Падший

Я не знал верить ли мне до конца или нет. С одной стороны поведения Юнги понятно, с другой стороны берут сомнения, что поселились в душе с того самого момента в уборной. Но он нашел меня, успокоил и сейчас я в его красивой просторной квартире со своими вещами. Разве  бы Юнги хотел со мной жить если бы изменял? Хотя кто его знает. Не придумав ничего лучше я решил приготовить суп на незнакомой чужой для меня кухне. Разговор все равно не клеился и я решил, что молчание сейчас пойдет нам на пользу. Нужно прийти в себя и просто успокоиться, ведь эта ситуация  морально утомила и усталость накатывала как цунами.   Руки альфы ласково обнимают за талию и я прикрываю глаза от удовольствия, потому что только с ним это так чертовски хорошо, только с ним так прекрасно. - Чимини? - Что?- тихо отвечаю я. - Почему ты пахнешь Чонгуком? Я застыл в оцепенении вспомнив как он мерзко прижал меня к подоконнику вдыхая мой ещё до конца нераскрывшийся аромат. Мне хочется рассказать, хочется защиты и тепла от любимого. Но совсем не хочется, что бы он лез в очередную драку из-за меня. Каждый порез, синяк или рана не его белоснежном теле для меня как ножом по сердцу. И я хочу её себе, лишь бы ему не болело. - Все нормально. Правда.- невозмутимо отвечаю я и закидываю овощи в кипящий мясной бульон. - Чимин, не ври мне. Ты это совсем не умеешь делать. И правда ложь это не мой конек. Я всегда на таком палился, не знаю почему. Даже учитель всегда замечал, когда я начинал врать или списывать и позорно потом меня отчитывал перед всей группой. А я краснел и опускал глаза. - Мы встретились на перемене и ему понравился мой запах. Он ничего такого не делал. - Он прикасался, раз запах остался на тебе. Эта сука трогала тебя. Что он сделал?! Юнги уже просто орал находясь в дичайшей ярости. Я развернулся и взглянул в эти черные глаза, что искрили молниями и гневом. Они переливались угольной темнотой и я понимал, что он не успокоится. Не успокоится просто так. - Не кричи, пожалуйста.- тихо выдавливаю я и альфа меняется в лице. - Прости, я пугаю тебя, да? Прости, солнышко. Он обнимает и целует в макушку очень нежно, и заботливо прижимает к своему крепкому телу, так что мурашки бегут и заставляют сердце забиться чаще. Его холодные длинные пальцы поглаживает мою спину, а я просто наслаждаюсь этим комфортом. - Просто скажи, что он сделал ? - как можно мягче отзывается альфа и я понимаю, что он сдерживает свой гнев. - Я не хочу говорить. - Но почему? Парень отстраняется и заглядывает не в глаза, а в душу, проникая глубоко.  - Юнги, я не хочу, что бы ты лез в очередную драку. Пожалуйста, я не хочу. - Я не буду его трогать если ты этого хочешь. Просто скажи. - Он прижал меня к окну и нюхал.- сдаюсь я. - Что блядь? Я убью его. Убью. Разорву на мелкие кусочки этого сосунка. Озабоченная дрянь... - Прекрати. Я прерываю этот словесный поток, потому что просто слышать этого не хочу.  - Но, он ... - Я живой и перед тобой. Если у меня будут проблемы я тебе расскажу, поверь, ты же мой альфа. Поэтому успокойся. Мне нужен ты здоровый, а не с вечно  изувеченным лицом. Пообещай, что не тронешь их шайку. - Чимин... - Пообещай. - Обещаю. - Поцелуй меня. И Юнги не нужно повторять два раза. Его теплые губы накрывают мои как чертовое наваждение. Упругие жаркие  сминают так, что хочется просто растектись как лужа по асфальту после сильного дождя. Руки прижимают сильнее и почти вдавливают в свое мускулистое тело. А я и не против, можно ещё сильнее. Хочу просто срастись с ним кожа с кожей, что бы вечно наслаждаться терпким теплом любимого зверя. Что бы навечно, что бы навсегда. От его прикосновений кровь закипает, а по венам вместо неё течет стекловата приятно покалывая. Ничего нет кроме этих губ, что терзают мои, кроме рук, что забираются под толстовку и гладят бока, кроме глаз, что затягивают в пучину безумия. Пальцы Мин Юнги созданы, что бы играть на пианино и на моих рёбрах, еле дотрагиваясь, еле царапая мою чуть смугловатую кожу. Жаркий язык проникает в  рот и я  замираю от возбуждения, что уже затягивает в свой порочный туман, кутая так плотно, что реальность остаётся за пеленой.  Мы целуемся как сумасшедшие, как долбанные подростки где-то под домом, боясь быть застуканными родителями, как коллеги, что боятся  раскрытия служебного романа. Я чувствую, как запах альфы становится ярче и заполняет мои лёгкие запахом шоколада. Густо, вкусно и сильно. Дыхание сбито к чёрту, но разве это не все равно когда Юнги снимает с меня толстовку и прикусывает острую ключицу. Разве не все равно, когда он присасывается к соскам и целует кожу, что уже пахнет карамелью. Он облизывает её, кусает, вдыхает мой природный запах и я слышу тихое рычание где-то над пупком. От его дыхания сносит крышу и я как в бреду стягиваю с него кофту, открывая вид на молочную аристократичную кожу, что должна блестеть на солнце как в ёбаного  Эдварда Калена. Потому что Юнги просто ахуенный, такой красивый, что сводит низ живота, а по ногам уже течет естественная смазка, что пачкает нижнее белье и штаны.