◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Перчатка приятно обтягивала руки став уже почти второй кожей. Второй рукой гладила мягкую шерсть кошки, которая лежала на пустом ящике. Удивительно, что она не убежала и даже дала себя погладить. Селена и воспользовалась этим, ожидая возвращения Александра. Давид стоял позади у самой кареты что-то нашептывая под нос. До девушки иногда доносились некоторые слова, по которым она сделала один вывод — молодой человек даже сейчас думает о своих вещичках, бумагах, изобретениях и прочем. «Как такой увлеченный только в своем деле человек смог зацепить такую как ты, Женя?», — подумала с улыбкой Старкова, наблюдая за тем, как животное зажмурившись, тянулась ближе к руке, что чесала ее за ухом. Который день они в поиске Алины и Александр таскает ее с собой. Вопрос: «Зачем ты берешь меня с собой?» он всячески игнорировал. «Неужели древнему могущественному гришу не хватало моего внимания, но признать он этого не хочет?» — слова, что остались не озвучены после того, как впервые задала тот вопрос. Она пыталась спокойно относиться к своей сестре, но зависть никуда не пропала, раздражение тоже, но теперь оно скрывалось где-то внутри, периодически давая о себе знать. Селена старалась больше времени проводить с Алиной, пыталась изучить ее поведение, саму натуру. Пыталась понять. Пыталась, но не могла, как бы не хотела. А теперь побег и ее таскают за собой черт знает зачем. Она предпочла бы сейчас нежиться в теплой, мягкой постели, а не останавливаться на ночь где-либо и вставать рано утром, как сейчас. Они находились в какой-то деревне, где как оказалось были замечены парень похожий на солдата и девушка. Типы, что столкнулись с ними находились всю ночь в больничном крыле монастыря. Кто-то с переломом конечности, кто-то с сотрясением и сломанным носом. «Если это был Мал, то он хорош», — оценила сероглазая предателя Первой армии. За спиной послышались шаги и замерли рядом с ней. Старкова, сидевшая на коленях, поднялась, не обращая внимания на прилипший к коленям снег, встретилась с хмурым взглядом серых глаз, в которых, словно ледяной коркой, покрывшей озеро, застыло подозрение. — У них вырезаны языки, — сухо, продолжая смотреть в темно-серые глаза девушки, сказал гриш. — Жаль, — спокойной ответила она, выражая безразличие всем своим видом. — Может что-нибудь написали? — Отказались чего-то испугавшись, — его глаза прищурились. «Неужели подозреваешь меня? С каких это пор? Может Багра что-то сказала ему, ведь я не видела ее после того дня». Неприятный комок тревоги свернулся в желудке. Он не должен знать всего. Не должен, ведь даже Багра знает не все. Селена отвела взгляд, желая обойти гриша и сесть в экипаж, ждущий их. Но Александр подцепил её подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и Селена задержала дыхание, загипнотизированная клубящейся в их глубине тьмой. Густая, живая, завораживающая. Она обволакивала её, убаюкивала, нашёптывала дивные речи, и девушке хотелось, до безумия хотелось остаться в ней, раствориться без остатка, лишь бы чувствовать текущую по венам силу. Старкова сглотнула, не в силах отвести глаза, продолжая тонуть в темных зрачках. Ее сила внутри бесновалась, желая выйти наружу. Гриш не касался ее после снятия лунницы, и девушка даже не думала, как это прекрасно чувствовать воющую силу без ограничений, чувствовать его прикосновения. Она и не заметила в какой период ей стало не хватать близости с ним, не хватать его. Но даже сейчас он думает не об этом, а о том, как найти Алину и сделать то, что задумал. Селена видела это. — Где ты была этой ночью? — Если ты думаешь, что это сделала я, то с каких пор ты перестал доверять мне? — раздражение лишь защитная маска, скрывшая удивление. Давай, скажи, что никогда не доверял. Скажи, что это было лишь театральное представление Эллады и все мы нем актеры, что сменяют свои маски. Здесь нет генеральных репетиций. Никаких репетиций нет. Каждый меняет маску так, как посчитает нужным, не это важно для сценариста, ведь все и так играют по его правилам, по его сценарию, что готов уже десятки лет. Трагедия. Комедия. Сатирова драма. Каждый сам себе гример, сам себе постановщик. А апофеоз еще не скоро и для каждого он будет свой. — Ты достаточно близко общалась со своей сестрой, поэтому и подозреваю. Мало ли что ты могла сказать ей из того, что знаешь. Главная актриса этой истории, что сияет в свете софитов. Актриса, что отвлекается на громкие аплодисменты из зала. Как непрофессионально. Но это не мешает ей импровизировать, идти против писаного сценария, ведь он ей не нравится. Такова Алина. — Очень жаль, что ты такого обо мне мнения, — неискренняя, фальшивая улыбка появилась на ее лице после его слов. Стеклянные, наполовину прикрытые глаза. Медленное, спокойное дыхание. Больше описать себя Старкова не могла, да и не хотела. Какая досада. Дернула головой вверх, даруя себе свободу. Глаза цвета кварца следили за неспешной походкой девушки, что рывком оторвалась от земли, оказываясь внутри экипажа. Его брови нахмурены, губы поджаты. Он вдыхает и медленно выдыхает. Быть может, он все-таки ошибается. И хуже всего это самое «всё-таки», что-то, что впивается где-то внутри, где-то под сердцем.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Девушка сжалась под одеялом, сжимая руки на груди, чтобы согреться. Нос уже давно покраснел от холода и как бы Старкова не куталась в свой утепленный кафтан и одеяло, теплее не становилось. Хотя хозяйка дома растопила печь, но для Заклинательницы все еще было холодно. — Селена, — тихо позвал ее гриш, сев на соседней кровати. — М? — отозвалась она, кажется, находясь в каком-то трансе. Послышался тяжелый вздох, за ним шуршание тканей. Темно-русый гриш, повернулся в ее сторону и задумался. — Я не хочу этого делать, — жалобно прошептал юноша. В темноте не было видно ни его эмоций, ни тем более глаз. Оставалось только вслушиваться в интонацию голоса. — Ты про оленя? Давид кивнул, но, видимо, понял, что собеседница этого не увидела и ответил тихое «да». Селена же тяжело вздыхая, села на кровати. — Я вообще не хочу быть здесь, — сказала тихо, положив подбородок на колени, которые прижала в груди. — И я совсем не понимаю зачем Дарклинг меня таскает за собой. Устало прикрыла серые глаза, вслушиваясь в тишину. В голове вдруг мелькнула мысль — слова Дивии о том, что это она создала стадо оленей. Быть может это те самые олени Морозова, которые так нужны Александру! Они связаны с ее силой и, возможно, может почувствовать их. Но откуда это знать Дарклингу? Старкову пробила дрожь. Тихо сползла с кровати, желая выйти отсюда. У двери обула сапоги и аккуратно толкнула плечом дверь, надеясь на то, что она не заскрипит. Субстанциал молча следил за ее действиями, не пытаясь остановить или спросить «куда ты». В лицо ударил теплый, прогретый печью воздух, поэтому не стала закрывать дверь, чтобы впустить его внутрь. Она сразу вышла в кухню, что чуть освещена стоящей в стакане свечкой, которая уже почти догорела. В печи приятно трескали поленья, пожираемые огнем. Девушка скинула с себя кафтан, кинув на спинку стула, а второй отодвинула из-за стола, чтобы сесть. Закрыв глаза, откинулась на спинку. Перед глазами замелькали воспоминания. Мама мельтешила у печи, заворачивая в тесто различные начинки для пирожков; папа сидел напротив печи кочергой внутри сдвигая угли ближе к огню. За столом же сидела Селена, ругая Алину за то, что та зачем-то смешала капусту вместе с тестом. Матушка тогда объясняла обиженной на сестру и весь мир Алине, как правильно делать. За окном также было начало весны, а небо, возможно, было усеяно звездами, а может и нет. Этого уже не помнила. Не помнила, как и лиц родителей. Иногда так не хватает простой крестьянской жизни, без дворцов, гришей и шелков. Простых походов с друзьями в лес за ягодами, грибами или какой-нибудь дичи. «Может сбежать в Новый Зем или Керчию? Хотя, со вторым сложнее. Там вряд ли будет спокойная жизнь. А хочу ли я этой самой спокойной жизни?», — разглядывая деревянный потолок, спросила Старкова саму себя. Понимала, что она не тот человек, который может спокойно сидеть где-то в доме, что не та девушка, которая хочет завести семью и детей, а кому такая нужна в простой деревне? Коснулась серебряной броши на груди. Спящая лиса. Сероглазая хмыкнула, улыбнувшись. Ее самой любимой сказкой всегда была «Лис-умник».◁ ☽ ◯ ☾ ▷
— Капитан! — послышалось за спиной. Подбежав девушка замедлилась, переходя на шаг, попутно сдувая со лба темные пряди. По другую сторону от капитана, теперь шел крепкий парень внешне очень похожий на девушку. — Что такое, Тамара? — беззаботно спросил парень, лениво посмотрев мутно-зелеными глазами на шуханку. Хмурый взгляд янтарных глаз девушки открыто демонстрировал то, что она чем-то недовольна. — Ты в курсе, что Заклинательница Солнца сбежала из Ос Альты? Корсар замер, краем глаза лишь заметив, как Толя кивнул головой. «Вот как? Даже интересно почему», — его губы изогнулись в хитрой улыбке. До Ос Керво по понятным причинам информация доходила только через длительное время, поэтому неизвестно сколько времени прошло со дня ее побега, возможно, ее уже поймали и вернули. Тамара начала отрицательно качать головой уже не соглашаясь с идеями, что рождались в рыжей голове. — Мы не будем ее искать! — воскликнула шуханка, опережая любые слова и идеи юноши. — Конечно нет! Я думал не об этом! — возмутился Штурмхонд, зарываясь пальцами в рыжие волосы. Рядом проехала карета, что запряжена двумя коричневыми лошадьми. Провожая ее взглядом, Николай решил для себя, что и впрямь не станет искать новоиспеченную Святую. Они встретятся, и он устроит это любыми способами. В Ос Керво стало еще оживленней после захода солнца, которое здесь и так не частый гость. Западная столица, а именно так прозвали в народе этот город. Есть в этом городе довольно странные уголки. В эти места как будто не заглядывает то же солнце, которое светит для всех остальных людей, а заглядывает какое-то другое, новое, как будто нарочно заказанное для этих углов, и светит на всё иным, особенным светом. В этих углах <…> выживается как будто совсем другая жизнь, не похожая на ту, которая возле нас кипит, а такая, которая может быть в тридесятом неведомом царстве, а не у нас, в наше серьёзное-пресерьёзное время. Вот эта-то жизнь и есть смесь чего-то чисто фантастического, горячо-идеального и вместе с тем <…> тускло-прозаичного и обыкновенного, чтоб не сказать: до невероятности пошлого. Пасмурная погода, лужи и холодный ветер не мешали наслаждаться красотой города, который по мнению Николая, не сравним со столицей по ту сторону Тенистого Каньона. В Ос Альте слишком много золота и роскоши. Здесь этого нет. Здесь все в меру. «Думаю, тебе, Селена, бы здесь понравилось», — он улыбнулся своим мыслям, шарфом закрывая шею от холодного пронизывающего ветра, который стал таким родным за все время. — Тамара, обеспечишь мне глаза и уши? — его губы вновь изогнулись в хитрой улыбке. Шуханка тяжело вздохнув, кивнула, понимая, что в любом случае выполнит просьбу. — Тогда мне нужна любая информация, которую ты сможешь добыть о Заклинательнице Солнца и о ее старшей сестре.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Неприятный звон вновь донесся до слуха. «Да что за черт!». Старкова не понимала, что это и почему этот звон бывал то совсем близко, то слегка уловим. Он появился только когда они оказались в Цибее, именно это и напрягало Селену. Вокруг тишина, единственные звуки в ней — это хруст раздавленного подошвами ботинок снега вперемешку с кристаллами льда — как будто топчут крохотные скелетики. Чем глубже заходили на север, к Цибее, тем меньше становилось признаков весны. Впереди лишь степные просторы, за спиной Черность, в которой и ночевали. Ветер и снег путались в волосах, что вылезли из-под капюшона, снежинки опускались на ресницы создавая дискомфорт. «Как же холодно». Силы, чтобы идти дальше заканчивались, как и желание. Приятная, но в то же время пугающая мысль сесть и остаться — не идти дальше, крутилась в ее голове уже долгое время. Посмотрела сквозь облачко пара на гриша впереди, которого вела цель и только. Цель найти Алину Старкову — Заклинательницу Солнца, которая так нужна ему для исполнения своих планов. Девушка уже не знала сколько прошло времени, но явно больше чем один день. Огонь костра совсем не дарил тепла, поэтому приходилось только кутаться в кафтан сильнее, сжимать в сапогах пальцы, разгоняя кровь и утыкаться носом в мех или шерсть варежек, которая воняла мокрой псиной. — Почему ты так уверен, что найдем ее? — обратилась она к Александру, что сидел по ту сторону костра. Он поднял на Старкову взгляд с немым вопросом, но каким девушка не смогла понять, да и не хотела. Селена продолжала смотреть на то, как пылают угли и как кипит их ужин в котелке. Завтра от самых жарких углей, останется лишь белый пепел, что смешается со снегом. — Если не найдем Заклинательницу — найдем оленя. А это уже замечательно. — Хорошо, а я здесь на кой черт, скажи мне на милость? Мне не нравится сейчас мерзнуть, ходить по заснеженной пустоши в поисках оленя или гриша, — раздраженно сказала Старкова, глянув на мужчину сквозь сполохи искр. Вспылила и зря. Давид сидящий рядом шепнул: «Зачем ты это сказала?» и, скорее всего, вспомнил всех известных ему Святых. Потому что ей это надоело. Она не видела смысла быть здесь, идти за Морозовым как верная собачка. Селена услышала усмешку Ивана и челюсть ее плотно сжалась. Придет день и ей удастся больше никогда не видеть эту самодовольную рожу, собственноручно, покончив с ним. Напряжение между ними росло, а холодный кварц уже не был таким пугающим как раньше. Ветра Цибеи более суровы и холодны. Один из гришей смотрящий за едой, кажется, даже не дышал, стараясь не привлекать к себе внимание. — Увидишь, Селена. Просто жди, — спокойно произнес Черный Еретик. Сероглазая сглотнула, не в силах отвести глаза, продолжая тонуть в расширенных зрачках, окаймленных серебристой радужкой и вдруг он улыбнулся ей. Совершенно чужая, незнакомая улыбка растянула его губы, от чего стало еще холодней, но это был уже не холод Цибеи. Это было похоже на дыхание, от которого кровь стыла в жилах. Показалось, что костяная рука сжала плечо, сминая черную ткань кафтана, намекая о своем присутствии, давала о себе знать, что она всегда рядом. Ее замогильный холод чувствуют все в определенный час. Каждый чувствует ее присутствие и только существо в основном в чёрных тонах, ставшее символом бесчеловечного разрушения ей неподвластно уже сотни лет. Селена опустила голову и взгляд. Теперь не было ни одной хорошей мысли. Она наблюдала, как второй сердцебит черпает суп из котелка, переливая его в тарелку. О свою же уже грела руки, желая, чтобы тепло не покидало ее, но нужно было начать есть. Не спеша черпала ложкой густой навар с тушенкой и картошкой. Слишком пресно, но выбора не было — ешь что дают. Резкий звон ударил по ушам словно тебя оглушили, чувство чего-то знакомого окутало ее, заставило забыть про мороз. Она больше не видела огня перед собой, все плыло перед глазами и только руку, что тянулась к ней видела четко. Картинка приобрела очертания, фокусируясь на лице, а затем по глазам ударил свет. Карие глаза смотрели в ее с огромным интересом. — Алина, — прошептала сероглазая, выронив миску из рук. Девушка зажмурилась и вновь, распахнув глаза видела огонь, а рядом все также сидел Давид. Огляделась, замечая, что все смотрели вперед, а глаза Александра так и кричали «Нашлась!». Селена повернулась за спину, смотря как на горизонте сияет солнечный свет. Чьими глазами она смотрела на Алину? То, что это был олень в голове не укладывалось. Не моргая, приоткрыв рот она смотрела на солнечный купол, который был совсем близко. Дарклинг окинул Старкову подозрительным взглядом. Он услышал то, что она прошептала перед тем, как уронить миску с остатками супа на снег, а через секунду на горизонте зажегся свет. Темные брови нахмурились, он наклонился к Ивану и тихо отдал приказ дальнейших действий. — Идем на свет, — огибая брошенный всеми огонь, Александр отдал всем приказ. Девушка сорвалась с места, направляясь на свет, словно корабль на маяк в кромешной тьме среди океана. Плевать на бегущих рядом, плевать на то, что ноги утопают в снегу мешая передвигаться. Сердце вовсю колотиться, ладони покрывает пот. Казалось вот-вот и ноги подогнутся, перестанут держать ее уставшее тело, и она рухнет на колени, но что-то продолжало толкать ее дальше и каждый шаг переполняет ее ужасом и предчувствием беды. Это чувство приближения чего-то неотвратимого, как будто первые морозы, что ударили неожиданно по еще зеленой листве. Замирает только тогда, когда видит перед собой девушку, что источает свет и большого белого оленя. Оленя, которого уже видела у озера после урока с Багрой. Оленя, образ которого уже создавала сама. Воздух неподвижен, словно весь мир затаил дыхание. А может быть, его затаила только она. — Алина... — ее крик оборвался также неожиданно, как и воздух перестал поступать в легкие. «Уходи отсюда!». Вот что она не договорила, упав на четвереньки, зарываясь пальцами в снег, пытаясь вдохнуть. В груди начало болеть, где-то в районе сердца, а двигаться было крайне сложно. Хотелось спать. Алина ошарашено смотрела на сестру, продолжая держать руку на морде оленя, который не сдвинулся с места при появлении серовласой. Его уши слегка подергивались, а от кожи исходило молочно-белое сияние, словно от лунного света в ясную ночь. — Алина, у нас мало времени. Ты знаешь, что делать, — настороженно сказал Мал, удивленно смотря на Селену. Девушка сжала челюсть, приподнимаясь на руках, но новая волна боли в груди заставила оставаться на месте. «Сердебиты», — пронеслась в ее голове мысль. — Нет, Мал. Мы найдем другой способ, — покачала головой заклинательница Солнца. — Селена, что происходит? «Хотелось бы мне сказать». Серые глаза встретились с темными глазами оленя. Гриш почувствовала биение его сердца, силу, что жила в нем долгое время. Животное поддалось вперед, медленно ступая по снегу в направлении к ней. Он замер рядом с Селеной и наклонился, носом мягко утыкаясь в ее лоб. Чувствует ли он что-то знакомое, как и она? Или же просто интерес? Старковой-старшей хотелось коснуться его, но при попытке поднять руку горло и грудь сдавили сильнее. Послышался тихий свист из-за чего олень отступил назад, после чего последовал глухой удар. Олень взревел и встал на дыбы, после чего рухнул на передние ноги. Его морда оказалась перед лицом Селены, и она видела мольбу в темных глазах, просьбу о помощи, которую дать не могла. Как многообразно лицо, если еще мгновение назад оно было чужим, а теперь к нему склоняются с нежностью, ищут помощи. Холодный мокрый нос снова коснулся ее лба, но на этот раз это чувствовалось, как прощальный поцелуй. — Тебе стоило к нему прислушаться, Алина, — безразлично произнес Дарклинг. Олень завалился набок, тяжело дыша, а его черные глаза расширились от паники. Мал выпустил стрелу в оленя, но та подхваченная ветром шквального, отлетела и упала в снег, не причинив никому вреда. — Нет! — закричала Алина, прикрывая собой оленя. Селена не обращала внимание на происходящее рядом с ней. Не обращала внимание на противостояние света и тьмы. Все ее внимание заострилось на тяжело дышавшем олене. Свет, что источала его кожа потихоньку гаснул, из места куда попала стрела, казалось, пошли трещины и его шерсть в них была совсем серой. Руку постаралась незаметно вытянуть, чтобы коснуться хотя бы в знак прощания. Издала болезненный стон, почувствовав вспыхнувшую боль, но не остановилась. Коснулась жесткой шерсти на его мордочке, и олень расслабленно прикрыл глаза, будто ему стало легче от ее прикосновения. Вокруг его глаза появился тусклый голубоватый узор, что линиями и завидками уходил ниже и ко лбу. Он хрипит, но Селене казалось, он вопит, каждый вздох будто крик, будто гром средь ясного неба, но это всего лишь стучит кровь в ее жилах. Их не замечали и Селена была этому рада. Чувство чего-то родного захлестнуло ее. Может, она видит его впервые, но сила помнит, что это ее сознание и животное также чувствует это, поэтому так доверяет. — Прости, что так произошло, но я рада была увидеть тебя, старый друг, — прошептала девушка, прикрыв глаза. Слеза, скатившись по щеке, упала на снег навсегда сохраняя память об этом событии, а звезды на небе, как и луна стали свидетелями этой картины. Они непоколебимы и являются лишь наблюдателями. Хлопок и все пространство вокруг них поглотила тьма. Рядом зажегся свет, но он был недостаточно ярок, чтобы полностью осветить Селену и лежавшего рядом оленя. Тьма кружилась вокруг пузырька света, пытаясь пробиться внутрь. — Какой милой сцене мы невольно стали свидетелями, — рассмеялся Дарклинг. — Ты уже рассказала ему, Алина? Знает ли этот мальчишка, с какой прытью ты готова была мне отдаться? Ты рассказала ему о том, что я показал тебе в темноте? Серые глаза девушки расширились, продолжая смотреть на то, как сияющая «корочка» отслаивалась от шерсти оленя разбиваясь в пыль о снег, словно стекло о камень. Словно все надежды о реальность. Она вспомнила все его улыбки в ее сторону, его прикосновения и взгляды. «Ты использовал меня, а потом просто нашел новую игрушку для себя». Благодаря тьме сердцебит, который заставил Селену замереть больше не владел ею. Сделала глубокий вдох, вдыхая холодный воздух Цибеи. Осмотрелась вокруг, затем решительно поддалась вперед к оленю. Руку положила туда, куда попала стрела, случайно касаясь ее пальцами. Она не был уверена в своих действиях, но лишней в этой игре, в этой пьесе не будет. — Покойся с миром, Эйктюрнир, — шепнула гриш на ухо оленю и другой рукой закрыла глаз. Животное потянулось к ней и Селена чувствовала это по тому, как под рукой поднялась его голова, но он тут же обмяк, роняя голову обратно на снег.