only in the darkness the moon shines/только в темноте светит луна

— Проснись и пой! — сорвав одеяло, пропела девушка, что ворвалась в комнату и начала кружить, распахивая шторы и открывая окно. Сероглазая недовольно промычала, стараясь нащупать дорогое и необходимое в данный момент одеяло. И в тот же момент скрыться от слишком яркого, назойливого солнечного света. Наконец найдя одеяло, что так неожиданно выхватили, вновь укуталась с головой, скрываясь от солнца. — Заткнись и спи, — пробубнила в край подушки, мечтая вновь уснуть. — О Святые, — тяжело вздохнула нарушительница покоя, закатив янтарные глаза. Посмотрела на Селену хмуро, театрально надув губки, и хлопнула в ладоши, глянув на служанок у двери и сказав одной из них, чтобы привела её. Кого «её» Селена не особо поняла, да и не хотела понять. — Приготовьте ванную! — Женя, отстань, дай поспать, — уткнулась в подушку, простонав. Но осознала, что всё же поспать ещё ей не дадут, поэтому сев на кровати, потянулась. Сколько проспала — неизвестно, да и как уснула тоже не помнила. Видимо, уставший организм вырубился окончательно, как только голова коснулась подушки. Это объясняет то, почему вся тренировочная одежда, к которой подошла одна из служанок, бесформенной кучей лежит у шкафа, а его дверцы настежь раскрыты. Ладонь приложила к левому глазу, протирая и пальцами немного зарываясь в волосы. Вновь вспомнился тот шёпот, ползущий по стенам, от чего замерла, уставившись перед собой. Шёпот, что сливался с шумом дождя и ветра, вызывая страх неизвестности. По спине пробежался холодок, заставляя вздрогнуть и вернуться в реальность. — Который час вообще? — спросила, стараясь голосом никак не выдавать то, что встревожена. — Почти два, — чуть ли не промурлыкала Сафина и рассмеялась, увидев, как удивление застыло на лице подруги. — Вставай и иди в ванную. «Чёрт побери, я спала почти сутки». — Пожалуйста, выйдите отсюда, — спокойно попросила девушек, сползая с кровати. Те, поклонившись, удалились, а Женя прошла следом за заклинательницей в ванную комнату. От воды исходил аромат лаванды и, кажется, ещё черёмухи, но уточнять Старкова не стала, ибо не особо интересовало. Но запах был приятным. — Готова к демонстрации, которая будет уже на этой неделе? — рыжая присела на стул, развалившись на нём. Ей можно не соблюдать этикет поведения и общения, когда пересекаешь дверь покоев Селены. Потому что серовласая не терпит масок на лице, стараясь при возможности их сорвать. Не заботясь, как это будет: больно ли будет собеседнику иль это принесет ему облегчение. — Боюсь, что мне случайно удастся затмить вашу ненаглядную Заклинательницу Солнца, — игриво улыбнулась шутя, опускаясь в ванную, хотя хотелось закатить глаза, ведь не любит такие мероприятия. — Поэтому воздержусь. Не очень-то и хочется становится предметом развлечения для дворян, которые твою силу только и признают, как что-то красивое и на один раз. Но желание участвовать было. Но чтобы чуточку напугать их; показать силу, а не красоту. Как жаль, что не одобрят. Как жаль, что нет возможности пустить чью-то кровь. Вновь замерла, чуть вздрагивая, пытаясь не показать эмоции Жене. «Какого хрена»... Что-то говорит за неё где-то там, выставляя это её желаниями. — На луну многие любят смотреть, а кого-то она даже вдохновляет, — пожала плечами Сафина. Сероглазая со звонким звуком опустила руки в воду, уставившись на рыжую, что хитро улыбалась, прищурив янтарные глаза. — Кого я могу вдохновить? Вот серьёзно. — Кого угодно. Перестань себя недооценивать! Девушка лишь фыркнула, взяв в руки мыло на краю ванной, начала аккуратно намыливать кожу. Больше не было никакого желания расслабляться в тёплой ванной. Было лишь желание утопиться в этой самой ванной. Как жаль, что не получится по нескольким причинам. — Почему ты так не любишь свою сестру? — неожиданный вопрос донёсся со стороны. Тяжело вздохнула, прикрывая глаза. Она устала отвечать на этот вопрос. Почему это так волнует всех и каждого? Хотела отгородиться от всего этого, но всё равно сталкивается с этим. — А я должна её любить лишь потому, что мы — кровные сёстры? Она для меня почти чужой человек. Я ничего не знаю о ней кроме того, что она ворвалась в мою жизнь как ураган, разрушая всё, что у меня было! — вспылила, а голос становился всё громче, а слова будто выплевывала. — Я её не ненавижу, сразу говорю. Просто не понимаю, что в ней такого. Хорошо, сила, ладно. Но неужели людям достаточно и этого? — Ты стала нервознее, — заметила Сафина, внимательно наблюдая за действиями и мимикой девушки. Быстрое натирание мочалкой до красноты, вспенивая мыло. Сведённые к переносице брови, поджатые губы. Всё это Женя прекрасно видела, да и Селена не очень-то и хотела это скрывать. Особенно перед рыжей. — Потому что слишком много навалилось всего и я, не считая этого дня, почти не сплю. Сафина с сожалением посмотрела на неё. Теперь её привычная жизнь встала с ног на голову слишком неожиданно, а Старкова не любила неожиданные перемены в своей жизни. Воздух неприятно холодил мокрую кожу, от чего хотелось опуститься по самые плечи и не вылезать, пока вода совсем не остынет. Она была рада, что Женя сегодня наконец нашла для неё время. — Людям нужна надежда, Женя, и Дарклинг даст им эту надежду. Лживую надежду о том, что Алина избавит страну от такого бремени, как Тенистый Каньон. Лживую надежду, которая лишь пыль в глаза, чтобы не думали зачем Заклинательница Солнца нужна ему на самом деле. Чтобы даже не предполагали, чтобы считали её святой. Селена не верила в святых. Они никогда на самом деле никому не помогали. Вера — чтобы управлять людьми, чтобы на людей, умерших в мучениях, скидывать решение своих собственных проблем. Но такие люди не понимают, что мёртвым всё равно, кем бы они не стали после смерти. Мёртвые их не слышат и никогда не слышали, потому что когда-то народ не слышал их. Накинула халат на обнажённое тело, чувствуя, как шёлк холодил распаренную в горячей воде кожу. На столике у зеркала уже стоял, по всей видимости, оставшийся обед, а рядом на стул присела Женя, делая глоток чая. Сероглазая откинулась на уже, к сожалению, заправленную кровать. Как таковой зимы в столице в этом году не было. Лишь пара снежинок, что устилали землю, и то ненадолго. Лишь дождь, грязь и слякоть. На её памяти такое впервые. Это опечаливало ещё больше. Двери громко отворились, впуская в покои шатенку, синий шёлк за которой аккуратно струился по стройным ногам. — Зоя! — подскочила Старкова с кровати, улыбнувшись. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, — с улыбкой на губах пролепетала Назяленская, налетая на подругу с объятиями, совершенно не замечая Женю, которая всё также пила чай, наблюдая за ними с лёгкой улыбкой. Свежесть фруктов и ягод, сочетаясь с нежной сладостью белой фрезии, розы и ландыша, распространилась вокруг серовласой. Аромат, что приятно вдыхать, что расслаблял и располагал к себе. Аромат, что являлся прекрасным контрастом с дерзкой шквальной — Зоей Назяленской. — Где ты была? Тёмные губы исказились в презрении, а на лице застыло раздражение. Видимо, вспоминать об этом ей не очень хотелось. Села рядом, опустив голубые глаза вниз. Селена ждала, когда та начнет, но шквальная не спешила. — Ты не знаешь? Неужели слухов не было? — Я почти не выхожу из комнаты. Пронзительный взгляд голубых глаз метнулся на девушку, прожигая серебро напротив. Селена опешила от столь резкого изменения в эмоциях брюнетки. — Не поняла? Что стряслось, пока меня не было? — Заклинательница Солнца. Вот, что стряслось! Я не хочу слышать, как обсуждают мою сестру и то, как нас сравнивают. Пусть все так и думают. Пусть не заморачиваются, почему юная Заклинательница с загадочной силой сидит почти безвылазно в своих покоях. Пускай видят мнимую конкуренцию во внимании народа. Плевать она хотела на мнение народа, конкуренцию и внимание. Фолиант сам себя не переведёт и не изучит. — Я вспылила и походу сломала ей пару рёбер, за что меня и сослали подальше от дворца, — быстро выпалила Зоя, слишком резко пожимая плечами. — А потом ждала, когда же ты выйдешь, наконец, в свет! Старкова невинно улыбнулась, прикрывая глаза, мол «это не я». — Полно ей, — отпив из кружки и прикрыв глаза, вставила от себя Женя. — Слышала, что она сама на тебя полезла. Это так? Назяленская хмыкнула, глянув на рыжую, что до этого сидела тихо, лишь слушая. Серовласая встала, направляясь к практически остывшему обеду. Вилкой провела по воздушному пюре, зачерпнув. Чуть тёплое, но всё такое же вкусное. Повернулась к шатенке, бёдрами упираясь в край столешницы. Гладкая ткань съехала с плеча, оголяя белоснежную кожу, но Селена поправлять не стала. — Да. Совсем дурная. Думала, что сможет уложить меня. Да кем она себя возомнила?! Сирота, от которой несёт Керамзином! — Зоя, — осадила девушку сдержанным тоном сероглазая, прожигая взглядом исподлобья. — Я такая же сирота, от которой несёт Керамзином, как и Алина. Не хочу обсуждать её хотя бы здесь. Не люблю сплетни. — Очень странно, ведь дружишь с главной сплетницей, — хихикнула портниха, за что была одарена суровым взглядом с обоих сторон. — Упс. Села на стул, закинув ногу на ногу, а локтём упёрлась в колено, подпирая подбородок. Не было желания слушать, о чём говорят гриши, хотелось вновь уткнуться в книгу. Что-то тянуло к ней, но пока не поняла, что именно. Интерес ли, жадность познать силу, а быть может что-то куда большее, чем любопытство. Что-то, что может дать ответ на её вопросы. Но просто так её не оставит. Что бы не сказала Багра, она не оставит неизученной ни единую страницу. Любое слово может оказать разгадкой или подсказкой. Часто листая книгу появлялось такое чувство, будто разгадка где-то здесь, что она смотрит прямо в лицо, но гриш просто не может ее увидеть. — Эй! — порыв ветра ударил в лицо, вызывая мурашки по коже и заставляя вздрогнуть, а затем поежиться от холода. — Ясно, она нас не слушала. Зоя надула пухлые губы, изображая обиду. Часто моргая, смотрела то на шквальную, то на Женю. Но ни та, ни другая повторять свои слова похоже не собирались, делая вид, что обиделись. Селена тяжело вздохнула, пальцами зарываясь в мокрые волосы и откидывая их назад. Подружилась с этими двумя, тем самым находя себе проблем на голову. Своих же мало. — Я вас внимательно слушаю. Закатив глаза и цыкнув, Назяленская откинула на спину волнистые волосы, рассматривала свои ногти. Женя же пыталась спрятать улыбку за чашкой, допивая чай. — Когда в последний раз ты выходила из комнаты? — как ни в чем небывало спросила Зоя. — Недавно, а чт... — Когда в последний раз ты выходила из комнаты НЕ на тренировку? — перебив, повторила вопрос, уточняя. Открыла рот, чтобы сказать, но закрыла вновь в ту же минуту. Она не помнит. Прошло уже достаточно много времени и ни разу не вышла, чтобы хотя бы пообщаться с остальными. Совесть шевельнулась где-то внутри, напоминая о себе. Но как-то поздно она подает признаки жизни. — Мда, тяжелый случай, — протянула Женя, вытянув руку на столе, чтобы далее положить на нее голову. — Это уж точно, — парировала Назяленская. — Будем исправлять. Одевайся и идем в общество. — Но... Жестом показала закрыть рот уже на пол пути к шкафу. Делать было нечего. Противоречить Зое крайне сложно, а когда на ее стороне Женя, то это практически невозможно.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

— Так, я отбегу ненадолго. Хэршоу, в случае появления на горизонте Алины, держи это чудо как можно крепче, — ткнув большим пальцем на Старкову, пролепетала шквальная, смотря на гриша. Губы юноши растянулись в улыбке, и он кивнул. Зоя же убежала к женщине в возрасте в синем кафтане, вышитом серебром, что стояла у входа в школу. Это преподаватель и по не очень довольному лицу шатенки, скорее всего, нужна помощь с новичками. Показать на что способны шквальные и чего можно добиться с помощью труда и терпения. — Так причиной того, что ты не выходила была твоя сестра? — выгнув бровь, поинтересовался инферн, складывая руки на груди. — Не совсем. Я училась все это время. Правда без подробностей. Алина, Алина, Алина. С каждого угла доноситься «Алина». Кажется, что даже ветер вскоре станет произносить ее имя, но пока он умеет только разносить чужие голоса. Больше все же напрягали Мария и Надя, что бегали рядом, называя Заклинательницу Солнца своей подругой. А подругой ли? Селена слишком долго их знает, и они те еще лицемерные сплетницы. Та же ситуация с Зоей, которую они не переносят, но в лицо скажут лишь комплименты. Это, пожалуй, единственные их минусы, а в целом девушки довольно неплохие. — О чем задумалась? — ранее рассматривая бегающих рядом подростков, посмотрел на девушку перед ним. — Да так, ни о чем, — пожала плечами. Почувствовала, как на нее налетели со спины, от чего поддалась вперед, наваливаясь на парня. Эфириал поймал ее за плечи, ошарашено смотря в серые глаза, но эмоции девушки идентичны его. Старкова повернула голову, пробегаясь взглядом по девочке в красном кафтане с черной вышивкой. Та побледнев, замерла, смотря на Селену большими глазами. В ее зеленых глазах застыл испуг, а руки, сжатые в кулачки, прижаты к груди. Дети, что на мгновение замерли за ее спиной, начали толкать друг друга, убегая подальше. «Что за трусы», — нахмурилась, смотря на их отделяющиеся спины. Девочка же все так же стояла перед ней, словно окаменела. — Пр-простите, пожалуйста! Я не... не хотела, правда! — дрожащим голосом произнесла молодой корпориал. На ее глазах заблестели слезы. Старкова отпрянула от Хэршоу, поворачиваясь к девочке. На вид ей было лет четырнадцать. Селена одобрительно улыбнулась и наклонилась к ней. Смелая девчушка, что очень радует, а также зарождает надежды на то, что она станет отличным гришом в будущем. Одним из лучших. — Все в порядке. Как тебя зовут? — Нина. Нина Зеник, — мельком поднимая опущенные вниз глаза к лицу серовласой. — В следующий раз будь аккуратнее, Нина, а то налететь можешь не на меня, а на Дарклинга. Нина вздрогнула, теснее прижимая руки к груди. Она была достаточно крупной в сравнении с ее ровесниками, длинные вьющиеся каштановые волосы доставали до середины спины, а большие зеленые глаза, словно весенняя трава. — Сначала я так и подумала, что налетела на него, — выдохнула корпориал и поза ее стала более расслабленной. — Благодари всех святых, что это не так, — хохотнул парень за что получил локтем в бок. — Я всегда могу доложить, — ехидно сказала девушка. — Но ты этого никогда не сделаешь, — подмигнул ей рыжий, наклонив в ее сторону голову. — Ведь ты же у нас самая лучшая, правда? — губы сильнее растягивались в лукавой улыбке. Отвернулась от него, опуская взгляд. На лице невольно появилась смущенная улыбка, которую пыталась скрыть за поджатыми губами. Со стороны инферна же раздался смешок. «Говнюк», — мысленно обозвала она его. Зеник наблюдала за этим с улыбкой. — Мне удалось тебя смутить, — появилась победная улыбка на его лице. Он явно был рад этому, как какому-то достижению. — Ты рад этому, как будто заработал главный приз. — Считай, так оно и есть. В этом не было никакого подтекста. Селена посмотрела на него с немым вопросом, сложив руки на груди. Со стороны здания школы донесся звонок, и Нина, про которую забыли, засуетилась. — Рада была познакомиться с вами, госпожа Селена! — побежав в сторону школы, с счастливой улыбкой крикнула шатенка, помахав рукой. Заклинательница улыбнулась ей в ответ, помахав рукой и наблюдая за тем, как будущий представитель Второй армии скрывается среди разноцветных шелков. Неожиданно схватили за локоть, потянув за собой. Чуть не упав, с недовольством посмотрела на инферна, тащась за ним. Решила довериться ему, но кажется зря. Впереди стояли Мария, Надя и Алина, общаясь. Алина рассмеялась, прикрыв ладонью рот. Сероглазая вцепилась в руку Хэршоу, потянув того на себя, останавливая. Не помогло. Девушки с интересом смотрели на них. Мария приветливо поздоровалась с заклинателем. Сама того не замечая, Селена спряталась за плечом рыжего, опустив глаза. Заклинательница Солнца печально на нее посмотрела, поджав губы. Она видела, что сестра совсем не хочет общаться с ней. Это задевало ее. Пальцем провела по шраму на ладони. Воцарилось неловкое молчание. Серовласая сложила руки на груди, закрываясь от остальных. Не хотелось даже смотреть в их сторону. Они не были ей противны, просто не было желания общаться. — Привет, Селена, — неуверенно поздоровалась Надя. — Привет, — спокойно произнесла в ответ. Услышала отчаянный стон от парня. Он явно рассчитывал на другой расклад. — Так, ты либо начинаешь нормально общаться с Алиной, либо я запру вас где-нибудь, — искоса хмуря брови, серьезным тоном сказал Хэршоу. — Что за принудительное общение? — возмутилась, подняв на него голову, но увидела лишь ухмылку. — Ладно. — Не делай мне одолжение. Потом «спасибо» скажешь. Передразнила его, состроив подходящую рожицу. Затем посмотрела на ошарашенных заклинательниц, что смотрели на них. — Что? — выпалила Старкова-старшая тоном, который больше подходил Зое. — Н-ничего, — выдавила из себя Мария. Кинув им «вот и отлично», взяла Алину за руку, потащив туда, где чаще всего была помимо комнаты. Шатенка молча с удивлением следовала за гришом, а в груди разлилось тепло от счастья, что переполняло ее в данный момент. Она не знала куда ее тащат, но слепо следовала.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

Это оказалась закрытый зал с деревянным тренировочным оружием, турниками и матами. Отпустив руку Заклинательницы Солнца, повернулась к ней, усаживаясь на кучу матов. — Задавай вопросы. Я тебя слушаю. Открыв рот Алина забегала глазами, но не издала и звука. С некой мольбой посмотрела на Селену. Та, тяжело вздохнув, зарылась пальцами в волосы, откидывая их назад. — Если ты меня не спросишь, то я не смогу ответить тебе насчет того, что тебя беспокоит. — Почему ты не выходила из комнаты? — начала теребить темную прядь. — Училась, тренировалась, — уперлась локтем в колено, подперев голову. — Почему ты меня так недолюбливаешь? — Я тебя не недолюбливаю. Я к тебе равнодушна, но вот шумиха вокруг тебя мне не нравится по некоторым причинам, — носком сапога раздавила бегущего по полу паука, наблюдая за этим. — Каким? — твердо и уверенно, требуя и прожигая собеседницу взглядом. Селена предупреждающе глянула на нее исподлобья. Уголок губ дрогнул и растянулся, создавая усмешку. Раздражение в сердце плетет свой узор, клубится как тьма, что не под силу разогнать. Алина выглядит слишком наивно и смешно обращаясь подобным тоном, требуя. «Ты забываешься, маленькая святая». Встала с насиженного места, в шаг преодолевая между ними расстояние. Нависала над ней, заглядывая в карие глаза. Та упорно смотрела, не отводила взор, сжимая руки в кулаки, но губы так и хотели поджаться в тонкую линию. Длинные пальцы, украшенные кольцами, заправили темную прядь за ухо. — Все просто, — почти шёпотом начала, не разрывая зрительного контакта. — Ты получила любовь и признание людей мгновенно, а я за нее боролась. — Зато она к тебе настоящая, заслуженная, — коснулась ее руки, прижимая к щеке. — Любовь авансом ужасна. Меня никто не любит кроме Мала. Любят лишь иллюзорный образ спасительницы Равки, что создали себе все. Люди любят Святую Заклинательницу Солнца, а не сироту из Керамзина Алину Старкову. Сероглазая смотрела на нее, как на умалишённую, попыталась вырвать руку, но Алина не дала сделать это, сжав ее сильнее. Теперь жертвой, что желала сбежать, стала она, а не живая святая. — Отпусти, — процедила сквозь зубы. — Люди любят Селену Старкову, гриша в черном кафтане, а не маску или образ. Они знают тебя настоящую и любят! Желание сбежать становилось все сильнее. Правда режет глаза, вызывая непрошенные слезы. Вырвала руку, отшатываясь назад. Алина же смотрела на нее с теплотой, улыбаясь так, как когда-то в детстве в их доме, когда родители были живы. Чувствовала себя загнанным в угол раненным зверьком. Шаг, еще шаг, пока не почувствовала мягкие маты, замерев. — Знаешь, как часто меня спрашивали Мария и Надя, почему ты не выходишь, как интересовались Хэршоу и Сергей все ли в порядке с тобой. И куча других вопросов. А я понятия не имела, что отвечать им, ведь эти вопросы терзали меня саму, — прижала руки к груди с печалью и надеждой смотря на сестру, что с неким страхом смотрела на нее. «Нет-нет, нет!» Остановила себя, чтобы не прижать руки к ушам и не закрыть глаза. Такой детский защитный рефлекс, который создает иллюзию того, что до тебя не достучаться. Ты спрятался в своем мире от того, что тебе не нравится, что не хочешь слышать. Кареглазая поддалась вперед, обнимая девушку, заваливая их обеих на маты. Алина зарылась в серый мех капюшона черного кафтана. А Селена боялась пошевелиться, ощущала, как ее стискивали руки, как чужое дыхание доносилось до слуха. — Верни мне ту Селену, которая была со мной в Керамзине, — прошептала, сильнее обнимая, не желая ее отпускать. — Я не смогу, — положила руки на ее лопатки, расслабляясь. «Я не смогу, ведь кажется ее уже не спасти». В голове роились слова, сказанные шатенкой. Кажется, она открыла ей глаза. Собственные ошибки признать крайне сложно, но сейчас заметила собственную слепоту и глупость. Напридумывала себе и поверила в собственную ложь.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

В висках стрельнула боль, заставляя зажмуриться. Перо так и застыло над бумагой, роняя черную каплю чернил. Белая бумага впитывала кляксу, растекающуюся по ней. Теперь лист испорчен, теперь он не нужен. Одна ошибка, одна неаккуратность, и ты становишься испачканным и ненужным. Забавно, как иногда можно найти параллели между обыденными предметами и людьми. Вокруг царила лишь тишина, что сплеталась с ночным мраком, играла с разумом и слухом простых смертных. Забавлялась. Шорох в углу заставил девушку вздрогнуть, начать осматривать комнату, бегая по ней глазами. Ничего. Боль в висках стала сильнее, пульсируя в такт с сердцем. Мигрень мешала здраво мыслить, отвлекала, заставляла жмуриться в надежде, что после такого она уйдет. Наивно полагать, что так и будет. Голова раскалывается, и такое чувство, будто, если не сжать ее руками, она разлетится на куски, окрасив в алый бумагу, смешиваясь с чернилами. — Черт, — встала со стула, массируя виски и направляясь к кровати, чтобы прилечь, но замерла. Вновь появилось чувство, что она не одна. Свечи и ее собственный свет слабо освещали покои. Мельком кинула взгляд на не зашторенное окно. По телу пробежался холодок, а из груди вырвался рванный вздох. — Полнолуние, — произнесла одними губами, смотря на яркую полную луну, господствующую на ночном небе. Тени в углу у окна, заклубились, начали создавать образ кого-то. Нет. Чего-то. Это ужасает, заставляет чувствовать себя парализованным, но было в этом что-то странно гипнотическое, что-то невольно приковывающее взгляд. Кажется, весь мир затаил дыхание в ожидании. А может быть, его затаила только она. Интерес и любопытство опасны тем, что их сложно подавить. Существо вышло на полосу лунного света и его тело, как показалось девушке блеснуло, а сама сущность будто замурчало. Серые глаза, наполненные ужасом, следили за неестественными движениями тенистой твари, что медленно приближалась, дергая головой, словно билась в конвульсиях. Дыхание сперло, а ноги отказывались ступать назад. Тело оцепенело от страха перед неизвестностью. Судорожный вздох. Она не закричит. Не станет вопить от страха. Дыхание участилось, а сердце забилось о ребра выплескивая адреналин в кровь, который, по его мнению, сможет спасти своего носителя. Бездонные черные глаза смотрели на девушку и ей не нравилось то, как знакомо было это чувство. Оно опустилось на передние конечности, подбираясь будто хищник к добыче. Морда похожа по форме на волчий череп сформированный из теней, но не клубился как остальное тело. Он был материальный, как и что-то похожее на рога, что образовывались чуть выше глазниц. Хотелось дотронуться. Рука даже дрогнула, желая подняться, потянуться вперед к черепу, который был более серым нежели само тело. Внутренности сжались в тугой узел, а мир сузился лишь до твари, что медленно приближалась. Тьма на его спине клубилась, танцевала в свете полной луны. Шаг назад, еще и еще, пока не запуталась в ногах, падая назад. В панике начала отползать на четвереньках, упираясь в стену спиной. Хотелось слиться сейчас с ней, стать единым целым и не выходить. Существо согнуло оконечности, поддаваясь назад. Поза, когда хищник готов сделать прыжок, который решит все и Старковой это не понравилось. Оно быстро преодолело расстояние, замирая у лица серовласой, заглядывая в обсидиановый зрачок, который заполнил почти все пространство серых омутов. Тени клубились, касаясь бледной кожи, тянулись к ней, желая стать ее частью. Сущность с каким-то интересом продолжало смотреть в глаза Селены, наклоняя голову из стороны в сторону, будто пыталось найти что-то, резонировать с чем-то таким же темным в ее душе. В ушах неприятно зазвенело, хоть немного приводя в чувства. Стараясь не делать резких движений, повернула голову в сторону, не разрывая зрительного контакта. Луна, словно насмехаясь, следила за собственным созданием ночи, смотря в окно. Лишь под ее покровом, под ее защитой находятся такие твари. Солнце же создает нечто прекрасное, не обращая внимания на маленькую соседку, которая любит позабавиться, скрывая под своим темным плащом ужасы и кошмары, что люди так страшатся. В голове словно что-то щелкнуло, приводя лишь в еще больший ужас. «Их влечет моя сила». Она будто услышала звонкий смех ночной правительницы, живущей среди звезд, которая продолжала ярко освещать комнату. Существо чувствует родную силу и пытается найти в серых глазах признание. Дрожащую руку, поднесла ко тьме, что образовывала голову. Оно прильнуло к ладони, ластясь как кошка. Девушку пробрала дрожь, липкие щупальца страха поползли по спине, обвивая шею, грудь, проникая под кожу. Глаза вновь расширились от ужаса, а сквозь открытые губы вырвался дрожащий выдох. Было страшно убрать руку. «Что я такое?» Луна, словно давала подсказки для поиска ответов, которые так давно Селена желала узнать. Но сейчас ей этого совсем не хотелось. Такое чувство, будто разгадка где-то здесь, что она смотрит мне прямо в лицо, но я просто не могу ее увидеть. — Луна — Солнце мертвых, — прошептала девушка, совершенно неожиданно вспоминая эту фразу. Существо издало звук, напоминающий мурчание и сердце Старковой, ушло в пятки. Нет. Она не может как-то относится к этой твари. Быть кем-то для этой твари. Мертвенно белый свет игрался с тьмой на спине демона, лаская, убаюкивая и напевая песнь, которую слышит лишь существо. Бездонные черные глаза, казалось, начали сонно закрываться. Селена сделала глубокий вдох, мысленно успокаивая себя. — Возвращайся к себе, — как можно более спокойно сказала сероглазая демону, натягивая на лицо дружелюбную улыбку. К ее еще большему ужасу, оно отпрянуло от руки. Наклонив в бок голову, принюхалось к шее и... ... зарычало. Селена зажмурилась, ожидая момента, когда оно вцепиться ей в глотку, разорвет сонную артерию, не позволит даже закричать. Пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но чувствовала, как от него разом отливает вся кровь. В ожидании самого страшного, ощутила только мимолетную боль в задней части шеи. Это привело в недоумение. Медленно открыла один глаза, затем и второй, удостоверившись, что она одна. Луна, кажется, стала светить менее ярко, а в комнате перестало витать ощущение чьего-то присутствия. Селена, встала с пола, дрожащими руками поспешно повернула ключ в замочной скважине. Она собиралась уйти отсюда, куда угодно, но подальше от кромешной тьмы собственной комнаты. Выбежала в зал, завешанный картами, взмахивая руками в стороны, посылая в каждый угол свет, который осветит мрак. Костяшки сжатых в кулаки рук, с громким ударом соприкоснулись с деревянной поверхностью длинного стола. Боль не привела в чувства. Чувствовала, как все ее тело пробивала дрожь, а в висках пульсирующей болью приходило осознание, что в тот момент инстинкт самосохранения истерично кричал бежать, а сила внутри чарующе сладко твердила подчинить и впитать в себе саму суть того существа — обладать тем из чего оно соткано. Во рту пересохло так, будто из нее высосали всю жизненно необходимую жидкость. Провела языком по губам, увлажняя, затем прикусила зубами кожицу на нижней губе, сдирая. Глупая привычка, от которой нужно избавляться, да только не выходит. Опустилась на стул стоящий рядом, руками зарылась в распущенные волосы. Ей нужно было успокоиться. Глубокий вдох. Медленный выдох. И так по нескольку раз, пока не приходит привычное спокойствие. Теперь собственная сила пугала ее лишь сильнее. Коснулась шеи, чтобы достать из-под рубашки и пальцами провести по кулону-месяцу, как часто это делала, но коснулась лишь своей кожи. Кулона не было. — Селена? — раздался удивленный тон за спиной. Она вздрогнула и страх вновь начал разливаться по венам. Ставший уже родным голос не успокаивал от слова «абсолютно». — Почему ты не спишь? Опустила дрожащие руки на стол, глубоко вздохнув. Нельзя чтобы он знал, что произошло. Нельзя чтобы вообще кто-либо знал. — Тот же вопрос у меня и к тебе, — с фальшивым спокойствием произнесла девушка, сжимая ладонь одной руки другой, стараясь тем самым прекратить дрожь, но все тщетно. — Разбирался с бумагами, а что мне интересно не дает спать тебе? Морозов тихими шагами прошел к столу, отодвинул стул, присаживаясь рядом с девушкой. Его взгляд упал на подрагивающие руки Старковой, от чего нахмурился. Положил свою руку поверх ее, сжимая неестественно холодные для нее кисти. Селена дернулась от прикосновения, а свет стал ярче. В панике выдернула руки из-под его, прижимая к груди. Страх того, что какое-нибудь существо почует увеличившуюся силу, вновь сковало цепями, лишая свободного движения. Страх перед собственной силой. Страх перед собственной сущностью. Сглотнула вязкую слюну, затем сделала глубокий вдох, прикрыв глаза. — Прости, но не трогай меня, пожалуйста. Не касайся своей кожей до моей, — глухим, слегка осипшим голосом попросила. С интересом и недопониманием смотрел на нее. Старался найти ответ в прячущихся серых глазах. Кроме бледного лица и подрагивающих рук больше ничего не увидел. Это даже немного раздражало. Он чего-то не знает, от него что-то скрывают. Все должно быть под его контролем, только эта девчонка не позволяет, чтобы так было. Осознанно или нет, пока для заклинателя было неизвестно. — Ты когда-нибудь боялся своей силы? — тихо, неожиданно поинтересовалась все еще не поднимая глаз. — В детстве я боялся темноты. «Как иронично, однако», — подумала Селена и уголок губ дрогнул. Напряжение между ними напрягало, от чего девушка не знала где ей более некомфортно: здесь, рядом с ними, или в своей комнате наедине с луной. От мысли о последней по телу растеклось неизвестное ей спокойствие и лишь сейчас ощутила некую свободу от чего-то, что ранее сковывало ее. Но что именно, разберется уже потом.