Сквозь огонь

      Касбир больше всего на свете ненавидел беспомощность. Ненавидел стоять и смотреть, как те немногие, кем он дорожит, страдают, а он ничего не может сделать с этим. При всей своей силе…       — Наира…       Иллин прижала ладони к лицу, будто пытаясь закрыться от страшной реальности. Пошатнувшись, она отступила назад и наверняка упала бы, если бы Касбир вовремя не удержал её за плечи. Обнимая Иллин, он чувствовал её дрожь.       Даже его выбило из колеи. Касбир не питал особой любви к Джессан — вернее, она была ему совершенно безразлична, — но в Академии хватало тех, кто заслуживал такого конца гораздо больше неё. И уж точно его Иллин не заслуживала этой боли.       Касбир обнял её крепче, лаская и баюкая, как маленького ребёнка. В нескольких шагах от них Айген прижимал к себе тело Наиры Джессан. Он и сам напоминал труп — кожа бледная, губы посиневшие… Но страшнее всего был взгляд. Застывший, неподвижно уставившийся в какую-то точку на мёртвом лице Джессан.       Айген и Касбир не обменялись ни словом, ни взглядом. Не место и не время. Горе, которое Иллин делила с Айгеном, делало медблок нейтральной территорией. К тому же только законченный ублюдок, растерявший остатки чести и достоинства, нанесёт удар в такой момент.       — Что здесь за столпотворение?! А ну разошлись!       Зычный голос Лексарна ударил как гром в полный штиль. Касбир поспешил убраться с дороги лорда, едва не силой оттащив Иллин за собой.       Лексарн остановился перед Айгеном и Джессан. Быстро осмотрев обоих, грубо схватил Иллин за плечо, чуть ли не вырывая из рук Касбира, и подтолкнул к ним:       — Не стой без дела. Не видишь, в каком состоянии молодой ситх? Забыла, как первая помощь оказывается?!       Вздрогнув, Иллин подняла на Учителя чуть прояснившийся взгляд:       — Д-да, милорд… — И тут же в нерешительности застыла. — Но… Наира…       — Ей уже не поможешь. Парень… — Обратился он к Айгену с непривычно мягкими, почти отеческими нотками. — Отдай-ка её мне. Ты знаешь, я не причиню твоей подруге вреда. Я позабочусь о ней.       Айген, вцепившийся было в Джессан сильнее прежнего, вдруг словно получил разряд тока. Он чуть ослабил хватку, и Лексарн смог осторожно принять у него тело. В его громадных ручищах Джессан казалась совсем маленькой и хрупкой. На долю секунды Касбир представил на её месте Иллин и тут же мысленно отвесил себе затрещину.       Нет! С Иллишей не произойдёт такого! Лексаран дорожит ею, и все знают, что она под его защитой. Никто не посмеет причинить ей вред.       Иллин мягко, но настойчиво потянула Айгена в приёмный покой. Он позволил увести себя лишь после того, как массивная фигура Лексарна скрылась из виду.       Касбир остался в одиночестве. Чтобы не терять времени зря, он погрузился в медитацию и потянулся к Иллин сквозь Силу. Вот она, его яркое, ласковое солнышко… Она и сейчас светилась тёплым огоньком, готовым обогреть, даже если на себя саму тепла не хватает. Но Касбир чувствовал и другое — боль и тоску, что подтачивали Иллин изнутри, вытягивали силы и заставляли её огонёк меркнуть, дрожать, словно на ветру.       Касбир не привык использовать Силу во благо другим. Он даже не мог вспомнить, бывало ли такое когда-нибудь. Но сейчас он должен был сделать для Иллин хоть что-то. Его Сила была жестокой и разрушительной, Силой воина и завоевателя, но и она могла по-своему утешить: укрепить сердце, вытеснить тоску яростью, вернуть волю к борьбе.       Закрыв глаза, Касбир представил, как нежно сжимает ладонь Иллин и вместе с теплом своего тела отдаёт ей часть скрытой в нём неистовой мощи. Улыбнулся, ощутив слабый благодарный отклик. Иллин получила и приняла его подарок.       Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем Иллин вышла из приёмного покоя. Она всё ещё была печальна, к поникшему лицу не вернулись краски, но, по крайней мере, Иллин твёрдо стояла на ногах. И в глубине её глаз светилось нечто такое, что Касбир видел лишь в редкие моменты, когда любимая вспоминала о сынке бывших хозяев.       — Нейд сказал, кто это сделал. — Голос Иллин дрожал от слез и гнева. — Алтина. Эта тварь… Она убила Наиру. Отняла её артефакт, и…       Взвыв, Иллин рухнула ему на грудь и приглушённо разрыдалась. Касбир обнял её, давая выплакаться.       — Хочешь, я убью её? — тихо спросил он, когда поток слёз почти иссяк. — Я смогу, ты же знаешь.       Касбир не лукавил. Он мог придумать массу способов избавиться от недалёкой вчерашней послушницы, пусть её и защищал теперь высокий статус ситха. Ему даже не придётся пачкать руки и подвергать себя лишнему риску. Одно слово Иллин, и…       Иллин слегка отстранилась от него, и в её глазах блеснула всё та же непривычная сталь.       — Очень хочу, Кас. Но это не твоя месть.       Касбир кивнул. Право на кровь этой сучки у Айгена было куда более весомым, чем у Иллин. Даже врагу надлежало это признать.       — Понимаю. Она всё равно заплатит, Иллин. Рано или поздно.       Иллин кивнула и обессиленно привалилась к его груди.       — Пойдём отсюда? — тихо спросила она. — Нейд спит, лорд Лексарн меня отпустил. Не могу больше здесь быть…       Касбир кивнул.       — Конечно, солнышко. Идём.       …Касбир вывел её к их любимому плато. Уже и не вспомнить, сколько раз они встречались здесь, как много времени провели, наслаждаясь таким редким в Академии уединением. Сегодня только с виду всё осталось по-прежнему.       Они молчали. Иллин сидела на плоском валуне и, бросая с обрыва пригоршни песка, смотрела, как они растворяются в темноте, скрывающей древние гробницы. Касбир её не тревожил.       Всё пошло не так, как он планировал. Но жаловаться на это, глядя на неживую от горя Иллин, было бы низко.       

* * *

      Нейд хотел бы сказать, что Наира выглядела почти живой. Что, казалось, потревожишь её — и она сморщит носик, завозится и сонно обзовёт его придурком, который не даёт честным людям поспать.       Нет. Мёртвое лицо не спутать с живым. Тело, пусть и прошедшее процедуру бальзамирования, всё равно будет окоченевшим и холодным. Оболочка — вот и всё, что осталось от его Наиры. Всё, что вернётся домой, к её родителям.       Нейд в последний раз прикоснулся к её руке, ласково огладил волосы, навсегда утратившие блеск и мягкость. Невесомо прикоснулся губами к её лбу.       «Спи, солнце. Скоро поедем домой».       На выходе из морга его ждала Иллин. Обычно лорд Лексарн давал ей перерывы между сменами, но сейчас, видимо, решил загрузить работой так, чтобы на переживания и горе не осталось никаких сил. Судя по всему, не слишком-то помогло. Иллин выглядела немногим лучше Нейда.       — Как ты? — Её голос походил на шелест сухих листьев.       — Сама знаешь.       Иллин опустила глаза.       — Я имела в виду здоровье. Вчера ты был очень плох. Я сделала всё необходимое, и диагностика подтвердила, что ты готов к выписке, но… Мне надо услышать от тебя.       Нейд осторожно приобнял её.       — Я в порядке. Не волнуйся.       Он даже не врал. Если сводить «я в порядке» только к здоровью тела.       Иллин ободряюще сжала его руку и почему-то вновь отвела взгляд. Её явно что-то тревожило — какие-то невысказанные слова, для которых всё никак не находилось подходящего момента.       — Кресс приходил. Беспокоился за тебя.       — Вот как? И чего он хотел?       Иллин вздохнула:       — Я же сказала, он беспокоился за тебя. Долго сидел с тобой рядом. За руку держал.       Нейду казалось, что он потерял способность чувствовать что-либо, кроме глухой, ноющей боли. Но эти слова всколыхнули в нём застарелую обиду и злобу.       Скривившись, он процедил:       — О да, теперь-то и побеспокоиться можно. Почему бы и нет? Пошёл он…       Нейд попытался пройти мимо, но Иллин с неожиданной твёрдостью удержала его за плечо.       — Он не в первый раз приходит. Лорд Лексарн рассказал, что Кресс приходил каждый раз, когда ты оказывался в медблоке с чем-нибудь серьёзным. После столба, например. Нейд… Я помню, что произошло между вами. Но… Он вот так ходит вокруг тебя шесть лет. И сейчас его интересовало только одно: как ты себя чувствуешь. Он не просил о встрече. Не просил говорить о нём. Просто беспокоился за тебя.       Нейд остановился. Строгость Иллин подействовала как пощёчина. Злость начала отступать, и Нейд вдруг понял, что сердце и правда щемит. Кресс… Так вот, к чему он снился сегодня. Будто бы им снова по двенадцать, и они сидят вместе, смеются, болтают о всякой ерунде… Нейд выкинул сон из головы, как только проснулся. Выходит, зря?       Иллин ласково погладила его по руке, заглянула в глаза:       — Тебе не кажется, что срок давности у его ошибки вышел? Вы оба были детьми тогда, Нейд. Всего лишь детьми.       Нейд с размаху опустился на ближайший стул, едва не сев мимо него       — Крифф… — Он со стоном спрятал лицо в ладонях. — Иллин, какой же он дурак… Что ему мешало подойти? Просто взять и поговорить со мной? Я же… Я все эти шесть лет надеялся, что он придёт ко мне и скажет, что хочет всё вернуть. И я бы его принял! И от счастья бы до потолка прыгал! Какого наштаха он втихую за мной ходил и бросал на меня эти жалостливые взгляды, а?!       Нейд сердито стёр слёзы со щеки, но они всё не останавливались. Будто выливалось всё, что он накопил за шесть лет.       — Я бы, наверное, тоже к тебе не подошла на его месте, — тихо сказала Иллин. — Ты бы не выслушал его. Ты… будто ненавидел его. Не хотел ни слышать о нём, ни видеть его.       Нейд вздохнул:       — Иллин, я что, кажусь таким страшным? Что он испугался взять и сказать мне: «Нейд, я был неправ, но хочу всё исправить»? Или что-то в этом роде?       Иллин вымучила улыбку:       — Если честно, да. Но сейчас у вас есть, возможно, последний шанс поговорить.       Последний шанс… Нейд задумчиво посмотрел в сторону выхода. «Последний». Раньше Нейд не осознавал, какая свинцовая тяжесть кроется в этом простом слове. Какая окончательная, неумолимая безысходность.       — Да, Иллин. Если Кресс ещё здесь… Я его поищу.       

* * *

      Нейд в самом деле собирался поискать Кресса, но ноги как сами собой унесли его прочь от Академии, к их с Наирой любимому месту. Это было правильно — навестить его в последний раз.       Нейд провёл ладонью по камню, много раз служившему им с Наирой и обеденным столом, и постелью. Он готов был поклясться, что дуновение ветра нет-нет да и доносило отголоски заливистого смеха Наиры, её звонкого голоска… Сила помнила всё. Каждое мгновение, ушедшее сколь угодно давно, будет вечно существовать в её течении. Где-то там она всё ещё жива — прямо сейчас шутит и смеётся, целует Нейда и принимает его ласки…       Эта мысль должна была принести облегчение, но не принесла. Только сильнее стала горечь утраты. Наира вечно пребудет в Силе, но для него их счастливые моменты утекли безвозвратно.       Возможно, всё же не стоило сюда приходить.       Уже собравшись уходить, Нейд услышал шаги за спиной.       — Привет, Нейд. Извини… Я просто увидел, что ты идёшь сюда. Прости, если я не вовремя.       Нейд невольно усмехнулся. Сколько лет прошло, а Кресс всё так же мнётся, когда нужно заговорить с кем-то первым. Совсем как в тот день, когда они, сопливые десятилетки, вместе не могли найти столовую в большой и страшной Академии.       — Привет, Кресс. Как ты меня нашёл? Не верю, что случайно.       — Честно? Давно знал, что у тебя здесь убежище. Вот и подумал, что ты захочешь заглянуть сюда.       «А о времени, когда именно я загляну, тебе наверняка прочирикала птичка из медблока».       Нейд не злился на Иллин за этот небольшой шпионаж. Пусть её… Он ведь сам согласился на эту встречу.       — Ясно. Зачем искал?       Кресс уставился было на свои ботинки, но всё же нашёл в себе силы посмотреть Нейду в глаза:       — В первую очередь — сказать, что я соболезную. Вы с Наирой заслуживали счастья.       — Да откуда тебе знать, чего мы заслуживали… Мы с тобой шесть лет не разговаривали.       Кресс не отвёл взгляд.       — Оттуда, что я знаю о вас чуть ли не с первого дня. У меня есть глаза и уши, в отличие от большинства придурков из нашей группы. Мне правда жаль Наиру, Нейд.       Нейд вздохнул. По крайней мере, Кресс говорил искренне. Странный он… Хороший же парень. Был и остался. Вот что ему стоило вылезти из скорлупы раньше, когда это что-то значило?       — Спасибо, Кресс.       Повисло неловкое молчание. Кресс явно собирался сказать что-то ещё, но то ли сформулировать не мог, то ли произнести вслух. Нейд не торопил.       Наконец Кресс решился:       — Нейд… Я сразу говорю, что ни на что не рассчитываю. Просто не могу уехать вот так, зная, что, скорее всего, мы больше не встретимся, а я так и не поговорю с тобой. Я каждый день жалел, что просрал нашу дружбу. Я хотел всё вернуть, но… Трус я. Был трусом, трусом и остался. Знаю, что ничего уже назад не отмотать, но мне реально очень жаль, что так вышло. И я рад, что ты теперь далеко пойдёшь. Ты заслужил, как никто.       Нейд сцепил зубы, чтобы не сказать сгоряча… что-то. Он сам не знал, что мог сейчас выдать. Как же не вовремя… Поздно… Почему Кресс не пришёл хотя бы месяц назад? Да хоть неделю?       — Спасибо…       Кресс снова отвёл взгляд. Сцепил руки в замок перед собой и тут же убрал за спину, будто не знал, куда их деть, чтобы не мешали.       — Ну… Вот и всё. Удачи тебе, Нейд. Надеюсь, теперь-то жизнь тебе вернёт всё, что должна за всё дерьмо в Академии.       Совсем поникнув, Кресс нерешительно сделал шаг назад. Бросил тоскливый взгляд на дорогу к Академии. Но прежде чем он успел сделать шаг по ней, Нейд окликнул его:       — Подожди.       Кресс замер. Посмотрел на Нейда настороженно.       — Как бы там ни было, я рад, что ты пришёл. Иллин сказала, ты и раньше приходил.       Кресс вздохнул:       — Приходил… Сидел рядом, пока ты был в отключке. Иногда говорил то, что духу не хватало сказать в лицо. А надо было.       — Да, надо было… Я тоже был идиотом, Кресс. Мы оба были детьми и натворили глупостей. Нам обоим стоило быть умнее.       Кресс грустно усмехнулся и несмело протянул Нейду руку:       — Да уж… Давно хотел это сказать, так скажу хоть сейчас: мир?       Нейд ответил на рукопожатие. Оно у Кресса оказалось неожиданно твёрдым. Не таким, как он помнил.       — Мир. Мне давно с тобой делить нечего.       — И раньше нечего было… Дурак я, Нейд. И слабак. Первые два года в Академии, пока я всё не просрал, были лучшими. Я всегда буду их помнить.       — Да, были. Удачи, Кресс. Ты… Береги себя. И не наступай на старые мины.       Кресс улыбнулся:       — Да уж, дельный совет… Я постараюсь, Нейд. Удачи тебе.       Напоследок встряхнув ладонь Нейда, Кресс пошёл по тропинке вниз, к Академии. За плечами у него болтался рюкзак — точно такой же, как тот, что дожидался Нейда в казарме. Из Академии много не увезёшь… Если не считать того, что в рюкзак не положишь.       Нейд, повинуясь какому-то мгновенному порыву, помахал Крессу вслед. Тёплый, непривычно ласковый для Коррибана воздух огладил его лицо.       И ему пришло время уходить. На Коррибане дел у него оставалось немного: попрощаться с Иллин и... Ещё кое с кем.       Одна краснолицая сука должна узнать, что жить ей осталось недолго.