something good

- я вижу, что ты пытаешься сделать, - в какой-то момент говорит ей рекс. звучит он так же, как и выглядит: тихо, помято и устало. паршиво, одним словом. джой смотрит на него не моргая. тогда, в ночь в музее, когда последние отголоски криков абигейл отзвенели своё в люстре, ронан успокаивал двух новопреставленных, джой, не в силах подняться, тёрла запястья, а рекс, снявший с неё верёвки, сидел рядом и тупо смотрел в одну точку. и ронан, кое-как утихомирив пару очень злых мёртвых охранников, (у каждого во лбу по дырке от пули, кровь стекает, заливает мёртвые глаза) в какой-то момент оборачивается и говорит: - ух ё... да он сейчас, походу, сам в петлю полезет! у джой в этот момент случился редчайший для её текущей эмо-фазы случай просветления. или нет. в конце концов, тут единственного взгляда хватало, чтобы понять – ронан чертовски прав. - да нихрена, - цедит сквозь зубы джой, - ты не видишь. мудила. в челюсть рекса прилетает кулаком. - пойми ты уже наконец, дурака кусок, - минут через пятнадцать говорит ему джой, осторожно прикладывая лёд к разбитой скуле, задевая расквашенный нос и всё ещё кровоточащую губу, - они тебя простили. все. джулия. ронан. девушки. даже бакстер и те двое из музея. можешь мне не верить, - говорит джой, заметив в равной степени грустное и полное скепсиса выражение лица рекса, - дело твоё. только есть у меня подозрение, что ронан тебе сам по хлебалу вкатит, если ты явишься к нему на тот свет без приглашения. а джулия его поддержит. и неожиданно – для себя в первую очередь – добавляет: - ты им жизнь свою должен, - на что рекс, вскинувшись, смотрит на неё, как олень на фары, - вот и проживи её, как человек. а не как алконавт с замашками суицидника, - взгляд у джой такой, будто про бутылку вискаря в тайнике в его шкафу знает уже весь город. задушевные разговоры у джой получались примерно никогда, так что ответная едва заметная улыбка считается за победу. взъерошенные рексовой рукой волосы, скрепя сердце, - тоже.