~
Кайло запрокинул голову, упираясь затылком в упругое девичье бедро, нагретое духотой и паром. Сложно было сказать, была ли какая-то разница, в холодной или горячей воде мыться — но ванна была горячей, потому что Рей настояла. Она пришла в неописуемый восторг от мраморных купален в подвале замка, сделанных по римскому образцу (и построенных, скорее всего, не больше десяти лет назад). В горячую воду пошли все ароматные травы и соли, которые только были у ведьм — Рей не знала, что именно ей нравится, и выясняла это опытным путем. Последним в воду отправился Бен, и теперь Рей созерцала всю эту водную композицию, устроившись на каменном полу. Она опустила ноги в горячую воду, положив ему на плечи, и втирала в его волосы нечто, остро пахнущее цветами. — Так бы и сказала, что тебе не нравится мой запах, — сонно проворчал он, — а то «тебе нужно расслабиться», как же… — Дурак, — фыркнула Рей, сжимая мокрые скользкие пряди в своих пальцах. — Дурак уже был. Кажется, три раза. Ее ногти так восхитительно царапали кожу головы, что Кайло едва сдержал стон. Зато она в который раз не сдержала жалобный всхлип. Кайло усилием воли разлепил отяжелевшие веки и поднял руку в поисках ее пальцев. — Рей? — А если бы у меня не получилось остановиться? Что тогда? — Но у тебя получилось. Ты оказалась сильнее своего Зверя. Кайло потерся щекой о ее ногу. «Ты оказалась гораздо сильнее меня», — подумал он. — Зверь — это и есть я. Но даже без мозгов я не знала, что стану без тебя делать. Она плакала. Она совершенно точно плакала из-за него, и это никуда не годилось. Кайло поднырнул под ее ногу, поцеловал бедро, заглядывая в ее глаза, в которых, конечно же, стояли темные слезы, и, решив, что достаточно усыпил ее бдительность, потянул на себя, опрокинул, заливая каменный пол остывающей водой. — Ну почему сразу «без меня», — сказал он, дождавшись, пока Рей перестанет возмущенно брыкаться. Белая майка на ней вымокла, волосы облепили лицо. Он развернул ее, уложил спиной к себе на грудь. Наклонил голову, и, прикусив клыками тонкую кожу на ее шее, продолжил: — Диаблери — это не то же, что сожрать смертного. Выпить вампира — только первый шаг, потом нужно еще подавить его душу. Иначе так и застрянет голосом в голове. Я мог бы всегда быть с тобой… Правда, рано или поздно ты все равно захотела бы от меня избавиться. Вряд ли я стал бы спокойно наблюдать, если бы ты вдруг завела себе нового… — Идиот, — обреченно вздохнула Рей. — Это все стакан крови идиота-Дэмерона. — Не надо, в тебе еще стакан крови Митаки. И Фазмы, а она умная, когда не пьяная… Правда, ты пил еще и кровь своего деда, так что… Погоди, при чем тут вообще, кого ты пил? — Ни при чем, Рей. Я и в самом деле идиот. Если бы не был и правильно все просчитал, всего этого вообще бы не случилось. Рей сбросила с себя его руки, развернулась к нему лицом, вода снова пришла в движение. Пахнущий цветами шторм, вызванный гневом морской богини. — Бен, что ты несешь? Ты виноват в том, что мы с Фазмой напились и встряли? — Стоило предвидеть — что вам было еще делать в этой дыре?.. Рей закрыла лицо руками, однако, справившись с собой, вновь посмотрела на него уже без тени злости. Вовсе наоборот — взгляд ее смягчился, наполнился… Сочувствием? Она осторожно погладила его по лицу, и Кайло захотелось провалиться сквозь мрамор, камни и землю куда-то очень, очень далеко. — Ты не должен нести ответственность за все на свете, понимаешь? Если что-то идет не так, это вовсе не обязательно твоя вина. Кайло бестолково смаргивал с ресниц капли воды с полминуты, тряхнул головой и очень серьезно посмотрел на Рей. «Не его вина»? Звучало странно. Едва ли он слышал нечто подобное хоть когда-нибудь. — А потом ты мне расскажешь, что земля на самом деле плоская? Ему вдруг показалось ужасно глупым, что она сидит в воде в майке. Он не вполне понимал, почему она вообще все еще ее не сняла, и решил исправить эту нелепость, однако стоило ему сжать в руках мокрую ткань, как Рей напряглась, вцепилась в его запястья мертвой хваткой и отвернулась. Что-то было очень не так. — Рей, — позвал он. Она наклонила голову, позволяя мокрым волосам скрыть ее лицо. Рей не собиралась отпускать его руки и продолжала молчать. Тишину нарушал только едва слышный треск пламени свечей. — Брось. Мы не можем сидеть вот так до рассвета. То есть, можем, конечно, но тебе надоест уже через пять минут. — Я просто… Я… Понимаешь, это ведь все-таки произошло, и теперь… Пальцы ее ослабли, разжались. Она застыла в ожидании чего-то, но Кайло отпустил ее майку, убрал с ее лица прилипшие волосы. Вытер пальцами капли крови, скатившиеся по щекам и смешавшиеся с водой. Разумеется, это все-таки случилось. Что-то изменилось в ней — и Кайло был в замешательстве. Он бы не просмотрел хвоста или ушей, так что все не должно было быть критично плохо, и все же Рей судорожно вцепилась в края злосчастной майки, будто бы ища в ней спасения от… Чего? — Брось. Что бы это ни было… Это будет памятью о том, что ты сотворила невозможное. Рей крепко зажмурилась и рывком сорвала майку, отбросила ее далеко в сторону. На этом запас ее храбрости иссяк, она обхватила себя руками и сгорбилась. Кайло деликатно развел ее руки в стороны и тихо вздохнул. — Ох… — Как теперь с этим… Как… — Рей, их вообще не видно под одеждой, но даже если тебе вдруг захочется на ночной пляж, ты не нарушишь маскарад — такое бывает у некоторых смертных. Насчет шерсти на спине, правда, не знаю, так что… — Бен! — Кстати, для этой аномалии они, пожалуй, слишком симметрично расположены. Рей растерянно хлопала ресницами, и, пользуясь ее замешательством, Бен положил ладони ей на талию, медленно погладил. Большими пальцами он осторожно коснулся самых нижних… Новых… Деталей Рей. На животе. Потом тех, что повыше, под нижними ребрами. Наконец, накрыв ладонями ее груди, добрался до тех, которые уже были прежде и находились там, где им находиться полагалось. А потом так же неспешно спустился, проведя ладонями вниз. — Скажи, они чувствительные? — Бен… — А если так?.. Рей вскрикнула, вцепилась в его волосы, оцарапала кожу за ухом, и Кайло довольно усмехнулся в ее живот. — Когда у меня будет хвост, тебе и он понравится? — Если нужно быть извращенцем, чтобы тебя любить, запиши мне сразу десяток девиаций, не стесняйся. Некрофилию не забудь, хотя я не знаю, считается ли некрофилией союз двух трупов. Рей стонала и выгибалась навстречу его рукам и коротко вздыхала от прикосновений его клыков к животу. Похоже, цель была достигнута — оставалось прояснить только один важный вопрос. — А теперь встань и выйди из воды, — сказал он глухо, и когда Рей только растерянно отстранилась и помрачнела, Кайло расслабленно откинулся на мраморный бортик и поспешил ее успокоить, пока она не сделала поспешные выводы и не обозлилась — или не оскорбилась, что много хуже: — Никакого послушания. Отлично. Но лучше не пей меня больше. Еще два раза — и… — Честно говоря, я вообще не чувствую перемен, — Рей задумчиво передернула плечами, все еще немного сутулясь. — Но Бен… Первый глоток — привязанность, а я уже и так… — Приручилась? Он взглянул на нее снизу вверх и моргнул пару раз, запоздало вспомнив, что в последний раз так делал… Сказать «при жизни» было бы верно, но не вполне точно — подобные взгляды относились к очень давним временам, когда он мог позволить себе дурачиться при матушке и получить в ответ сдавленный смех, а не усталый вздох. Рей поджала губы, однако прежде, чем Кайло успел почувствовать себя глупо, она ухватила его пальцами за подбородок, вынуждая поднять лицо. Так, чтобы он совершенно точно смотрел на нее. Как будто он мог бы смотреть куда-то еще. — Знаешь, что? Пожалуй, мы начнем снимать с тебя лишнюю ответственность прямо сейчас. С этими словами Рей вышла из воды, отряхнулась резким движением, выжала волосы на и без того уже залитый водой каменный пол и надела майку, не без усилий натянув ее до середины бедер. — Постой, ты куда? — Увидишь. Ты идешь со мной. Рей сняла с едва теплой уже печи бордовое покрывало и приглашающе встряхнула его. Кайло закатил глаза и сложил на груди руки. — Брось. — Что? Оно теплое. — И какая мне разница, позволь узнать? — Мне нравится. Попробуй, узнаешь. Прошлой ночью он едва не прекратил свое существование, и теперь чувствовал себя слишком разбитым, чтобы сопротивляться… А что она, собственно говоря, делала? Ему удалось припомнить слово, и от этого снова захотелось провалиться до самого раскаленного земного ядра. Вода в купальне остыла, но в груди вдруг начало нестерпимо жечь, и у жара этого не достало милосердия оставаться на месте — он медленно пополз вверх, вслед за кровью, которая вяло текла по жилам, повинуясь как всегда не вовремя очнувшемуся сердцебиению. Очередной огонек потонул в луже расплавленного воска, стало почти совсем темно, но Рей, к несчастью, хорошо видела в темноте. Она скомкала покрывало в руках, подошла и наклонилась. Она изучала его куда дольше, чем было необходимо, а потом прижала покрывало к животу одной рукой, освободив вторую для того, чтобы обличающе ткнуть в него пальцем: — Ты краснеешь. — Тебе кажется. — Мне не кажется. Кайло все-таки вылез из воды, достаточно поспешно — словно бы она могла закипеть с минуты на минуту, и взял злосчастное покрывало из рук Рей прежде, чем она успела сама его завернуть. Был, все же был где-то предел неловкости, которую он был способен вынести в эту ночь. Оно действительно было теплым, и только теперь Кайло начал вспоминать, что это значит. Да, после смерти он не утратил способность различать температуру, но мертвецы не мерзнут — а значит, и греться им не обязательно. О том, что тепло может быть приятным, даже если более не является необходимостью, он никогда не думал. И сейчас бы ему думать об этом не стоило — Рей удалось застать его врасплох, и когда земля внезапно и стремительно ушла из-под ног, он не успел ничего сделать. — Рей, поставь. — Неа. — Рей, это просто нелепо. — Подумать только, ты покраснел еще больше! Кайло медленно, протяжно выдохнул и обхватил ее за плечи, собираясь прекратить весь этот цирк и вернуться на землю, однако Рей подбросила его — все-таки не без усилий, судя по сдавленному звуку, который она издала. Она забросила его на плечо. В этот момент Кайло окончательно устал сражаться с судьбой и прихотями этой странной женщины. — И куда мы идем? — На крышу.***
По приоткрыл дверь и выглянул в коридор, когда странные шаги — тяжелые, но мягкие — стали отдаляться. Фазма выглянула из-за его плеча, для чего ей пришлось прижаться к нему, против чего он, в общем-то, совершенно не возражал, хотя открывшееся его глазам зрелище несколько отвлекло его от этого занимательного факта. До его ушей донесся тонкий короткий вскрик. Похоже, Рей сразу же зажала себе рот ладонью, но ненадолго — до По донесся ее голос: — Ты. Меня. Ущипнул. — Да, кажется, так, — сдавленно прохрипел Рен. Впрочем, как еще может разговаривать человек, которого волокут, как мешок с… По припомнил штурм санатория, усовестился и не стал додумывать мысль. — Ты понимаешь, что я могу тебя укусить? Твоя задница прямо здесь. — Что, Зверь все-таки берет верх?.. Они скрылись за поворотом, там, где, насколько помнил По, была лестница. — Надо было все-таки поучить ее флиртовать. Она делает все не так. — Да ну? А как надо? — осведомилась Фазма, выдыхая длинную тонкую струю дыма у него над головой. — Смотри внимательно. С этими словами По стремительно развернулся, подхватил ее на руки — она была длинной, так что он испытывал определенные неудобства. Ему было немного жаль, что она не вскрикнула от неожиданности и не залилась хохотом, но, с другой стороны… Это была Фазма, с ней все выходило не так, как он привык. — Дэмерон, но это совершенно то же самое. — Нет, не то же… — выдавил По, стараясь не выдать голосом, каких усилий ему стоит преодолеть с ней на руках достаточно короткое расстояние от двери до широкой кровати. Уронив прекрасную даму на шелковые простыни, он мужественно сдержал вздох облегчения. Фазма приподняла брови, выражая всем своим видом крайнюю степень заинтересованности. По подобрался ближе, так, чтобы его лицо оказалось прямо напротив ее, мягко забрал из ее пальцев погасший окурок и аккуратно положил его в пепельницу, стоявшую на прикроватной тумбе. — Видишь ли, малышка, есть один нюанс.***
Зеленые свечные огоньки вздрагивали, трепетали в страхе — напрасно, потому как всю свою силу ветер истратил на то, чтобы с пронзительным свистом протиснуться в узкую оконную щель. Огонь в камине и вовсе считал ниже своего достоинства реагировать на эти жалкие остатки стихийного буйства, что царило за толстыми каменными стенами замка, и горел ровно. Энакин все равно предпочел отодвинуть кресло подальше от камина — на всякий случай. Вентресс задумчиво глядела в окно, обхватив себя руками. Энакин видел ее отражение в темном стекле. Отражение было покрыто рябью — там, снаружи, шел снег. Впрочем, это не помешало ему разглядеть выражение лица Вентресс. Странное выражение — между бровей залегла морщинка, указывающая на тяжелые раздумья, но на тонких бледных губах ведьмы была легкая улыбка. Мечтательная, безмятежная улыбка. — Ты выглядишь слишком довольной для кого-то, кто потерпел неудачу, — проворчал Энакин, складывая руки на груди. — Неудачу? — удивилась Вентресс, отворачиваясь от окна. Она обнажила клыки уже в куда более откровенно-довольной улыбке. — Нет, мой дорогой Скайуокер, это ты потерпел неудачу. Вентресс приблизилась, облокотилась на спинку его стула и наклонилась к самому его уху. Энакин инстинктивно дернулся, скрипнув зубами. Вентресс продолжала откровенно веселиться: — Тебе теперь бежать за Гривусом, сломя голову. Вынюхивать, как гончей. А я могу удовлетвориться тем, что его стая истреблена. Кто есть проповедник без своей паствы? Сколько ему теперь собирать новую, сколько промывать им мозги и отсеивать тех, кто ни на что не годится? — То есть, он теперь ровно в том положении, в которое поставил когда-то тебя? Да, с этой точки зрения звучит разумно. Для твоего коварного, злобного сердца такая месть и в самом деле должна быть слаще. — Не надо думать, что у меня не будет здесь дел после вашего ухода, — вздохнула Вентресс, разом поскучнев, — Замять ситуацию с пожаром на складе, убедить смертных, что все это устроила бродячая банда психов — сектантов… Черт возьми, Скайуокер, пока ты спал, смертные обучились распространять слухи по всему миру быстрее, чем чуму. И переносчики этой заразы — любопытные засранцы вроде этой девицы, которую гаргульи поймали в лесу. Вентресс отошла от кресла, присела у камина и без всякого видимого дискомфорта поправила кочергой угли. Пламя протестующе вспыхнуло, но ведьма медленно опустила раскрытую ладонь, и языки огня послушно улеглись. — Весь фокус в том, чтобы не дать таким, как она, получить наглядные доказательства, с которыми они смогут убедить мир в том, что не сумасшедшие. — Поэтому ты спалила дотла тот сарай вместе с… — Если тебе от этого легче, все внутри были мертвы к этому времени. Или ты больше не такой великий защитник слабых и угнетенных? — А девчонка? Что будет с ней? — Останется здесь. Учитывая направление ее любознательности… Может выйти ценное приобретение для капеллы. Да… Увидим. — Значит, ты кругом в выигрыше. Проблема решена, ты отомщена, да еще и приобрела кое-что. — Не дуйся, Скайуокер, — Вентресс закатила глаза и снова приблизилась к креслу, положила руки на подлокотники, и Энакин вынужден был лицезреть ее издевательскую ухмылку ближе, чем ему бы хотелось. Он упрямо отвернулся. — Я постараюсь помочь тебе и твоим… Хм… Детишкам. У тебя ведь нет идей, с чего начать? — А у тебя есть? — Да. Потряси хорошенько Ганрея, ставлю что угодно, если Гривусу нужны средства — а они ему наверняка нужны — он первым делом побежит именно к этому куску дерьма.***
Вид с крыши замка открывался в самом деле потрясающий — крупные влажные снежинки срывались в темную пропасть, щетинящуюся верхушками высоких деревьев, тонущих в белесом тумане. На горизонте тяжелые тучи слабо светились, отражая огни какого-то города. Вниманием Рей, впрочем, владел вовсе не мрачно-величественный пейзаж. Бен тоже был мрачно-величественным обыкновенно, но не теперь, когда лежал под ней на красном покрывале, которое они небрежно бросили на крышу, прежде чем Рей опрокинула Бена и принялась самозабвенно снимать с него ответственность. Теперь она уже расслабилась, замедлилась, движения ее сделались плавными и ленивыми. Она уперлась руками в твердый живот, медленно приподнялась, покачнулась. Ее спину покалывало от холодного снега и ветра, и это создавало потрясающий контраст с жаром, разливающимся внизу живота. Рей нагнулась ниже, скользя руками по синевато-белой коже. Она завороженно разглядывала снежинки, запутавшиеся в разметавшихся черных волосах. Она наклонилась еще ниже, чтобы собрать губами те, которые упали на длинные ресницы. Бен поднял лицо ей навстречу, ища, должно быть, ее губы, но она отстранилась со смешком, а когда он крепко ухватил ее за талию, прижимая к себе, прикрикнула: — Эй! Мы ведь договорились, что в этот раз я все решаю! — Я передумал. — О, ты хочешь, чтобы я применила силу? Рей вопросительно вскинула бровь, стараясь не утратить окончательно остатки самоконтроля, который стремительно плавился под его насмешливым, но бесконечно влюбленным взглядом. Она так засмотрелась на очаровательно покрасневшие скулы Бена, что не поняла, как упала ему на грудь, оказавшись запертой в кольце его рук. Рей тихо смеялась, пока он шептал ей в волосы какие-то глупости, но когда он затих на полуслове, а хватка ослабла, она отстранилась, обеспокоенно глядя ему в лицо. Бен болезненно поморщился, закусил губу и запустил в волосы подрагивающие пальцы. — Да, мастер? — сказал он, выразительно глядя на нее. Рей прикрыла рот ладонью, замерла, хотя, конечно, вряд ли чертов Сноук мог бы ее увидеть или услышать. Ублюдок просто не мог выбрать худшего времени. По мнению Рей, впрочем, никакое время не было подходящим для того, чтобы он вторгался в мысли ее Бена. — Нет, мастер, — глухо сказал Бен и тут же сжал ладонями виски, будто в приступе сильной головной боли. Рей не знала, что она могла сделать, и успокаивающе погладила его по лицу. Бен накрыл ее ладонь своей и… — О, да, мне пытались помешать. Сейчас? Именно сейчас я… Хм… Поразил того, кто пытался. Мечом. Да. Сражаюсь. Что? Бен вдруг скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра, тронул пальцем там, где они все еще соединялись, и Рей вздрогнула, как от удара током — она не так давно пережила кульминацию и все еще была слишком чувствительной. — Да, повержен. Определенно, — заключил Бен. Рей зажала себе рот обеими руками, хотя в этом не было необходимости. Она вполне могла бы огласить ущелье хохотом, как недавно оглашала криками блаженства. — Слушаюсь, мастер, — сказал Бен и выдохнул с облегчением. После чего криво усмехнулся, вновь привлекая ее к себе. — Мастер велел продолжать, Рей. На чем мы остановились? — На том, что на самом деле ты, вообще-то, совершенно не слушаешься.***
Митака глубоко вдохнул морозный воздух. По Дэмерон не то, чтобы выгнал его из общей комнаты — скорее, просто очень настойчиво попросил его «пойти прогуляться». Митака вовсе не должен был его слушать, но вампир назвал его «приятель» и даже сказал «пожалуйста», а мисс Фазма так многозначительно посмотрела на него из-за плеча Дэмерона… В общем, Митака все равно хотел прогуляться по замку, пока они не уехали. Он никогда не интересовался средневековой архитектурой, но ведь никогда не поздно было начать. К счастью своему, он смог избежать встреч с местными ведьмами, хотя слонялся по замку довольно долго. Может, они ему ничем и не угрожали, но все еще внушали некое подсознательное опасение — вполне возможно, намеренно. Только парочка слуг встретилась ему, когда он завернул в столовую, чтобы перекусить холодной ветчиной с хлебом. В конце концов блуждания вывели его на узкий балкон на верхнем этаже. Митака посмотрел вниз, не смог разглядеть, где заканчивается пропасть под стеной, и от восторга у него закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. Он вцепился покрепче в каменные перила, и это оказалось очень кстати, когда кто-то так неожиданно хлопнул его по плечу, что он тоненько вскрикнул и вздрогнул всем телом. Обернувшись, он увидел широко распахнутые голубые глаза в обрамлении бледно-рыжих ресниц. — Ой… Извини. Я не хотела тебя пугать. — Да ничего… Мне не страшно. Почти. Митака почти не соврал — ему доводилось видеть вещи пострашнее девушки из съемочной группы, которая теперь смотрела на него исподлобья, кутаясь в шерстяной платок. Он вежливо подвинулся, приглашая ее опереться на перила рядом с ним. От того, чтобы вслед за ней посмотреть вниз, он на всякий случай воздержался. — Это хорошо, что я на тебя наткнулась. Я хотела поговорить, но местные пока… Хм… Не очень хотят со мной общаться. Как будто не доверяют. — Им просто нужно привыкнуть. Пополнение в команде — не очень частое явление здесь, насколько я могу судить. «А еще они работают здесь годами, и все еще просто прислуга, а о тебе шепчутся, как о кандидатке в ведьминскую компанию, хотя ты тут и недели не пробыла, а все из-за успехов в оккультизме», — подумал он, но вслух решил этого не говорить. — Да. Наверное. А ты… Ты давно во всем этом? — В смысле, пью кровь вампира? Да, достаточно. Десять лет, кажется. — Кровь вампира, — фыркнула девушка и потрясла головой. Она зажмурилась на несколько секунд, а потом резко распахнула глаза, словно бы надеялась, что мир вокруг от этого изменится каким-то чудесным образом. — Вот так. Всю жизнь мне казалось, будто я верю в то, что делаю, а когда все действительно оказалось так, я не могу уложить произошедшее в своей голове. Понимаешь? — Ну, до всего этого я работал полицейским. При виде того, как восхищенно округлились глаза девушки, Митака смущенно покраснел и сразу же пожалел, что не смог вовремя остановить свой язык, с которого сорвалась законченная мысль: — Штрафы за неправильную парковку и все такое прочее. Девушка постаралась скрыть разочарование, но не очень-то в этом преуспела. Она смущенно отвернулась, вглядываясь в горные пики на горизонте. — Наверное, иногда загадкам лучше оставаться загадками. Мир словно кто-то встряхнул, и все посыпалось и перепуталось. Понимаешь? — Не знаю. Для меня он наоборот стал куда проще и понятнее. Поймав недоуменный взгляд девушки, Митака поплотнее запахнул полы своей куртки, поднял воротник и передернул плечами. — Ты бы знала, какой хаос могут сотворить люди, когда паркуются. А вампиров надо просто вовремя кормить, — сказал он глубокомысленно. Девушка посмотрела на него как-то подозрительно, и едва заметно отодвинулась. Митака не очень возражал. Он никогда не мечтал попытать себя в роли психолога и практики в этом деле ему мягко говоря недоставало. Один раз ему довелось утешать мистера Хакса после выволочки, которую ему устроил Сноук. Митака тогда умудрился сказать: «Ничего, мистер Хакс, он ведь старый и скоро скончается». В общем, каждый должен был делать то, что умеет, а что не умеет, не делать. Воцарилась уютная тишина, нарушаемая только свистом ветра в скалах. Однако Митака рано расслабился. Девушка печально вздохнула: — А ведь парни никогда всерьез не предполагали, что все это может однажды стоить им жизни. Девушка закрыла лицо покрасневшими от холода пальцами и тонко всхлипнула. Митака страдальчески поморщился, и ему хватило тридцати секунд, чтобы сообразить, что стоять столбом и покашливать в кулак — провальная стратегия. В конце концов он привлек девушку к себе и неловко похлопал по плечу, и именно этот момент надо было выбрать По Дэмерону, чтобы ворваться на балкон: — А, Доф, вот ты где! В общем, надо собирать манатки и… Ох. Девушка отпрянула от Митаки, смущенно потупилась и поспешно утерла лицо. Дэмерон почесал затылок. — Понял. Сами соберем. Не торопись. Улыбнувшись во все зубы, он исчез так же стремительно, как и появился, оставив Митаку один на один с неловкостью вселенского масштаба. Быть может, он погорячился, когда говорил, что ничего особенно страшного в вампирах нет.***
Дыру в боку машины заделали кое-как, и хотя вид она теперь имела не самый эстетичный, но при помощи карманного фонарика вампиры убедились, что солнечные лучи туда, по крайней мере, не проникнут. Они покидали ведьминский замок и Карпаты, дорога продолжалась, и никто не знал, где ее конец — каждый шаг отдалял их от конечной цели, будто они шли на мираж в пустыне. Однако отступать было поздно — а для некоторых путей отступления не существовало вовсе. Кроме того, у каждого из них возникло смутное ощущение, будто над ними нависло нечто тяжелое, давящее, и разглядеть угрозу они не могут только потому, что она слишком огромна, чтобы ее можно было обозреть. И тем не менее, нельзя было сказать, что кто-то из них отправлялся в путь с тяжелым сердцем. Рей и Фазма вежливо наклонили головы, прощаясь в ведьмами, с которыми почти не успели пообщаться; Фазма заняла место за рулем, Рей забралась в кузов, Митака, пряча глаза, последовал за ней. По очаровательно улыбнулся и отсалютовал. Энакин поклонился каждой из ведьм, а самой Вентресс, несмотря на свое не слишком-то дружелюбное поведение, галантно поцеловал руку. — Скайуокер… Некоторые вещи не меняются. — Ты, например. — Навещай как-нибудь еще. Но не очень скоро. Кайло обменялся с Вентресс рукопожатием. Она сощурилась и сказала вдруг: — Я была рада работать с будущим регентом Корусансткой капеллы. Прежде, чем Кайло успел возразить, она добавила: — И очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество, такое, какое с господином Сноуком наладить не удалось. Кайло обдумал ее слова и наконец, серьезно кивнув, последним погрузился в их потрепанную машину.