Легенда о кицунэ

Кицунэ влетела в квартиру, громко хлопнув дверью. Звонкий стук пронесся по всем комнатам. "Зачем? Зачем, он это сделал?! Всё и так было сложно, а он усложнил ещё больше!"— Мэй сбросила туфли и каблуки со скрежетом упали на пол. Она села на колени в коридоре и начала неосмысленно тереть плечи, словно замёрзла. Невероятный образ прикладывал к её коже обжигающий холод. Приносящий боль с каждым прикосновением. ... FLASHBACK Кицунэ продолжала стоять, сверля взглядом пиджак, но, найдя в себе силы и переборов небрежно возникающие мысли, она смогла протолкнуть слова, мечущиеся в голове. —Сначала определись, ко мне тянет лишь часть или всего тебя, а только потом признавайся. — голос стал твёрже. "Так будет лучше." — Мэй пыталась внушить себе правильность своих действий. Но вдруг парень, вместо того, чтобы ответить или просто уйти, наклонился к кицунэ и сомкнул их губы. Внутри Мэй всё охладело, а после тело бросило в жар. Волнение, страх, непонимание, любовь, радость, все чувства смешались в яркую карусель, кружащую голову с каждой секундой. Девушка закрыла глаза, чтобы сфокусироваться на том, что она ощущает, ещё больше погружаясь в яркие фейерверки, разрывающие сердце. Кадзу осторожно отстранился с ещё закрытыми глазами, неровно дыша. —Прости. Если хочешь, никогда не вспомню об этом, будто это был сон или иллюзия. Внутри всё стиснулось чугунными тисками и треснуло с хрустом, как стекло, ошмётки которого резанули грудь. END FLASHBACK —Сон или иллюзия. — кицунэ произнесла это разочарованно на выдохе. — Кошмар с пугающей галлюцинацией и с счастливым концом. Как бы абсурдно это не звучало. ... Гейша лежала в ванной. Над слегка подрагивающей гладью парило три огонька. Девушка сидела и разглядывала их. То один она соединит с другим, и они вспыхнут искрой, а оставшийся потухнет в воде и пропадёт, то она брала уже совершенно другой огонёк. Всегда двое были счастливы, а третий остаётся в одиночестве и гаснет, навсегда исчезая. При помощи такой ассоциации Мэй пыталась рассчитать самый благоприятный исход, чтобы все были счастливы, но его просто не существовало. Снова приходится жертвовать своими чувствами, эмоциями, ради подруги, которая поступила настолько отвратительно, воспользовавшись самым серьёзным оружием — страхом, разъедающие девушка на протяжении нескольких лет. Она окунулась в события, которые посещают её в кошмарах, голова раскалывается от звона металла, от голосов, постоянно твердящих, что она виновна и это клеймо не сведётся с её сердца никогда. Пульс ускорился и боль рвалась из груди, хотелось задохнуться в слезах и больше в жизни не вдохнуть свежего воздуха. Её нахождение здесь ошибка и злая шутка. По щекам девушки стекали черные от туши слёзы, которые полосовали её лицо словно трещины. Они придавали её состоянию реалистичности, она действительно раскалывалась на куски. ... Новый день был мрачным, пасмурное небо, витающая в воздухе сырость, которая предвещала о собирающемся дожде. Сегодняшний день у Мэй был расписан до вечера. У Дзенши появилась новая грандиозная идея и он решил подключить модель к организации её собственной фотосессии. Сюжет посвященный девушке воину. Изящному, как ландыш, но опасному, как ядовитые ягоды этого цветка. —Нужны большие цветы для венка, чтобы создать более мягкий образ. Как насчёт пионов? —Дзенши, у меня под их весом голова рухнет. —Ничего страшного, будешь силу воли тренировать и осанку подправишь. —А что у меня с осанкой? —Я этого не говорил, но твой возраст в тебе проглядывается. Стоишь как бабушка с рыбного рынка Цукидзи. —Так конечно, я часть твоего эго на себе таскаю.— съязвила кицунэ.—Белые лилии больше бы подошли для прически. Не слишком громоздкие, но имеют свой неповторимый шарм. А ещё можно несколько цветов Ликориса, который будто предупреждает врагов о надвигающейся смерти, в облике юной девушки. —Ладно, я думаю пионы будут красивее смотреться. —Дзенши?! Ты меня даже не слушал? —Так, у нас осталось ещё много неразрешенных вопросов, давай не будем тратить время зря.— фотограф лишь посмеялся в трубку. —Чтоб тебе пусто было! "Раньше он не был таким. Прислушивался, предлагал альтернативы, а теперь он стал вредным и упёртым. Лучше бы он с таким настроением со своей женой мирился, а не меня строил." ... Мэй медленно растянулась на полу, словно поверженный пулей зверь. Приятные шороховатости ковра соприкасались с кожей, грея её. Несколько часов были заняты препираниями с Дзенши, но парень все равно решил делать по-своему. После попыток его переспорить, девушка очень устала. Щека была покрасневшей и горячей от телефона, а пальцы неприятно гудели и ныли. —Ещё же Джицу придёт.— в ответ на эту фразу прозвучал звонок в дверь.—Агрх, придётся вставать. Оперевшись на ладони, Мэй быстро вскочила на ноги и побежала открывать подруге. —Нас сегодня будет ждать яркий вечер, с душевными историями.— Джицу достала бутылку вина из пакета. Вся эта встреча была придуманна девушкой для отвлечения гейши от вчерашних событий. —Заходи в гостиную, а я пока принесу бокалы. ... Джицу разливала красное содержимое бутылки. —Я жду подробного рассказа, о чём вы говорили с Дзенши, когда были вдвоём. — Мэй выдыхала приятный аромат напитка, её глаза блеснули. —Ничего особенного. —Вы говорите друг другу больше одного слова, это уже особенное. Поэтому я жду подробностей. —...— Джицу потерла пальцы и громко выдохнула.— Дзенши предложил, что на два дня в неделю он будет забирать Хасу к себе. Он проводит с ней вечер пятницы и субботу, а я возвращаюсь за ней в воскресенье. —То есть совместного семейного отдыха не наблюдается, а значит он не извинился. Да Дзенши просто трус, который не может сказать четыре слова! — алкоголь уже гонял кровь в теле быстрее. —Не стоит о нем так говорить. —Он же не один страдает, а заставляет страдать окружающих. Поэтому он трус. — щёки приобрели лёгкий румянец. —Давай больше не будем обо мне. Лучше скажи, как ты добралась домой? А ещё тебя смог вчера Кадзу догнать? Он вышел сразу же после тебя. В горле пересохло, а под языком был противный привкус металла. Девушка крепче сомкнула зубы. Губы прижгло и гейша четко почувствовала на них чужое тёплое прикосновение. Сделав большой глоток, она начала говорить. —Пока ехала домой со мной ничего не приключилось. А насчёт Кадзу... —Что-то случилось? —Это было ужасно. Он меня догнал у выхода, хотел поговорить, а я говорить была совершенно не настроена. Начала ему грубить, даже руку ему прижгла лисьим огнём. —Он потом убежал? —Нет, наоборот. Он схватил её крепче и не отпускал пока я не успокоилась... Потом он признался, что разрывается от чувств ко мне и Итами.— Мэй сдержала паузу, дав подруге всё осмыслить.—Я же ответила, чтобы он вначале определился, а потом уже признавался. Это правильно по отношению к Итами. —Ты продолжаешь о ней заботиться после всего?! —Джицу, я тоже не белая-пушистая, а даже наоборот. Я вела себя не до конца осторожно. —Балда ты.— подруга поставила кицунэ щелбан.— Опять те же самые реплики. Повторяешь их повторяешь. Тебе самой не надоело? —Нет, не надоело. —Ой, и намучаюсь я ещё с тобой. Так что было дальше, после твоего очередного самопожертвования? —Кадзу меня поцеловал.— три слова, которые слетели с языка с невероятной скоростью. Джицу почти поперхнулась вином. А после ещё молча смотрела на Мэй большими глазами. —Подожди. То есть как? Прям...— она показала на губы. —Да. И я считаю, что он совершенно неправильно поступил! Это было отвратительно по отношению к Итами. —Но тут правда её жалко. —Джицу, когда моя жизнь стала огромным количеством переплётов, которые пересекаются друг с другом и закручиваются в новый?— гейша положила голову на плечо подруги. —Не знаю, Мэй. Не знаю.— Джицу гладила ладонью по мягким волосам.— Главное помни, что ты не одна. —Я никогда об этом не забывала.— кицунэ крепче прижалась к девушке, боясь спугнуть, потерять путеводную красную нить, которая могла вывести из этого пустого лабиринта. ... *Несколькоми часами ранее* Кадзу очень быстро шёл по улице, лавируя между прохожими. Внутреннее равновесие, сохраняющееся на протяжении долгих лет было снова разрушено. Потрясение, которое всколыхнуло весы и затуманило рассудительность. Но он смог принять решение, от которого уже никогда не откажется. Поднявшись по ступеням, парень забежал в здание. —Итами Сакурадо сейчас у себя? —Д-Да... — холодный тон детектива выбил девушку из колеи, от вида брюнета её мысли перепутались. Но всё же, как только он отошёл от стойки, она достала свой телефон и позвонила коллеге с этажа Итами.— К Сакурадо её парень пришёл. Послушай, а после расскажешь, о чём они говорили. Кадзу пошёл вглубь офиса по знакомым коридорам к кабинету репортёра. Он остановился перед дверью, рука зависла в воздухе, прежде чем постучать, детектив потёр переносицу, приводя мысли в порядок. Несколько глухих стуков, и по полу кабинета защелкали каблуки. Открыв дверь, Итами окинула Кадзу спокойным взглядом, но тут он изменился на печально-влюбленный. —Зачем ты пришёл? Ссориться?— репортёр направила взгляд в пол. —Извиниться и серьёзно поговорить, поэтому, пожалуйста, выслушай меня. —Ну, давай, поучай меня, как нужно общаться с людьми и насколько я плохо поступила! —Я разве это сказал? Плохо слушаешь меня, невнимательная. —Говори. —Некрасиво я поступил, по отношению к тебе. Неправильно это было. Увлёкся, поцеловал Мэй, и за это я даже не смею просить прощения, лишь тебе решать, как ко мне относиться после этого. Я поступил отвратно, и за это извиняюсь. Если бы я молчал это было бы большим неуважением к тебе. —Давай расстанемся.— Итами нервно сглотнула. —Это будет правильнее. Лицо репортёра изменилось, как будто она ждала совершенно других слов. —Я в этом всем виновата.— Итами опустила голову и по щеке покатилась слеза. —Не ты.— Кадзу аккуратно приобнял девушку. —Возможно, мы, просто не разобравшись в друг друге, поторопились. Главное, хорошая, не совершай больше таких бессмысленных поступков, запутаешься в себе. Оставайся такой, какой была, светлой. —Ты так говоришь только из-за Мэй. —Нет. Я давно об этом думал, когда начали проглядываться твои темные черты... —Любишь её? —Итами... —Сама вижу. Можешь идти, я отпускаю тебя в свободное плавание, где ты наконец можешь любить Мэй.— репортёр произнесла это обиженным, надрывающимся голосом, развернулась и собиралась хлопнуть дверью, но парень придержал её ногой. —Мне жаль. Не хотел тебя обидеть. ... В соседнем кабинете возле двери сидела коллега Итами, она слышала весь разговор и хотела в качестве доказательства сфотографировать их во время ссоры. Она выглянула после слов парня, просунув телефон в дверную щель. Крепкая сухая ладонь обхватила запястье девушки и вытянула её в коридор. —Тухло поступаешь. Если что-то делаешь, жди последствий.— словно холодный метал, прокатился хриплый голос по ушам коллеги. Она испуганно посмотрела на парня и сжала голову в плечи. Жестокие глаза смотрели прямо на неё, давили своей энергией. —Навредишь Итами, по-другому говорить будем. Согласно кивнув, девушка удалила несколько мутных фотографий. —Я ничего слышала.— тихо произнесла девушка. —Это мы потом узнаем. ... Кадзу вышел на улицу, потянулся, хрустнув парой суставов. Размявшись, он повернул направо от здания и направился вперёд по оживленным улицам, через квартал он резко свернул в темный, серый переулок, пахнущий сыростью. Там висела неоновая вывеска бара, в некоторых местах она имела потёртости и была блеклой, навевая тоску. Дверной колокольчик грустно звякнул, обратив на детектива кучу заинтересованных глаз, среди которых были те, кого он лично посадил на несколько лет. Парень сел за барную стойку. —Виски, будьте добры.— глаза Кадзу ехидно блестели. —Тебе здесь не рады, Наито.— кто-то за спиной растянул, будто пробуя на вкус, его фамилию. Плотный мужчина средних лет с черными отросшими волосами, в которых проглядывалась седина. Всё его лицо было исполасованно морщинами, а под глазом красовалась яркая тёмная родинка. Татуировки вились по его рукам, спине и шее. —Давно не виделись, Фухай. Ты постарел. —Ещё бы тут не постареть, когда тебя засадил в тюрьму мальчонка, который до сих ходит на двух ногах.— вокруг бандита стали скапливаться люди. —Скажи спасибо, что не убил, а то ты сейчас бы тут не стоял.— парень взял стакан, который поставил перед ним бармен. —Твоя нянька спасла тебя от последствий. Как, кстати, поживает старик? У парня неприятно кольнуло от мыслей о наставнике, который помог ему разобраться в работе и обучил всем тонкостям. Во время задержания Фухай взял заложника, и Кадзу уже собирался его обезвредить, но наставник его остановил, а в это время бандит выстрелил ему в колено. Теперь полицейский хромал на одну ногу и почти не участвовал в задержаниях. Вот так одна миссия оборвала прекрасную карьеру. —Тебя это не касается.— Кадзу делает медленный глоток, распробывая напиток. Каждое действие детектива злило мужчину всё больше. Как он может спокойно здесь сидеть и даже не переживать о своей жизни? Но на лице парня не дрогнул ни один мускул. Не выдержав, Фухай схватил Кадзу за грудки и потянул на себя. Быстро среагировав, детектив замахнулся и разбил стеклянный стакан о голову преступника. Он оттолкнулся ногами от Фухая и перекатился за барную стойку. Друзья бандита за руки вытянули Кадзу обратно. Пара тупых ударов уже пришлась на руки. Замахнувшись мужчина целился в челюсть парня, но Кадзу заблокировал удар и сам попал Фухаю по зубам. Следующий удар детектив, к сожалению, пропустил. Голову охватил звон и лёгкое головокружение, по виску и щеке потекла тёплая кровь из разбитой брови. Протерев тыльной стороной ладони лоб, ему тут же пришлось блокировать и перехватывать следующие удары. Одни пришлись по рёбрам, какие-то были чётко в живот, но при последнем замахе Кадзу схватил кулак Фухая своей рукой и, оттолкнув от себя, подставил уже свой кулак и ответил ему, треснув его по носу. Мужчина звонко бухнулся на деревянный пол, но никто не собирался его поднимать, так и оставив лежать там. —Ещё виски. И простите за стакан. — Кадзу смахнул пару мокрых багровых прядей, спадающих на лицо. Злые глаза горели насытившейся яростью. ... —Мэй, а правда же мы хорошо посидели?— Джицу говорила медленно, заплетающимся языком.—А может ещё чуть-чуть поговорим?— подруга посмотрела на гейшу мутными заинтересованными глазами. —Тебе уже явно хватит.— кицунэ похлопал девушку по плечу.—Я вызвала такси и позвонила Дзенши. Они с Хасу тебя ждут.— Мэй натягивала пальто на плечи Джицу. —На улице так холодно. Я туда не хочу.— гнусавила подруга детским голосом. —Не капризничай!— Мэй взяла Джицу под локоть. Девушки вышли к лифту и какое-то время стояли, ожидая его. Подруга чуть покачивалась, но старалась стоять уверенно и ровно. В лифте играла приятная музыка и Джицу даже прикрыла глаза. На улице шёл дождь, кицунэ провела подругу к ярко-жёлтой машине. Чуть не ударившись головой о крышу автомобиля, Джицу благополучно села и водитель дал по газам, увозя девушку далеко вперёд. Мэй стояла под холодными каплями, смотря вслед удаляющемуся такси. Наслаждаясь свежестью, она прикрыла глаза и провела по мокрым волосам, зачёсывая их назад, а после стояла ещё несколько минут, в полной тишине. Как на улице, так и в голове. Этот редкий момент, когда тебя наполняет покой, и все эмоции и чувства максимально притупляются, позволяя отдохнуть от постоянной спешки. Разглядывая силуэты людей, спешащих домой, один выделялся из общей массы. Ритм его движений и шаг. Он хромал и издалека чувствовалось, каким рваным было его дыхание. Но самое главное это хорошо уловимый запах свежей крови. —Кадзу? "Только не сейчас. Я не хочу говорить, видеть его. Пожалуйста, пожалуйста, нет."— словно фильм сняли с паузы, мир снова зажил, звуки, как и все остальные чувства, обострились и вокруг вновь появилась ощутимая спешка. —Неведьма, подожди... Но Мэй уже не слушала, она сорвалась в сторону подъезда и открыла большую стальную дверь. Лифт ещё не успел уехать и она быстро в него влетела, судорожно нажимая на кнопку нужного этажа. Когда детектив успел за ней вбежать в дом, лифт закрылся прямо перед его носом. А сердце девушки уже троило и выпрыгивало из груди. Двери лифта разъехались и девушка побежала к квартире. Кадзу в этот момент доковылял до этажа Мэй. Снова перекинувшись взглядами, они ничего друг другу не сказали. Кицунэ метнулась в квартиру и закрыла дверь, устало скатившись по ней спиной. Стук. —Мэй, мы можем поговорить?— по ту сторону звучал всë такой же спокойный голос с нотками усталости и изнеможения. —Сегодня я абсолютно не настроена принимать серьёзные решения.— Мэй прижала колени к себе и запрокинула голову назад, стараясь успокоиться. —Сделал выбор. Смог принять решение и пришёл сказать. Ты нужна всему мне. Гейша прикрыла глаза, чтобы не выпустить накатившихся слёз. Слова буква за буквой отчëтливо вырезались в груди, заставляя сильнее обнять колени, словно тем самым кицунэ могла бы закрыть многовековую кровоточащую рану. Мысли в голове не складывались, они шумели бурным ураганом. —А Итами? —Мне не нужно её разрешение.— грубо прозвучало за дверью.— Мы с ней обсудили, всё. —...—кицунэ пыталась подобрать нужные слова, но они просто не приходили в голову. —Пожалуйста, открой дверь. Позволь сказать всё прямо. —Я не готова это слушать. —...— ответа за дверью не послышалось. —Кадзу? —...— молчание. —Кадзу?! Ответь. —... — и снова тишина. —Да он издевается! Мэй развернулась лицом к двери и осторожно её приоткрыла. Парень завалился в квартиру и его голова оказалась на колене у девушки. Словно в бреду, он морщился и тихо мычал. Кицунэ положила ладонь ему на голову, откинула черные торчащие пряди, чтобы лучше разглядеть разбитую бровь. Гладя тёплыми пальцами его лоб, касаясь волос обрамляющих лицо, лиса пыталась придумать, что ей делать дальше. Мэй затащила Кадзу в квартиру и закрыла дверь, щёлкнув замком. Девушка решила положить пока его голову на подушку, сил донести его до дивана не было. Кицунэ уже собиралась встать и для этого приподняла голову детектива, положив ладонь ему под затылок, а другой обхватив его плечо. Кадзу обхватил запястье руки, которая держала плечо. —Не уходи. Я в порядке, давай ещё немного так побудем. И вдруг девушке расхотелось что-либо говорить. Расхотелось кричать, противиться, думать головой. Кровоточащая рана в груди раскрылась ещё больше и кровь хлынула с новой силой, разрушая все шансы на спасение. И вместе с тем заработало сердце. Оно подчинило себе всë тело сильнее, чем в момент поцелуя и противиться не было смысла. С невероятной уверенностью Мэй согласно промолчала и слегка приподняла верхнюю часть его тела, прижимая к груди. Чëрный взгляд смотрел чëтко в глаза, проникая всë глубже в самую душу. Очень редко гейше удавалось увидеть в своëм возлюбленном столько нескрываемых чувств. Она вновь пустила его в свою жизнь и позволила себе взять на себя эту ответственность. Любимый взгляд был уверенным, он обещал быть всегда рядом и заботиться о ней, оберегать. Но гейша понимала, что всë будет наоборот. И она снова подписалась на это. —Бедовый.— шёпотом выдохнула девушка, думая, что парень не услышит. —Смелая. Тоже особой осторожностью не отличаешься.— уставшим, сдавленным голосом сказал парень. Белые хрупкие пальцы заботливо погладили бровь, вокруг которой кожа приобретала желтовато-фиолетовый оттенок. Кровь уже шла меньше. —Повреждения обработать нужно. А то вдруг инфекцию какую-нибудь подхватишь.— Мэй снова постаралась встать. —Сиди. У тебя на коленях не умру.— Кадзу прикрыл глаза и кицунэ увидела, как неспокойно дрожат его веки. Детектив все же решил подняться сам, а гейша в это время побежала за аптечкой. Но в знакомой коробке она долгое время не могла найти вату и нужную мазь, шаря глазами по содержимому. В глазах двоилось, троилось, путалось. Задев локтем пузырёк с зелёным таблетками, кицунэ подхватила его, до того как он разобьётся. Мысль поразившая голову, тут же исчезла, лёгкий звон прокатился по ушам. Взяв одну таблетку, Мэй незамедлительно её проглотила и спрятала пузырек вглубь коробки. ... Кицунэ и детектив сидели в её комнате. Девушка сидела прямо перед парнем протирая мокрым полотенцем лицо от багровых подтёков. А после смоченной в перекиси ватой прошлась по самому порезу. Она хотела уже достать мазь, но остановилась. —Как это произошло? —Не забивай голову. Порез так быстрее не пройдет. Мэй недовольно свела брови, пристально смотря на парня. —Не хмурься.— Кадзу провел по складке меж бровей.— А то так и останешься, суровой. —Шрам останется, только если... —Хитрая, что придумала. —Будет немного щипать. — кицунэ пододвинулась ближе и наклонила к себе голову парня, чтобы лучше разглядеть порез. Проводя по нему пальцем, она как бы запаивала его, оставляя после себя ровную покрасневшую кожу.— Только вот полоса пустая на брови останется. Хотя, тебя она только скрасит. Мэй отрешённо улыбнулась и встряхнула головой, которая снова стала тяжёлой от накатившего алкоголя. Она легла на спину. —Если ты плохо себя чувствуешь, оставайся.— прикрыла глаза рукой. —Не нужно этого. —Чего?— гейша открыла глаза и приподнялась на логтях. —Жалеть меня.— Кадзу навис над кицунэ. Глаза девушки удивлённо раскрылись и дыхание замерло. Она лишь выжидающе разглядывала его, пытаясь определить, что задумали эти колкие, холодные, суровые глаза, которые были тронуты тёплым чувством и не выпускали гейшу из-под своего внимания. "Почему ты так сильно на него похож?" — Мэй положила ладонь на щеку детектива. Отдельные пряди из хвоста спадали на лицо. Черты стали чётче, ключицы и руки были напряжены, словно тугие стянутые вместе канаты. —Я взрослый мальчик и сам прекрасно справлюсь.— словно специально дразня девушку, Кадзу наклоняется ближе к её лицу, а опьянённый разум гейши лишь раззадоривается, когда их губы слегка соприкасаются. —Пока я утверждаюсь лишь в обратном.—слова вылетают едва слышным шёпотом, а возражать парень, вероятно, уже не собирается, ибо в следующее мгновение делает уже решающий выпад. Губы кицунэ вовлекаются в нежный страстный поцелуй, в котором парень уже не старался себя сдерживать. "К чертям,"— девушка последовала его примеру и вдруг тело взяло своё. Разгоревшееся пламя охватило их обоих и Мэй обняла Кадзу за шею, стараясь углубить поцелуй, хотя, казалось бы, уже не куда. Внизу живота образовался давно позабытый узел, а ноги стали ватными от одних его прикосновений. Пара перестала бояться своих действий, наконец они сошлись на согласии и вдруг все сомнения ушли на задний план. Мужские руки хоть и страстно, но с нескрываемой нежностью поглаживали тело гейши, а та охотно следовала его ласкам, возвращая себе чувство спокойствия, благоговения. Рана в груди начала затягиваться, а пустота медленно заполнялась давно позабытым чувством. Алкоголь прекрасно блокировал доступ в разум напрягающих мыслей, благодаря чему Мэй наконец смогла расслабиться, почувствовать себя дома. Слегка потрескавшиеся губы приятно сминали её в поцелуе, периодически покусывая, и это сводило с ума, утягивая за собой в пучину страсти, пока они оба окончательно не потеряли счёт времени, наконец позволив себе тот сладкий плод, который считали самым запретным в мире.