Save me from the dark

      Родные трущобы встретили Финна торжественным залпом в его честь. По крайней мере, именно такое впечатление на него произвел звон бьющихся пивных бутылок. Финн захлопнул дверь такси, вдохнул полной грудью и прошмыгнул в подъезд. Замок на двери кто-то давным-давно вырвал, так что поиском ключа в карманах штанов Финн мог заниматься, уже поднимаясь по грязной лестнице. Впрочем, то, что она грязная, он просто знал, а не видел — похоже, в его отсутствие перегорела последняя лампочка. Финн вдруг осознал, что распрощается с этим местом куда быстрее, чем планировал — по его подсчетам, нужно было потерпеть всего пару месяцев, чтобы переехать в район получше, но теперь он намеревался немедленно собрать вещи, сесть на утренний поезд и всего через несколько часов наслаждаться кристальными ручьями начавшего таять снега и рвущим легкие свежим воздухом на тетушкиной ферме. К черту, он был наивен и явно переоценил жизнь в мегаполисе. В квартире был сквозняк. Внутри у Финна все оборвалось — в очередной раз. Должно быть, он забыл закрыть окно, а это означало только одно — он невольно занялся благотворительностью для местного населения. Он уже неплохо знал трущобный народ — надеяться на высоту третьего этажа или надежность тайника под отвалившейся плиткой в ванной не стоило. Финн прислушался. Вокруг царила тишина — это означало, что если незваные гости и были (в глубине души он был оптимистом, а потому все же подумал именно «если»), они уже ушли, и его хотя бы не побьют в собственном доме. Сделав глубокий вдох, он прокрался в ванную, стараясь не шуметь на всякий случай. Открыв тайник под плиткой, Финн обнаружил там все свои сбережения, включая неизвестно зачем однажды купленные дорогие часы. Носить он их не рисковал. Финн, уже не таясь, опустил плитку на место, вышел из ванной и двинулся прямиком в спальню — окно нужно было срочно закрыть, чтобы не искушать судьбу. Если бы Финну было, кому позже рассказывать о событиях этой ночи, где-то в этом месте его гипотетический собеседник расплылся бы в сальной улыбке и сказал: «Чувак, то есть ты хочешь сказать, что в твоей кровати тебя дожидалась блондинка с ногами от ушей, а ты перепугался до мокрых штанов?». Что Финн смог бы ответить на это, кроме «про мокрые штаны я ничего не говорил»? Он и сам не знал, как объяснить такой тонкий нюанс, что есть, конечно, умопомрачительные высокие блондинки, а есть — Фазма. Она не производила никакого шума, вольготно развалившись в его кровати — закинула руки за голову и созерцала потолок с видом буддийского монаха, познавшего дзен. Луна освещала ее бледный профиль, и Финн явственно видел — ее грудь не двигалась. Поначалу он даже подумал, что она вломилась к нему и каким-то образом скончалась в его кровати, но не успел он даже определиться, что чувствует по этому поводу — естественный испуг или циничное облегчение — как она лениво повернула голову в его сторону.  — Ну что, винтик, докатался? — поинтересовалась она, подумать только, вроде как даже с ноткой сочувствия в голосе. Говорила Финну тетка — там, где крутятся большие деньги, честной игры искать не стоит. Мафия, не меньше. Зря он ее не слушал. Решение пришло сразу, как Фазма спустила на пол ноги. Финн бросил быстрый взгляд на распахнутое окно, на колышущуюся занавеску, покрытую желтыми пятнами пыли, и сорвался с места. Стоя на подоконнике, он почему-то задумался о том, почему так ни разу эти самые занавески не постирал. Приземлившись на выщербленный асфальт, он вскрикнул от резкой боли в коленях, но понял, что ему невероятно повезло — он был цел, и ничто не мешало ему скользнуть ужом под арку, что вела во двор. Он побежал вдоль своего дома, вывернул в соседний переулок — в нос ударил запах мусора, который, возможно, перестали вывозить отсюда еще в прошлом веке, но надолго Финн здесь все равно не задержался, перебежав однополосную дорогу. Он инстинктивно петлял, путал следы — и уже начал верить, что у него все получилось, когда пробежал мимо закрытой заправки и толкущихся возле нее парней, чей внешний вид не оставлял никакого простора для фантазии относительно рода их деятельности. В любое другое время Финну стало бы не по себе от их вида, и он постарался бы сделать все, чтобы парни его не увидели, но по сравнению с Фазмой местная шпана казалась ему не опаснее детсадовцев.  — Что этот ниггер себе позволяет! — крикнули ему в след, но Финну было совершенно не до этого. В аллее за заправкой Фортуна, видимо, посчитала, что достаточно уже возилась сегодня с Финном, и дальше пусть выпутывается сам. Кто-то остановил его, резко перехватив за плечи, и Финн увидел кудрявого латиноса. Цветастый шарф, обмотанный вокруг его шеи, поначалу сбил Финна с толку, но спустя несколько секунд он все же узнал парня. Его он не желал видеть примерно настолько же, насколько Фазму — не мог отделаться от мысли, что эти два человека каким-то образом взаимосвязаны. Являются составными частями некоей гигантской метафорической задницы.  — О, вот и ты, приятель! Отлично, запарился искать твой дом. Вы что тут, сдаете номерные таблички на металлолом? Финн не дал себя обмануть ни дежурной улыбке, ни успокаивающему жесту — бандит (кто еще это мог быть?) поднял руки, словно бы демонстрируя, что не припас против Финна ничего паскудного. Финн стал медленно пятиться обратно к заправке, не сводя с парня взгляда, а тот так же медленно следовал за ним.  — Откуда ты знаешь мой адрес? — спросил Финн. Скорее для того, чтобы отвлечь внимание — вряд ли знание о том, как именно его вычислили, что-то бы ему дало.  — Роуз прочитала брелок у тебя на ключах, пока ты был в отключке. Латинос виновато пожал плечами, и Финн почему-то на пару секунд успокоился и почувствовал себя в безопасности. Однако он живо вспомнил, с чего все началось — тогда, на складе, он тоже просто послушал, просто подумал, что этот проходимец выглядит, как хороший парень, позволил себе… Проявить сочувствие. И где он теперь оказался? Финн резко развернулся и побежал обратно, мимо заправки. На бегу он прикинул, не пора ли ему уже запыхаться, устать — он работал в офисе, и рабочий день начинался так рано, что ни о какой утренней пробежке не могло быть и речи, разве что о ночной, а для этого пришлось бы жертвовать сном. В общем, по всему лимит его выносливости давно должен был быть исчерпан. Адреналин, похоже, творил чудеса. То, что странный тип его преследует, Финн понял по выкрикам недавних маргиналов:  — Парни, гляньте на этого пидора!  — Эй, ты не с нашего района!  — Че ему надо от черного работяги? Финн услышал топот многочисленных тяжелых ботинок, направленный совсем не в его сторону. Он мысленно расцеловал каждого их них, хотя, конечно, вряд ли они такое бы оценили. Но на благодарность у него так или иначе не было времени. Он уже снова перебегал дорогу, соображая, куда податься дальше, однако в том самом зловонном переулке удача снова покинула его. Как он мог забыть о Фазме? А она тем временем курила, прислонившись к стене.  — О, гляньте, кто вернулся! — Фазма передернула плечами и смерила его презрительным взглядом, будто и не Финн он был вовсе, а одна из крыс, что шмыгали здесь вдоль стен в количестве. — Спасибо, дружок, не придется теперь тебя вынюхивать по всему этому гадюшнику. Однако прежде, чем Финн успел достигнуть дна пропасти отчаяния, она посмотрела куда-то за его плечо, вздернула губу и, затушив пальцами окурок, щелчком выбросила его в сторону. Финн оглянулся. Он понятия не имел, как кудрявому удалось отделаться от шпаны, но он был здесь. Прямо позади него. А впереди была Фазма. Кто из них был молотом, а кто наковальней, Финн не знал, но одно мог сказать наверняка — сам он был разогретым куском железа, который вот-вот безжалостно расплющат силы, о существовании которых он предпочел бы никогда не знать. Фазма сорвалась с места так быстро, что глаза Финна оказались не в состоянии зафиксировать это движение. Это было ненормально, но в данный момент Финна это интересовало далеко не в первую очередь. Земля ушла из-под ног, а потом отдалилась на несколько метров. Перед глазами все плыло, и только спустя несколько минут Финн дошел до мысли, что видит ребристую поверхность крыши. Он болтался у Фазмы на плече вниз головой. Она перепрыгнула с одной крыши на другую, к горлу Финна подступила тошнота — он увидел асфальт очень, очень далеко внизу. Фазма затормозила, и Финн постарался повернуться и посмотреть, что такое произошло там, впереди, но у него ничего не вышло — а Фазма еще и хорошенько тряхнула его, чтобы не дергался, так что ему пришлось дожидаться, пока причина их остановки не подаст голос.  — Фаз, Фаз, ну зачем? Парень ведь ничего не видел и не понял! Представляешь, сколько у него вопросов из-за тебя?  — Пока ты не сказал, я как-то и не подумал.  — Вот Хаксу их пускай задает. Фазма еще раз тряхнула Финна и двинулась вперед. И в сторону. Остановилась. И снова в сторону.  — Дэмерон, прочь с дороги!  — И не подумаю.  — Тогда я сломаю тебе лицо, и ты не соберешь его обратно и за десять лет. Финна швырнули на крышу, будто куль с… Неважно с чем — хорошие сравнения Финну в голову не шли. Он даже не нашел в себе сил на очередное философское «Какого хера», отстраненно наблюдая, как Фазма гоняет по крыше этого самого Дэмерона на таких скоростях, что это просто не вписывается ни в какие существующие рамки и законы. Финн на всякий случай попытался вспомнить, не начал ли принимать наркотики — может, увлекшись трипом, позабыл, с чего все началось? Он не был уверен, что это так работает… Да, именно потому, что серьезнее маковых булочек ничего не принимал. Нет, скорее у него просто ехала крыша. Заработался. Фазма все же поймала Дэмерона, выкрутила ему руки, придавила, поставив колено ему на поясницу, но каким-то образом тот ухитрился все же перевернуться и вцепиться ей в бедра пальцами. А Финн понял, что не желает наблюдать за этим неадекватным реслингом — он и по телевизору предпочитал смотреть совсем другие вещи. Пока эти двое были увлечены друг другом, он осторожно пополз к краю крыши. Сливная труба выглядела ненадежно, но не настолько, как надежда на то, что кудрявый победит, и после его криминальная группировка предоставит Финну надежную защиту. Он обернулся, чтобы убедиться, что им все еще не до него — Фазма сцепила руки на горле Дэмерона, и Финн даже пожалел его, пока скатывался по гремящей трубе вниз, благодаря всех существующих богов за то, что в этом районе не строили высоток. Добравшись до земли, Финн прижался к стене, чтобы сверху его нельзя было увидеть, и снова побежал, но на этот раз не так бездумно. Его целью было выбраться на главную улицу, туда, где много прохожих. Ему удалось проскочить дворы и узкие переулки, и перед ним открылась магистраль, по которой сновали машины. А по другую сторону дороги… Прежде Финн не обращал особенного внимания на это старое здание. Видел, возвращаясь с работы, но не замечал. Церковь и церковь — не самая большая, не особенно роскошная. Однако теперь он едва удержался от того, чтобы рвануть к ней, не дожидаясь нужного сигнала светофора. Она манила его к себе, будто обещая убежище от всех его проблем. Ведь… Черт возьми, только гребаные демоны, или одержимые, или еще какая-то такая хрень, коей место в сериалах, может носиться по крышам на бешеной скорости. Или за здорово живешь расхаживать со сломанной рукой. Финн стучал в деревянную дверь изо всех сил, но кричать о демонах поостерегся, хотя, если подумать, отделение полиции в его случае было не самым плохим вариантом. А потом Финн догадался потянуть дверь на себя. Он ожидал увидеть горящие свечи, но в зале было темно — свет с улиц едва проникал в узкие давно не мытые окна. Финн разозлился — разве в церкви не должен всегда находиться какой-нибудь дежурный святой отец? В фильмах вот герой всегда подходит посмотреть на свечи — кстати, где они? И в минуту задумчивости его обязательно мягко окликает вызывающий доверие человек с мудрыми глазами. Может, еще не поздно привлечь все-таки внимание полиции? Или здесь все равно безопасно — распятие над кафедрой выглядело внушительно. Демоны не станут рисковать. Наверное. Оглядевшись, Финн увидел маленькую темную кабинку. То, что надо, чтобы спрятаться и хорошенько подумать о своей жизни. С рассветом она просто обязана наладиться.

***

По Дэмерон потянул носом, но тут же зажал рот. Он пожалел, что Рей здесь нет — вот уж кто запросто мог бы выделить среди всего этого мерзейшего зловония след не в меру шустрого гуля. Он же был рожден — по крайней мере, обращен уж точно — вовсе не для этого. Ему и от вида бесконечных надорванных мусорных мешков было достаточно нехорошо. Декаданская эстетика имела свое очарование только при достаточно творческой подаче и желательно очень издалека. Ко всему этому, он в очередной раз получил крепкого пинка.  — Фаз, твое внимание к моей заднице, конечно, льстит в некотором смысле, но может сосредоточимся на проблеме?  — Это на той, которой бы не было, если бы ты не сунул не в свое дело свое смазливое рыло?  — О, я рад, что тебе нравится. По осторожно перешагнул через гору битого стекла. Темные окна по обе стороны от них выглядели угрожающе — создавалось ощущение, будто из каждого за ними скрытно наблюдают. По напомнил себе, что вряд ли здесь может водиться кто-то страшнее них.  — Может, он в люк провалился? — предположила Фазма, стоя над круглой дырой. Куда делась крышка, оставалось только гадать.  — Если провалился, черта с два мы его найдем. Нет, мне кажется, он удрал куда-то, где люди. Они все так делают, когда чуют опасность.  — Жаль, что не обделался со страху. Проще было б выследить.  — Здесь?..  — Хм… Ну да, ты прав. Слушай, может, не знаю… Попробуешь как-то… Эти ваши штуки с восприятием, знаешь?  — Ха. Да меня сразу вырубит от всего этого! По обвел широким жестом подворотню. Прибегнуть к обостренному восприятию, может, и было бы неплохой идеей, вот только он даже думать не хотел, какие подробности окружения ему откроются — каждый таракан в куче мусора, каждый фрагмент вываленного кем-то полупереваренного ужина… Нет, По достаточно было фантазии, чтобы прийти в ужас. А потому он решительно двинулся к выходу из переулка — проверять теорию о людных местах.  — Здесь он точно был, — заявил По, едва войдя в пустую церковь.  — Стоило ожидать. Значит, что-то сообразил.  — Было бы странно не сообразить после того, что ты устроила.  — Все равно не жилец. Не понимаю, на кой черт он вам сдался, какие тайны вы хотите выпытать у чинильщика всякой офисной херни? Фазма с любопытством разглядывала распятие над кафедрой, потрогала, проверяя, крепко ли то держится. Массивный крест рухнул на пол, и По вздрогнул всем телом, поморщился. Он сейчас мог различить каждую пылинку, которая кружилась в тусклых лучах, пробивающихся в окна; слышал свист воздуха, который в щели этих окон проникал — грохот, произведенный Фазмой, ударил его по ушам с десятикратной силой.  — Это называется совесть, слышала про такое? — проворчал он, сам не до конца понимая, что имеет в виду — ситуацию с парнишкой или проявленную ею только что неосторожность. Однако подняв на нее взгляд, По разом позабыл и о том, и о другом. Время замерло. Он все это уже видел — и то, какая она высокая, и благородные черты ее лица, и горделивую осанку, и круглые гладкие плечи. Однако теперь его внимание было обострено до предела, и, черт возьми, он был готов поклясться, что в местном тусклом свете ее синие глаза будто загорелись изнутри холодным, но таким притягательным светом — словно мистические колодцы в заброшенном храме… Время сорвалось и побежало снова, когда она хлопнула его по лицу.  — А я думала, это брехня, что вы можете завтыкать на всякую чушь. Ну и придурки. Че увидел-то? Тут же нет нихрена, все повынесли. Фазма недоуменно оглядывалась, и По тряхнул головой. Он знал, им надо заглянуть в исповедальню. Парня в церкви уже не было, это было ясно, и пока По не мог сказать, куда тот направился дальше, оставалось только последовательно изучить его путь.  — Ты ведь даже не понимаешь, что сама как произведение искусства. Статуя. Жаль, что до такой Галатеи первым добрался какой-то неотесанный Пигмалион. Фазма обернулась. Брови ее были нахмурены.  — Че? По покачал головой. Открывая дверь в пустую исповедальню, он спросил:  — Одного понять не могу. Ваши ведь из Камарильи бегут первее прочих, не выносит ваша грубая душа всей этой иерархической дряни. Так почему ты все еще работаешь на старую развалину? Фазма оттолкнула его, чтобы тоже изучить исповедальню. Ни в одном из отделений никого не нашлось — судя по всему, парень пытался отдыхать здесь какое-то время… Пока не пришел кто-то еще. Человек.  — А куда? К вам? Вы только орать горазды про свободу и равенство, ты сам перед этой вашей Органой бегаешь, как собачонка. У вас просто больше начальников. Какой смысл?  — Не переворачивай все с ног на голову! По присел на скамью и задумался. Все это было странно — перепуганный парнишка забегает в заброшенную церковь, забирается в кабинку и… Пропадает?  — Ну что, рассказывай, где накосячил, — донеслось из-за решетчатого окошка. По едва не расхохотался во весь голос — так его позабавило сочетание места, интимных ноток в голосе Фазмы и формулировки вопроса.  — Чего ржешь в святом месте?  — О, Мадонна, прости грешника! Ибо грешу одним своим существованием, чего уж о прочем говорить! Начну перечислять — так до рассвета и застрянем.  — А это уже по делу. Что дальше? По снова обратился к обостренным чувствам. Стараясь не отвлекаться на мягкое свечение ауры Фазмы за мелкой решеткой, он огляделся и прислушался. Потоптавшись на месте, он вдруг замер и опустил взгляд. После чего еще раз осторожно стукнул каблуком. Он услышал… Эхо.  — Фаз, посмотри со своей стороны! Может, рычаг, или кнопка, или…  — О, точно, торчит какая-то хреновина.  — Отлично, а теперь… Что именно «теперь», По так и не успел сказать — створка под ним со щелчком распахнулась вниз. По не успел уцепиться за железную лестницу, по которой предполагалось спускаться в подвал, и просто рухнул кулем на бетонный пол. Зато, задрав голову, он мог наблюдать Фазму, спускающуюся по этой самой лестнице, с достаточно любопытного ракурса, и было очень кстати, что обостренное восприятие к этому моменту прекратило действовать. Вперед уходил серый узкий коридор, освещенный галогенными лампами, прикрепленными к низкому потолку. По рассуждал вполголоса:  — Кто мог прибрать к рукам старое бомбоубежище и кому пришло бы в голову проводить в него проход из заброшенной церкви?  — Да уж наверное не барыги травкой. Тут явно что-то посерьезнее.  — Наркокартель? И вы, ребята, не в курсе?  — Князю нет дела до этой херни, нам — и подавно.  — Все равно не думаю. Глянь, как тут чисто. Где настенная живопись? Заглянув за одну из боковых дверей, оба на несколько минут заткнулись. А потом Фазма огляделась, прислушалась и вошла в тесное помещение, заставленное ящиками и заваленное огнестрельным оружием — в основном, это были дробовики. Уже это натолкнуло По на идею, что все куда хуже, чем просто нелегальные торговцы оружием. Пара арбалетов его в этой идее только укрепила.  — Все еще думаешь, что это не ваши проблемы? — спросил По.  — Размышляю над этим, — ответила Фазма, с интересом заглядывая в дуло ружья. Она перехватила оружие поудобнее, и оба не сговариваясь пошли дальше, стараясь вообще не издавать звуков. Впрочем, с этим они явно несколько запоздали — если бы здесь был кто-нибудь, их визит заметили бы еще в тот момент, когда По сверзился с потолка. Спальни, коих в коридоре обнаружилось две, в самом деле были пусты. Они наводили на мысли о дешевом, но амбициозном мотеле — обе были заставлены двухъярусными кроватями, самыми простыми и дешевыми, но при этом аккуратно застеленными чистым бельем. Распятия на стенах окончательно убедили По в его догадках о роде деятельности местных обитателей.  — Много же проку в вашей Камарилье. Проглядеть под носом охотничье гнездо!  — Так нет же никого, — неуверенно возразила Фазма.  — Вчера — были, — отрезал По, на минуту обратившись к обостренному восприятию.  — Вчера? Я думала, этот кретин поставил тут всех на уши, и они теперь ищут нас по трущобам.  — Неа. Не сходится. Но они где-то есть и могут вернуться в любой момент, так что… Многострадальный младший инженер обнаружился в боковой комнате в самом конце коридора. Он был заперт, но Фазма быстро решила этот вопрос, воспользовавшись отмычкой, извлеченной из широкого кармана ее армейских штанов. Парень сидел в углу, уткнувшись лицом в собственные колени. Когда дверь открылась, он поднял голову, бросил на них угрюмый взгляд и отвернулся. По забеспокоился о рассудке несчастного, на чью долю выпало слишком много, но Фазма в своей манере не проявила ни капли деликатности — подошла, ухватила парня за шиворот и поволокла к выходу.  — Такой уникальный талант, — ворчала она, — найти самую большую кучу дерьма и с размаху в нее вляпаться. Даже жаль.  — В смысле — жаль? — запротестовал По, — мы этот вопрос еще не решили!  — Как же вы все меня задрали. Сначала психопаты, потом сектанты, втирающие дичь про вампиров…  — Сам ты — дичь. Я тут полночи пытаюсь спасти тебя от этой хищницы, хоть бы спасибо сказал.  — Пошел ты… Фазма остановилась, встряхнула пленника и строго спросила:  — Сколько их было? Куда делись?  — Трое. Выспрашивали… Несли всю эту дичь… То есть, не такая и дичь, а? — вяло спросил он. По и Фазма переглянулись и в странном порыве молчаливого единодушия продемонстрировали клыки. Парень зажмурился и потряс головой, после чего приоткрыл один глаз и опасливо посмотрел на них. Вздохнул, видимо, убедившись, что никуда они не исчезли. — В общем, двое ушли вас искать, третьему сказали следить за камерами. Камеры! По ударил себя по лбу. Камеры. Но почему тогда?.. Не одному ему было любопытно. Они трое вышли в центральную дверь, за которой был еще один короткий коридор, а вот уже за ним — комната, освещенная только многочисленными мониторами. На одном из них без труда угадывался зал церкви. Охранник, одетый в практичную черную одежду, из-за чего вот так сразу и нельзя было бы догадаться, что он охотник на нежить, а не сторож в супермаркете… Крепко спал, уронив голову на руки. По едва подавил смех. Фазма сунула дробовик ему в руки, и в два шага оказалась позади спящего, схватила за волосы и потянула, вынуждая запрокинуть голову. Он не то не успел, не то уже и не мог закричать, когда она вонзила клыки в его шею. Младший инженер выругался и отвернулся. По же поспешил к ней, схватил за плечо.  — Эй, притормози, что ты делаешь? Фазма нехотя оторвалась от человека — По видел, каких усилий ей это стоило. Облизнула измазанные в красном губы. Охотник явно пребывал где-то в ином измерении — в его полуприкрытых глазах не читалось никакого выражения. Фазма, не отрывая взгляда от По, одним движением свернула сторожу шею. Тот рухнул и медленно сполз под стол.  — Черт, да почему ты такая отбитая сука?! — взорвался младший инженер. По от зрелища был не в восторге, но, немного подумав, понял, что ему не за что ее ругать.  — Нехер спать на посту, — флегматично отозвалась Фазма, — Надо стереть записи, если есть. По кивнул и уселся на стул, стараясь не задевать ногами тело. Разумеется — что тут произошло, станет ясно в любом случае, но оставлять на память свои портреты не стоило. Пока парень бранил их, на чем свет стоит, а Фазма заглядывала По через плечо, он нашел, куда сохранялись записи, и стер все подчистую. Брань его несколько утомила, так что он выкрикнул:  — Знаешь что, этот говнюк поджарил бы нас на костре, и глазом бы не моргнул, так что с чего бы нам его жалеть?  — Ты не понимаешь! Еще вчера в моем мире никто никому не сворачивал шею за здорово живешь.  — Да ну? — недоверчиво хмыкнула Фазма. — Это ты вот про свой элитный райончик?  — Ну, при мне, по крайней мере, — стушевался парень. — Я в любом случае больше к сдохшим компам привык. И потекшим картриджам.  — А что насчет запароленной почты? — спросил По, озадаченно глядя в экран.  — Что? О… Ну… Попробовать можно, кое-что могу. Хотя в айти-отдел в «Превосходстве» не прошел, но это потому, что у директора мудацкие стандарты.  — Да ладно, Хакс милашка, — фыркнула Фазма. По не мог припомнить, когда в последний раз слышал такое откровенное вранье. Он встал, уступая место несчастному гулю, и тот уселся так же осторожно, как и сам По до него. Он зажмурился и сделал несколько глубоких вдохов, бросив быстрый косой взгляд под стол.  — И чего доесть не дал? Пустая трата крови… — ворчала Фазма, пока они смотрели на экран и не слишком хорошо понимали, что именно делает младший инженер.  — Да ведь не подумал как-то, что… Ну, понимаешь. Давно этих сволочей тут не было видно — и вот, пожалуйста. Спустя какое-то время гуль, казалось, позабыл и о вампирах, и о трупе под ногами. Он очень увлеченно колотил пальцами по клавиатуре, а потом шумно вздохнул и откинулся на стуле, врезавшись этим самым стулом По в живот. Не было похоже, чтобы он испытал по этому поводу какие-либо угрызения. Он встал, размял поясницу и молча указал По и Фазме на компьютер. По уселся на корточки, поленившись пододвигать стул обратно, и приступил к изучению охотничьей переписки.  — «Отец Фетт прибудет с подкреплением в следующем месяце», — читал он вслух, — Дерьмо! Фетт!  — Ну Фетт, и что? — пожала плечами Фазма.  — Потомственный фанатик уже хрен знает в каком поколении. Его деда, насколько я знаю, скормили тварям Цимисхов…  — Фу, — скривилась Фазма.  — Каким тварям?  — Парень, напомни, как тебя звать?  — Финн.  — Так вот, Финн, этого ты знать не хочешь. В общем, наша Баронесса, насколько я знаю, в той истории замешана.  — Так что, по ее голову они здесь?  — Не уверен… «Надеюсь, к его приезду вы сумеете избавить город от нечестивых тварей, что населяют катакомбы под городом»… Дерьмо. Дерьмо, там Рей! По вцепился в волосы, прикусил клыками губу.  — Так вот почему здесь почти никого, — хмыкнула Фазма, наклоняясь к его плечу. — А ведь Рен тоже туда поперся. Если друг друга не прибьют, может, и отобьются. По и Фазма переглянулись с некоторым сомнением. По тяжело вздохнул и продолжил читать, изредка поглядывая на мониторы, чтобы убедиться, что не вернулись оставшиеся охотники. Фазма вдруг выпрямилась, вскидывая ружье.  — Тебя, дружок, никто не отпускал. Финн мрачно вздохнул и сел прямо на пол. По, однако, едва ли обратил на него внимание.  — «Невежды, зовущие себя учеными, раскопали в горах Тета…» Ох, твою ж мать. Фетту нужна не баронесса.  — Чего? — Фазма снова склонилась к его плечу, пробежала глазами текст, шевеля губами. По расслышал ее почти беззвучный шепот. — «Неверие ведет к великим бедам, и то, что было в скалах, должно было остаться там навеки, но теперь…» Сраные фанатики, чтоб их. Хм… «Нам не добраться до саркофага там, но нельзя допустить, когда он прибудет в Корусант, чтобы его заполучили нечестивые твари ада и пробудили…» Фазма умолкла. По нервно почесал лоб.  — Это звучит серьезнее, чем политические разногласия, Фазма. Погоди… — По распахнул глаза, уставился на нее в неверии, будто ждал, что она немедленно его разубедит и найдет происходящему какое-нибудь объяснение, укладывающееся в рамки нормальности.  — Чтоб меня, так вот что хочет получить старый говнюк… — Выдохнула она.  — Даже знать не хочу, что может заставить тварей вроде вас так наделать в штаны, — подал голос всеми позабытый Финн.