и направилась следом. Когда они покинули поезд и подошли к дороге в Хогвартс, где студентов всегда ждали фестралы, впряжённые в повозки с большими колёсами, оказалось, что повозка осталась только одна. — Едем вместе? — улыбнулась староста и Лу радостно закивала в ответ. Уже после ребенка забираясь внутрь высокой телеги, Гермиона увидела их спутников. На скамье напротив сидели Драко Малфой и Блейз Забини. — Привет, Луиза, а мы ждём тебя, — подмигнул Блейз в то время как Драко только окинул их безразличным взглядом. — К нам Стивен подходил, сказал, что не нашёл старост, и попросил дождаться тебя. Он явно переживал. Забини подмигнул второй раз, а Лу покраснела и отвернулась в сторону Гермионы, ей явно нравился этот упомянутый Стивен, откуда ещё взяться этой краске на девчачьих щёчках? Стремясь сгладить неловкость для новообретенной маленькой подопечной, к которой она успела проникнуться симпатией, староста приобняла малышку за плечи и произнесла: — Ну что же, вы дождались. А разве Малфой не староста? — Уволь меня от твоей светской беседы, Грейнджер. Очевидно, что нет, — коротко выплюнул блондин. — Ох, простите, дамы. Мой друг — мистер Малфой просто голоден и от того зол, — манерно произнёс Забини, положив руку на плечо Драко. —Ох, я вас умоляю, мистер Забини, ваш друг просто грубиян, вне зависимости от состояния заполненности его желудка, — легко парировала Грейнджер, про себя ликуя, что не начала нести околесицу, как при их с Малфоем встречи в тамбуре. В тот же момент она заметила удивленный взгляд Луизы, обращённый на слизеринского принца. Кажется, для девочки такое поведение, уже, по-видимому, бывшего старосты, было непривычно. Блейз весело рассмеялся и произнеся «точно подмечено, мисс», принялся что-то рассказывать соседу. Гермиона же ехала, погружённая в свои мысли, и прижимала к себе маленькую слизеринку, доверчиво жавшуюся к ней. Судя по всему гриффиндорка стала первым и единственным доверенным лицом в семейных делах первокурсницы. Несколько раз за дорогу до замка она ловила на них взгляд Малфоя, но никак не могла понять, что он выражает. В конце концов плюнув на странное поведение слизеринца, она полностью погрузилась в свои мысли до самого прибытия в Хогвартс.