only in the darkness the moon shines/только в темноте светит луна

Он тряс девушку за плечи, пока та сквозь сон впивалась ногтями в свое предплечье, до крови раздирая кожу. — Селена, очнись! Через несколько секунд она распахивает глаза с недопониманием и паникой смотря куда-то сквозь блондина. В карих глазах плескались волнение и страх. Ланцов убирая ее светлые волосы, обхватил руками перепуганное лицо девушки, заглядывая в глаза будто пытаясь увидеть то, что во сне видела она. За плечи притянул к себе, обнимая, кладя подбородок на ее макушку и зарываясь в светлые волосы. — Все хорошо, ты не одна... — прошептал Николай. Селена неуверенно обняла принца, сжимая рукав его рубашки, которая была сейчас на ней и впитывала капли ее крови с предплечья. Ее дыхание все никак не могло прийти в норму, а накативший к горлу ком вызывал легкую боль в глотке. Осознавая, что сейчас она и впрямь не одна, глаза наполнились слезами. Старкова плотнее прижалась к мужскому телу, утыкаясь носом в его плечо, всхлипнув. Николай сильнее сжал ее в объятиях, опуская взгляд. Невыносимо было слушать как она плачет, уткнувшись в его плечо. Он не любит слезы. Тем более слезы дорогих ему людей. Ему долгое время не хотелось признавать то, что сейчас она трещит по швам, не выдерживая. Николай понимал, что ей не нужны слова поддержки, ведь прекрасно знал, что «все хорошо» для нее выглядит совершенно иначе чем для кого-либо во дворце. «Дарклинг сломал ее», — злость вспыхнула в нем от этой мысли. — Я не должен был оставлять тебя с ним на семь лет, — прижавшись щекой к виску гриша, произнес Ланцов. — От тебя... — дрожащий вдох. — ...это не зависело, — отстраняясь от парня, сказала Селена, сжав его плечо правой рукой. Они оба понимали, что Старкова права. Все случилось так, как случилось. Здесь нет виноватых, ведь никто не знал, чем это все закончится. Хотя ничего еще не закончилось и вряд ли закончится, если одна из сторон победит. Тяжело жить только тем, что знаешь, и тем, что помнишь, и не иметь впереди надежды. — Я устала, Николай, — прошептала девушка, не поднимая на него взгляд. Вновь тот редкий случай, когда он не хотел отвечать и лишь сжал в пальцах ткань одеяла. Нужно было как-то отвлечься от всей этой ситуации. Как ей, так и ему. Он ничего не знает и это настораживает Ланцова еще больше. Ее голова опущена, а глаза скрыты волосами и ночной темнотой не позволяя увидеть их. Селена не хочет, чтобы Николай взглянул в них и увидел хоть что-то или же не увидел ничего. Ночь на ее стороне, позволяет спрятать зеркало души ненадолго. Блондин отстраняется от Старковой, желая встать с кровати, и он делает это. — Я позову целителя, — оповестил ее Ланцов, но тут же был пойман за руку. Она так вцепилась в него, не давая ему окончательно встать, словно ее жизнь завесила от этого. Под собственной рукой чувствовала тепло его кожи, сжимая сильнее. — Пусть останется. Позже исцелю сама, — сказала Селена, смотря на светлую ткань простыни, которая казалась совсем серой. Девушка зубами вновь сдирает кожицу с нижней губы, продолжая терзать ее вновь и вновь. «Останься. Пожалуйста, останься сейчас со мной», — попросила Селена мысленно. Ее плечи задрожали, а слезы снова оставили за собой соленые дорожки слез, что холодили и неприятно стягивали кожу. «Да сколько можно плакать? Совсем размякла...», — подумала девушка, сев на кровати, попутно стирая рукой слезы с щек. Старкова не смотрела на Николая. Если он уйдет, то она сделает то же самое и не важно, что это было его искреннее желание помочь. Перина прогибается под чужим весом рядом с гришом. Он не ушел. Ее губы растягиваются в слабой улыбке от этого факта. — Прости, я тебя разбудила, — извинилась она, закатывая рукав рубашки на поврежденной руке. — Что тебе снилось? — спросил Николай, наблюдая за ее движениями. Та, закусив нижнюю губу, покачала головой. Ладонью провела по ранкам на внутренней части предплечья, чувствуя небольшой зуд. Не осталось даже шрамов. — Просто кошмар, — дергая за рукав сказала Селена. — От «просто кошмаров» не вскакивают по среди ночи и не царапают руку до крови, — Николай сказал это спокойно, но Старкова все равно услышала в его словах укор, либо ей хотелось его слышать. Она открыла рот чтобы что-нибудь сказать в свое оправдание, но закрыла, как только поняла, что идей для этого нет никаких. Врать ему тоже не хотелось. Николай притянул ее к себе за плечи, обнимая. Тепло его тела успокаивало. Он уткнулся лбом в ее волосы, а свободной рукой коснулся девичей руки. В этих объятиях было так спокойно и уютно. — Расскажи мне, Се́ле, — прошептал блондин, смотря на белую ткань своей рубашки, в которую сейчас одета девушка. Странно и непривычно было слышать такое обращение к себе, хоть и знала, что это краткая форма ее имени. Все равно звучало как-то чуждо. — Я не понимаю... — тихо и неуверенно начала она, но тут же затихла. Не хотелось кому-то говорить о своих проблемах, потому что они никому не нужны, это твои проблемы и только! — Чего? — Саму себя. Я не понимаю своих чувств к... — Селена поджала губы раньше, чем с них сорвалось «Александр», а не «Дарклинг». Только раз она произнесла его имя в общении с кем-то и это было с Алиной, но та не придала этому никакого значения, возможно, подумав, что речь идет о короле. Для них не существует Александра. Только Черный Еретик. Только Дарклинг. Только чудовище. Ей все говорили, что он ужасен. Ей абсолютно все вокруг пытались доказать, что он плохой человек, но к ней он относился хорошо и поэтому она слепо верила в то, что он хороший. Старковой не хотелось думать иначе. Не хотелось осознавать, что улыбка, которую он дарил ей была ложью. Потому что она понимала, что та Селена умрет в ней окончательно. Она вполне вероятно может стать той, кого боится сама, но от части мечтает ею стать. «ТЫ БОИШЬСЯ ТОГО, КЕМ УЖЕ ЯВЛЯЕШЬСЯ, — слова, что заставили ее закрыть глаза, сжимая челюсти. — ТЫ МОЖЕШЬ ВРАТЬ САМОЙ СЕБЕ, НО МЕНЯ ОБМАНУТЬ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ НИКОГДА». — Дарклингу, — закончил за нее после недолгого молчания Николай, получив лишь кивок со стороны гриша. — Или ты просто не хочешь принять то, что чувствуешь, потому что боишься. — Я не отрицаю этого. Усидеть на двух стульях у меня не получится... — Поэтому неосознанно игнорируешь свои чувства, — вновь закончил за Селену юноша. Девушка откинулась на подушки, с печалью смотря вверх на верхнюю часть сине-золотого балдахина. Страшно не только признаться в этом самой себе, но и говорить об этом сейчас. Страх быть осужденной. — Я не осуждаю тебя, Селена. Независимо от того, как ты любишь человека, постарайся не потерять себя, — сказал Ланцов с грустной улыбкой на устах, рассматривая серые глаза гриша. — Ложись спать, — сдержав улыбку, сказала Селена, подтягивая одеяло к груди. Николай улыбнулся уголком губ, ложась рядом. Старкова переместила голову ему на грудь, прокручивая в голове последние сказанные им слова. Слушала равномерное биение сердца под ухом, тихое спокойное дыхание от которого мужская грудь то взымалась, то опускалась. «Как бы отреагировал Александр, если бы увидел меня с ним?», — подумала Селена, закрывая глаза. — Прости. Прости за все неудобства и проблемы, которые я принесла и принесу в будущем, — тихо извинилась девушка — Тебе не за что извиняться. «СМИЛУЙСЯ НАДО МНОЙ И ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ ЭТОЙ ПЫТКИ! ВЫ ЛЮДИ — ТАКИЕ СТРАННЫЕ. МНЕ ХВАТИЛО ВАШЕЙ СУЕТЫ ИЗ-ЗА ОБЫЧНОГО СПАРИВАНИЯ. ТЕПЕРЬ ЕЩЕ И ЭТО», — возмутился Аспид внутри нее. Девушка улыбнулась, поджав губы чтобы не рассмеяться. «Заткнись, пожалуйста. Нет чтобы появляться в нужные моменты!», — ответила ему Старкова, смотря на чешую на своей руке, которая лежала на груди Ланцова. «НЕТ», — рыкнул дракон и она почувствовала его возмущение. «Какой же ты вредный, Аспид», — усмехнулась гриш, закрывая сонные глаза, слыша то, как тот оскорбленно фыркнул. «СПИ. НА СЕЙ РАЗ Я ПОСТОРОЖУ ТВОЙ СОН», — уже отдаленно услышала Селена, понимая, что на самом деле она ни разу не была одна с того момента, как черная чешуя стала частью ее самой. Аспид всегда с ней даже когда молчал или осуждал.

◁ ☽ ◯ ☾ ▷

Неожиданно накативший дождь, окутал золотую Ос Альту тоской и серостью, заставляя лишь вспоминать о жарком утреннем солнце. Окно в комнате открыто настежь, впуская запах муссона и озона, расслабляя своим спокойным равномерным шумом. Девушка, смотрит на стену дождя, подложив руку под подушку. Когда она вернулась в Малый Дворец, то впервые за долгое время позавтракав, вернулась в свою комнату, раздеваясь на ходу. Открыв окно, легла на кровать, перед этим расстелив ее и уснула. Скорее всего Селена проспала обед. Не было настроения общаться с кем-либо и была благодарна Аспиду за то, что тот ушел в далекие части ее сознания, никак не выдавая своего присутствия. Только она, ее мысли, запах и шум дождя. Даже чувствуя то, как леденеют кончики пальцев, Старкова не собиралась закрывать окно. Однако кто-то все же решил ее потревожить. — Уходите, — сказала Селена, не отрывая взгляда от хмурого неба. — Нам наконец нужно поговорить, — послышался знакомый голос за дверью. Закатив глаза и выругавшись, разрешила войти. Услышав лишь тихое наказание мальчику остаться за дверьми, девушка села на кровати, смотря безразличным взглядом на гостью. — Ну что ж, начинайте, — без какого-либо интереса произнесла гриш, замечая, что Багра смотрит точно на нее своими черными глазницами. Старкова нахмурившись, прищурила глаза, заглядывая в темные бездны на бледном лице. — Если у меня нет глаз это не значит, что я не вижу, Селена, — произнесла женщина, улыбнувшись. В недопонимании сощурив серые глаза, девушка посмотрела на гриша, вглядываясь во тьму глазниц, напротив. Звук крыльев донесся за спиной со стороны открытого окна, оглянувшись, Селена словно громом пораженная столкнулась взглядом с двумя птицами на подоконнике. Какие-то чувства отчаяния, безысходности вмиг охватили ее. Вороны. Те самые вороны Дивии. Неторопливо встав с кровати, обошла ее упираясь руками о изножье, чтобы держать в поле зрения Багру и птиц. — Я все видела и слышала: как был схвачен Русалье и что произошло после. Гриш ощущала сегодня окруженной, хотя в комнате кроме нее был только один человек. Этого человека хотелось прогнать. — Ты создала скверну, да еще такую, которая питается чужой жизнью чтобы самому стать живым. Не нужно говорить, что ты сделала это во благо, Селена. Ты захотела это сделать и сделала! Смотрю на тебя и вижу то, что видела очень давно, то после чего появился Тенистый Каньон. Что ожидать от тебя? Вечную ночь? — причитала Багра, не скрывая презрения в своем голосе. Злость внутри Старковой закипала. Снова! Снова ее сравнили с кем-то! Раньше с этим еще можно было мириться, но сейчас она этого делать не станет. С нее хватит. Больше нет никакого смысла терпеть и притворяться хорошей. Она пыталась. Видят Святые она пыталась! — Хватит! Вы все то и дело сравниваете меня с кем-то! — от злости прорычала девушка, не смотря ни на воронов, ни на женщину, а лишь перед собой. — Я — это я! Когда же вы увидите во мне личность, а не чью-то тень? Я имею свои взгляды на мир, свои мысли. — Он меняет тебя... Вы — одно целое. Ты и дракон — одно целое, — неожиданно сказала Багра. Селена уже успела заменить то, как в некоторые моменты даже не знала кто из них говорит, а кто злиться. Прислушиваясь к себе, к своим чувствам она больше не ощущала чужого более древнего разума в своем. И нет, это не привыкание. Она не привыкла к Аспиду. Он стал частью ее самой. Однажды он сказал ей, что они навеки связаны друг с другом, но тогда гриш не восприняла эти слова так, как должна была. — Ты понимаешь что это значит, Селена? — спросила та и получила косой, холодный, как ветер Цибеи взгляд. — Физически передо мной сейчас стоит молодой, девятнадцатилетний гриш, но с куда более древним разумом. Ты даже не представляешь кого пустила в свое сознание. Левый уголок губ Старковой дернулся, растягиваясь в ухмылке. — И мне это нравится, — сказала она, «НАКОНЕЦ Я УСЛЫШАЛ ЭТИ СЛОВА», — нескрываемая радость прочитала каждый слог его слов, ведь он чувствует, что она не лжет. Эти слова заставляют Багру осуждающе сжать губы в тонкую полоску, пытаясь вспомнить где снова допустила ошибку. — В отличии от оленя и Русалье — дракон разумен. То, что желает он постепенно становится и твоим желанием. Аспид далеко не положительный персонаж сказок и истории. Он воплощение злобы и ненависти, жестокости и черноты. «КТО-ТО НАЧИТАЛСЯ ДЕТСКИХ СКАЗОК», — усмехнулся дракон, решив теперь не молчать раз речь зашла про него. Селена слушала его, но никак не реагировала на слова, продолжая пытаться удерживать в поле зрения и воронов и Багру. Она не оставит спину открытой кому-либо из них. — Избавься от его чешуи на своем запястье пока еще не совсем поздно. — Ты угрожаешь нам? — холодно спросила девушка, прищурив глаза. — Пока еще нет. — Ваша забота те двое, но не я. Вы достаточно присмотрели за мной, поэтому не стоит усугублять ситуацию, — предупредила Старкова, но тут же вспомнила. — Илья Морозов был знаком с Дивией ведь так? Как вы получили силу заклинателя Тьмы? — Морозов обратился к Дивии за помощью, когда он узнал, что есть большая вероятность моей смерти при рождении. Она отдала мне эту способность еще в утробе матери взамен на обет о том, что тот не использует ее оленя для своих целей. Но он мечтал заполучить этого оленя для своих усилителей и заполучил после смерти Дивии тем самым нарушив обет. Возможно, поэтому его постигла такая смерть, а может наказание несу я сама по сей день. И скажу сразу! Никому не известно, как раньше передавалась сила гришей, эти знания утрачены. «Вот оно как...», — подумала Селена, задумчиво нахмурив брови. Ее не интересует передача способностей, хотя можно было бы сделать Николая гришом, если тот был бы не против, конечно. Аспид тоже молчал. Атмосфера в комнате стала куда спокойней. Напряжение между ней и Багрой больше не ощущалось каким-то давлением, как это было парой минут ранее. От чешуи на своем запястье так просто гриш не откажется, поэтому просьбу выполнять не станет. Если все же станет хуже, то припомнит Багру и поймет, что так была права и станет сожалеть, что не послушала. Но нет гарантий, что все будет так, как сказала она. Хотя небольшое сомнение зародилось в глубине души. — Если вы все сказали, то уходите, — махнула рукой Селена в направлении выхода. — Нотации почитайте Алине. — Иногда меня пугает мысль о том, насколько ты иногда равнодушна к чужой жизни, — сказав эти слова, Багра покинула комнату, оставляя гриша в неведении. Взглянув в окно, с которого исчезли вороны, на хмурое небо, девушка задумалась: — К чему сейчас были эти слова? — задала вопрос в пустоту. Качнув головой, взяла со стула заранее собранную сумку и вышла из покоев, не закрыв дверь на ключ, ибо больше незачем. До темных дверей с затмением никого не было, даже чужие голоса не доносились ни со стороны комнаты охраны, ни со стороны покоев, занятых Алиной. Загоняя тревожные мысли куда подальше, ускорила шаг. Толкнув нужную дверь на первом этаже, в лицо ударил разгоряченный влажный воздух, а все вокруг объято паром. Дышать стало чуть тяжелее из-за высокой температуры. Это была женская баня с огромными залами, с росписью на стенах выполненной из чистого золота, статуи, лестницы и плитка покрывающая весь пол огромного помещения из натурального мрамора. Скульптуры встречающие вошедшего стояли на входе в главный зал с мраморными колоннами, окружающие огромный бассейн с горячей водой. Вдоль стен находились душевые, разделенные небольшими стенками из того же камня. На это место денежных средств не жалели совершенно. Старкова раздевшись, оставила вещи в раздевалке и окутав тело в большое белое полотенце, зашла в зал, в котором уже находились пара девушек. Потолок был полностью выполнен из стекла и поэтому хмурое небо расстилалось над головами, а капли дождя ударялись, создавая приятный, расслабляющий шум. — Я все еще не понимаю, как тебе удалось уговорить меня сюда прийти, — хмыкнула Селена, вешая полотенце на спинку одной из мраморных скамеек. — Моя сила убеждения, — сказала Зоя, откидывая свои черные волосы за спину. — Скоро еще Мария с Надей придут. Сергей и Хэршоу сегодня тоже пошли в баню, видимо, всем захотелось расслабиться из-за гнетущего настроения. Девушка подошла к лестнице, ведущей в воду. Она опустила палец ноги в воду, клубы пара ласкали ее тело. Бледная кожа — вся в шрамах, как и у многих гришей. На спине Зои навсегда сохранились неровные и рваные шрамы от когтей тигра. На плечах и ключицах Селены же шрамы подаренные волькрой в Тенистом каньоне, на спине темные борозды от когтей другой твари. — А Алина придет? — спросила гриш подругу, опускаясь в горячую воду. — Надеюсь нет, — усмехнулась Назяленская, не придавая значение тому, что это услышали девушки, сидящие на бортике, свесив ноги в воду. Селена откинула голову на бортик устремив взгляд на серые тучи, не обращая внимание на дискомфорт из-за жесткой плитки. Теперь стало совершенно непонятно чьи эмоции она испытывает: свои или дракона. Да даже уже не была уверена было ли вчерашнее желание переспать с лучшим, мать его, другом ее собственным! Но жалела ли о произошедшем? Нет. Кому из них принадлежит хладнокровие: ей или Аспиду? Кто иногда желает убить противника? Чье это желание! Тогда в часовне, когда Апрат лежал перед ними девушку переполняло желание убить этого психа прямо там под расписным куполом с изображением Святых. В тот миг усталость исчезла, уступив место чему-то более жесткому. — Зоя, когда у тебя появился усилитель... — начала Старкова, продолжая смотреть в небо. — Чувствовала ли ты, какие-то перемены? — Только то, что сила стала больше. С твоим что-то не так? — спросила шквальная, кинув мимолетный взгляд на черную чешую. — Нет, с моим все замечательно, — качнула головой Селена. Рука неосознанно коснулась левого запястья с чешуей. «Интересно, Алина чувствует то же самое?», — подумала девушка, сжимая запястье. От мыслей ее отвлекли веселые голоса за спиной, доносящиеся со стороны входа в зал. — О нет, она все же пришла, — прошептала рядом Назяленская, смотря на пришедших. Гриш обернулась и смерила Алину пронзительным взглядом, и, кажется, она недостаточно быстро справилась с собой, потому что тень ее тревоги Селена уловила. Заклинательница Солнца коснулась рогов на шее, нервничая. Их компания ушла дальше из-за желания Алины оказаться в противоположной части зала от Селены. Общаясь с Назяленской обо всем подряд, гриш периодически кидала взгляды в сторону Алины, которая если и встречалась с Селеной взглядом, то тут же его отводила. Шли дни и непонятное поведение Алины в сторону старшей Старковой продолжалось, и тогда стало понятно — маленькая святая начала сторониться своей сестры, хотя между ними ничего не произошло. Селена начала подозревать, что в этом замешан кто-то из Морозовых. «С ними никакого покоя!», — злясь, подумала Старкова, сжав челюсти. Багра могла рассказать Алине об их разговоре и ее «слиянии» с усилителем. Александр вообще мог наплести ей чего угодно! Это в его духе. Казалось бы, все только встало на свои места, у них началось нормальное общение и тут снова кто-то вставил палки в колеса. С этим гриш решила разобраться совсем скоро. Черный кафтан с серебряной вышивкой теперь всегда весел в платяном шкафу, и никто его не доставал. Понятие, с которым сталкивалась с самого детства «гриш без кафтана — никто» уже давно потеряло свою актуальность, поэтому никого не заботило о том, что она ходила в простых рубашках и штанах. Однако сейчас перед ней на кровати стояла простая длинная коробка, к которой все еще даже не прикоснулась. Слишком сильно девушка привыкла к такой свободе, в отсутствии кафтана и свободной одежде. Сбежит ли она, оставив в этой чертовой Равке всех, когда появится такой шанс? Оставит ли Зою, Николая, Хэршоу, Сергея, Женю? Женя. Где она? Что с ней? Сафина отпустила Алину, позволила ей сбежать. Ей так хочется увидеть подругу. Желательно целой и невредимой, но вряд ли это вообще возможно после ее поступка. Скорее всего от Жени Сафиной будет зависеть выбор Селены. Хватит с нее уже. Натерпелась... Откинув крышку коробки, аккуратно достала шелковую ткань, надевая на себя. Хотелось снять и больше никогда не надевать, да только жизнь вынуждает забыть о том, что тебе хочется. Девушка повернулась к зеркалу на внутренней части открытой дверцы шкафа, за которой висел черный кафтан. Непривычно. Непривычно смотреть на себя в этом цвете. Темно-синий шелк струился вниз почти до самых щиколоток перетекая в черный чуть ниже колен — этой детали она не просила, но раз уж сделали, то пусть будет. Серебристыми и голубыми нитями вышиты витиеватые узоры, только на плотно прилегающих к рукам черных рукавах и подоле отчетливо видны их сплетения: небольшие звезды и рога полумесяцев, выглядывающие из общего узора. Вроде и выглядит как кафтан, шкальных, но все равно отличается. Цвет более темный и глубокий переходящий в черный, как светлое небо на горизонте перетекает в черное звездное полотно. Такой же темно-синий ремень, с серебряной бляшкой, которая выглядит как полумесяц, когда облегает талию. Высокий воротник полностью скрывал шею если застегнуть на все серебряные круглые застежки. Светлые волнистые волосы спадали на плечи и Селена не могла перестать смотреть на свое отражение. Ей нравится то, как она выглядит в этом кафтане. Кинув прощальный взгляд на черный шелк в шкафу, закрыла дверцу шкафа. Пора бы поговорить со своей маленькой сестренкой, которая только и делает что шарахается от девушки, либо игнорирует ее. После стука в дверь ответом была лишь тишина. Закрыв глаза, Старкова сосредоточилась на своих способностях корпориала, улавливая за дверью сердцебиение. — Алина, я знаю, что ты там, — сказала Селена. Дверь тихо открылась вовнутрь, заставляя столкнуться с заклинательницей Солнца лицом к лицу. Алина была ниже сестры на пол головы из-за чего смотрела на нее снизу-вверх. Только вот сейчас ее удивленные карие глаза бегали по кафтану, с неверием смотря на шелк. — Синий, — прошептала Алина, но будто очнувшись поняла глаза. — Что ты хотела? — Ты хочешь обсудить это прямо здесь? На пороге? — усмехнулась гриш, выгнув правую бровь. Алина на мгновение смутилась и отступила назад, впуская девушку в покои. Серые глаза оглядели комнату, в поисках чего-то нового. Ничего не изменилось. — Почему ты игнорируешь меня и избегаешь? — в лоб задала вопрос Селена, повернувшись к сестре. Тон ее голоса был серьезным в какой-то степени даже холодным из-за чего кареглазая напряглась, но виду не подала. — Мы даже не ссорились и вполне хорошо общались, — продолжала Селена, желая знать ответ. — У меня такое чувство, что ты больше не моя сестра... — Откуда такие выводы?! — возмутилась Селена шокированная такой новостью. — Я в любом случае твоя сестра, Алина! В любом. — Усилитель изменил тебя! — гневно воскликнула девушка, но замерла, замечая насмехающуюся улыбку на губах собеседницы и ехидный взгляд. — И об этом мне говоришь ты — та на чьей шее сейчас рога несуществующего оленя, на запястье чешуя морского змея из сказок и это еще не полный набор, — по-доброму насмехалась старшая Старкова, но следующие слова звучали также, как и прошлые. — Мы даже не виделись кучу лет! Откуда тебе знать изменилась я из-за усилителя или нет? Кто тебе такой херни наплел? Багра? Дарклинг? Нашла кому верить-то! Селену никак не волновало то, что Дарклинг вполне мог услышать последние слова из-за его связи с заклинательницей Солнца. Что уж там! Он мог стоять сейчас прямо за ее спиной и слушать их разговор. Она в любом случае не одна, а это добавляло смелости. Да и пыл Алины заметно поубавился и это было видно по спокойному взгляду и тому, что она сначала присела на край кровати, а затем откинулась назад, смотря вверх. — Это мне сказала Багра, — призналась Санкта-Алина, продолжая лежать. — Так значит черный очень древний дракон Аспид? Еще мне что-то говоришь про персонажа сказок! — возмутилась она, кинув на старшую сестру наигранно раздраженный взгляд, насупившись. Селена рассмеялась, понимая, о чем идет речь, но ничего не сказала. Только подошла к кровати, усаживаясь на край у изголовья кровати, сдвинув подушку в сторону. — Ты сменила кафтан, — посмотрела на девушку Алина. — Мне нравится, да и тебе идет. — Больше чем черный? — усмехнулась, посмотрев на младшую. — Однозначно. «Но черный привычней», — чуть не сорвалось с губ заклинательницы Луны, но быстро спохватилась. Черный не ее цвет и теперь она это окончательно приняла. Черный — цвет Дарклинга, но не ее. Черный — цвет тьмы. Цвет безлунного и беззвездного ночного неба. Алина повернула голову в противоположную от нее сторону, а карий взгляд неожиданно стал обреченно-отрешенным. Селена проследила за ее взглядом, но наткнулась только на книжный стеллаж. Задумчиво нахмурила брови, переключая свое внимание на белые оленьи рога на шее заклинательницы. По сути то, что планирует сделать вполне может сработать, но не пойдет ли это действие против нее самой? Сомнение одолевали девушку, которая продолжала прижигать взглядом кости. Стоит ли рисковать и нужно ли ей это вообще? Аккуратное касание подушечками пальцев до шероховатой поверхности усилителя заставило Селену напрячься, но ничего не произошло. Так ей показалось пока не подняла взгляд туда же куда смотрела Алина, сталкиваясь с глазами цвета кварца, смотрящие прямо на нее. Осознав, что не дышала все эти секунды, сделала судорожный вдох продолжая смотреть на него. Она не пыталась скрыть своего удивления, находясь будто в какой-то прострации. «ТЫ СМОЖЕШЬ ЛИБО СПАСТИ, ЛИБО УБИТЬ, — неожиданно произнес Аспид. — ДА ВОТ ТОЛЬКО СПАСАТЬ УЖЕ НЕЧЕГО. НО ВДРУГ Я ОШИБАЮСЬ», — последняя фраза звучала, как насмешка и Старкова могла поклясться, что дракон в этот момент довольно оскалился, обнажив острые клыки. Его голос имеет для Селены удивительное свойство — успокаивать и приводить в чувства. Удивление сменилось вызовом, серые глаза блеснули холодной сталью. Трепет появившийся в груди совсем ненадолго тут же поспешила придушить собственными руками, поспешила закрыться. В остальном же не было никаких похожих на те чувства, которые так часто описывают у влюбленных в романах, только настороженность, как будто смотришь в глаза вышедшего к тебе хищника, ведь бежать не можешь, потому что это тебя не спасет. — Что ты сделал с Женей? — с трудом контролируя интонацию, спокойно спросила Селена. Алина вздрогнула, ошарашено уставившись на сестру, но та на нее даже не взглянула, не сводя взгляда с Дарклинга. В свете лампы серые глаза Селены грозно сверкали. Девушка мгновенно осознала, что ее старшая сестра видит его. — А ты стала еще более холодной с последней нашей встречи, Ме́не. Я ожидал более теплое приветствие от тебя. Или мне правильнее сказать от вас? — усмехнулся гриш, приподняв подбородок. Утробное рычание Аспида отразилось даже в ее груди, а окова будто сжала запястье сильнее: когтистые лапы готовы к удару, клыки обнажены. Слышала его только она и дракон прекрасно знал это, но все равно предупредил. Это рычание было предупреждением и напоминанием для нее о том, что в этой комнате находится не один хищник.