***
Быть может, врываться просто так в «Превосходство» и сходу требовать аудиенции у Сноука было глупо. Совершенно точно было. Однако вопреки ожиданиям, Рей не вытолкнули прочь сразу же — нет, ей скрутили руки за спиной и прижали к стене. Она дернулась было, но сразу же передумала сопротивляться. Если ее не выпнули под зад, вероятно, ее собирались вести прямо к нему. Когда она увидела Бена, выходящего из залитого белым светом лифта, она обрадовалась и не смогла сдержать улыбку. Он был здесь, не сидел закованный где-то в ожидании губительного рассвета. Однако радость ее быстро сменилась растерянностью, когда охранник надел на нее наручники, а Бен… В лифте, который поднимался на самый верх, как показалось Рей, целую вечность, Бен глядел прямо перед собой остекленелым взглядом. Рей развернулась, подошла к нему вплотную, подняла лицо, мимолетно опустив взгляд на его красные искусанные губы, такие теперь недосягаемые. Он наконец посмотрел на нее, но она впервые не смогла прочитать его мысли по глазам. Быть может, затаенная нежность в их глубине была лишь плодом ее воображения. — Ты не обязан этого делать, Бен, — прошептала она. — Это не мое имя, — глухо отозвался он. — Он больше не будет подавлять тебя. Он больше не может. Вспомни, Бен! Двери лифта разъехались, а он так ничего и не ответил. Только подтолкнул ее к выходу. Она видела, как напряжена была каждая мышца в его теле, но что пугало больше — она не слышала стука его сердца. Оно молчало. Впервые она увидела Сноука, и ее охватило непреодолимое желание вцепиться когтями в его глаза. Кажется, он этого не понимал, потому что, приподнявшись в кресле, коротко махнул рукой. — Что это у нас тут? Веди ее ближе. Бен положил словно бы окаменевшую ладонь ей на спину, подталкивая. Рей старалась ступать осторожно, инстинктивно пытаясь красться, но смотрела в холодные синие глаза без страха — только с пугающей в своей неизбывности ненавистью. Значит, вот у кого она пыталась отнять того, кто предназначен ей самой судьбой. — Как интересно, — прошелестел Сноук, поднимаясь ей навстречу. Он двумя пальцами прихватил ее за подбородок, вынуждая повернуть голову. Оценивал, будто она была лошадью на ярмарке. — Девка, надо же. Я подозревал нечто такое. Но я думал, это будет какая-нибудь несчастная смертная, молящая ужасное чудовище о пощаде… А это оказалась грязная сучка. Я ждал Лею Органу. Не тебя.***
Забравшись на чердак, заваленный вышедшими из строя станками и бракованными деталями, о назначении которых По мог бы разве что гадать, отряд быстро нашел выход на внутреннюю служебную лестницу, вот только здесь тоже обнаружилась охрана. Кеноби и Энакин, переглянувшись и кивнув друг другу, бесшумными молниями бросились к двоим сторожам и свернули им шеи. Единственным звуком, сопровождавшим это, был хруст позвонков. — Чистая работа, — похвалил По, нервно сглотнув при виде бессильно раскинувших вытянутые когтистые лапы трупов. — Не верь стереотипам, — Фазма хлопнула его по плечу, вынула из кобуры пистолет и проверила, заряжен ли он. — Давно не верю. Ты вот, например, нежное небесное создание. — А ты — придурок. У выхода в подвалы ситуация осложнилась. Дверь была распахнута, и как минимум десяток гулей Гривуса сновал по темному цеху. Однако когда сверху послышались шаги, выбора не осталось — отряду пришлось бежать вперед, прячась за старыми станками. У По замерло бы сердце, если бы еще билось, когда зубастая пасть высунулась прямо над его головой и потянула воздух щелями ноздрей. По вжался в станок всем своим телом, практически забрался под него, и вылез только тогда, когда Асока за руку потянула его за собой. Когда нечеловеческий вой разбил тишину, вздрогнул весь отряд. Выглянув, они увидели выскочившего из-за одной из дверей… Кого-то, на ком еще болтались обрывки одежды. Остатки красной рубашки смотрелись достаточно странно на твари, которая даже с животным имела не слишком-то много общего. Гривус собственной персоной шагнул в цех и резко окликнул беглеца: — Прекрати орать. Чудовище замерло и село, склонив деформированную голову. — Да, Богиня, — прохрипело оно. Для По это оказалось неожиданно — ему казалось, гулям Гривуса уже нечем говорить. — Займитесь им. Мне надо закончить с последним. По распахнул глаза и указал на Гривуса, Энакин пожевал губу, кивнул и посмотрел на Фазму. И тогда она на миг зажмурилась, а потом выскочила из-за станка, прицелилась и выстрелила. Голова, похожая на козлиный череп, дернулась, кровь забрызгала облупившуюся коричневую краску на стене. Энакин, Кеноби и Асока сгрудились вокруг Фазмы, выхватив мечи. По видел, как чудовищная дыра во лбу Гривуса затягивалась, как он развел руки — обе пары — в приветственном жесте. — Кеноби. Скайуокер. Без приглашения. — Не говори, что нас не ждал. — Ждал. Тем проще, что вы сами пришли. Я уж боялся, вы никогда не догадаетесь. Боевые гули стекались к ним со всех сторон, кружили, как стая голодных волков. По, пока еще никем не замеченный, подобрался, намереваясь проскользнуть мимо Гривуса и проверить, жив ли еще бедняга Финн — и похож ли еще на Финна, однако парень обнаружил себя прежде, чем По успел выскочить из-за станка. Финн закричал, и из груди Гривуса вышло острие сломанной арматуры. С утробным рычанием Гривус обернулся, и По увидел на лице Финна, теперь застывшем от ужаса, два симметричных надреза. Не дожидаясь, пока Гривус покарает наглеца, По несколько раз выстрелил в него. А после этого уже сложно было понять, что происходит. Стая изуродованных гулей набросилась на четверку вампиров, накрыв их подобно пылевой буре, двое отвлеклись на По, и пока он отстреливался, он совсем потерял из виду Гривуса, зато видел, что Финн пробирается к нему, размахивая все той же арматурой. Выстрелы заставляли стены и пол трястись и греметь, мечи поднимались и опускались без остановки. Энакин вырвался из окружения, Асока пятилась за ним, прикрывая его спину, и они работали клинками, как двухсторонняя мясорубка. Оттолкнувшись от пола, Энакин кошачьим прыжком бросился на Гривуса, но тот успел широким шагом уйти в сторону и превратить свои руки в длинные костяные колья. Резким выпадом он почти прошил Энакина насквозь, однако Асока срубила его конечность выше локтя быстрым круговым взмахом длинного клинка. По вскрикнул, отвлекая часть разъяренного воинства Гривуса на себя. Финн, подозрительно спокойный для человека, окруженного толпой монстров, неловко толкнулся в его плечо, перехватывая поудобнее свое импровизированное оружие. — Как думаешь, шрамы останутся? — Не знаю. Но я слышал, что они нравятся девчонкам. По не знал, это ли стоит говорить приятелю, вместе с которым тебя зажимают в углу существа из кошмаров с ощеренными пастями, усеянными рядами мелких острых зубов, но ничего другого не придумал. Не жаловаться же, в самом деле, на то, что закончились патроны. Не успел, однако, По распроститься с не-жизнью и сказать Финну что-нибудь патетическое, как выяснилось, что у Фазмы патроны были. И она расстреляла их, попадая осаждающим Финна и По упырям прямо в головы. По в итоге оказался забрызган кровью с ног до головы и не знал, слизать хотя бы часть, или скривиться от отвращения, а выбрал в итоге повиснуть на Фазме, пачкая и ее. — Никогда. Никогда в жизни бы не подумал, что однажды скажу спасибо Фазме, — ворчал Финн.***
Рей резко рванула руки, и цепь на наручниках с тонким, высоким звоном разорвалась. Она тут же оказалась возле одного из охранников, вырвала из его кобуры пистолет, выстрелила ему в голову и прицелилась в Сноука, однако стоило ему вскинуть руку, пистолет вырвался из ее руки и оказался на подлокотнике кресла. Еще с десяток стражей — гулей, как поняла Рей — держал ее на прицеле. А Бен… Просто сидел, припав на одно колено и словно бы боясь смотреть на происходящее. — Опустите оружие. Кажется, сучка не вполне понимает, кто перед ней. — Понимаю. Старый уебок. — выплюнула Рей, со злостью глядя на приближающегося Сноука и понимая, что не в силах пошевелиться. — Магистр, смотри внимательно, — прошипел Сноук, хватая ее за горло. Рей тут же почувствовала, будто кровь ее обратилась кипящей лавой, заструилась по жилам слишком быстро, так, что тело почти не выдерживало напора. Рот заполнил солоноватый привкус. Бен дернулся, вскакивая на ноги: — Не надо! Рей постаралась улыбнуться, глядя в его расширившиеся от ужаса глаза. Жжение прекратилось так же внезапно, как началось. — Сидеть! — рявкнул Сноук. Увидев, что Бен снова упал на колено, едва успев встать, он обратился к Рей: — Скажи-ка, что юное создание вроде тебя знает о власти? — спросил он почти дружелюбно. Хватка на ее горле немного разжалась. — Может, в этом и нет смысла. Но мне просто интересно, способно ли твое примитивное сознание это понять. Он простер костлявую руку к Бену и тихо скомандовал: — Ни с места. После чего вдруг выпустил яркую синюю молнию. Рей дернулась, Бен тоже дернулся, но остался на месте ровно настолько, насколько позволил врезавшийся в его тело заряд электричества. Рей показалось, что даже молчаливая охрана подавила судорожные вздохи. — Ко мне. А теперь сядь. Целуй. Бен тяжело опустился у их ног и медленно приложился губами к покрытой морщинами ладони. Рей передернуло от отвращения одновременно с ним, и пальцы на ее горле снова сжались. — Хорошо. Встань. Теперь ломай себе пальцы. Рей заторможенно наблюдала, как Бен без всяких колебаний сжал в ладони свой указательный палец, но как только она услышала отвратительный влажный хруст, слезы сами собой хлынули из ее глаз. — Хватит! — Хватит? Ну, хватит так хватит. Без предупреждения Сноук швырнул ее к ногам Бена, заложил руки за спину и чинно вернулся в свое кресло. — Мне кажется, она так ничего и не поняла. Она мне наскучила. Сожри ее. Рей поднялась на руках, отчаянно заглянула в глаза Бена. Он протягивал ей руку, глядя в ее лицо без всякого выражения. Рей колебалась. В этот миг она сама почти перестала верить в сказки — ирония заключалась в том, что кроме этой веры ей больше не на что было надеяться. Все должно было закончиться, так или иначе. Рей поднялась, держась за его руку, и не выпустила ее, когда он приник губами к ее шее. Вздохнул. Коснулся кончиками клыков, надавил… Рей обессиленно обмякла, будто вместе с верой в то, что все еще как-то образуется, из нее вынули позвоночник, и Бен придержал ее за спину. Поцеловал в основание шеи. Мягко и нежно, долго. Рей решилась открыть глаза, чтобы увидеть хищный взгляд Сноука. Тот даже подался вперед, будто хотел лучше видеть. А Рей услышала гулкий удар чужого сердца и тихий шепот, заглушенный ее кожей, от которого по спине ее побежали мурашки: — Готова?..***
Лея смотрела снизу вверх на неприступную башню из окна спортивной машины Холдо — фиолетовой, разумеется. Она кусала губы, не зная, что ее ждет — ничего умнее, чем просто ворваться и потребовать немедля отвести ее к Сноуку, не шло на ум. Что-то ей подсказывало, что так Рей и поступила. Что-то еще подсказывало ей, что ловушка расставлена именно на нее, Лею, а она сидела и не могла придумать плана лучше, чем в нее попасться. Холдо нервно постучала пальцами по рулю. — Это было приглашение для меня. Не для вас. — хрипло проговорила Лея. Люк, сидевший позади нее, подался вперед и положил руку ей на плечо: — А ты уверена, что в приглашении не значилось хотя бы «плюс один»? — Речи про «оставьте меня» можешь сразу оставить себе. Не забивай пространство словесным мусором, — фыркнула Холдо. — Итак. Мы втроем ворвемся внутрь, героически разбрасывая охрану… — Эмилин, а твой моральный компас не сбоит от мысли убивать толпами ни в чем не повинных людей, которые просто выполняют свою работу? — Если их работа — убивать меня, то нет, не сбоит. Но спасибо, что спросил. — Люк, это очень интересная идея. Не хочешь обсудить ее с отцом Феттом? — горько усмехнулась Лея. — Если с моей душой все плохо, могу я хотя бы печься о чужих? — пожал плечами Люк. — Врываться — это здорово, но нам нужно какое-то преимущество, — вздохнула Лея, закусив кончик одной из своих кос. — Как насчет внезапности? — поинтересовалась Холдо, вскинув брови. — Неплохо, надо думать в этом направлении… — Все пристегнуты? Холдо оказалась даже внезапнее, чем Лея могла себе представить. Автомобильный мотор истерически взвыл, и Холдо на полном ходу въехала на своей машине в стеклянные двери «Превосходства».***
В суматохе битвы Гривус не успевал вернуть потерянную руку, но и тремя управлялся достаточно хорошо. У него было по одной конечности на каждого из противников — он играючи отбил со спины оба удара Асоки, откинувшись назад, ушел от широкого дугового удара Энакина и рубанул по ногам Кеноби так резко, что тот едва успел отскочить. Он не обернулся — просто выкрутил свой хребет так, чтобы оказаться к Асоке лицом, и пригвоздил не ожидавшую такого девушку к стене. Пока она со стоном кривилась от боли, хватаясь за костяное лезвие, он уже предвкушал, как расправится с ней и переключится на порядком доставшую его парочку, однако планам его помешала пуля, пущенная в упор в его висок. Кеноби. Пока он восстанавливал вытекший глаз, Скайуокер отрубил ему ногу. Ничего, он еще мог отступить и восстановиться, и тогда… Вязкая лужа залила ноги противников и потекла под ближайший заводской станок, собирая в себя застарелые масляные пятна. Фазма рывком бросилась за ней. — Ну нет, не в этот раз, — проворчала она, бросая в лужу зажигалку. Масло быстро вспыхнуло, Гривус пошел волнами, стараясь залить пламя самим собой, но тут По Дэмерон высыпал в ладонь патроны из только что одолженного у Фазмы магазина и бросил в огонь. — А теперь валим, — заорал он, подхватывая Финна под руку. Никого не пришлось уговаривать. Взрыв сотряс обветшалое здание, едва они успели добраться до лестницы. А стоило им выбежать из здания, которое медленно, но верно охватывал пожар, По обессиленно привалился к забору. — Ты мне скажи, почему тебе так хочется что-нибудь взорвать? — задумчиво почесал затылок Кеноби. — Потому что взрывы — это красиво, — выдохнул По, пока Фазма прижимала его к груди, ободряюще поглаживая по спине. — Что-то в этом есть, — сказал Скайуокер, со странным умиротворением созерцая вырвавшийся из подвального окошка вентиляции язык пламени. — Может, свалим уже отсюда? — Финн нервно вышагивал взад-вперед. — Парень дело говорит, — Асока первая направилась к своему бордовому «мустангу».***
Как только Бен почувствовал, что хватка Рей на его руке решительно окрепла, он понял, что получил ответ на свой вопрос. Он осознал, что больше не станет подчиняться приказам, несколько минут назад — как только увидел струйку крови, сбежавшую с уголка ее рта. Как только увидел, что может ее потерять. Это было похоже на звон разбитого стекла, на обрушение горного водопада… На свободу. Но он должен был дождаться удобного момента, чтобы воспротивиться в открытую — момента, который, разумеется, никак не наступал. Он и сейчас не был удобным, но другого, очевидно, уже не будет. Резко развернувшись к Рей спиной, Бен выбросил руку, но Сноук среагировал моментально, выставив перед собой кровавый барьер в тот же момент, в который выражение потрясения проступило на его лице. Щит погасил молнии, и Сноук тут же нанес ответный удар. Из его глаз вырвался свет, а из ладони — синий разряд. Бен отпихнул Рей в сторону, отскочил сам и краем глаза успел увидеть, что она на лету обратилась зверем. По ним стреляли, и только чудом Бен пока не поймал ни одной пули. Ему оставалось только верить, что Рей слишком быстрая даже для великолепно обученной Сноуковой охраны. Он должен был довериться ей, оставив на нее эту самую охрану. У него не было времени на то, чтобы наблюдать, как она вырывает им горла и отрывает руки, он мог только верить в то, что именно это она и делает — но если ее все-таки ранят, а он отвлечется на это, у них обоих не останется шансов. — Кусаешь руку, которая кормит, щенок? — злобно шипел исходящий молниями и яростью Сноук. Бен не счел нужным отвечать. На болтовню не было времени. Он тоже окружил себя электрическим полем, сыпля искрами. Он почти не целился, намереваясь измотать старого колдуна, и ему приходилось выставлять барьеры, чтобы не изжариться самому. Бен увернулся, и одна из молний Сноука угодила в охранника. Бен в это время притянул к себе закатившийся в угол окровавленный пистолет, выпалил в Сноука всю оставшуюся обойму, и тот согнулся пополам, поймав неожиданные пули. Бен тут же послал вдогонку молнию, истратив на нее почти все силы. Сноук заорал высоко, нечеловечески — в этом злобном вопле воплотилась вся его чудовищная суть. Он теперь был даже не животным — существом. Существом в рваных богатых одеяниях, тисненых золотом. Однако энергия Бена истощилась, а Сноук, освободившись от электрических оков, набросился на него хищническим рывком. Отчаяние выбило из него все остатки человечности, он впал в безумие, и это делало его вдвое сильнее и опаснее. Бен не успел опомниться, как оказался придавлен к полу. Сноук рвал зубами его шею. Рыже-серое воплощение ярости налетело на них, навалилось на обезумевшего старика всем весом, оттесняя от Бена, но он видел, как один из последних нерастерзанных охранников целится в нее. От грохота выстрелов на миг заложило уши, от волчьего визга остановилось сердце. Бен вскинул руку, призвал последние силы, притянув стрелявшего к себе и, схватив за горло, переломил шею стража. Оглянувшись, он увидел, как Рей и согнувшийся вдвое Сноук кружат вокруг друг друга. Зверей было двое, чудовище — только одно. Бен выхватил из ножен свой меч — до сих пор у него даже на это не было спокойной секунды — и, когда Сноук уже собирался резким прыжком сбить волчицу с ног, широко размахнулся, обрушивая удар ему на спину. Бен вложил в этот удар всю свою энергию, рассекая хребет учителя, вспарывая ссохшуюся плоть, и верхняя половина его хрипела и дергалась до тех пор, пока Бен не срубил с плеч голову. Рей обратилась и послала ему неверящую слабую улыбку. Бен окинул взглядом заваленный трупами красный приемный зал. Он догадывался, на какие разрушения они двое способны, но здесь было столько крови, что его мертвый желудок требовательно сжался. Однако ужин отменялся, потому что двери после нескольких тяжелых ударов распахнулись, впуская в зал одетых в черное шестерых младших чародеев. Сердце Бена упало. Они двое не были готовы разбираться еще и с аколитами, которые теперь ошеломленно таращились по сторонам. Как только первый из них поднял руку, как только искры заплясали вокруг него, Бен принял решение. Подхватив Рей на руки, он выбил своим телом стекло панорамного окна. Над его головой в небо рвались молнии.***
Секунды полета растянулись для Рей в целую вечность. Эту вечность весь город раскидывался под ней, сияя электричеством со всех сторон. Потоки воздуха, чистого и холодного, омывали ее, и высота не пугала, а пьянила. Потому что она верила ему. Бен первым ударился спиной о крышу соседней высотки, и они прокатились по ней еще несколько метров. Когда они остановились, Рей продолжала цепляться за него. Бен закашлялся. — Не знала, что ты еще и летаешь. — Это телекинез. — Бен, что с тобой будет? — Рей поднялась над ним, положила руку ему на грудь и нависла сверху. Волнение битвы еще не покинуло ее, и она помнила, что все еще может быть не кончено. — Кто-то ведь придет, чтобы узнать, что случилось со Сноуком, и они… Бен ничего ей не ответил. Похоже, это был тот вопрос, о котором он предпочел подумать завтра, а сейчас он притянул ее для поцелуя. Они слизывали кровь с лиц друг друга, они касались и прижимались, чтобы подтвердить и осознать, что нет в этом мире силы, способной их разлучить. На продуваемой ветрами крыше они срывали друг с друга одежду, разбрасывая вокруг и не беспокоясь о том, что ее может унести. Он покрывал поцелуями ее тело и зализывал раны — и Рей прервала его, неужто он собирался напиться ее крови, не успев прочувствовать свободу как следует? Очевидно, собирался, потому что снова упрямо припал к ране на внутренней стороне ее бедра. А ведь она о ней уже забыла — слишком много у нее было других переживаний. — Этого точно будет достаточно, чтобы я начала тебе нравиться. — От одного раза ничего страшного не будет, — Бен криво усмехнулся ей, а потом продолжил самозабвенно зацеловывать ее. Она тоже должна была забрать его боль, вылизывая ожоги и ссадины на груди, на руках. На шее. Когда он опустился, устраиваясь меж ее широко разведенных бедер, и прильнул губами к разгоряченному лону, она не сдержала отчаянного, животного крика блаженства, и крик этот улетел в черное, усыпанное звездами бездонное небо. Он пил ее страсть, и казалось, что она была для него слаще любой крови, нужнее жизненной силы. Не очень-то долго она могла это выносить — немного помогало перебирать пальцами его волосы, немного помогало и дальше кричать в холодное небо — но ей нужно было еще больше. Она потянула его к себе, укрываясь под ним от порывов ветра, и едва почувствовав его внутри себя, глубоко вздохнула и прикусила только что залеченную ей же самой кожу на шее. — Рей, что ты делаешь? — Верю тебе, — выдохнула она, вонзая клыки в артерию. Горло под ее губами дрожало от несдерживаемого стона. Она вверяла себя ему без сожалений, потому что знала, что любить его еще сильнее невозможно в принципе, и никакая кровь уже ничего не изменит.***
Охрана вызывала по рации все новую охрану, и Лея, едва выйдя из покореженной машины, только и успевала отстреливаться. Люк предпочел пойти в рукопашную, бросаясь от одного ничего так и не успевшего понять стража к другому. Холдо хромала сразу за Леей. Стреляла она не слишком метко, но с огромным энтузиазмом. Стоило им добраться до лифтовых кабин, и Лея досадливо цокнула. Единственный включенный лифт был уже занят и двигался вниз. Еще подкрепление? Лея увернулась от очередного выстрела и оттолкнула с линии огня Холдо. Еще несколько бросков Люка, и первый этаж опустел. Когда двери лифта открылись, Лея вскинула пистолет и прицелилась… Точно в лоб Армитажа Хакса. — Обязательно было устраивать такой беспорядок? — недовольно процедил он. — Я думала, вам понравится, — Лея невозмутимо вскинула бровь и убрала револьвер за пояс. — Ладно. Что ж… Леди… Позвольте проводить вас наверх. Двери приемного зала Сноука были распахнуты. Пахло кровью и озоном, и, почему-то, по этажу гулял ветер. Лея первой ворвалась в зал, но не увидела ни Сноука, ни Рей, ни своего сына. Только шестерых парней в черных кожаных куртках, растерянно меряющих зал шагами, которые тут же угрожающе вскинулись, стоило ей переступить порог. — Какого черта здесь произошло? — напал на них Хакс прежде, чем они успели напасть на нее. — А какого, собственно, хера, Хакс? Хакс окинул долгим взглядом почти уже разбросанную ветром горку праха с чудом сохранившимися лоскутами вышитой золотом одежды и, подумав немного, совершенно спокойно ответил: — Твой Князь спрашивает, где ваш Регент, аколит. Отвечай, как подобает. Люк, глядящий на город сквозь выбитое окно, подозвал Лею жестом и указал на едва различимое белое пятно на черной крыше соседнего здания. Лея прикрыла рот ладонью. — Кажется… — Холдо сощурилась и сложила руки на груди. — Кажется, тебе надо дать им немного времени, дорогая. Тактичности ради.***
Лея от души понадеялась, что времени, которое они потратили, чтобы привести в какой-никакой порядок ситуацию в «Превосходстве», было достаточно. Ее разрывало на части, потому что с одной стороны, она не желала застать их неодетыми и в двусмысленной ситуации — это было бы слишком. Но ждать дальше не было никаких сил. Она вбежала на чердак высотки, а с него на крышу. У нее пылали щеки и сбивалось дыхание — она даже забыла, что больше не дышит. На крыше она застыла в потрясении, потому что проклятием ее клана было благоговение перед красотой — такие, как она, застывали, очарованные прекрасным. А ничего прекраснее юноши и девушки, которые сидели, держась за руки, на фоне звездного неба и городских огней, она никогда не видела. В чувство ее привел Бен, который, едва заметив ее, подхватил ее на руки и сжал с такой силой, что она непременно задохнулась бы, если бы могла. Кровавая пелена тут же скрыла от нее его лицо, которое она судорожно, нетерпеливо гладила, стремясь убедиться, что он осязаем, он правда снова с ней. Он утер ее щеки. Лея увидела, что Рей опустила голову, сложив руки за спиной, и окликнула ее. Она хотела прижать к себе их обоих, ведь именно Рей, не кто-то еще, сделала то, чего так и не смогла она сама. — Мама… — тихо сказал Бен. Лея перестала даже пытаться сдерживать слезы.