◁ ☽ ◯ ☾ ▷
— Идем за мной, — сказала Агидель, направляясь в неизвестной девушке сторону. — Лошадь никуда не денется, не волнуйся. Селена заколебалась, наблюдая за тем, как незнакомая женщина шла вперед. Это место было странным и таящем что-то чего не знают ныне живущие. «Выжженная земля, — мысленно произнесла Старкова. — Почему она так называется, Аспид?». «Я НЕ ЗНАЮ...», — неуверенно ответил он. Агидель обернулась, безмолвно ожидая пока гриш решиться последовать за ней. И она решилась, покручивая сломанное кольцо на среднем пальце, прислушиваясь к тишине гор, шелесту зеленой травы под ногами и шуму реки совсем рядом. А вдали виднелись заснеженные горы Фьерды. Почему-то это место дарило спокойствие и дискомфорт одновременно. Последний раз Селена испытывала такое в детстве оказавшись на кладбище, где царили тишина, память и время замерло навсегда. Тишина, память и время. Правительницы, что заняли пост, что расскажут историю об этом случае и покажут нуждающимся — хранительницы истории. За гостьей из Равки наблюдала память, прислушивалась к шороху одежды, шагам, перешептывалась с подругой тишиной через шелест травы и ветра. И только время не возобновило свой ход. — Почему это место называется «Выжженной землей»? — озвучила свой вопрос Селена. Агидель прикрыв глаза, умиротворенно улыбнулась все ожидая подобных вопросов. Ведь дать ответ на них может. — Потому что таковой она когда-то и была. Считай, что идешь сейчас по фьерданским костям. Это место куда однажды опустилось само Солнце, уничтожив абсолютно все, а Луна укрыла черно землю снегом и в тот же день сюда ступил белоснежный олень, рога которого сейчас носит твоя сестра. У этого места есть и другое название, — пояснила женщина. — Какое? — осторожно спросила Старкова. Незнакомка замерла у огромного камня, за которым возвышался холм. На этом камне по середине высечены солнце, луна и звезды и надписи смутно похожие на те, что написаны на первой странице в фолианте Багры. Рыжий сокол сел на камень, взглядом изучая Селену, в под глазами у него узоры похожие на те, что были у оленя Морозова, вот только золотистые. Девушка поняла, что эта птица, созданная Хорсом и была такой же древней, как и вороны, которые сейчас служат глазами для Багры. — Усыпальница Богов, — наконец ответила Агидель. Возвышенность за камнем и не холм вовсе! Это курган. Курган, в котором скорее всего захоронены первые гриши. — Я та, кому Дивия передала способность управлять водой. В народе известна, как богиня воды, водяная ведьма и просто ведьма. Для меня честь вновь встретиться с тобой, дочь Луны. Настоящее и прошлое встретились в один миг в месте где не властвует время.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Через проход пещеры они оказались в храме. Какой-то непонятный стук нарушил тишину, заставляя Старкову вновь напрячься и даже испугаться, когда на встречу им выбежал белый волк, стремглав несясь именно к ней. Он закрутился вокруг ее ног, обнюхал и встал на задние лапы, передними оперся на руки Селены. Прижав уши, поскуливал и виляя хвостом. — Между прочим это именно он почувствовал тебя, — наблюдая за радостным животным и напуганной девушкой, сказала Агидель. — Еще б знать кто этот парень! — воскликнула гриш, поглаживая большими пальцами жесткую шерстку передних лап. — Сколь! — донесся из глубин холодный женский голос. Селена аккуратно опустилась на корточки вместе с волком. Тот положил левую лапу ей на плечо, сохраняя правую на сгибе локтя и лбом уткнулся в левое плечо Старковой. Казалось, он обнимал ее. Девушка левой рукой провела по белоснежной шерсти, зарываясь в нее пальцами. Она все свое детство мечтала о собаке, но отец был категорически против, а в Керамзине животное просто безжалостно вышвырнут обратно на улицу. В Малом дворце эта мечта поутихла, но тянуться к животным Селена не перестала, каждый раз желая погладить и подарить хоть немного ласки друзьям меньшим. К ним вышла женщина в алом плаще, сурово смотря на волка своими льдинисто-голубыми глазами, от которых Старкову пробрало в дрожь. — Мара, ты могла более радушно встретить гостью, — сказала Агидель голосом мягким, как журчание речушки. — Морена... — изумилась девушка. — Рада, что представляться мне не нужно. Хотелось бы Селене сказать самой себе мол успокойся это такие же гриши как и ты. Но они не были «такими же». Они древнее, сильнее, их почитали далеко не как святых, а как богов чья эра закончилась. Они — живая история. Понятий малой науки для них не существует, ведь в свое время вершили свои собственные законы сил. Старкова поднялась на ноги, держа спину ровно. Она испытывала странное чувство неловкости рядом с ними, чувствуя себя совсем ребенком рядом со взрослыми. Нечто подобное было при первой встрече с Александром и Багрой. Женщина в алом подошла к гришу, указательным пальцем поддевая прядь ее волос у висков. Волос таких же черных, как у Мары. — Что же ты с собой сделала, — спросила та, опуская руку ниже не дотрагиваясь до девушки. Морена рукой коснулась шрамов на шее Старковой и те начали зудеть, как при исцелении. Селена резко схватила ее за запястье, отстраняя от себя. Льдинисто-голубые глаза взглянули на почерневшие пальцы гостьи. — Оставь их, — не просьба, практически приказ. — Твое дело, — спокойно ответила Мара, легонько кивнув головой. Агидель взяла девушку за руку и повела за собой куда-то вглубь помещения, а Морена и волк направились следом. Селена осматривала все вокруг нее, мельком замечая различные руны на мебели или над дверными проемами. Все происходящее казалось чем-то нереальным — сном, что закончится на самом важном. К счастью, это было не так. Однако гриша все же настораживал тот факт, что они рассказали очень многое Александру. Почему Старкова уверена в том, что это были именно они? Потому что больше некому. Ответ настолько просто, от чего кажется нелепым. Они входят в огромную библиотеку где абсолютно все пропитано запахом старых книг и пыли. Селена отодвинув тяжелый деревянный стул, присела за стол, откинувшись на спинку. Неожиданное осознание окатывает ее ледяной волной, принося за собой мимолетную боль в груди: они одни и Багра тоже одна, Дивия до конца жизни была одна. Неужели у вечности не существует любви? Значит ли это то, что ее, Алину и Александра ожидает то же самое? Одиночество. — Создание жизни наперекор законам природы — высшая форма магии, а никакая не скверна. Гриши сами себе поставили рамки и ограничения в своих способностях, — вдруг сказала Агидель, вырывая Селену из раздумий. — Нет. Ланцов ограничил гришей чтобы ими было проще управлять, — поправила ее Морена. Возможно, она была права. Ограничиваются ли способности корпориалов на исцелении не смертельных ран и убийстве? Если бы не ограничения, то скольких можно было спасти в этой бессмысленной войне против охотников на ведьм и ученых — Фьерды и Шухана? «ТЫ ДАВНО НАРУШИЛА ПРАВИЛА И ПРОДОЛЖАЕШЬ ЭТО ДЕЛАТЬ, ПОЭТОМУ СТОИТ ЛИ ЗАДУМЫВАТЬСЯ О КАКИХ-ТО ОГРАНИЧЕНИЯХ?», — подключился к разговору еще и Аспид. Ответ на это вопрос был очевиден. Их сила — это то, на что способна собственная фантазия и она не должна быть загнана в рамки. Но с другой стороны, если эту силу не контролировать начнется хаос. — Вы не пытались уничтожить Ланцовых? — спросила Селена, прокручивая кольцо на пальце. — Разве целый род должен быть истреблен из-за одного человека чтобы удовлетворить жажду мести? — задала встречный вопрос Мара, посмотрев на девушку. Старкова покачала головой, давая отрицательный ответ. Нет. Если б они отомстили, то сейчас все было бы совершенно иначе, а девочка-гриш никогда бы не познакомилась с мальчиком-бастардом с золотистыми волосами, которого называли «щенком». — Ты когда-нибудь задумывалась почему гришей начали сжигать? Если б Ланцов не сжег тогда Хорса и Дивию, то сейчас вы с сестрой могли бы жить спокойно без своих сил, — продолжила говорить Мара, а Агидель молча слушала их диалог. — Потому что иначе гриши живут вечно? — неуверенно спросила Селена еще больше чувствуя себя ребенком и вспоминая детство, когда отец мог точно также сидеть за столом и о чем-то ее спрашивать, а затем рассказывать и пояснять. — Нет, — покачала головой «смерть». — Вечно в этой Вселенной только одно — тьма. Все явилось из тьмы и однажды во тьму уйдет. Причина немного в другом. Мы — часть этого мира. Пока наше тело живо, то душа вернется обратно. Но иногда и она может умереть, а это происходит совсем неожиданно. Любое мгновение для нас с Агидель и Юрием может стать последним. — Юрием? — Первый шквальной, который и сохраняет лето в долине. Опережу твои вопросы подобного рода: мы не знаем где другие гриши... — Агидель выделила последнее слово с нотками неприятия. — ... и живы ли они вообще. Они изъявили желание уйти и их никто не держал. Может однажды девушка встречала кого-нибудь из них на улицах города или в деревнях, в которых останавливалась. Может кто-то из них живет в другой стране и толком не пользуется своими способностями. Предугадать невозможно. Стук когтей о деревянный пол нарушил тишину, воцарившуюся на несколько секунд. Сколь подошел к Старковой, положил морду ей на колени, прижав уши к голове. Селена начала ногтями почесывать пространство между ушей, опускаясь ниже к морде. Хвост пришедший в движение, давал понять, что животному нравятся действия девушки. Может ли она считать себя его хозяйкой, пока еще не поняла. — Возможно ли вернуть к жизни бестелесную душу, а не создать новую? — спросила Селена. — Человеческую душу — нет, а любого другого существа — да. Но это опасно. Чем старше душа, тем больше она потребует взамен, даже если ты используешь чужую жизнь, а не свою собственную, — кивнула Мара, внимательно смотря на Старкову, а та в свою очередь смотрела на нее в ответ, стоически выдерживая взгляд сравнимый с льдами самой Фьерды. — Кто-то из вас пытался? — Я, — ответила Агидель. — И какова была цена? — Жизнь. Жизнь моего сына. Но ничего не вышло, потому что воскресить пыталась человека, но в итоге полностью лишилась семьи. Девушка взглянула на правительницу здешних вод с немым вопросом. И та не стала умалчивать. Агидель рассказала, что воскресить пыталась Хорса с помощью магии крови, которую знали благодаря сильдройр и использовала каплю крови своего сына рожденного от заклинателя Солнца. Рассказала и то, что очень долго оплакивала обоих, что хотела умереть и молила Мару о смерти, которую та ей так и не даровала. А Селену пугало то, что она не чувствовала даже сожаления к ведьме. Нет, к матери и жене, которая лишилась мужа и сына пытаясь вернуть былое счастье. Одиночество единственный спутник бессмертия. В один момент ты потеряешь даже самого себя и ничего с этим поделать не сможешь. — Запомни, дочь Луны: там, где сила великая, не может быть любови. — Я не хочу верить в это. — Это истина, в которую верить не хочет никто. Ночь пришла незаметно. Кто-то ее ждала чтобы наконец остаться наедине с самим собой, а кто-то проклинал время за то, что оно идет так быстро, не позволив доделать все дела. Селена была одной из тех, кто ждал это темное время суток. В котловине долины было прохладно, но шерстяной плащ прекрасно справлялся со своей задачей сохраняя тепло. От кафтана гриш отказалась окончательно, оставив его висеть на спинке стула в Большом дворце в покоях Александра. «Гриш без кафтана», — подумала она, положив голову на прижатые к груди колени пока взгляд направлен на камень с Солнцем и Луной. Раньше старалась избавиться от такого прозвища, считая его позором, а сейчас же считает каким-никаким облегчением. Рядом лежит книга, которую забрала у Багры. Здесь ее законное место. Здесь где шумят ветра; где отражается от поверхности рек Луна, серебрясь; где нет ни дворцов, ни интриг; где только свобода и покой. Место где не близится тьма и затмение, которые чтобы описать не хватит и тысячи песен.И под глазом сверкающей ночи Думает каждый о чем-то своем. Даже мертвый дракон сомкнул свои очи, Ведь кто знает, как скоро падем.