***
— Натравить Фетта на Сноука и всех поубивать под шумок, а когда Камарилья придет с вопросами — валить все на охотников? Таков был твой план? — Люк расхаживал по подвалу «Раддуса», внимательно изучая все, что там было, и то и дело неодобрительно качая головой. У бильярдного стола он остановился, взял один из шаров и несколько раз подбросил его в руке. — И это был хороший план, — Лея отняла у брата шар и поместила его обратно на зеленое сукно. — Действительно, что могло пойти не так? — Люк обезоруживающе улыбнулся и сунул руки в карманы штанов. — Но все действительно пошло не так. — Да, Армитаж. Пошло. Хакс сидел на стуле, расставив ноги и положив локти на колени. Обычно педантично завязанный галстук теперь был развязан и понуро висел на Хаксовой шее. Хакс выглядел самым подавленным здесь — Лее все-таки удавалось держать себя в руках. Она уже успела в полной мере выплеснуть свою злость из-за неудачи по дороге из ресторана сюда. — Не расстраивайся. Даже Сноук однажды ошибется, — Холдо подошла к бильярдному столу и принялась собирать раскатившиеся по нему шары в треугольник. — Ты это предвидишь? — Нет, я просто знаю тебя. Ты не отступишься. — Вот только черта с два он теперь высунет нос из своей капеллы, — Хакс запустил пальцы в свои и без того растрепанные волосы. Финн, подпирающий плечом стену, сочувственно поглядел на него. Даже Лее, которая и сама была разбита, захотелось что-то сделать. Хакс уже видел свободу перед собой, как ее выдернули у него из-под носа. Лея подошла к нему и положила руку ему на плечо, Хакс, вероятно, не вполне отдающий себе отчет в своих действиях, накрыл ее ладонь своей. Люк косился на них, недоуменно приподняв бровь, но молчал. — По крайней мере, тень отца Фетта развеялась и не будет более висеть над вашей семьей, — Роуз подошла к Холдо и принялась помогать ей наводить порядок. — Да, Роуз. Точно. Люк, так о чем ты хотел поговорить? Это касалось Рей. Роуз заметно оживилась. Она вглядывалась в лицо Люка, а потом вдруг округлила глаза и зажала ладонью рот. Холдо какое-то время недоуменно смотрела на нее, прежде чем, пожав плечами, вернуться к шарам. Почему-то пирамидка, которую она из них собрала, ее не устроила. — Кстати, где она? — Сейчас — в Мексике, насколько я знаю. — Что?! — все умиротворение схлынуло с Люка, как песок с берега во время отлива. — О, Рен тоже в Мексике, — бесцветным голосом сообщил Хакс. — Да, я в курсе, — отмахнулась Лея. — Что?! — задохнулся Люк. — Ты должна немедленно приказать ей вернуться. Черт подери, до чего же упрямая, глупая девчонка… — Подождите, откуда вы знаете о делах Рена? — Хакс настороженно посмотрел на Лею, поднялся со стула, — и зачем вы посылаете своих за ним следить? — Я хотела следить за делами Сноука, а не за ним. Впрочем, оно к лучшему, что у меня есть возможность узнавать о нем, — горько сказала Лея. Она немного подумала и пришла к выводу, что хранить секреты и дальше попросту не имеет смысла. — Раз уж я не смогла сегодня его спасти… — Рен, сукин сын… — Хакс не обратил внимания, как Люк и Лея переглянулись при его словах, он расхаживал взад-вперед, нервно дергая себя за ворот рубахи, — Стоило догадаться, что он путается с анархами. Дайте угадаю, у вас с ним очень личные отношения, а? Лея в два шага оказалась перед Хаксом и так ударила его по щеке, что его голова мотнулась в сторону. Роуз и Холдо, стараясь сдерживать смех, прикрыли рты ладонями, а Люк устало вздохнул и махнул рукой. Один Финн недоуменно оглядывался в ожидании объяснений. — Незнание не освобождает от ответственности, Армитаж, но из-за незнания я прощу вам эту мерзость. — Лея потрясла рукой — ладонь ее от пощечины горела и даже побаливала. — Он мой сын. — И твой сын заморочил голову моему птенцу. А теперь ты мне говоришь, что они оба где-то в Мексике! — Люк с размаху уселся на фиолетовый диван и запустил пальцы в волосы. — Рей — настоящее чудо, — Лея расплылась в улыбке и приложила ладонь к груди, — если они с Беном поладят — я буду счастлива. Боже, я надеюсь, они уже поладили! — Если он ее погубит… — Поверить не могу, у Рена есть мамочка. Я просто не могу поверить. Так вот кто укололся во время шитья зимней ночью… — Вы о чем, Хакс? — Да так. По крайней мере, теперь мне ясно, что такого вам сделал Сноук. Но теперь мы опять не знаем, что будем делать с ним — Джею, как я понимаю, теперь некому звонить при первом удобном случае. — Джею? — Люк недоуменно нахмурился. Лея мысленно поблагодарила Хакса — очень уж ловко он перевел тему. Она была не готова отстаивать перед Люком право своего сына на… При мысли об этом Лее показалось, что у нее в груди кольнуло. Он всегда был романтичным, ее Бен, витающий в облаках и читающий Байрона и Остин. — Моему гулю, который уверен, что он — охотник на вампиров. — Он сумасшедший? — скептически поинтересовался Люк. — Сумасшедший! — воскликнула Роуз, хватая Холдо за руку. — Точно! — Эмилин выронила треугольник, чтобы обеими руками ухватить Роуз за запястья. — Дамы, а раньше это не очевидно было? — развел руками Финн. — Лея, с чего мы вообще взяли, что ему внушили все это доминированием? — Потому что считали, что Хакс стоит за этим? Игнорируя гневное фырканье заподозренного в глупости Хакса, Холдо задумчиво потерла подбородок: — Что, если его и в самом деле именно, что свели с ума? — Это должен быть равный тебе по силе малкавианин, — Лея закусила костяшку указательного пальца, лихорадочно соображая. — Или еще сильнее, — нервно выдохнула Холдо. — Я бы на вашем месте думал о другом, — вмешался в разговор Люк, — ты только что покушалась на князя города, Лея. Думаешь, он это так оставит? — Он прав. Вам нужно укрытие. — Хакс обхватил Лею за плечи и заглянул ей в лицо, будто бы пытаясь найти благоразумие где-то в глубине ее глаз. — Но пока он не начал действовать, мы успеем кое-кого навестить, — Лея упрямо поджала губы, и Люк обреченно закатил глаза.Покушение
4 октября 2021 г. в 08:38
Лея наблюдала, как ее официанты деликатно, но настойчиво выпроваживают из ресторана последнего клиента. Заведение закрывалось, но ее охота только начиналась — ей было на руку, что Сноук, сподобившийся все же принять ее приглашение, так сильно задерживался. Она жалела, что не может нервозно дергать хвостом, как Биби, по причине отсутствия этого самого хвоста. Ей почудилось, что удлинились ее клыки, впиваясь в губу, и она поспешила взять себя в руки — вытянутые тени легли на цветное стекло двери. Добыча приближалась, и добыча не должна была почувствовать угрозу — Лея подготовила ловушку, волчью яму с кольями из лжи, мышеловку, в которую положила вместо сыра собственную мнимую беспомощность. Лея намеренно пренебрегла макияжем и оставила без должного внимания прическу.
Сноук пришел не один — за ним, отставая на два шага, шли двое широкоплечих мужчин в строгих костюмах, при ярко-красных галстуках. Лея не сомневалась — они в большей степени знак, чем охрана. Знак для нее — «я не доверяю вам, Лея Органа». Что же, он правильно ей не доверял. Пока Сноук, обряженный в длинную вышитую золотом мантию, поднимался по лестнице, теребя сухими пальцами безвкусную печатку с большим изумрудом, Лея зажмурилась, сцепила руки перед собой и шумно выдохнула. Она ведь была в отчаянии, ее загнали в угол. Так он должен был думать.
— Прошу, садитесь, — мягко пригласила она недрогнувшим голосом. Не стоило переигрывать.
— Благодарю, — в тон ей ответил Сноук, усаживаясь на стул, который один из его стражей специально для него подвинул.
Лея выразительно посмотрела на невозмутимую охрану. Сноук проследил ее взгляд, обернувшись сначала через левое плечо, потом через правое.
— Необходимая предосторожность, Баронесса. Сами знаете, теперь настали неспокойные времена.
— Об этом я и хотела с вами поговорить, — Лея прерывисто вздохнула, утирая ладонью лоб. Другой рукой она нажала кнопку под столом. Игра началась. — Ситуация выходит из-под контроля, Князь. Вам известно о пожаре в Беспине?
Сноук кивнул, глядя на нее без всякого выражения. Он молчал, и Лея продолжила:
— Поиски этих охотников затягиваются, все следы ведут в никуда. Я не знаю, занимаетесь ли вы этой проблемой…
Сноук сложил ладони перед своим лицом, которое продолжало старательно ничего не выражать. Снова не дождавшись никакого ответа, Лея закончила:
— Я устала, Князь. Я хочу покинуть город.
Сноук глубоко вдохнул, и Лея готова была поклясться, что слышала, как сухо трещат давно отвыкшие от такой нагрузки легкие. Она запоздало задумалась о том, какое древнее существо сидит напротив нее. Насколько она знала, ему около восьми сотен лет. Вот только у нее не было права сейчас чувствовать себя девочкой — она и так уже упустила слишком много шансов и нашла себе за это огромное количество оправданий.
— И чего вы хотите от меня, Баронесса? Благодарности за то, что соизволяете наконец избавить меня от вашего присутствия?
— Отпустите его. Пусть уйдет со мной.
— Кого отпустить?
— Вы знаете.
Глаза князя остались такими же холодными и пустыми, какими были всегда, но уголки его губ поползли вверх, и кожа вокруг них сморщилась. Восьмисотлетняя акула не почувствовала никакого подвоха, заглотив наживку — заглотив, как тут же могла убедиться Лея, с величайшим наслаждением. Сноук засмеялся. То был смех существа, которое давно уже забыло, почему люди смеются, а, быть может, никогда в полной мере и не знало этого, но все-таки он смеялся. Лея упрямо смотрела ему в лицо, а он довольно щурился, как греющаяся на солнце ящерица.
— Уж не думаете ли вы, что я днями вижу в счастливых снах, как вы покидаете мой город, Баронесса? Что я ночами только и думаю, как бы мне от вас наконец отделаться? Вы здорово переоценили свою значимость, Баронесса, если воображаете, будто я на радостях отдам вам Кайло Рена. Он мое дитя, моя собственность, его кровь и жизнь принадлежат мне. Он хорошо справляется со своей работой, Баронесса, очень хорошо.
Лея, не сводя взгляда с его лица, позволила кровавой слезе сорваться с ресниц. Она и не рассчитывала на другой результат, и, в действительности, чем дольше он станет наслаждаться ее унижением, чем пространнее станет насмехаться над ее болью, тем лучше для нее. Задержать, усыпить его бдительность — такова была ее цель. Он поверил, и теперь скалился, облизывал кончики клыков, пока раздумывал, какими словами еще сможет ее ударить.
— На самом деле, Баронесса, мне действительно стоит вас поблагодарить. Он ведь в некоторой степени ваше творение. Живейший ум и сильная воля — это ведь совершенно особенное удовольствие, подчинить себе нечто подобное. На что он вам теперь, Баронесса? Что станете вы с ним делать? Не воображаете же вы, будто у кого-то из тремер есть будущее вне клана? Даже если бы такое было возможно, я не отпустил бы его. Правитель должен держать лучшее в подножии своего трона, а ваш… Хах… Бен… В самом деле очень… Хороший мальчик.
На последних словах, которые князь намеренно растягивал, смакуя, Лею крупно передернуло от отвращения. Она невольно посмотрела в зеркало на стене ниши, в котором отразилось ее белое, как полотно, лицо, ее страдальчески заломленные брови; затылок князя тоже в нем отражался, и Лее нестерпимо захотелось просто ударить его тяжелым камнем и бить, пока череп не превратится в мешанину из крови, мозгов и костей.
Она порадовалась словоохотливости старой змеи, если бы ей нужно было что-то отвечать, она не смогла бы придумать ничего конструктивнее «сдохни, ублюдок». Она прежде не подозревала, что способна ненавидеть Сноука еще сильнее. А он тем временем еще раз облизал клыки, взгляд его сделался жадным и нетерпеливым. Он ждал ее реакции, жаждал пить ее злость, которая, должно быть, была для него так же сладка, как кровь. Лея сцепила перед собой пальцы и усилием воли опустила взгляд. Ей нужно было тянуть время дальше.
— Пожалуйста, — процедила она сквозь зубы.
— Что-что? — переспросил Сноук, наклоняясь к столу.
Именно в этот момент витражи, которые По однажды посчитал слишком банальными, взорвались волной мелких острых осколков. Стекла со звоном осыпались на выложенный мрамором пол, сверкая в холодном свете многочисленных люстр. В окна прыгали люди, семеро, быть может — Лея не стала считать. Выражение лица Сноука не переменилось и сейчас. Его охрана среагировала мгновенно — один встал у перил и, выхватив тяжелый пистолет, принялся стрелять, обрывая свисающие из горшков под потолком лианы, второй побежал вниз по лестнице, стреляя на ходу. Лея увидела, что двоих охотников уложили, прежде чем кто-то бросил дымовую гранату. Взгляд Сноука был устремлен в зал, он встал со стула, сгорбившись, и Лея решила, что момент наконец настал. Она нащупала приклеенный к нижней поверхности стола остро заточенный кол и бросилась на Сноука со стремительностью молнии. Сноук даже не успел перевести на нее свой взгляд, как острие ее оружия достигло его впалой груди, где под золоченой тканью, болезненно-желтой кожей и ссохшимися мышцами давно не билось почерневшее сердце.
До Леи не сразу дошло, что все пошло не так. Она бросилась на него безмолвно, сдержав крик ярости, и так же безмолвна осталась, увидев, что вместо того, чтобы пронзить сердце Сноука, кол разлетелся в щепки прямо в ее руке. Деревянное крошево оцарапало ее лицо, Сноук сделал шаг назад и, паскудно осклабившись, упал спиной прямо в высокое зеркало на стене. Вместо того, чтобы разлететься на осколки, как витражи, поверхность зеркала исказилась, пошла рябью. Лея даже не выругалась — издала исполненный первобытного бешенства рев. Телохранители Сноука не смогли бы покарать ее за покушение, даже если бы захотели — оба к этому моменту были застрелены. Лея бросилась на пол, когда заряд дроби врезался в стену над ее головой, и вырвала из холодеющих пальцев мертвого охранника пистолет. Выглянув меж лакированных балконных столбцов, она прицелилась. Дым уже начал рассеиваться, и она видела темные силуэты, стремительно приближающиеся к лестнице. Она уложила двоих и собиралась уложить третьего, нажала на спусковой крючок… И ничего не произошло. У нее закончились патроны. Выругавшись, Лея поползла с стене, выхватывая из внутреннего кармана пиджака револьвер. Едва широкополая шляпа с заправленным за ленту крестом показалась в ее поле зрения, Лея выстрелила, однако Фетт — эту самую фамильную шляпу она знала хорошо — успел пригнуться. Лея стреляла еще четыре раза, и он успевал уворачиваться, однако она успевала тоже, и дробь решетила стену за ней, стол из красного дерева, разбила-таки зеркало, через которое сбежал Сноук…
Густая волна звериного рыка прокатилась по залу. Лея снова была у перил и видела длинную тень, которая прыгнула в окно и, нагнав одного из охотников, вскочила ему на спину, повалив головой на ступени. Это зрелище воодушевило Лею, и она за долю секунды оказалась перед Феттом, вцепившись в его дробовик. Она рванула ружье на себя, но Фетт не собирался так просто расставаться с оружием. Они кружили вокруг друг друга некоторое время, пока там, внизу, огромная пума рвала на части последнего из Феттовой команды.
Роуз и Финн тоже были здесь, растерянно оглядывались, подняв головы, с ужасом посмотрели в ее сторону… Фетт скалился ей в лицо, и хотя клыков у него не было, фанатичная ненависть, горящая в его глазах, могла бы напугать даже сильнее. Но Лея, взбешенная неудачей, решительно не хотела пугаться. Она расцепила пальцы и наблюдала, как изумление проступает на лице Фетта, как он налетает спиной на перила и падает вниз. С тяжелым звуком тело рухнуло на пол, а когда Лея перегнулась через перила, она увидела, как громадный кот, размахнувшись, обрушивает на голову поверженного охотника мощный удар когтистой лапы. Фамильная шляпа взмыла в воздух и старый почерневший крест выпал из-за ленты, чтобы навеки затеряться в разрушенном зале ресторана и никому уже больше не перейти по наследству.
— У меня все было под контролем, Люк. Но я все равно рада тебя видеть.
— У тебя всегда все под контролем, сестра, — проворчал Люк, отряхивая черную футболку, — ты бы хоть иногда расслаблялась.