***
Рей пнула консервную банку, и та со звоном ударилась о стену. Эхо принялось радостно таскать этот звук от одного бетонного дома к другому, как иногда делал Биби, поймав бутылочную крышку. Рен издал короткий смешок, и Рей обрадовалась — до того он просто следовал за ней молчаливой тенью, а она не могла понять, что с ним делать. — Только не говори, что хочешь еще моей крови, — насмешливо сказала она. — Почему бы и нет? Рей была уверена, что он пожал плечами. «О, пожалуйста! Второй раз, за ним третий — и я скажу тебе бросить Камарилью и этого паршивого князя, и ты уже не сможешь отказать, потому что будешь принадлежать мне», — мысль была такой четкой, такой явной, что Рей сразу же подумала о Звере. « Вот еще. Мне он на что сдался?» — возразил Зверь, — «Я хочу только крови и жить, может, иногда кого-то побить. А эти грязные желания — твои и только твои». Рей вынуждена была признать, что именно так все и есть. — Нет уж. Никаких уз, — сказала она с нажимом. — Как скажешь, — отозвался он с явной насмешкой. Снисходительно. Рей захотелось зарычать. — Может, лучше… Поужинаем? Хотя какая с тобой охота, от тебя вся гопота в окрестностях разбежалась и попряталась. Рей обернулась через плечо, оценивающе его оглядела. Он остановился, потянул носом — Рей невольно засмотрелась. — Неправда, не вся, — сообщил он, продолжая исследовать спертый воздух, — через два дома… Он не договорил, потому что Рей не удержалась. Подошла вплотную, подняла руку и проследила указательным пальцем кривую линию вдоль спинки этого носа, будто выточенного из мрамора. Она думала, что такие бывают только на карандашных набросках вроде тех, что были развешаны у По в гостиной. Кайло Рен закрыл глаза, замер, а потом перехватил ее запястье и приложил к своей холодной щеке. Невидимая глазу щетина слегка колола кожу на ладони Рей, и почему-то от этого ей захотелось улыбаться. А еще — от того, что Кайло Рен имел вид наркомана, дорвавшегося наконец до морфия — длинные ресницы подрагивали, рот едва заметно приоткрылся… Она коротко усмехнулась, едва слышно, на выдохе, но он все равно отпрянул, словно ее рука превратилась в пылающий факел. Рей подавила разочарованный вздох. «Так нелепо спугнуть добычу», — насмехался Зверь. Рей послала его куда подальше. Кайло Рен легко подтолкнул ее в спину, призывая идти на приглушенные голоса. Из переулка на них налетел достаточно крупный мужчина. Рей от неожиданности пошатнулась, но не упала, вцепившись руками в его кожаную куртку. Для человека же столкновение обошлось дороже — он выронил сумку, явно женскую с виду, и содержимое разлетелось по асфальту. Рей, Кайло Рен и мужчина какое-то время бестолково глядели на монетки, пока последняя из них не замерла, закружилась и упала. Мужчина бездумно переводил взгляд с Рей на Кайло и обратно, губы его вдруг скривились, он грубо ухватил Рей за предплечье, развернул к себе спиной и приставил нож к ее горлу, после чего медленно пошел вдоль стены, увлекая ее за собой. Он наверняка не видел, как Рей заговорщически улыбается, глядя в глаза своего спутника, и ей было даже жаль. — Собери и отдай мне, тогда твоя сучка не пострадает. Возможно, — прошипели Рей в ухо. Рен едва заметно ухмылялся, присаживаясь. Полы плаща опустились на пыльную землю, взгляд, который он не отрывал от чего-то за плечом Рей, потемнел. — Пусти, — сказал он тихо, низко и совершенно спокойно. Рей почувствовала, что давление лезвия на горло пропало, а хватка на предплечье ослабла. Она быстрым движением вывернулась, выкрутила руку грабителю, пинком под колени повалила на землю и уселась сверху. Рен задумчиво покрутил в руках синюю с золотыми вставками сумочку. — Пойду верну, наверное, — сказал он. Мужчина под ней безуспешно дернулся. Рей сжала пальцы, в его руке что-то хрустнуло и он болезненно застонал, но вскоре этот стон перешел в прерывистые вздохи, стоило ей склониться и вонзить в его шею клыки. Покончив с едой, Рей задумалась. Грабитель все еще не пришел в себя, она перевернула его на спину и решила так и оставить — возиться с ним дальше не было никакого желания. Она нетерпеливо рванула дальше по переулку, а выйдя в узкий двор, едва подавила всколыхнувшуюся от чего-то злость. Ей не нравилось зрелище худой блондинки, обмякшей в Реновых руках, не нравилось, как она откидывала голову на его плечо, не нравилось, как он осторожно придерживал ее, пока припадал своим ртом к ее хрупкой шее и не нравилось, как томно она стонала и вздыхала. То, как Рен усадил ее, ничего не понимающую, на водительское место синей «ауди», как поставил на ее колени злополучную сумку и захлопнул дверцу, почему-то не понравилось ей тоже. Капля крови, прочертившая красную тонкую полосу от угла его рта вниз — понравилась. Рей подошла и подцепила ее большим пальцем, медленно, с нажимом утерла, после чего облизала палец. Подумать только, и кровь у нее оказалась невкусная. Раздражающая. — Что? Мы разве нанимались ловить грабителей бесплатно? Лично я — нет. — сказал он. — Тихий охотник. Каждую ночь такое проделываешь с разными девицами, а? Рен сложил на груди руки, окинул ее взглядом с ног до головы. — В основном с больничными пакетами. У Хакса поставка налажена. Он взял ее под локоть и повлек вдоль дома, прочь от укушенных, что могли очнуться в любой момент. Рей вдруг почуяла запах смолы от едва пробившейся листвы на ветках деревьев, что росли вдоль тротуара. — Ты знала, что вентру могут питаться только определенным видом крови? — Ага. Девственницы, блондинки, футболисты, — хмыкнула Рей. — Всегда было интересно, как это работает. — Думаю, это у них в голове, — Кайло вдруг остановился, опустил взгляд, увидел, что все еще держит ее под локоть, и тут же поспешил сцепить руки за спиной в очередной раз. — Так вот, у Хакса — пакеты. Его воротит от одной мысли о чужих шеях, похоже. Рей прикрыла рот, чтобы приглушить смех. Уголки губ Рена дернулись. Она заметила, что на них еще осталось немного крови. — Хреново быть вентру, вот что. Но ты-то почему? — У меня на охоту не остается сил. Обычно. С пакетами оно как-то быстрее и проще, знаешь. — Но она же холодная и несвежая? — Какая разница? Улыбка Рей погасла. Она почему-то очень хотела бы объяснить — какая разница. Вместо этого она задрала голову. — Значит, нечасто спускаешься в город, да? — Обычно сразу в канавы. — И какой он? Город с высоты, из башни? Рен тоже задрал голову. Проследив его взгляд, Рей поняла, что не видит звезд. Ее лица коснулся холодный ветер. — Хочешь взглянуть? Идти в башню для этого вовсе не обязательно. Рей вскрикнула от неожиданности, потому что Кайло Рен закинул ее на плечо и подпрыгнул, уцепившись за пожарную лестницу. Рей, пусть и старалась сдерживаться, все равно иногда не то смеялась, не то вскрикивала, потому что старая лестница под ними скрипела и скрежетала, а из окон доносилась грубая ругань и угрозы. Прежде чем они выбрались на крышу, Рей увидела в очередном окне дуло ружья и перекошенное от злости лицо старика, который, похоже, принял их за больных на всю голову грабителей. Рей подмигнула ему и поторопила Рена, хлопнув по спине. — И куда дальше? — спросила она, когда под ногами снова оказалась твердая поверхность. — Отсюда не очень-то впечатляющий вид, знаешь? — Терпение, — задумчиво отозвался он, глядя с края крыши вниз. А потом он кивком указал на сточную трубу соседнего дома, который был выше на два этажа. Он приглашающе замер, но Рей пробежала мимо и прыгнула. Повиснув на трубе, она обернулась. — Догоняй, — крикнула она. Она поддалась Зверю, который поднял голову, едва почуяв намек на игру. Убегать — это он тоже любил, а Рей… Рей убегать не хотелось. И хотелось. Ее захлестнул восторг — потому что Рен действительно догонял. Рей даже не заметила, в какой момент крыши стали такими высокими, что огни проезжающих машин казались не больше звезд, а фонари вдоль дорог сливались в горящие нити. Она остановилась на самом краю, и, насладившись вдоволь зрелищем раскинувшегося далеко внизу города, взглянула на небо. Облака полыхнули синим на самом горизонте, и только спустя несколько секунд ветер принес ей отголоски грома. — Нравится? — спросил Рен, замерший за ее спиной. Рей не нашлась, что ответить. Он догнал ее, разумеется догнал. Но поймала его все-таки она, запустила руки под плащ, сцепила пальцы за его спиной — захочет, не вырвется. Рей уткнулась лицом в шерстяную ткань на его груди, долго и протяжно вдохнула. Его запах мешался с запахом влажной пыли. Она почувствовала, как он осторожно вынул резинку из ее волос, и то, что еще хоть как-то держалось, рассыпалось по ее плечам. Ливень обрушился без предупреждения, и Рей была бы не против захлебнуться в воде, если бы могла, но, похоже, воде просто не нашлось бы внутри нее места — нечто рвалось из ее груди, грозя разорвать ребра. Рен быстро склонился, подхватил ее на руки и, несмотря на ее протесты, направился с крыши прочь, к чердачной двери.***
Рей смотрела на сплошную стену дождя в мутное окно. Вода стекала ручьями с них обоих, оставляя гигантские лужи на пыльном полу. — Ну и зачем? — А что, интересно, что будет, если в тебя ударит молния? Рей, поразмыслив немного, решила, что и отсюда вид вполне неплох — сквозь мутную пелену расплывающиеся огни смотрелись даже интересно, а в трещины в стекле проникал прохладный воздух, не успевший еще впитать в себя все возможные запахи города. Рен снял блестящий мокрый плащ и без всякого сожаления бросил его на бетонный пол, взглядом предложив ей садиться. Рей стало забавно. Всерьез беспокоиться, что она испачкается?.. Она все же села, и тут же потянула его за руку. Ей пришлось преодолеть некоторое сопротивление, но все же он опустился рядом с ней. Какое-то время они молчали. Рей задумчиво провела пальцами по краю кожаного подола под своими ногами. — Новый? И во сколько Камарилье обходится твоя одежда? — Твоя зато не обходится никому ни во сколько. Это та же рубашка? Пахнет кровью и целой пачкой порошка, не меньше. — Зачем выбрасывать хорошую вещь, — пожала плечами Рей, и, неожиданно для самой себя, добавила: — Если б в детстве из-за таких мелочей я отказывалась от одежды, у меня ее вовсе не осталось бы. — Откуда ты? — Из Лондона. Знаешь, после войны там дела были не очень. Мистер Платт всегда говорил, как мне «повезло» на него работать, и что еды мне достается больше, чем всем. Еще бы, я ведь приносила больше барахла, чем все вместе взятые. Однако когда мое платье стало рваться просто от того, что на него смотришь, он не придумал ничего лучше, чем предложить мне теперь выдавать себя за мальчишку. А я упиралась — может, это бы и облегчило жизнь, но… Я боялась, что родители, когда наконец вернутся, не узнают меня в таком виде. Рен слушал ее рассказ молча, но она чувствовала, что он ловит каждое ее слово. Она не имела ни малейшего понятия, зачем говорит все это — то, что прежде знал один Люк — и даже это было больше, чем надо, по ее мнению. — Похоже на роман Диккенса, а? Только мистер Платт совершенно точно не был евреем. Рей неловко усмехнулась. Зачем она вообще все это вывалила? Что он теперь о ней думал? — Можно? — спросил он так тихо, что шум дождя снаружи почти заглушил его голос. Рей почувствовала несмелое касание на своей руке. Она уверенно сцепила свои пальцы с его, и почувствовала легкое поглаживание на своей ладони. Расстраиваться из-за того, что уже было делом далекого прошлого, почти расхотелось. Его пальцы сейчас, похоже, были холоднее, чем ее. Рей только теперь поняла, что сидит на его перчатках. — А у меня скорее дурацкий готический роман про Ван Хельсинга, — сказал он спустя некоторое время, — отец и дядя были охотниками, а матери… Приходилось с этим мириться. Рей вскинула на него удивленный взгляд, но торопить не стала — он же ее не перебивал, так ведь? — Должно быть, они в какой-то момент достаточно разозлили Сноука, так что… В общем, отец стал первым человеком, которого я выпил. Всего, до последней капли. Рей вздрогнула, и он отнял свою руку. Она не спешила взять ее снова. — Ты… Злился? Ненавидел его за то, кем он был и… — Нет, — довольно резко оборвал он ее, — Просто… Не забывай вовремя питаться и держись подальше от неприятностей, Рей. Помнишь? Волоски вдоль ее хребта приподнялись, и, наверное, натянули бы майку, если бы та не отяжелела от воды. Тонкая полоса шерсти на спине — все, что у нее пока было. Пока. Рей казалось, что его плата куда хуже. — А что другие? — спросила она, повернувшись к нему и подаваясь ближе. — Дядя выслеживал после этого. Попытался убить. У него не получилось. Возможно, позже он передумал, не знаю. Это уже не важно. — А… — Ей уже давно все равно. В его голосе Рей услышала упрямые нотки. Он отворачивался, но она протянула руку, настойчиво развернула к себе его лицо. Волосы вымокли, липли ко лбу — она, наверное, выглядела ничуть не лучше. Рей утерла влагу с его щеки, пригляделась к своей ладони. Так и было — вода мешалась с красным. Пока она смотрела, он повторил ее движение, и она прекрасно догадалась, что тоже не сдержалась. По крайней мере, от совсем уж жалких всхлипов в ее состоянии было достаточно просто удержаться. Рей упрямо сжала челюсти, подалась к нему — в конце концов, она не собиралась устраивать сеанс душевного обнажения. В общем-то, она вообще не имела понятия, что собиралась делать, но захотелось ей сбросить мокрую, противно прилипающую к коже рубашку, и порывисто взобраться на колени Кайло Рена, пусть бы он хоть десять раз работал на гребаную Камарилью, и не думать, совсем не думать о том, что он тянется к ее рукам, ждет ее касаний только потому, что пил ее кровь. Рей осторожно убрала в стороны прилипшие к его лицу волосы, а он перехватил ее руку, припал губами к ладони, к запястью — Рей ждала укуса… И не дождалась. Тогда она, блаженно улыбаясь, взяла его за руки, направила, и он неверяще, вопросительно смотрел на нее. Рей кивнула. Тут же ладони Рена скользнули по ее бокам, под майку, невесомо погладили по спине. Задержались на миг, и Рей вспомнила, что… Впрочем, когда он провел пальцами вдоль свидетельства ее позора, ее ошибки, едва ли не с благоговейной дрожью, и притянул чуть ближе к себе, Рей об этом и думать забыла. Она купалась в его взгляде, в котором читалось нечто такое, в чем она отчаянно нуждалась всю жизнь — и после нее, но только теперь это осознала. Рей взяла в ладони его лицо, очертила медленным движением губы, наблюдая, как на его лице проступает почти страдальческое выражение. Она бы непременно отстранилась, прекратила, но он прижал ее к себе еще теснее. Рей услышала, как падают в пыль капли воды, выжатые из… Ее одежды? Его? Какая разница. Она не сделала ничего неправильно — просто почему-то всего этого было слишком много для него, и в тоже время — наверное, он бы не вынес, если бы она прекратила. Рей задалась вопросом — почему? Ответ ей не понравился. И пусть все ее принципы бунтовали против того, чтобы вот так воспользоваться намеченными узами, которых не должно быть, которые она ни за что не станет скреплять, остановиться было выше ее сил. Рей медленно подалась вперед, пока не почувствовала его губы под своими. Она замерла так, выжигая в памяти этот момент, чтобы не забыть ни через сотню лет, ни через тысячу. Она не знала, прекратился ли дождь или она перестала его слышать. Кайло… Он тоже замер. Спустя несколько секунд он решился поднять руку, запустить подрагивающие пальцы в волосы на ее затылке. И это словно разбудило ее, вывело из транса. Время снова шло. Она все-таки прихватила клыками его нижнюю губу, как хотела еще в катакомбах, и он подался назад, но тут же припал к ней снова. Рей почувствовала его клыки — толще, грубее, чем ее собственные — и подумала, что вот теперь-то точно укусит. Не стал. Его движения вообще были такими мягкими, осторожными, словно она могла растаять, если бы он недостаточно ее берег. И Рей это нравилось, но она хотела больше, правда, не знала, чего именно — больше. Не придумав ничего лучше, она провела по его губам, которые стали значительно теплее, чем были, языком. Это было гораздо, гораздо вкуснее, чем любая кровь, которую она могла бы вспомнить. Она положила руку на его грудь, ища уже знакомое биение, и едва слышно усмехнулась, обдав своим холодным дыханием красный, истерзанный ей же самой рот, когда его почувствовала. — Точно. Куда тебе было идти со своим неисправным мотором, как не в нашу мастерскую? — прошептала она в его шею. Подумать только, на ней действительно часто вздрагивала жилка. Рей проследила ее кончиком языка, прикусила — осторожно, даже не оцарапав кожу. Он хрипло, тихо засмеялся в ответ, прежде чем зарыться лицом в ее мокрые волосы. Рей даже знать не хотела, чем они могут пахнуть, но его, похоже, все устраивало.