◁ ☽ ◯ ☾ ▷
— Примерно две недели назад я общалась с Апратом, — сказала Алина сестре, шедшей рядом, быстрым шагом направляясь на крышу. — Я заметила, что он сильно хромал. Укусы её волков, возможно, никогда не заживут, как и раны, полученные от ничегои. — Полезное замечание, Алина, — Селена не скрывала сарказм в своем голосе. — Да не в этом суть! Он сказал, что верующие повсюду... — Какой кошмар. Мне такого и в страшном сне не снилось, — пробубнила девушка. — Селена! — осуждающе глянула на девушку Заклинательница Солнца, а та лишь невинно улыбнулась. — Ещё он сказал, что моя священная армия растёт и они ждут, когда я возглавлю их. Селена, поджав губы, молящим взглядом посмотрела на сестру после этих слов. Очень сложно было промолчать и не кинуть едкого комментария. — Молчи! Только попробуй что-то сказать! — возмутилась Алина, повернувшись и зло смотря на старшую сестру. Гриш в черном кафтане со значком солнца на груди состроила страдальческое выражение лица. — Надеюсь на том свете есть отдельная палата для больных, — не сдержалась девушка, протараторив. — Селена! — вскрикнула Алина. — Что? Ты сама должна понимать, что куча фанатиков до добра не доведёт. Да, возможно, один раз помогут, но потом ты будешь мучиться из-за них, и они достанут тебя. Плечи шатенки поникли. Она не знала, что ответить в защиту тех людей, которые готовы встать на защиту и отдать жизнь ради неё. Алина замедлила шаг, отставая от сестры. Та повернулась к младшей, оценивающе рассматривая. - «Я сказала что-то не так?», —занервничала Селена, подходя к Алине и приобнимая её за плечи. - «Ты всё сказала правильно. Фанатики опасны!», — подтвердил Аспид, который долгое время молчал. — Я же вовсе не Святая, — тихо произнесла Заклинательница Солнца. — Никогда не хотела ею быть... — По-моему, в Равке все люди, которые хоть как-то отличились — Святые. Тебе не стоит зацикливаться на этом «титуле», даже когда о нём кричат со всех сторон. Простояв так ещё немного, Селена, сказав Алине, что её ждут гриши для демонстрации, подтолкнула сестру в спину, торопя. У Давида ушло почти две недели на всю эту затею с тарелками, и девушке самой было интересно, что это всё из себя вообще представляет. Оказавшись на крыше, Алина выпрямилась и пока держалась вполне сносно. Селена осмотрела всех, замечая Тамару и Толю, что как всегда были на стороже и осматривали толпу. Остальные разговаривали друг с другом, либо стояли у тарелок в ожидании. Встретилась с Зоей взглядом, та ей улыбнулась. Селена улыбнулась в ответ. Две огромные тарелки установили на противоположных сторонах крыши — на плоском выступе, тянущемся между куполами восточного и западного крыла. Они вращались с помощью системы шкивов и управлялись субстанциалом и шквальным в очках, защищавших от ослепительного света. Алина направилась к центру крыши. — Я тебя прошу, только не убей никого! — кинула ей вслед Селена. На плечи девушки резко легли чьи-то руки, из-за чего она непроизвольно вздрогнула. — Не хотел пугать, — сказал парень, положив подбородок на её плечо. — Будет ли это зрелищем или опять подняли шумиху из-за ничего? Инферн убрал руки с девичьих плеч, но отстраняться полностью не стал. Старкова чувствовала, как его челюсть неприятно давила на кость плеча, однако возражать не стала, ведь было вполне терпимо. — Хороший вопрос, Хэршоу. Алина заняла свое место по центру крыши, прямо между тарелок. Давид выдал звонкую трель с помощью свистка, и все, кто находился на крыше, попятились к куполам. Инферн и заклинательница заняли место у восточного купола, оставаясь в первом ряду. Давид снова свистнул, когда Алина подняла руки, и она тут же призвала свет. Тот вспыхнул из ладоней двумя яркими лучами, которые попали в тарелки, отражаясь ослепительным блеском. Давид вновь издал свист, и Селена наблюдала за тем, как тарелки слегка повернулись, а свет отскочил от зеркал, умножившись во много раз и собравшись в два горящих белых столба, пронзив сумеречное небо. — Эффектно, — выдал рыжий, смотря вверх на столбы света. Из толпы раздавались восторженные крики и звуки изумления. — Не особо, — также смотря вверх, сказала Старкова, сложив руки на груди. — Когда она только нацепила на себя второй усилитель, то было куда эффектней. Она буквально заставила океан вскипать от жара. — Серьёзно?! — изумился Хэршоу, глянув на девушку, и получил от неё кивок. — Обалдеть. Давид в очередной раз издал короткий свист, и лучи слились воедино. Тарелки наклонились, и луч опустился ниже, заставляя толпу крикнуть в изумлении, когда свет полоснул по опушке леса, выравнивая верхушки деревьев. Тарелки накренились сильнее и луч прошелся по берегу озера, останавливаясь на воде. В воздух с громким шипением поднялось облако пара, и на секунду вся поверхность озера закипела. — А вот это уже очень даже впечатляет! — воскликнул Хэршоу и рядом стоящие согласились с ним. «Медленно, — подумала Селена, хмуро смотря на свет, уходящий под воду. — Этого не хватит». Давид испуганно подул в свисток, и Алина опустила руки, после чего свет исчез. Все рванули к краю крыши, желая увидеть все ближе. Девушка осталась стоять на месте, проигрывая в голове сюжеты с использованием этих тарелок. Пессимистичный настрой не исчезал. Она посмотрела на тарелки, зеркальная поверхность которых отражала темно синее небо. Услышав смех Зои, а далее и всех остальных, девушка поджала губы, отступая. В ней нет всеобщей радости, а лишь живущая в ней уже долгое время тоска и чувство одиночества, которому она всегда поддается. «Нельзя недооценивать противника, нельзя! Особенно такого, как Александр», — кричало ее сознание. Все побежали вниз, как дети при звуке звонка об окончании учебного дня, Селена слившись с толпой, спускалась вниз. Оказавшись в купальном зале, развернулась к темным дверям с символом затмения, но кто-то схватил ее за руку, останавливая. Гриш повернулась, окинув того взглядом. — Пошли с нами, — сказал Николай, смотря на нее жалобно. — Не хочу, — опустив взгляд, отказалась она. Ланцов растерянно на нее посмотрел, но тут же понял, что что-то не так. Он что-то упустил. — Почему? — Вам и без меня там будет очень весело. Тебе с Алиной есть, о чем поболтать и, видать, это куда интересней раз ты не общался со мной весь этот месяц, — огрызнулась девушка, вырывая руку из его. — Я был занят, — объяснил Николай. Его карие глаза продолжали оценивать ее интонацию и движения. Даже слепой поймет, что она обижена, но здесь, как он считал, было что-то большее чем просто обида. — Хорошо, — кивнула Селена. — Настолько занят, что, проходя мимо не мог даже заглянуть и сказать об этом? Те, кто хочет всегда найдет время для общения с другом. — Не ревнуй, — улыбнулся он, замечая возмущение на ее лице после этих слов. — Я заходил к тебе дважды, но комната была пуста. Отец не отставал меня с вопросами о моих путешествиях, а потом работал с Давидом над тарелками, читал его записи. Девушка насупилась, слушая его. Она оказалась неправа и признает это. Обходя парня, двинулась к выходу из Малого дворца, но не услышав за спиной шагов, посмотрела на него через плечо, останавливаясь. — Идешь? — игриво спросила его. — Конечно! Так я прощен? Селена тихо посмеялась, но это не скрылось от его глаз из-за чего он улыбнулся. — По-другому и быть не может, — улыбка не сходила с ее лица, когда она повернулась к нему, шагая спиной вперед. Николай приказал слугам принести еду и шампанское, и весь оставшийся вечер все провели на берегу. Кроме генералов и советников, которые ушли раньше, но капитаны его стражи остались. Вскоре все, видимо, решили, что им плевать на мокрую одежду, и сняв обувь, начали плескаться, брызгаясь и топя друг друга, устраивая заплывы на скорость до небольшого островка. Селена и не помнит, когда в последний раз здесь веселилось такое большое количество людей. Позже, когда наступили сумерки инферны зажгли костры на берегу. Кто-то продолжал купаться, периодически вылезая из воды чтобы погреться у костра. Многие бурно обсуждали полет на корабле, спроектированном Николаем, которого он назвал «Зимородок». Блондин предлагал Селене прокатиться, но она отказалась. Где-то в темноте заиграла балалайка, а из города послышался свист и грохотание фейерверков. Девушка сидела отдаленно от веселящихся и просто смотрела на водную гладь. Хотелось пойти к ним, но скорее всего, она будет там лишняя. Посередине между пальцами был зажат бокал с остатками шампанского. Она не помнит, когда в ее голове начала возникать мысль, что будет не принята в компанию. Не помнит, когда совсем закрылась от людей, потеряв ключи, которые были способны открыть эти двери вновь. — Ты совсем отдалилась от всех, — сказал знакомый голос рядом. Боковым зрением увидела синий кафтан, затем смуглую кожу и копну черных волос. Зоя села рядом также держа в руках бокал и сделала глоток. Селена посмотрела на пирс, где, свесив ноги с края, сидели Николай и Алина о чем-то беседуя. Прикрыв глаза, тяжело вздохнув, допила остатки шампанского в бокале одним залпом. Голубоглазая наблюдала за ее действиями, также посмотрев на принца и Заклинательницу Солнца. — Ревнуешь? — улыбнувшись спросила Назяленская, наклонив к девушке голову. — Что? Нет, — вполне спокойно ответила Селена. — Хотя может и да, черт его знает, — сжала переносицу, закрыв глаза. — После того, как появилась Алина Дарклинг больше уделял внимание ей, тоже и с Николаем. Мы не общались месяц. Кажется, я осталась в тени, Зоя, — Старкова вздохнула и вновь посмотрела на пирс. — Я прекрасно понимаю, что мне не сравниться с Алиной и знала, что больше внимания будет уделено ей, но кто же знал, что про меня забудут. Ах, ну да Апрат. — Апрат? Тот жуткий священник? Селена кивнула. — Он намекал мне на это. «Когда солнечный диск над головами, то луну ты на небе не сыщешь, хоть она там и есть». Что ж, теперь эти слова и впрямь имеют смысл. Брюнетка обняла ее за плечи и положила голову на плечо. Она посмотрела на пустой бокал подруги, поднесла к нему свой и перелила немного шампанского. Селена щекой прикоснулась к макушке, чувствуя мягкость темных волос. Девушка была безумно рада, что Зоя оставалась до сих пор рядом, что могла ворваться в комнату, попутно ругаясь с Тамарой и Малом, говоря, что не к Алине она.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
— А я говорил тебе поехать с нами! — возмутился Николай, прожигая девушку раздраженным взглядом. — Тебя чуть не задрала какая-то тварь. Если бы того шквального не было рядом, то была бы мертва, а я бы и не знал, что с тобой! — Ну сейчас же я сижу перед тобой, так что успокойся, Коля, — улыбалась Селена, отпивая из бокала шампанское. Она уже сбилась со счету какой это уже бокал за вечер, хотя уже была глубокая ночь. Ланцов не давая ей опомнится, потащил по направлению к Большому дворцу, когда все начали расходиться. Его аргументом было то, что он будет исправлять свою ошибку, которую совершил, не общаясь с ней месяц. Старкова говорила, что в этом есть и ее вина, но он не слушал ее. Пришлось смириться и спокойно идти рядом. — Совсем обо мне не думаешь. Вот случись с тобой это самое «если бы», я бы места себе не нашел! — продолжал Ланцов. — Ой, а сколько раз я думала, что ты мог помереть, когда не знала, что ты Штурмхонд. Поэтому цыц! — Не затыкай меня, Старкова, — прищурился он, с укором смотря на нее. Селена состроила ему рожицу, затем допила шампанское в бокале. Больше пить ей не хотелось. Она не чувствовала себя сильно пьяной, но разум уже приказывал остановиться. — Я пойду по трен… — Никакой тренировки, хватит, — серьезно с раздражением остановил ее. — Я очень часто слышал, как ты ближе к ночи идешь и гоняешь себя. Расслабиться можно и другим образом. Почитать, порисовать, а ты наверняка давно не рисовала, просто прогуляться, поговорить. Селена смотря на него, поддалась вперед. Остановилась напротив него, рукой толкнула в грудь, заставляя упасть на кровать. Кровь шумела в ушах, а злость сменило собой хорошее настроение. Она нависла сверху, окидывая нечитаемым взглядом. Николай удивленно смотрел на нее, заглядывая в глаза. — Если бы то, что ты перечислил помогало, то я бы не изводила себя каждый раз пока не свалюсь с ног. Остальное отвлекает, но не на долго, — спокойно, сдерживая режущееся наружу раздражение, пальцами впиваясь в его грудную клетку. — Рисовать не могу, пытаюсь, но ни черта не выходит и лучше от этого не становится. Я не знаю, что со мной происходит последние месяца два. Только и делаю, что чувствую какое-то отчаяние, тоску, а эмоции так сложно контролировать. Серые глаза смотрели в карие с мольбой. Челюсть мелко задрожала, а в горле встал ком. «Ну вот опять», — подумала Селена, но взгляд не отвела. Сейчас она готова была идти даже на отчаянные меры, которые способны разрушить все. — Помоги же мне расслабиться, Николай, — попросила почти шепотом. — Помоги отвлечься. Алкоголь дает о себе знать, даря уверенность в своих действиях, но не отчет в них. Старкова впивается в его губы, прикусывая их, кончиком языка вырисовывая только ей понятные зигзаги, проникая внутрь, приходясь по ровным белым зубам. Либо это ночь принесет облегчение, либо на ее грудь ляжет еще одна надгробная плита с надписью «дружба», придавливая своим весом. Ее выходка может разрушить ту дружбу между ними, что вернулась совсем недавно. Но какого ее удивление, когда его язык сплетается с ее, а рука зарывается в серебристые волосы. Они оба чувствуют, как задыхаются от желания, и их это веселит. Некий азарт диктует не сдавать позиции. В голове больше нет никаких мыслей, слов, звуков, кадров, обычно заполняющих голову без остатка. Остались только инстинкты, желание соприкоснуться кожей, забраться пальцами под ткань, скользнуть ими в самые запретные части тела, почувствовать возбуждение и довести до потери сознания. Стереть все границы между ними, избавиться от напряжения во всём теле, наполнив его остаточной пульсацией. Она села на его бедра и наклонившись, поцеловала в шею, слегка прикусывая. Искоса наблюдая за Ланцовым, ее губы растянулись в ухмылке. Грудь блондина вздымалась от частного дыхания, рот приоткрыт. Он сглотнул и Старкова взглянув на дернувшийся кадык, припала к нему губами. Провела пальцами по мягкой ткани рубашки, нырнув рукой под нее, повторила движение уже по рельефному телу. Николай шумно выдохнул от этих действий и прикрыл глаза, давая ей вести и наслаждаясь. Пальцы, что мастерски орудуют клинками и разрывают сердца одним взмахом, не менее ловко пробежались по его ребрам, задирая белую ткань. Блондин немедля стянул ее с себя, откидывая в сторону. Казалось чем-то странным сейчас сидеть на бедрах, раздевать и целовать в шею того, с кем бегала по коридорам Малого дворца и играла, к кому не испытывает ничего больше дружеских чувств. Но Селена не опровергнет того факта, как же он похорошел и возмужал за эти семь лет разлуки. Если бы ей предложили выбрать лишь одного: между ним и Александром, то она бы не выбрала. Она с восхищением бегала глазами по прессу, крепкой груди, но дольше всего задерживала взгляд на выпирающих ключицах. На губах Николая играла самодовольная улыбка. Ему явно нравится то, с каким взглядом она рассматривала его. С жадностью припала губами к выпирающей косточке, прикусывая. Селена утыкается кончиком носа в ярёмную впадину, втягивает запах. Он проникает в лёгкие, клубится и оседает, отдаваясь теплом под рёбрами. Юноша нырнул под ее рубашку и положил руки на талию, сжимая, провёл мозолистыми от долгих плаваний и управлением штурвала пальцами вдоль позвонков, надавил на один из-за чего Селена прогнулась в спине, прижимаясь к обнаженному торсу, издав стон. Она удивлено замирает от такой яркой реакции своего тела. Его прикосновения разгоняют разгоряченную кровь, возбуждают. Сероглазая краснеет, встряхивает головой, пряча лицо за волосами, и выгибается в его объятиях сильнее, упорно отгоняя от себя весь стыд и неловкость. — Никогда не думал, что твой стон может быть таким прекрасным, — прохрипел Ланцов. За эти слова, Селена начала плавно двигать бедрами у самого паха, прекрасно чувствуя его возбуждение. Ланцов резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы и впивается пальцами в поясницу так сильно, что остаются красные следы. — Он может быть еще лучше, тебе лишь стоит постараться, — тихо произнесла гриш в его губы. Николай поддался вперед, целуя, рукой удерживая Старкову за затылок, чтобы не отстранилась, зарывался пальцами в мягкие волосы. Казалось, будто кожа плавилась под его ладонями. Взмахом руки гриш ускорила биение сердца, направляя поток разгоряченной крови к паху. Он резко выдохнул, издавая тихий, но ласкающий ее слух стон, откидывая голову. — Селена, — возмущенно прорычал Николай. Она лишь тихо засмеялась, за что он сильнее сжал пальцы на женской талии. Поерзала и Ланцов зашипел, на ее губах вновь заиграла ухмылка. — Я могу довести тебя и не прикасаясь, если что-то не устраивает, — Селена снова взмахнула рукой, гоня кровь в нижнюю часть тела. Николай зажмурился, приоткрыв рот и тяжело дышал. Она коварно улыбнулась, обнажая ровный ряд белых зубов. Видеть наслаждение на его покрасневшем лице, да еще и так близко было чем-то невероятным. — Думаю, мне понравится наблюдать за тем, как ты выгибаешься и пытаешься сдерживать рвущиеся наружу стоны, — искушающим тоном, произнесла Селена, целуя за ухом. Ей и впрямь доставляло удовольствие наблюдать, как принц Равки млеет от ее прикосновений. Слушать его частое дыхание и смотреть на то, как грудь быстро поднимается и опускается. Слушать его хриплые стоны и рычание от которых бросает в дрожь. — Какая ты жестокая... — А ты такой покорный, — провела ноготком по прессу и придвинулась ближе. — Все может измениться и явно не в твою сторону. Сомневаюсь, что ты сможешь себя сдерживать чтобы не прикоснуться к прекрасному, — усмехнулся он. — И с Дарклингом ты вела себя так же? — Давай не будем сейчас вспоминать третье лицо. И он, схватив ее за бедра, рывком придвинув ещё ближе. Селена вскрикнула от неожиданности. Теперь их промежности тесно соприкасались друг с другом, но из-за плотных штанов девушка мало что ощущала. Хотелось снять их с себя и почувствовать его ладони на бедрах. Кожа к коже. Но не спешила. Наклонившись к его прессу, медленно провела языком по рельефному телу, чувствуя солоноватый привкус кожи. Николай переместил руки на ее затылок, зарываясь и слегка оттягивая серые волосы. Наблюдал за плавными движениями языка. В штанах становилось тесно, а низ живота тянуло и стало только хуже от того, что она сделала своей силой. — Сними с себя верх, — хрипло приказал он. Селена посмотрела на него исподлобья, но выполнила приказ. Откинула элемент одежды в сторону. Черный топ, скрывал аккуратную грудь. «Слишком много черного», — подумал Ланцов. Ему хотелось сорвать то, что мешало ему насладиться подтянутой от вечных тренировок фигурой и бледной кожей. И поддавшись вперед, сел. Поддев пальцами ткань, потянул вверх. Селена подняла руки, позволяя снять. Сердце ощутимо билось о ребра, а в комнате стало слишком жарко и душно. Сильная рука обвила женскую талию, придвигая ближе. Блондин покрывал ее плечи поцелуями, переходя на шею. Провел языком до мочки уха. Другой рукой сжал левую грудь, и девушка резко выдохнула не в силах себя сдерживать, проклиная свое тело за яркую реакцию на его прикосновения, хотя последняя близость была только с Александром перед ее отъездом на границу с Шуханом. От всей груди, перешел на сосок, сжав его между пальцами. Селена заскулила, прогибаясь в спине, прижимаясь к нему и запрокинула голову, в конечном итоге издавая стон. Николай припал губами к открывшейся шее, продолжая ласкать чувствительную часть груди. Она желала его. Впервые за столь долгое время в голову не лезли плохие мысли и переживания. Зарываясь пальцами в золотистые волосы, думала лишь о их мягкости, а не о том, как угодить всем чтобы не считали врагом. Ей хватило одного покушения на жизнь. Его ладонь соскальзывают с её спины на талию, гладят по ребрам вниз и задерживаются на бёдрах, сжимая их внутреннюю часть. Девушка давится вздохом, вздрагивая. Её щёки давно уже красные, но она всё ещё делает вид, что не замечает, не чувствует, продолжает терпеть невыносимые ласки. Мужская рука оказывается на тонкой шее, притягивая гриша к своим губам, вновь целуя. Откидывает Старкову на кровать не разрывая поцелуя, подминая ту под себя. Руку перемещает с шеи на челюсть, отстраняясь. Она смотрела в его, на данный момент, совершенно черные глаза, тяжело дыша. Сомнение внутри нее вернулось, возобновляя свой крик, что еще не так поздно остановиться. А хотелось ли ей этого? Хотелось ли этого ему? — Правильно ли мы поступаем? Между нами кроме дружбы ничего нет, — почти прошептала Селена. — Ты мне скажи. Я не стану избегать тебя после того, что произойдет. Как к этому отнесешься ты и хочешь ли этого вообще? Она, нахмурившись, отвела взгляд в сторону все еще ощущая жар его тела. Николай не отстранялся от нее, не делал поспешных выводов, а просто ждал, больше не касаясь ее. И ответом на его вопрос стало то, что гриш обвила руками его шею, зарываясь в золотистые волосы и вновь впиваясь в губы. Ей хотелось этого. Ланцов шумно втягивает носом воздух, углубляя поцелуй, руками поддевая край штанов и стягивая их. Ему хотелось этого. Мужские руки обхватывают её бедра и разводят в сторону, устраиваясь между ними. Неожиданное ощущение его пальцев на чувствительной точке, скопления нервов между ног, вырывают громкий стон, заставляя дрожать, задыхаться, подчиняться. Она запрокидывает голову, теряясь в ощущениях пока рот равкианского принца опускается к горлу, целуя. Руки ее тянутся к собственному рту чтобы закрыть его, приглушить стоны, ведь самой стыдно от того насколько они были неприличны и громки. — О боже... — прошептала девушка, выгибаясь. — Я польщен, — усмехнулся Ланцов. — Да пошел ты к черту! — еле успевает договорить, как чуть ли не давиться стоном. Его губы смыкаются на чувствительной части правой груди, а рука сжала левую. Крышу совсем сносит от переизбытка приятных ощущений, в которых гриш терялась, прижимая к лицу подушку. Она готова была расплакаться из-за умелых действий и знающих свое дело рук Ланцова. Он входит в нее, через пары секунд начиная медленно двигаться, постепенно ускоряя темп. Ее руки оказались на мужских плечах, впиваясь в те ногтями, оставляя красные полосы. Только под конец зарылась в светлые волосы, когда тот начал покрывать шею поцелуями. Дыхание Старковой ускоряется, стук сердца слышится в ушах, все мышцы напрягаются, начиная дрожать. Девушка лежит с закрытыми глазами еще несколько минут, в попытке привести дыхание в норму. Было слишком хорошо. Николай берет ее на руки и усаживает в кресло чтобы расстелить постель. — Надень, — протянул он свою рубашку, что достал из шкафа. Дрожащими руками Селена берет белую вещь в руки, не спеша натягивая на себя. Свернувшись в кресле и не дожидаясь, когда постель будет расстелена, проваливается в дрему, а потом вовсе засыпая. Уже не чувствует, как ее вновь берут на руки и укладывают на перину, укрывая одеялом.