only in the darkness the moon shines/только в темноте светит луна

Масленица в этом году была довольно поздней, но это никому не мешало веселиться. Главный зал был наполнен гамом и шумом, вкусными запахами блинов, пирогов и свежего хлеба. Столы набиты едой настолько, что казалось будто вот-вот что-то да упадет на пол, громко разбившись о мраморный пол, в котором отражались яркие цвета кафтанов гришей и свет, что освещал помещение. Также на столах стояло по три самовара, а рядом с ними глубокие тарелки с разными вареньями, джемами и, конечно, со сметаной. От некоторых гриш пахло дымом и костром, а у кого-то до сих пор были красные нос и щеки. Звон посуды, смех и веселые голоса создавали праздничную и уютную атмосферу в которой приятно находиться, которую хотелось бы видеть в стенах Малого дворца чаще. Именно в это время гришей не заботит кто в каком ордене состоит, кто какой цвет кафтана носит на своих плечах, потому что они просто веселились. На головах нескольких девушек яркими коронами украшали венки с добавлением колосков и ягод, а волосы заплетены в косу. Эта неделя сопровождалась веселыми хороводами, гуляниями, песнями, плясками и как же гаданий, которые якобы определят твою судьбу. — Я сегодня ночью во сне видела своего суженого! — воскликнула какая-то сердцебитка напротив. — Серьезно?! — Девки, это все брехня, — сказал Сергей им, не до конца пережевав оладью. Девушки не обратили внимание на его слова и продолжили щебетать на эту тему, а кто-то даже включился в разговор. Закатив глаза, Селена подперла подбородок рукой, пережевывая блин и слушая рядом сидящую Зою, что так же, как и многие мечтательно говорила что-то о гадании, суженных, счастье и прочем, о чем сероглазая не особо внимательно слушала. Старкова не верила во все это и была согласна с Сергеем о том, что это та еще брехня. Брюнетка сказала, что ей приснился какой-то блондин, но большего не помнит, на что сероглазая ответила: «Поживем-увидим». — Жаль, что ты уезжаешь в начале лета, — скисла девушка, макая блин в сметану. — Это будет аж через три месяца. У нас еще есть время. Кстати! Дарклинг дал добро на то, что ты можешь на период Масленицы ходить ко мне. — Почему ты это только сейчас мне говоришь?! Уже среда! — возмутилась шквальная, резко повернув голову в сторону подруги. — Он сказал мне об этом только вчера! — Ладно, прощена. Старкова театрально выдохнула, положив руку на грудь. Глазами бегала по столу, думая, что бы можно было еще съесть, но вкусного на столе было слишком много, а желудок, к сожалению, для многих не резиновый и уже был полон. Еще немного и не то, что ходить будет тяжело, дышать будет тяжко. — Я наелась, — откинувшись на спинку стула, сказала Селена и сложила руки на животе, прикрыв глаза. — Конечно, сточила столько блинов, — буркнула Зоя. — Ой кто бы говорил! — Цыц! — закинула в рот оставшуюся часть блина. Старкова рассмеялась и потянулась за кружкой с черным чаем, который уже успел остыть. Назяленская уговаривала ее посетить хоть один хоровод и не быть занудой, которая предпочитает отсиживаться в стороне, а не веселиться со всеми, тем самым хорошо проводить время. Но сероглазая лишь насупилась, пробубнив, что она вовсе не зануда и ей просто не интересны подобные мероприятия, на что шквальная лишь в своей манере закатила глаза. Раньше сероглазая бы согласилась на это, но она сама не успела заметить, как иногда стала ограничиваться в общении с людьми, перестала находиться в центре самого веселья, оставаясь в стороне по собственной воле. Стал слышен скрип ножек стульев об пол. Гриши, закончив обедать, направлялись к выходу парами и группками, продолжая общаться и что-то бурно обсуждать. Девушка направилась к себе, сказав Назяленской «до скорого». Та уже было хотела возмутиться, но Старкова поспешила к темным дверям, быстро скрываясь за ними. Не хотелось портить брюнетке праздник и веселое настроение своей отстраненностью и желанием побыть одной, которое появилось так не вовремя. — Зачем вам ехать с делегацией гришей в Тенистый Каньон, господин? — раздался низкий мужской голос. — Есть пара дел. Селена растерялась, не ожидая, что здесь вообще кто-то будет, из-за чего замерла у дверей, осматривая мужчину, сидящего рядом с Александром. На нем была форма генерала Первой армии, а на столе лежали какие-то бумаги. Он окинул девушку нечитаемым взглядом болотного цвета глаз, но потом в них мелькнул интерес, что не удивительно, ведь представители Первой армии видели ее крайне редко, а этот мужчина, возможно, вообще впервые. Старкова знала, что вызывает к ней интерес, и это не черный кафтан, не сила, не внешность, а цвет волос. Не каждый день встретишь человека с волосами цвета серебра. — Ваша воспитанница поедет с вами? — спросил он, продолжая смотреть на девушку, от чего ей стало не комфортно. — Нет. Она уедет к границе Шухана и будет там на то время, — он сказал это таким тоном, которым обычно и разговаривает с солдатами, но кварц его глаз блеснул чем-то нехорошим. — Понял, — отвернулся к столу. «О чем речь вообще?», — задалась вопросом Старкова, непонимающе их рассматривая, повернув голову чуть в сторону. Александр поднял на нее взгляд, выгнув правую бровь. Она жестом указала на коридор, и он кивнул. Мужчина бегал глазами с девушки на гриша и обратно. Что-то его явно удивило. Старкова не спеша прошла по коридору, свернув к себе, отдаленно слыша их голоса. Достала из ящика кожаный блокнот и пенал, что был замазан углем, грифелем, чернилами и краской. Сев за стол, пролистала блокнот в поисках чистого листа и прижала карандаш к подбородку, прорисовывая в голове детали и сам образ. Плавные линии выстраивались в фигуру человека и местность. Через какое-то время на листе был виден мальчик с черными волосами, что стоял на берегу моря и смотрел в даль, будто видел там будущее. У этого рисунка нет задачи что-то показать или передать, как и во многих. Девушка просто выплескивала на бумагу свои чувства, иногда переживания и страхи, а иногда просто по памяти рисовала портреты. Но один портрет не был закончен до сих пор. Волосы написаны золотистой краской со смесью охры, но лица не было. Она уже не помнила даже как он выглядел. Помнила лишь волосы словно золото, глубокие карие глаза, как свежезаваренный черный чай, звонкий смех, даже некоторые шутки, но не лицо. В воспоминаниях о тех моментах с ним его тоже не было, лишь образ и какие-то очертания, но четких линий не было вовсе. Зарывшись пальцами в волосы, замерла на лице, после того, как построила нужные линии. Селена не знала сколько времени так просидела, пытаясь вспомнить лицо человека которого помнила по сей день. Человека, по которому скучала и желала наконец увидеть, обнять, послушать интересные истории, которых явно накопилось не мало, вновь услышать его смех, но на сей раз более басистый и взрослый. Смогла бы она сейчас его узнать среди остальных в бальном зале в случае его приезда? В этом гриш не была уверена. «А он бы вспомнил меня? Вспомнил бы те дни, когда им было весело вдвоем?». В дверь постучали и не отрываясь от листа, крикнула «Входите». Двери с тихим звуком открылись, впуская гостя в комнату. Захлопнув блокнот, повернулась к потревожившему ее покой, чтобы узнать кто решил зайти к ней и к ее удивлению это был Александр. Он прошел к заправленной кровати и сев на нее, откинулся назад, скрыв глаза в изгибе локтя. Селена, окинула его взглядом с легкой улыбкой на губах, ведь он выглядел таким уставшим, но всё равно пришел именно к ней. Прошла к нему тихой походкой, садясь рядом, стараясь не тревожить сильно, провела подушечками пальцев по его руке, что лежала на животе. Резко приподнявшись, Александр дернул девушку за плечи, откидывая назад на простыни. Она вскрикнула, не ожидая от него подобного и хотела было возмутиться, но передумала после того как как он обнял ее и зарылся носом в волосы. Старкова обвила рукой его плечо, пододвинувшись ближе, утыкаясь лицом в черную ткань его кафтана и вдыхая ставшим чем-то родным запах. — Существуют незаменимые люди? — через какое-то время спросила Селена, немного отпрянув от него и разрушая тишину, что была между ними. В ответ было лишь молчание, и сероглазая уже было подумала, что он не ответит или уснул вовсе, но через несколько секунд сверху раздалось задумчивое мычание: — Незаменимых нет, но есть неповторимые. Она поджала губы, потупив взгляд. — Что-то случилось? — поинтересовался брюнет, начав перебирать серебристые пряди. — Просто столько лет прошло, а я все еще скучаю по Николаю, а он, возможно, уже даже не помнит меня, — произнесла девушка, уткнувшись ему в грудь. Пальцы что перебирали волосы замерли, и заклинательница насторожилась. Возможно зря она упомянула принца, но Александр положил руку ей на затылок, прижав к себе. Иногда Селене казалось неправильным то, что было между ними, а что было между ними девушка так и не смогла понять. Никто из них ни разу не признавался в своих чувствах, но это не мешало вечерами лежать также, как и сейчас, целовать друг друга и обнимать, зарываться в волосы, перебирая их. В такие моменты Морозов не казался ей могущественным древним гришом, а казался лишь ребенком, что тянулся к любви и ласке. А Старковой в это время было уютно с ним, как когда-то было уютно с сестрой в родном доме. — Это странно, — пробурчала девушка. — Что именно? Селена подняла голову, заглядывая ему в глаза. — То, что ты древний гриш, а мне всего девятнадцать... — Тебя это так волнует? — Немного. Он коснулся ее щеки, затем прильнул к приоткрытым губам, сминая их. Девушка выкарабкалась из объятий, перекинула через него ногу, углубляя поцелуй. Пальцы одной руки зарылись в темные волосы, а другой очертили линию челюсти, спускаясь на шею. Его руки нырнули под кафтан, пробежались по ее бедрам, сжали талию. Старкова опустилась к шее, припав к ней губами из-за чего гриш шумно выдохнул, сжимая талию девушки сильнее. Языком провела от воротника до челюсти, слегка укусив чтобы не остался след. Ее бросило в жар, а низ живота начало тянуть из-за чего не контролируя себя, поерзала. Тело требовало большего чем просто поцелуй, оно желало мужчину что находился под ней. — Остановись, — хриплым голосом попросил он. Селена почувствовала губами, как он сглотнул, увидела, как дернулся кадык и прикрыв глаза, судорожно выдохнув, отпрянула. Выпрямившись, посмотрела на него с приоткрытыми губами, глубоко дыша. Вдруг его губы медленно начали расползаться в ухмылке, а в глазах вспыхнул хитрый огонек. — Удобно? — дернув бровью, спросил Александр. Сначала не поняв, о чем он, девушка опустила взгляд и почувствовала, как щеки начали краснеть. Она сидела на его бедрах буквально в паре сантиметров от промежности. Было хотела уже слезть с него, но Александр усадил ее обратно и потянув за руки, заставил лечь на себя. — Пока я свободен и ничем не занят, хочу провести время с тобой, — произнес гриш. — Расскажи что-нибудь. — Что именно? — Что-нибудь из детства, например. — Как будто тебе интересно, — фыркнула она. — Да и рассказать мне нечего. — Прям уж. — Да! Лучше расскажи ты. Он хмыкнул, но немного рассказал о детстве упуская очень многое и о том каким был мир несколько сотен лет назад. Это было и впрямь интересно слушать, как дома в столице были деревянными и одноэтажными перестраивались со временем создавая то, что она видела почти каждую ночь. Девушка представила, как Ос Альта выглядела ранее и сравнила с тем как выглядит сейчас. Город разросся как вверх, так и в ширь. По словам Александра, многие фрески во дворцах теперь закрашены новым слоем краски, и никто уже не помнит, что на них было изображено. Лишь Малый дворец остался практически таким каким был изначально, что радовало. Теперь ей хотелось собственными глазами увидеть все то, о чем он поведал, но к ее сожалению, это было невозможно. Она никогда не сможет увидеть то что видел когда-то он, то как сменялась эпоха и короли с королевами, которых видела лишь в книгах с родовым древом Ланцовых. Никогда не прочувствует атмосферу тех времен, которые описаны в книгах. Хотя в то время не было места женщинам, ведь их считали эгоистичными пустышками. «Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем — вот женщины, когда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего!». Именно эта фраза из толстого романа въелась ей в голову, словно клещ в кожу не желая отцепиться. Она не дочитала эту книгу, бросив даже не на половине, в сторону остальных томов не смотрела вовсе, предпочитая заменить их чем-то более интересным, возможно, даже то, что поможет развить силы, которые по сей день оставались для нее загадкой.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

Пробежавшись глазами по комнате, швырнула рубашку на кровать поверх сумки. Девушке казалось будто она что-то забыла, но что именно понятия не имела. Сев на кровати, зарылась в волосы, уставившись на пол. Рано утром Селена уедет и это лето и осень проведет в горах на границе Шухана. Она думала навестить родную деревню, ведь слышала, что ее отстроили. Откинувшись на кровать, уставилась на покрытый созвездиями темный потолок. Не хотелось прощаться с этим местом на столь долгое время, но так нужно было. Веки начали тяжелеть и прикрыв рот ладонью, зевнула. Сморгнув слезинки, поднялась, вновь осматривая комнату. Через несколько секунд рубашка была аккуратно сложена в сумку к остальным вещам. Взглядом окинула стол и полки с книгами и убедившись, что все взяла, вышла из комнаты. Стук в темную дверь. Разрешение войти. Селена замирает в дверном проеме с удивленным взглядом и приоткрытыми губами. Александр стоял к ней спиной, вешая рубашку на спинку стула. Он повернулся к ней лицом и уголки его губ дрогнули будто сдерживал улыбку. — Что-то хотела? — А... Сглотнув, отвела взгляд, стараясь смотреть на что угодно, но не на него. Все мысли из головы вылетели. Она хотела попрощаться сейчас, чтобы не беспокоить его утром, но приспичило же прийти так не вовремя. Хотелось взвыть от своего везения. Александр накинул на себя спальную рубашку, не застегивая и подошел к ней. Окинул ее взглядом, останавливаясь на серых глазах. Заправил закрывавшие край лица волосы за ухо и откидывая их за спину. — Я хотела попрощаться сейчас, — тихо произнесла девушка, сжав в руках ткань плотных штанов в районе бедер. — Будь там осторожна. — Ничего не обещаю. Губы Селены растянулись в улыбке из-за чего Морозов лишь покачал головой, прикрыв глаза. Затем наклонился и коснулся губами ее шеи, оставляя несколько поцелуев. Девушку бросило в жар, а потом в холод. Во рту пересохло, Старкова замерла на вдохе не в состоянии выдохнуть. Александр оперся рукой о дверь и не чувствуя какого-либо сопротивления слегка прикусывает светлую кожу, второй рукой скользя по бедру. Издав полустон, девушка краснеет от столь грязного и не привычного звука что вырвался из нее, закусив губу и откидывая голову назад, а брюнет лишь хитро улыбается вновь чуть ощутимо, касаясь зубами ее кожи. Судорожно дыша, девушка касается пальцами крепкой обнаженной груди, практически невесомо скользит ниже, чувствуя, как напрягаются мышцы, а губы растягиваются в улыбке, когда слышит громкий судорожный выдох у самого уха. Второй рукой нащупывает ручку двери, а ниже замочную скважину с ключом. Щелчок. Теперь дверь была заперта, и никто не сможет побеспокоить их, даже если это срочно. Отпрянув от шеи, Александр накрыл губами сначала верхнюю, а потом и нижнюю губы, раздвигая их языком. По телу разливается волна жара, когда поцелуй становится жадным и требовательным, заставляя узел в низу живота затягиваться сильнее. Впервые его поцелуй заставлял задыхаться от простых движений губ. Впервые он сорвался, но ей нравилось, поэтому пыталась не отставать, пробегаясь языком по его нижней губе. Селена легким движением поддела его рубашку и шелк скатился к локтям, оголяя шею и плечи. Возбуждение приятными волнами распространялось по телу, придавая некой смелости в действиях. Он запускает руку в ее волосы, а второй рукой притягивает ближе к себе. Разрывая поцелуй, Старкова припала губами к его плечам, переходя и кусая ключицу, поднималась к шее. Александр шумно втягивает носом воздух, расстегивая злосчастные пуговицы на ее рубашке. Черт его знает, что будет дальше, когда она вернется, возможно, эта странная тяга к нему исчезнет и между ними больше ничего не будет, а может они поднимутся на новый уровень. Сейчас об этом думать не хотелось. Хотелось просто отдаться ему полностью. Он позволяет отпрянуть от двери чтобы торопливо высвободить руки из рукавов, что не вовремя стали липнуть к вспотевшей коже и позволить рубашке упасть к ногам. Пальцами задевая ногтями кожу, проводит по напряженному прессу, чувствуя, как он вздрагивает. Стоит брюнету коснуться груди сквозь ткань повязки, что скрывала ее, Селена выгибается вперед, ему навстречу и откидывает голову назад на дверь, издавая стон, цепляясь за его плечи. Стон вышел прерывистым и громким, ее могли услышать прислуга или стража. Ну и пусть. Быть может утром будет стыдно в глаза им смотреть, но сейчас существует лишь Заклинатель Теней. Он намотал серебристые волосы на кулак, запрокидывая ее голову настолько, что натянулась бледная кожа на шее. Вдохнул ее запах, припав жадным поцелуем к тонкой шее и Старкова застонала, выгибаясь ему навстречу и впиваясь ногтями в мужские плечи, оставляя красные полумесяцы от ногтей. Хватала ртом воздух думая вот-вот и задохнется, расплавится от касаний его губ, скользящей по ребрам руке или сольется с ним воедино становясь его тенью навсегда. Она задыхалась в собственных ощущениях. Это было невероятно, так чертовски приятно до дрожи в коленях. Грубость его движений сменялась нежностью, из-за чего сносило крышу от такого контраста и хотелось быть ближе. Еще ближе чтобы грудью чувствовать, как бьется его сердце, слышать, как сбивается его дыхание, которое сменяется стоном или рычанием. От одной только мысли об этом она сильнее вписалась ногтями в кожу плеч слыша, как он издал рык у самого уха. Это был самый приятный для сероглазой звук, который ласкал слух и хотелось услышать его еще раз и еще. Александр тянет ее на себя направляясь к кровати, широкими шагами. Через несколько секунд брюнет уже нависает над ней, покрывая поцелуями ключицы и каждый сантиметр кожи под ними. Старкова выгибается навстречу его рукам, что блуждали по ее телу. Шипит, когда губы на коже сменяются зубами, что оставляли за собой отметины. Морозов выдыхает сквозь плотно сжатые зубы, когда сероглазая царапает его спину, оставляя красные полосы на бледной коже и волосы на затылке сжимает. Он заглядывает в серые глаза Селены, которые хоть и покрытые пеленой, но все так же горели, словно луна в ночном ясном небе наполненные жизнью. В его же глазах она тонула, не способная всплыть из этого древнего озера из-за неумения плавать. Когда-нибудь это ее погубит. Гриш прислонился своим лбом к ее, все также не отрываясь от серых глаз с темными вкраплениями. Глаза цвета кварца потемнели, а зрачок расширился, и девушка вглядывалась в обсидиановую бездну, будто пытаясь узреть то, что видел он за свою непозволительно долгую жизнь. Он пальцами пересчитывая ребра под грудью, носом провел по мочке ее уха. Руки серовласой скользят по его плечам, сжимают волосы. Александр стонет и девушку окутывает некое ликование от того, как всегда собранный и спокойный гриш с трудом сдерживается. Ее бросало в дрожь от одной только мысли, что сейчас она лежала под древним и могущественным гришом, что является загадкой для многих. От его прикосновений сила внутри возрастала и переполняла ее, пронизывала изнутри и рвалась наружу. Это приводило в восторг не меньше чем от его близости. Он прильнул к ее припухшим губам, сжимая среднего размера грудь, чувствуя, как тело под ним периодически подрагивало от прикосновений. Почувствовал, как Селена укусила его за нижнюю губу и зализала будто, извиняясь от чего издал рык. Сероглазая бедра приподняла, позволяя ему оставшуюся одежду с себя снять. Руками по обнаженным бедрам провел, спускаясь с поцелуями ниже. Шея. Ключицы. Грудь. Выпрямился, окинул ее властным взглядом кварцевых глаз. Раскрасневшаяся Старкова прикрыться и бедра свести пыталась, но он прижал ее руки к постели над головой. Теперь девушка, почти не контролируя себя воспользовалась силой, чувствуя быстрое биение его сердца в своей руке, провела языком по губе. Она хватала ртом воздух будто рыба на суше, что как бы не сопротивлялась ранее, но все же попалась в сети опытного рыбака. По внутренней стороне бедра пальцами провел и будто перекрыл доступ к кислороду, коснувшись там. Селена выгнулась, запрокинув голову, под длинные пальцы подставляясь и темную простынь сжимая до побеления костяшек. Из романов что читала крайне редко, отдавая интерес другим книгам, она знала, что это чувствительная точка у женщин, но не думала, что настолько. Чувствовала, как тело трясло от его плавных движений внутри. Слышала свои стоны, что пыталась заглушить, кусая фаланги пальцев или тыльную сторону ладони. Перевела на него взгляд, когда руки ей на изгиб талии положил, между ног пристраиваясь. Девушка напряглась и Александр почувствовав это. Она наблюдала как под алебастровой кожей перекатывались мышцы, а капельки пота освещали маленькие огоньки свечей. — Расслабься, — мягко произнес он. — Если зациклишься на боли, то только ее ощущать и будешь. Сглотнув, сероглазая чуть кивнула. Морозов огладил изгиб талии и прильнув к губам, не спеша заполнил ее. Селена зажмурилась, промычав сквозь поцелуй, слабо отвечая. Позже поддалась вперед, обхватив его лицо руками, углубляя поцелуй, тем самым давая понять, что он может продолжать. Движения гриша были плавными и в меру быстрыми, от чего девушка выгибалась ему навстречу, закинув ноги ему за спину. Никто ничего не знал об их отношениях, но Селене казалось, что утром об этом будут знать все и была даже рада, что уедет на долгие месяцы.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

Лошади неслись галопом, поднимая дорожную пыль. Вдали виднелись темные горные хребты, над которыми скопились почти черные тучи. Радовало лишь то, что до них еще день-два и под тот ужасный ливень они не попадут. — Остановимся здесь, — вытянув руку, сказала Селена, сбавляя скорость. — Нужно дать животным передохнуть немного. Рядом журчала небольшая река, а растущие сосны создавали тень, спасая от палящего дневного солнца. Спешившись, взяла коня за поводья и прошла под дерево. Привязывая поводья, краем глаза заметила, как многие сделали также. Кто-то спустился к реке чтобы охладиться и смыть пот с лица, несколько эфириалов присели на камень решив перекусить. Девушка, сняв на время привала с себя кафтан, обмахивалась рукой и рукавом рубашки вытерла пот со лба, под и над губами, а также под глазами. Единственный минус черного — в нем очень жарко. Вдруг подул прохладный ветерок, Селена облегченно вздохнула, прикрыв глаза. — Так лучше? — спросил мужской голос со стороны. — Значительно лучше, — ответила Старкова, повернувшись к шквальному и улыбнулась. — Спасибо. — Мне не сложно, да и вид у тебя был не очень. — Поверь, не только вид. Я думала откинусь от этой жары. Тяжело со стоном вздохнув, приложила пальцы к вискам. — Лучше бы Дарклинг отправил меня на север. Парень издал смешок, вновь призывая ветер. «Жаль здесь нет Зои», — подумала Селена, присев на камень и потерла глаза. Она совершенно не выспалась, но вспомнив происходящее ночью, ее сердце стало биться чаще, а возбуждение вновь волнами разливалось по телу. Проснулась Старкова от того, что почувствовала, как Александр проводит пальцами вдоль позвоночника, останавливаясь на шраме, что пересекает спину. — Откуда он? — Остался как еще одно напоминание о нападении на родную деревню, — ответила она хриплым ото сна и громких стонов, что вырывались из нее этой ночью голосом. Селена сжала на обнаженной груди одеяло с мыслью, что скоро она может увидеть деревню и родные места. Матрац прогнулся сильнее от движений за спиной. Он коснулся ее волос, открывая шею и оставил на плече поцелуй. — Что ты чувствовала, когда все закончилось? — вновь задал вопрос гриш. — Я не помню, как оказалась в Керамзине, но помню, как там отмывали меня от крови и грязи, а я сидела словно парализованная. Не говорила, не двигалась и перед глазами вновь и вновь мелькали картинки горящих домов, как ассасин убил моего отца и как я потом убила его, — спокойно произнесла Старкова, но если бы взглядом можно было прожечь в стене дыру, то это несомненно бы случилось. — Теперь ясно почему ты так хладнокровно тогда убила фьерданца, — задумчиво вынес для себя вердикт Александр. — Ты уже видела насилие и приняла его. — Иногда я завидую своей сестре из-за того, что она забыла все это, а я нет, — она повернулась к нему, заглядывая в селенитовые глаза. — Но это сделало тебя еще сильнее, а ее мозг решил заблокировать травмирующие психику воспоминания, — Александр заправил серебристые волосы за ухо, очертив пальцами скулу. Старкова понимала, что он был прав, но его слова мало что изменили. Где-то закуковала кукушка, возвращая ее в настоящее время, разбавляя шум реки и ветра. Гриш дернула рукой, когда почувствовала, как по ней что-то ползет. Это был клоп, который не хотел отцепляться от кожи и пришлось сбрасывать его с помощью пальцев. «Благо не раздавила», — подумала она, когда увидела как насекомое скрылось в зелени травы. Под деревом сидели субстанциалы с флягами в руках. Эти гриши могут быть полезны не только при созидании чего-либо, но и способны вытащить ту же пулю из плоти практически безболезненно, поэтому Селена и решила взять их с собой. Подул ветер, но на этот раз со стороны леса принося запах сосен, который девушка вдыхает с наслаждением. Похожие друг на друга дни во дворце за тренировками и обучением наконец закончились. Наконец можно насладиться тем как лошадь несется по дороге, ветер путается в волосах и скользит по лицу. От вида гор, что ожидали их впереди в груди все замирало в ожидании. Совсем скоро она вновь будет на месте что называла когда-то домом. Взобравшись на лошадей, гнали животных чтобы прибыть до нужной деревни о которой сказал Александр до сумерек, где можно будет спокойно поесть и отдохнуть, а на утро вновь держать курс к границе. Старкова периодически поворачивалась чтобы проверить не отстал ли кто. Равномерная дорога и однообразный вид дают о себе знать ближе к вечеру. Глаза начали слипаться, а деревня, когда будет — неизвестно. «Чтоб тебя, Александр», — сжав поводья мысленно проклинала брюнета Селена. Но не может отрицать что ночь была прекрасна и впервые она была так близко с мужчиной. Впервые она чувствовала наполненность и ласки от которых бросает в дрожь, а дыхание замирает. Старкова прикрыла на несколько секунд глаза, сглатывая вязкую слюну. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал Хэршоу, что ехал рядом. — Отдохну в деревне, — отозвалась девушка, хмурясь пытаясь сосредоточиться на дороге. — Мы и так прибудем туда раньше, ведь ты решила гнать лошадей! — Плевать. Я сказала, что отдохну, когда прибудем в деревню, значит так и будет, — огрызнулась она, пришпорив коня и тот ускорился. До темноты они все же добираются до небольшой деревни, что находилась в километрах десяти от подножья горы. Их встретили вооруженные солдаты Первой армии, но узнав своих, провели к домикам, где можно отдохнуть, а рядом была столовая. Девушка завалилась на диван, чувствуя ноющую боль в копчике из-за долгого нахождения в седле. В отличие от других гришей, что разделились по небольшим группам три-четыре человека, сероглазая в домике была одна. С одной стороны, она была этому рада, но с другой некого попросить принести поесть. «Я так не хочу вставать, но если не встану, то усну». Гриш простонала в мягкую обшивку дивана и все же встала, направляясь к выходу, потирая глаза. Прикрыла рот рукой, зевая, затем прислушалась. Со столовой доносились голоса и через окна, выходящие на все стороны, Старкова заметила, что большая часть гришей там. Нужно было поесть нормально и ложиться спать чтобы утром снова отправиться в путь. Внутри пахло жаренной картошкой и мясом. Очереди благо не было, поэтому быстро сделав заказ, уже через пять минут сидела за крайним столом у окна. Подперев голову, боролась с сонливостью чтобы не уснуть лицом в тарелке. Противный скрип вилки о тарелку пробрал до мурашек. Картошка, которую она елозила по тарелке сломалась и не заметив это, провела вилкой по посуде. Напротив, сел юноша в синем кафтане с красной вышивкой. — Не против? — спросил рыжий, поставив поднос на стол. — Нет, садись. Потерла руками глаза, зажмурившись. — Все в порядке? — Да, просто не выспалась. Этой ночью спала очень мало, — сжав переносицу пальцами, ответила она парню. — Плохо. Здоровый сон — это важно. Нужно было лечь раньше. «Я бы с радостью, но кто ж знал, что меня решит затащить в постель второй по влиятельности человек в Равке!». — Ты прав, — лишь выдавила из себя Селена. Хэршоу улыбнулся и пожелав приятного аппетита, принялся за свою порцию