Против течения

      Вы когда-нибудь задумывались о смысле жизни?       Зачем мы делаем что-либо? Что нами движет? Как именно выбираем пути решения? Что появилось раньше: угорь в полосочку или угорь в крапинку?       Чуя сглотнул.       Прощальный монолог никак не строится. А жаль, так бы ушёл красиво и поэтично. Как герой романа! И жизнь перед глазами пронеслась, и сожаления вспомнились, и философские речи сказались. Со стороны на свою жизнь Накахара уже вдоволь насмотрелся, а одно большое сожаление исправляет прямо сейчас.       Тем любопытнее пофилософствовать на тему великой миссии и судьбы. Предназначения. Смерти. Самопожертвования. Но рыжий никогда не дружил с философией. Да и сейчас не до этого.       Поднос лёгкий, тарелка широкая, а чай в кружке очень даже тёплый. Если координация не подведёт, в случае нападения на расстоянии одного шага вполне может помочь. Другой разговор, если к тому моменту между лопатками уже войдёт нож. Ну, тогда уже ничего не попишешь и придется удариться в самокопание и размышлять, что именно пошло не так.       Хорошо, а если у ребенка нет ножа и мальчик рассчитывает только на свою физическую силу? Силенок у Осаму немного, но прилететь все равно может знатно. Рыжий плох не только в философии, но и в генетике, но слышал поговорку — гены пальцем не прикроешь. Кто знает, что мальчишка получил от Горо помимо своих кудряшек?       Тогда еще вопрос!       Журнальный столик тяжелый? Как быстро Чуя сможет его поднять при том, что он… пустой?       Нет, серьезно, небольшой столик в центре комнаты пустой. Знает, в этом нет ничего удивительного, но в те пару раз, когда Накахара заходил в помещение, и те моменты, когда он доебывался до брата своим вниманием — стол был загружен. Книгами, канцелярскими принадлежностями, хламом и мусором. На столешнице что-то было!       Возможно ли, что шатен освободил место для пыток и убийств? Если рядом с ножкой дивана голубоглазый увидит веревки, то сочтет это достойным поводом выпрыгнуть в окно.       Кстати о нем! Нет, толкать в окно как-то затратно по силам. Осаму проще столкнуть рыжего с лестницы, ну или на худой конец, с перил. Тут и оправдание будет, мол, Чуя постоянно по ним катается, вот и ебнулся вниз. Откатал свое.       Чуя снова сглотнул. Боже, как волшебно, что он отучил себя от привычки рассуждать вслух, иначе голова Дазая заполнилась бы новыми возможностями.       Пять шагов. Всего-то пять шагов, около трех метров и семь с половиной квадратиков на ковре.       А сколько всего может произойти!       Уже осталось пять квадратиков. Если бы время можно было измерять количеством мыслей, то Накахара боится представить, сколько минуло часов за эти три маленьких шага.       Главное выглядеть естественно!       Ничего опасного и тревожного не происходит! Все в полном порядке! Нельзя показывать страха.       — Братик, — отойди от двери, чудовище, ты нервируешь, — что такое?       Накахара решил невинно спрашивать «что такое?» каждый раз, когда ситуация принимает скверный оборот, или когда не знает, как себя повести. Еще наклоняет голову в бок, отчего длинные кудряшки забавно подрагивают, и хлопает своими невинными голубыми глазами. Манипуляция очарованием работает на ура, выигрывая время каждый раз. Бесподобно.       Сейчас, в клетке с будущим убийцей, нельзя делать резких движений. Никакой провокации. Осаму сам запер дверь, следовательно, в его голове произошел процесс, подталкивающий к подобному. Остается только ждать последующих действий.       Их возможный список Чуя уже огласил.       Дазай стоит. Смотрит необъятными глазами тягучего темного меда или карамели. Рыжий успел привыкнуть к подобному, поэтому, хоть собственное сердце и бьет по ушам от страха и паники, для обморока этого мало.       Но.       Чуя только сейчас осознает, что что-то понимает в поведении шатена.       Осаму… мнется.       Да, мнется! Мнется, как дети перед сценой, когда приходят гости, или, на худой конец, перед симпатичной девчонкой!       Дамы и Господа, у нас охуительно хорошая новость — у Дазая Осаму новая манера поведения!       Встречайте!       Слегка поджатые губы и шаловливые руки, что едва заметно теребят края одежды. Поразительно. Накахара даже находит такое почти незаметное изменение милым. Да, милым! Вы просто не видели, как ваш будущий убийца стоит перед вами в образе карапуза и хочет, но, очевидно, не решается что-то сделать.       Без шуток, такая легкая смена делает Осаму… более человечным? Похожим на ребенка.       Черт, такими темпами Чуя растает. Так что приходится отвесить своему рационализму подзатыльник за то, что тот вздумал покинуть пост на пару с лицемерием и эгоцентризмом.       Нет, Дазай Осаму, тебе не провести Накахару своим почти милым поведением!       Пора действовать!       — Дазай, — Чуя вновь мило улыбнулся, а потом выставил вперед свой щит в лице тарелки, — правда шарлотка вкусно пахнет?       Пиздец, а не защита, но на войне все средства хороши! К тому же Накахара уже подробно рассказывал о своих натянутых отношениях с посудой. Приводил примеры атаки, а Дазай, как заботливый братик, даже продемонстрировал один приём!       Шатен по-прежнему смотрел. Смотрел. Смотрел. Смотрел.       — Братик…       Осаму зажмурил глаза, развернулся, дернул за ручку двери и выбежал в коридор.       Накахара глупо захлопал глазами, глядя на пустое место, где пару секунд назад стоял мальчишка.       Простите?       То есть…       Погодите, дайте подумать.       Чуя поставил куски пирога обратно на место и оперся на столешницу. Так. Еще разок. Он в логово Дазая пришел? Да. Чуя принес ему шарлотку с чаем не в первый раз и уж точно не в последний. Передача произошла не в дверном проеме, как оба привыкли. Да передачи вообще не было! Шатен заставил зайти в комнату, дойти до стола, мялся, а потом… просто дал деру?!       Чуя, конечно, извиняется перед обладательницами прекрасного пола, ничего не имеет против и очень не хочет обидеть милых дам, но… Осаму, блять, ты ведешь себя как баба!       Нет, Дазай серьезно предпочтет, что рыжий останется в его укромной комнате-убежище и сбежит сам, чем доведет свою идею до конца? Чуя боится предположить, что тот хотел сделать, что аж так драпанул!       Да это издевательство над ветераном войны! Пускай Накахара еще не ветеран, но его смело можно назвать военным! Рыжему приходилось однажды бывать в плену, не самое приятное воспоминание, но смехотворно видеть здесь аналогии! Просто даже если бы тот ублюдок, после того как запер дверь, передумал, да вышел сам, Чуя бы больше поверил в реальность происходящего, чем сейчас.       Дазай? А, Дазай?! А ты не мог так же развернуться на тех сугробах и не убивать никого?!       Чуя со всей дури ударил себя по лицу, отчего на щеке уже стал расцветать синяк. Словно ему, блять, ссадин мало. Но это первый и самый действенный способ привести мысли в порядок.       Раскудахтался, как курица, ей-богу. Тьфу. Осаму, его брат, бедный ребенок и чудный мальчик, ну, когда сидит смирно и держит руки на виду. И он попытался что-то сделать. Еще неизвестно, что именно, но попытался! Решимости заметно меньше, чем у более взрослой версии, но это можно понять. Так что, Чуя, стыдно ругаться в своей голове, когда начал что-то разбирать в поведении мальчишки.       Да, возможно это уловка и если Накахара выйдет и пойдет за братом, то тот действительно столкнет его с лестницы, растянув гадкую улыбку, но…       Разве это не будет значить, что он определился со своей позицией и начал делать хоть что-то, кроме немого наблюдения, от которого бросает в дрожь тридцатилетнего мужчину?       А если нет? То тогда ребенка точно стоит поддержать! Вы видели эту детскую застенчивость?       Накахара открыл дверь и выглянул в коридор. Закономерно, там оказалось пусто, что только сильнее задавило на чувство вины.       Чуя выдохнул. Давай. Это должно было когда-нибудь случиться.       — Дазай, куда ты побежал? — да, Дамы и Господа, он прямо сейчас зовет юное чудовище.       В ответ раздалась тишина.       — Братик, где ты?       Даже не думай, Чуя не отъебется от тебя так просто. Вот и где теперь это чудо искать? Куда ребенок мог дать деру?       Рыжий плавно провел черту от одного конца коридора к другому. Особо внимательно вслушиваясь и глядя по сторонам. Близлежащие двери закрыты, а если бы ребенок добежал до других, то Накахара услышал бы характерный звук. Мальчишка ориентируется лучше, что только усугубляет позицию рыжего.       Дазай вполне мог добежать до лестницы. Но какой в этом прок? Мальчишка редко спускается, предпочитая короткий маршрут от своих покоев до библиотеки. Возможно, иногда захаживает на чашечку кофе в комнату Накахары.       Но если бы Чуя был на месте ребенка, который подвергается насилию и в чью жизнь вторгся непонятный объект, с которого нельзя спускать глаз, то Накахара бы…       Запрятался где-то в этом коридоре и посмотрел бы, куда пойдет объект. Притаился рядом и принялся за обычное дело — наблюдение. Пускай первоначальный план был иным, старым привычкам изменять — грешное дело. Потому Чуя и заглянул за штору.       Поразительно!       Там пусто.       Рыжий не сомневается, что его дедукция может оказаться ошибочной. Нахмурил брови и задернул обратно. Кажется, эту битву Накахара не выиграет.       Чуя развернулся и зацепился взглядом за низкий столик с убогой скатертью и не менее убогой вазой сверху. Посмотрел и чуть не прыснул со смеху. Ладно, берет слова обратно, Осаму нужно провести лекцию о камуфляже.       Если со стороны комнаты, Накахара и проморгал, то с этого ракурса — мама, не горюй. Да, скатерть до пола, но черт, Дазай нельзя было сдвинуться чуть вправо? Неровность же на лицо! Возможно, дело в самом столе — он слишком мал.       Но в качестве драматичного эффекта слезливо позвал мальчика по имени и добавил.       — Братик убежал, потому что я страшно некрасивый!       Края скатерти чуть зашевелились.       Что, зараза, совестно?! Страдай, сволочь, страдай!       Но обитатель под столешницей так и не выказал носа. И Чуя бы мог продолжить грязные игры, но самому немного совестно. Ладно, много, но допустим совесть может неожиданно уснуть.       Накахара глубоко выдохнул, сосчитал до десяти и повторил названия вулканов. Не знает, зачем последнее, просто так, для профилактики, да и время потянуть. Сел перед столом, скрестив ноги и внаглую приподнял скатерть, встречаясь взглядом с Дазаем.       — Нашел! — Осаму, блять, спокойно, не вздрагивай так, свои. — Братик, — позвал Накахара и накинул край скатерти себе на голову. Так они почти что сидели под одной крышей. Просто, лезть к мальчишке ближе как-то по-свински, не уважительно к границам личного пространства, — ты правда убежал, потому что я такой страшный?       Ладно. Чуя сознается. Осаму в редкие моменты может быть милым. Ну, в какой-то своей пугающей степени. Просто тогда, когда длинные пальцы и широкая, страшная и больная улыбка отправляет вас на тот свет. А затем вы встречаете эти же самые глаза, наполненные болью и пустотой, вечно следящие за вами…       Вы как-то радуетесь проявлению чего-то иного, более невинного и добродушного. Видите колоссальную разницу.       На вопрос Осаму уперся взглядом в свои колени, что были поджаты к груди, а после беспорядочно замотал своими кудряшками в знак протеста.       — Правда?! — Дазай, замри, Чуя сбегает за художником! Сегодняшний день нужно запечатлеть для истории! — Значит, — рыжий глубоко задумался, а затем отвлекающе вопросил, — братик считает меня красивым?!       Ох ты ж еб твою мать! Да с мальчишкой, оказывается, можно вести нормальный разговор! «Братик, а ты меня убивать в будущем не будешь?» авось прокатит и Дазай закивает головой и на это!       — Ты тоже очень красивый, Дазай!       А спонсор последней фразы — хорошее настроение Чуи! Хорошее настроение Чуи: редко, метко, позорно.       — Эх, братик, — выдохнул Чуя, — и все же, тебе повезло, что я не девчонка! А не то, ужас, как на тебя обиделась бы! Ты так внезапно убежал, что я испугался, что чем-то расстроил тебя. — Накахара уперся руками на две скрешенные щиколотки. — Но ты же не злишься на меня?       Ах, вы сегодня так разговорчивы! Прямо заболтали меня, утомили своими красноречивыми речами!       — Вот и хорошо, — Чуя спокойно выдохнул. Хотя бы сейчас вне зоны риска. — Братик, а почему ты так дверью хлопнул? — вот мы и подошли к самому сладенькому! — Я чуть не выронил шарлотку от неожиданности! — «чуть не выронил» — был готов специально кинуть в твое детское ебало. — И чай чуть не разлил! — аналогично. — Или это был сквозняк?       Рассуждение вслух зашло в тупик, как и «болтливость» Осаму. Мальчишка снова уперся в него взглядом, пока рыжий хлопал глазами в защитном жесте.       — Мисс Харуна говорит, — продолжаем допрос, — что сквозняки очень страшные и опасные! — так, ищем темы для болтовни. — Потому всегда, когда дует ветер, нужно закрывать окно! — боже, дай сил всю жизнь нести чепуху с такой же непосредственностью и серьезной миной. — А не то можно заболеть! — потрясающее умозаключение. — Но держать окна закрытыми всегда тоже не нужно, — Чуя никогда не был хорош в допросах. — Нужно про-ве-три-вать, — сложное слово. — Золотая середина!       Все! Лекция окончена, можете идти.       Дазай, сделай что-нибудь! Скажи! Ответь мне! У Чуи начинается отчаяние!       — Братик, — горит сарай — гори и хата, — пойдем пить чай с шарлоткой?       И очень мило улыбнулся, склонив голову в бок. Вот так вот. Точка.       Осаму по-прежнему молчал, уставившись черными омутами океана. Ладно, чудо, на сегодня, пожалуй, закончим. Чуя никогда не был силен в ведении переговоров, лучше капитулироваться, признавая поражение.       — Ну, если ты не хочешь, — все же Накахара в каком-то смысле зажал мальчишку под столом и донимает разговорами. Не очень красиво, — то я не заставляю, — рыжий непринужденно почесал затылок, — все же не очень красиво получилось. Ты уж извини меня, я, наверное, пойду, — неуверенно пролепетав, принялся подниматься с пола, — я оставил все на столе и если…       Нет, обморок сегодня точно светит. Или запой. Ах, да, возраст. Значит, обморок.       Чуя представлял эти пальцы на рукояти ножа, на подушке или веревке, но не на ткани своих шорт. Это перебор, из-за которого рыжему светит сердечный приступ в весьма раннем возрасте.       Прямо сейчас готов. Уже слышит глухие удары сердца и видит легкую панику на лице Дазая. Или это не инсульт?       Чуя вздрогнул почти одновременно с Осаму и интуитивно повернул голову вправо. Его встретила плохая видимость скатерти, что заставило тихо приподнять ткань.       Да вы издеваетесь.       Накахара наклонился ближе к брату и приложил палец к своим губам.       — Сиди тихо и не высовывайся.       И тут же поднялся, поправляя скатерть.       Нет, нет, нет, нет, еще этого сегодня не хватало! Может, не стоило утром вставать с правой ноги, а с левой? Ах, да! Чуя утром чихнул! Чихать в понедельник — к удивительным сюрпризам. Или не в понедельник? В четверг? Погодите, какой вообще сегодня день?       — Где мой Сученыш?       — От вас перегаром несет, — Накахара поморщился.       Встретить Горо поистине дурная примета. Гнусная и омерзительная, как и сам мужчина.       — У брата есть имя, — остро продолжил Чуя, стреляя глазами в сторону убогой вазы. Так ли будет плохо, если он разобьет ее об голову мужчины? Одним выстрелом двух зайцев. — Не смейте его оскорблять!       Все же кидать вазу опрометчиво. Даже если она убогая — это не повод бить ее о более убогую голову. Для этого придется развернуться и вновь подойти к столу, что не выгодно. Бежать до других объектов далековато и они намного тяжелее. Рационализм потихоньку выходит из запоя, Чуя осознает, что не сможет поднять тот сундук с пола.       Но делать что-то нужно. Ребенок не сможет сидеть под столом вечно, как и не сможет вернуться в свои покои — опасно. Черт, хорошо, что Осаму дал деру из комнаты, иначе Чуя боится представить, что могло произойти. Шатен действительно так беззащитен и зависит от судьбы?       Горо долго, подгоняемый алкогольной задумчивостью, пялился на дверь.       — Его, — отчим ударил кулаком по двери и повернулся в сторону рыжего, — нет в комнате, верно?!       Вариант с вазой нравится Чуе все больше и больше.       — Отвечай мне, паршивец! Чуя смог отскочить от удара, чем сильнее разгневал взрослого. Пускай координация играла против мужчины, и того чуть занесло в бок, опасности это не отменяло. Может, стоит дать деру и позволить погнаться за собой? Но оставлять шатена в шатком положении не хочется. Несмотря на невменяемость, взрослый все еще может заметить Дазая, если пройдет чуть дальше по коридору.       Резкая боль окрасила скулу. Кричать тоже смысла не имеет, все малочисленные обитатели сидят на кухне и могут просто не услышать. Накахара потер щеку и смог отбежать, поглядывая в сторону коридора, подальше от столика. Нужно каким-то образом отправить Осаму на кухню. Но так ли просто мальчик послушает указания?       — Где этот обмудок, малявка?! — рыжий больно ударился затылком.       Горо болезненно схватил за воротник, не чураясь приложить о стену на высоте аналогичной росту взрослого человека. От неприятных ощущений голубые глаза заслезились. Рыжий резко стрельнул взглядом в противоположный конец коридора.       — Дурак, беги!       Мужчина тут же повернулся в ту сторону, а затуманенный виски разум дорисовал картину.       — Стой, сученыш!       Чуя неприятно приземлился на ноги, а затем на колени и сразу подскочил к столику, приподнимая скатерть.       Вид ребенка моментально выбил мысли из рыжей головушки, ибо все вместе взятое, что сегодня довелось увидеть, невозможно противопоставить этой картине. По крайней мере, Накахара никогда не мог представить нечто подобное. Хотя, кается, не мог представить отвечающего на вопросы Осаму. Потому не стоит разбрасываться словами.       Но, блять, что нужно сделать, чтобы почти довести до слез Дазая? Да, его юную версию, но твою мать, Дазая Осаму!       — Испугался?       Губа у Чуи чуть кровоточит, но он все равно постарался мило улыбнуться. А вот Осаму грозился пустить воду из глаз. Причем, это не было похоже на истерику или рыдание, которое можно заметить у обычных нормальных детей. Ощущение некой последней капли. Ребенка довели. И это охуеть как страшно. Один раз было нечто подобное, но сейчас что-то явно поменялось. Накахара не может понять, что именно, да и не знает, так ли ему нужно понимать. Лицо мальчика перекошено безэмоциональностью, только глаза выдают скорый возможный взрыв.       — Не бойся, я же рядом, — пролепетал рыжий и наклонился к притихшему ребенку. Черт, жизнь ненавидит Накахару. Что ему сейчас делать? — Дазай, — позвал Чуя. Все же, сначала нужно увести ребенка куда подальше, пока Горо не понял, что его обдурил пятилетка. Уже после разобраться с психологическим состоянием мальчишки, а лучше предоставить это дело Кирако, — слушай, — дабы быть уверенным, что ребенок слушает, рискнул взять за плечи, — беги на кухню, хорошо? Я отвлеку его и тоже приду…       Рыжий слегка ударился лбом о стену, замерев в немного неудобной позе. Воздух буквально застрял в пугающем ожидании, не позволяя даже сглотнуть или что-то сказать. Осаму тихо всхлипнул, и сильнее сжал руки, почти до хруста костей Чуи. Если это и можно назвать объятьями, то самыми странными в жизни Накахары. Мальчик просто резко наклонился и притянул его, словно подушку. А теперь сжимает, словно от этого зависит жизни.       Та-а-а-а-а, Осаму, души потом! Ты нас всех погубишь к чертям собачьим!       — Братик…       Жалостливо прошипел Накахара, слыша грязную ругань в свою сторону. Чуть повернув голову и с трудом наклонившись перед глазами предстал разъяренный взрослый. Так, нет, ублюдок, не сегодня! Чуя сегодня достаточно моментов для обморока пережил!       Рыжий приложил огромное количество усилий, заведя руки и уверенно вцепившись в одежду Осаму. Почти так же сильно, как тот вцепился в его. Уперся ногами в пол, чуть прошерстил ступнями и ужасающе, словно тюлень, отскочил. Всего на пару десятков сантиметров, но, твою мать, падение спасло его затылок от ноги Горо.       Пожалуй, это момент, а-ля, теперь, сука, все серьезно. Мужчина, взрослый человек действительно был готов забить их ногами под столом?! Это не последствие алкоголя, это ебаный пиздец!       Мозг рыжего перешел в фоновый режим. Тело само подскочило, пнуло взрослого, сжало руку старшего брата, который наверняка больно ударился при их маневре, и дал деру. Чуя опомнился только тогда, когда завернул за угол и осознал, что буквально тащит ребенка за собой, тот вот-вот прополет подбородком пол.       Накахара выругался про себя. Притормозил, подставил руки, позволяя влететь в себя и встретился взглядом с коньячными глазами.       — Порядок?       Не дождавшись ответа, рванул, что есть мочи по коридору. Грозные выкрики взрослого только добавляли адреналина. Твою мать, Чуя не бегал так со времен заварушки в свои двадцать с хвостиком. Тогда пришлось пересекать небольшой городок, таща за собой раненую напарницу. Прелестнейшая девушка. При встрече, рыжий обязан угостить ее кофе со сливками.       Чуя обернулся, дабы поглядеть на состояние брата. Ладно, Накахара бегает километры вместе с Миядзавой, но Осаму то, дни напролет сидит в четырех стенах! Самый длинный маршрут мальчишки — это библиотека — кровать. Накахара крепче сжал руку и пустился вниз.       Может в Горо заиграла какая-то первобытная жестокость или охотничий инстинкт, но он, к ужасу рыжего, пустился следом. Накахара буквально выбил дверь в следующий коридор своим корпусом, впечатываться в неё и резко закрывая, как только втащил Осаму. Тот, не ожидая резкого замедления, немного споткнулся, но успел поймать равновесие.       — Бежим!       Чуя вновь схватил ребенка за руку. Еще немного. Один пролет и кухня. Спасение. Завернув за угол, Накахара увидел свой спасительный свет намного раньше.       — Братец Кенджи!       Боже, Чуя никогда не был рад видеть мальчишку с такой же силой, как сейчас! Миядзава, очевидно, отправился на его поиски, ибо передача товара дело максимум десяти минут, а рыжий проторчал с братом значительно дольше.       Кенджи тут же откликнулся на зов, сначала с улыбкой облегчения, а после с паническим ужасом. Только и смог крикнуть что-то в сторону кухни, что именно рыжий уже не слышал, сердцебиение било по ушам. Как только добрался до мальчишки, ощутил сильную, юношескую хватку. Кенджи буквально за шкирку дотащил детей до кухни.       Все же стоило повернуть в другой коридор. Тогда бы они встретились с Горо, но расстояние сократилось бы на целый коридор. А там бы и Кенджи раньше объявился.       Чуя ощутил реальное облегчение, видя этих людей. Осознание того, что ты остаешься с этим не один сильно успокаивает. Это не только твоя проблема, с которой ты справляешься один, о ее существовании знают и другие. Что важнее — помогают.       Как только блондин закинул их на кухню, рыжий просто не смог ничего сказать. Ничего, слова застряли в горле. Все, что он смог — это проползти с Осаму под стол, рядом с которым они обессиленно упали, и обнять ребенка.       — Куда, дура?! — Хироцу буквально схватил женщину за плечи и не дал той выскочить в коридор с чайником.       Возможно, даже грубо оттолкнул назад и встал в дверном проеме. Рядом примостился Миядзава, очевидно, подражающий поведению старшего. Рюро чуть отвел мальчишку рукой, чтоб не лез под руку, но прогонять не стал.       Накахара крепче прижал ребенка, сверля взглядом дверной проем, в котором появился мужчина. Рыжий не волнуется, со слов того же Кенджи и личных наблюдений, взрослые в наименьшей зоне риска, чем они с Миядзавой и Осаму. Горо в каком-то плане боится Хироцу, а Кирако — уважает. Нельзя точно сказать про блондинистого юношу, кажется, он просто далеко живёт. Это делает Дазая единственной мишенью главы семьи.       — Не бойся, Осаму, слышишь? — проговорил Накахара, успокаивающе гладя ребенка по голове. — Я всегда вступлюсь за тебя, — мальчишка явно почувствовал, что по его душу явился отец, это заставило Чую усилить хватку. — Мы тебя в обиду не дадим.       Рюро все еще грубо переговаривался с мужчиной, и кажется, был готов размазать того по стене. Осаму же вцепился в одежду, требуя внимание и заботу. Рыжий продолжал спокойно обнимать ребенка, зарываясь руками в темные волосы и глядя в сторону дверей. — Посмотрите на себя, — строго и опасно добавлял Рюро, — Госпожа уехала только на один день, а вы взялись за бутылку и…       Погодите.       Чую немного передернуло. Слова, вскользь брошенные стариком, его… насторожили? Нет, кажется, немного задели.       То есть, Наны сегодня нет в доме?       Она уехала? Просто, вот так вот уехала?       Ха. Это смешно. Правда смешно. Ладно, в прошлом он закрылся ото всех в паническом ожидании и страхе. Но сейчас?! Сейчас-то что не так?! В смысле, почему мать не взяла его с собой?! Даже не упомянула, что собирается куда-то! А ведь они пересекались пару дней назад и очень мило поздоровались!       Да и куда женщина вообще могла уехать?! По делам?! О нет, сейчас по делам они ездят исключительно с мужем. К подруге?! Умоляю! Нана из-за своей скрытности и постоянной паники, а-ля «не хочу сглазить счастье», имеет пару знакомых, с которыми можно разве что попить чаю! Она и о помолвке никому из своих «подруг» не рассказала.       Тогда Чуя не понимает, почему женщина не позвала его? Просто. Просто не позвала. Рыжий даже не говорит о том, чтобы увести, только свозить. Предложить. Все равно куда. В старом городе у Накахары были друзья, малочисленные и скорее всего они уже забыли о нем из-за гибкости детской памяти, но…       А если она поехала куда-то ближе? Тогда вопросов еще больше! И они бьют намного больнее.       Накахара резко вздрогнул, когда Харуна, не дождавшись ответа, самолично проползла под кухонный стол и потянула за одежду. Чуя тут же заметил дверь, которая обычно закрыта, и встретился взглядом с девушкой. Черт, подвел в ответственный момент, падая в мысли. В самом деле, что такого? Уехала и уехала, она взрослая женщина. Ничего страшного. Есть вещи и пострашнее.       Кивнул головой и, потянув брата, прошмыгнул со взрослой на улицу.