***
Словно камнем по голове Чуя ощущает себя на кровати. Холод все ещё пробирается под кожу, достигая костей, не сразу понимает, что на самом деле не испытывает мороза. С жаждой вобрал в себя воздух, пытаясь вздохнуть и отцепить детскую руку от собственной шеи. Она беззлобно лежит, чуть приобнимая, но от ощущения постороннего предмета на собственном горле кидает в холодный пот. Грудь шумно вздымается и все, что он может, это скосить глаза на ребёнка, что пристроился под собственным боком. Всё в порядке. Дазай спит и ему по-прежнему шесть. Он все ещё шугается резких движений, не покидает комнаты и доверчиво жмется к ещё живому Накахаре. Осаму ростом не больше стола, его тело все также покрыто бинтами, а сам мальчик наводит страх одним лишь своим видом. И он лежит рядом. Спит. Чуя коснулся чужой шеи. Дазай спит. Его лицо впервые на памяти рыжего кажется таким спокойным и расслабленным. Совсем не чета тому, что запомнилось рыжему, когда холодный нож глубоко вошёл в собственное горло. Сейчас шатен ребёнок. Беспомощный, маленький и тихий ребёнок. Хрупкий. Сейчас он совсем не похож на того человека, в которого может вырасти. Совсем не похож на того, кто отнимет уйму жизней. Чуя с каким-то пугающим осознанием обнял брата. В этом, блять, и дело. Дазай — ребёнок. Какой бы ужас от него ни исходил, Осаму — мальчик. Ни в чем невиновный. Накахара крепче прижал ребёнка, словно это могло помочь избавиться от не самых приятных мыслей и разделить сон и реальность. Как бы хотелось, чтобы Осаму оставался таким же невинным ребенком, что позволяет прижимать себя. Чтобы самое страшное, на что он был способен — толкнуть или вжать в стену. Вот бы Дазай оставался ребенком подольше.***
Стоит ли говорить, что спал Чуя не очень? И дело даже не в кошмаре, что знатно попортил малину, не в мелком чудовище, что посчитал своим братским долгом вдавить младшего в стену. Дело в дверях. Да, сука, в дверях. Они тихо, скрытно, но, блять, хлопали. Чуя пребывал в каком-то коматозном состоянии и каждый раз сонно приоткрывал один глаз при скрипе петель. Чего эта доска не унималась? Кирако. Милейшая Харуна с её милейшей счастливой улыбкой, но не милейшей идеей превратить комнату в сраный музей. Рыжий объяснит ситуацию: Сначала в комнату тихо заглянула Кирако, дабы, как полагает Чуя, их разбудить. Уставилась на его кровать, совершенно не желая помогать младшему воспитаннику дышать, то есть отцеплять старшего или хотя бы вернуть часть территории ее законному владельцу. Взамен этого, её губы поджались, а руки поспешили закрыть дверь. Ну, ладно, спалили — забыли. Спустя пару минут Чуя слышит стук уже двух пар обуви, и в дверной проем лезет макушка белобрысого. Лицо пацана вытягивается, и он что-то шепчет девушке под скрип петель. Ладно, поглядел и хватит. Нахуя Хироцу притащили?! Старик тоже задался подобным вопросом. Причём его прямо-таки впихнули в комнату, словно щели недостаточно. Вот так Накахара и уставился взглядом холодных глаз на всю банду. Он, конечно, извиняется, но ничего, что Дазай, в связи с природой своего детства, реагирует на каждый шорох? Ладно, не помогаете оттаскивать, так хотя бы не будите это мелкое чудовище! Чуя, не соображая, открыл рот, дабы выдать кое-какую гадость, но взамен этого зевнул и уткнулся в шевелюру Осаму. Гаденыш согнал с подушки, пусть теперь компенсирует. И Чуя бы с удовольствием вернулся в дымку сна, но его быстро нагнало знакомое ощущение. Нагнало и отпинало, дабы Накахара, сука такая, не смел спать. — Доброе утро, братик. Чуя, честное слово, уже не удивился, когда столкнулся взглядом с Дазаем. Вот, честное-пречестное слово, это было настолько ожидаемо, что даже жутко. В том, что мальчишка будет сверлить рыжего взглядом, как только проснется, сомнений не было, но Чуя надеялся, что это «проснется» наступит не скоро. Сев на кровать, Накахара немного потер глаза и уставился в окно. Задумался. Глубоко задумался. Очень глубоко задумался. Так, давайте подумаем, что же, что же, нам сказать. Дазай, хочешь дать наводку? Просто единственное, что может предложить Накахара: попиздеть про еду или лечь спать обратно. Что обычно дети говорят по утрам? Что люди в принципе говорят по утрам? Нет, Чуя не такой тупой, просто единственные разговоры, которые он вел на заре, — это сомнительные дискуссии с согвардейцами и шуточки с Хигучи. Оба варианта малость сомнительные для шестилетки, пускай и дофига развитого. В любом случае, рыжий посмотрел на Осаму, который все еще лежал рядом и сверлил взглядом. Кажется, пока Накахара не заговорит или ничего не сделает, мальчишка не шевельнется. Хм, а это удобно… так ладно. — Братик, ты хорошо спал? Хоба! Не ожидал?! — Кошмаров не было? — просто у меня было! Хочешь обсудить свое будущее убийство?! Почему-то казалось, словно Осаму знал, что Чуя просыпался. Скорее всего это паранойя, ведь рыжий самолично проверил глаза мальчишки, они были плотно закрыты. Да и дыхание ровное. И лежал смирно. Сопел. Чуя упоминал, что шатен, когда спит, похож на милого ёжика? — А мне такой страшный сон приснился! — ща блесну. — За мной бежал Братец Кенджи с целой бутылкой молока и кричал: Чуя, выпей молоко, иначе не вырастешь! А молоко противное, с пенкой! А потом Братец Кенджи зашипит, как гусь! А затем меня съел кит. Чуя не знает, зачем добавил последнее. Просто так. Киты всегда казались довольно подозрительными. Чёртовы млекопитающие. — После того, как приснился кошмар, нужно сказать «ночь прошла и сон прошёл» и все будет хорошо. Так тётушка говорила. Надеюсь, что тебе кошмары снятся редко. А лучше вообще никогда. Особенно про молоко! И особенно про резню. — А тебе что-нибудь снилось? — рыжий захлопал большими глазами. — Ой, Дазай! Ты же спал сегодня на новом месте! — событие, что аж пиздец! Хотя, нет, для Осаму оно именно это слово. — Мисс Харуна говорит, что на новом месте невестам сняться женихи, а женихам — невесты. Чуя что-то не то ляпнул?! Дазай! Полегче с реакцией, Чуе нервно от каждого твоего вздоха! Мальчишка как-то странно взглянул и уткнулся в угол подушки. Словно стесняясь. Боже, вы только посмотрите на эти слегка покрасневшие ушки! Чертовщина. Так и до инфаркта недалеко. Так, бдительность! Бдительность! Бдительность! И еще раз: бдительность! Нельзя расслабляться! Нужно выживать! Выживать — это уже не просто! Не прячься за подушкой, Осаму, ею можно задушить!.. Кхем… Чуя перегибает. Накахара упал обратно на подушку. Что ж, малость неловко, но раз мы закончили выяснения отношений и разбор совместной ночи, давай пизду… Шатен немного отодвинулся, позволяя удобно лечь на спину. Чуя весьма комфортно пристроился на нагретой подушке. Дазай, стой! Вот, лежи так! Бог ты ж мой, как удобно! Ещё одеяло немного подправить и получится идеально. Вот видишь, Осаму, можешь быть полезным, когда захочешь! Как же шикарно лежать на спине! Это вам не на боку, зажатым в тиски. Это полноценный отдых! А затекшая шея спокойно расслабилась, так еще и голову удобно подпирает чужая шевелюра! Так, ладно-ладно, тебе меня не подкупить! Встаём-встаём-встаём! Нужно найти кого из взрослых и оповестить свет о своём пробуждении. Чуя с опаской перелез через брата и спустил ноги с края кровати, осуществляя некий побег. С одной стороны, хочется пожаловаться на свой рост, а с другой, его же похвалить. Да на кровать забирается не с руки, но зато для пяти лет она просто огромна! Было бы тело подстать возрасту, ощутило бы дискомфорт… Ах, да. Какой в этом смысл, если он спал с Дазаем? Мальчишка все равно припечатал к стене, не давая насладиться пространством. Внимательно посмотрел на Осаму, всматриваясь в заспанного ребенка. Неужели шатен не снимает эти белые полосы даже когда спит? Или все дело в том, что рыжий находился рядом? Нет, пускай спрашивать в лоб будет в его духе и в его возрасте, это все же немного неправильно. Ещё слишком рано для разбора и подобных вопросов. Насколько Накахара помнит, шатен не избавился от марли и в более сознательном возрасте. Но все-таки. Что ж под ними скрывает? Повреждения? Синяки? Третий глаз? Может Осаму на самом деле внеземное существо и прячет там признаки своей идентификации? Накахара бы не удивился. Эх, Дазай, Дазай, сколько нам ещё с тобой лопатить! — Стой, — Чуя вскинул ладони и упёрся взглядом голубых глаз. Мальчишка собирался послушно спуститься, следуя примеру младшего, но внимательно замер, отчего Чуя ощутил себя дрессировщиком тигра. Или льва. Или какого еще опасного зверя. Бегемота? Акулы? Осаму, покажи свои зубки, Чуя не может определится. Носки шатена, как и ожидалось, лежали ровным рядом у выделенной ранее кровати, потому рыжему пришлось повернутся к врагу спиной и сбегать за ними. — Надень, — Чуя протянул мальчику носки, а сам принялся шарить глазами по полу в поисках своих. Кенджи ведь с Накахары спросит, почему это Осаму без носков шастает по дому. А нагоняя сегодня не особо хочется, даже взгляда. А еще приключений на жопу не нужно, но с этим намного сложнее. Смотря в темные очи Дазая, Чуя понимает, что без этого обойтись будет трудно, а то и нереально. Эх, за Осаму глаз да глаз нужен! Если Чуя и переживет это детство, то еще долго будет отказываться от предложения завести цветы жизни. Ичиё в этом плане тоже эгоистична, все же девушка выросла в большой семье и по горло нанянчилась с карапузами. Вот и будут они вдвоем доживать спокойную старость в обществе рыцарских романов и друг друга. — Пошли. — все, готов к выходу! Чуя сейчас находится в очень щепетильном состоянии. Ну или как называется состояние, когда не знаешь, как и что делать? Был бы Осаму в другой комнате, рыжий не стал бы изменять традициям и пустил в силу стандартный план. Но, нет, Дазаю нужно было непременно выбиться из системы, отчего Накахара буквально теряет свои реплики! — Нужно найти Братца Кенджи и Мисс Харуно, — чтоб помогли разобраться, раз повадились в комнату. Чуя здесь не бесплатное цирковое шоу пришёл устраивать! — Мисс Харуна сказала вчера, что мы позавтракаем блинами и лепешками! Дазай, ты любишь блины? Просто или с медом? А с вареньем? — или со слезами убитых врагов? — А с каким вареньем? Клубничным? Или яблочным? Дазая, для полноты картины, не хватало только за ручку взять. Послушно идет рядом, чуть отставая, пока Чуя не приблизился к первой ступени лестницы. — Братик, — Осаму, только без глупостей, — держись за поручень, — руки на доски, чтоб я видел, — лестница очень крутая. Справедливости ради, лестница и правда слегка экстремальная. Когда поднимаешь наверх, как-то не обращаешь внимание, а вот идя вниз… Голова слегка кружится. Вдруг у Дазая проблемы с вестибулярочкой? А кому потом отвечать? Конечно же, Чуе! С горем пополам ещё одна преграда оказалась позади, когда Накахара встретил его… Своего спасителя… Благодетеля… Свет очей… Дверной косяк. Чуя никогда не думал, что будет так рад видеть обычную доску с пометками. Теперь есть кому оставить Осаму. Рыжий зуб готов дать (и даже не один, молочных у него, как минимум, два), что мальчишка от косяка шагу не ступит, ишь как глазки заблестели! Можно спокойно пойти искать взрослых… Ага, разбежался. — Что такое, братик? Ладно, сворачиваемся, ребята, идём вместе с Осаму к гребенному косяку. Слушай, если тебе он так нравится, можем повторить вырезки в твоей комнате. А ещё лучше и вернее вырвать доску целиком! А, нет, дурной пример. Вдруг пацану в будущей возлюбленной понравятся, например, одни глаза? История выйдет печальной. Да, Дазай, ты одного роста с этой отметкой. Да, она красивая. Да, она пиздец высоко. Да, она ровная. Да, это твоё имя. Да, Чуя тоже одного роста с отметкой! Дазай, за ночь ничего не изменилось! Честное слово, рост так не работает! Накахара проверял всю подростковую жизнь, резких всплесков роста не существует! Поверь жертве! — Как, ты думаешь, «Розалинда» это кто? — невинно продолжил рыжий, указывая на неизвестные имена, что были расположены намного ниже. Пока Чуя занимал пацана риторическими вопросами и глупыми рассуждениями, сам стрелял глазами по кухне. Взрослые, при всей любви к вам, но вы что, уху ели? Почему на квадратные метры ни души?! Что Чуе с ребёнком делать?! Где инструкции?! Где совет?! Учебники?! Курсы?! Ясень пень, что дите нужно покормить, умыть и одеть, но когда ты не совсем нужного роста и не имеешь слишком уж обширные знания местности, это слегка, самую малость трудно. К тому же Кирако строго-настрого запретила рыжему иметь дело с кипятком. Это вообще нормально оставлять детей, (пускай одному из них под тридцатник), одних дома? — Дазай, — интересно, если он оставит мальчишку косяку, как своей равноправной замене, Осаму будет послушно сидеть? — нужно найти Братца Кенджи и Мисс Харуно, чтобы мы могли вместе приготовить завтрак! Пойдёшь со мной или подождешь дома? Чуя очень честен в выборе. Не знает, как научился читать малейшие колебания во взгляде. Может все дело в том, что Осаму, пусть и закрытый, но все-таки ребёнок. Потому, если хорошенько постараться, то ход мыслей и односложные ответы понять можно. Хотя, нет, с ходом мыслей Чуя перегнул. Простые человеческие ответы — да, самое-то. — Ура, мы с братиком идём в экспедицию на поиски взрослых! Чуя сам не знает, что это, блять, было. Наверное, так выглядит отчаяние. Паника. — Нужно найти обувь! А то как-то некрасиво получится, если они ступят в хороших, качественных, ставших любимыми (лично у Чуи) носках на землю. Кенджи пизды не даст, но рыжий все равно будет чувствовать себя некомфортно. Потому и смотрит на простые рабочие лодочки, что уже давно подметил у белобрысого мальчишки. Как бы Миядзава хорошо ни присматривал за садом, огородом и хозяйством, уборкой в доме он однозначно не занимается. Ну, может что-то перепадало, когда в доме ещё жили его родители, но сейчас углы буквально завалены хламом. Зато видно, что парень привык к рабочей обуви и носит ее аккуратно и опрятно. Многие пары можно продать. Пускай хороших денег за них не дадут, но копеечка к копеечке, как говорится. Несмотря на то, что Осаму провел вчерашний марафон по клумбам в своих ботиночках, сейчас они наичистейшие, блестящие и опрятные. Явно Харуна отмывала. А тут им выбежать, дай бог, на минут десять, навряд ли взрослые так далеко от домика. Потому и детские шлепки белобрысого сгодятся, вон, сколько их валяется! Накахара бывало надевал их, хоть и его обувь не блещет изяществом. — Умеешь завязывать шнурочки на таких? — просто это одна из рабочих моделей сандалей, навряд ли Дазай видел такие. Рыжий, конечно, не дурак, ясень пень, Осаму со шнурками на «ты», как иначе, когда ребенок предоставлен сам себе. Но, кажется, не домашние веревочки привели мальчонку в ступор. Накахара выдохнул, ладно, падем чуть ниже. — Братик, — что ты будешь делать, Осаму, — давай помогу. Нужно стишок, что ли, какой выучить. Ну, для шнурочков. Ичиё знала много подобной фигни и любила цитировать детские присказки в любой непонятной ситуации. Знаете, сидишь ты никого не трогаешь, а тут твоя невеста выдает: — У оленя дом большой, он сидит глядит в окошко, зайка по лесу бежит… Это и смешит, и пугает, и настораживает. Но такая уж она женщина: прекрасная и непредсказуемая. Что ж, все! На улицу! Вперед! На свободу! Осаму, ты готов? Конечно, готов, сам Чуя Накахара завязал тебе шнурочки! Когда вырастешь, будешь хвастаться друзьям, что сам лейтенант нянчился с тобой! Ну если, конечно, не убьешь: и рыжую няню, и друзей, и слушателей… Накахара воодушевленно открыл дверь и тут же захлопнул. — Братик, — нам и тут хорошо, правда? — давай лучше подождем в доме. — Чуя сейчас и игру какую придумает или можем просто поводить хоровод вокруг косяка, что скажешь? И не смотри так подозрительно, а лучше вообще не смотри. — Дазай, — Осаму, стой на месте! — пойдем поиграем, — нет, не подходи к окну! Там ничего нет! — Братик, осторожно, — не смей забираться на скамейку и поглядывать на улицу! Рыжий поджал губы, внутри себя грубо матерясь, когда Дазай спокойно повернул голову в его сторону. Что, малявка, хочешь выйти?! Ну иди, пиздуй на улицу, Чуя с удовольствием посмотрит, как тебя покусает эта пернатая тварь! Если бы у Накахары был выбор: встретиться с Дазаем Осаму в его не самом дружелюбном возрасте или с гусем, то Чуя бы выбрал… Конечно же гуся! Он не идиот! От птицы можно оторваться, забравшись на дерево, тогда как от маньяка-психопата эта стратегия навряд ли прокатит. Но судя по всему, жизнь решила исполнить все в точности да наоборот. Может, получится вызвать у шатена панический страх деревьев и в случае чего убивать двух зайцев одним ударом? Так и будут две самые пугающие вещи мира бродить внизу. Только тарелок, что рискуют попасть рыжему в голову, не хватает! Шатен поглядывал на Чую, отчего рыжий почувствовал себя некомфортно. Ну да, у всех есть свои фобии, что в этом такого? А тебе, Дазай Осаму, вообще не нужно запоминать подобное! Интересно, если приложить кудрявую макушку об оконную раму, парнишка не сведет две точки воедино? А может вообще все позабудет!.. Чуя сам себя иногда боится. Все дело в не самом приятном военном прошлом, где все решается резко и в одном рыцарском романе, в котором главный герой проделал такой трюк камнем. Это не оправдание, но причинно-следственная связь установилась. — Братик, — проныл Накахара, — спускайся, пожалуйста, осторожно! Со скамейки-то и навернуться «случайно» можно. А шатен смотрит, словно что-то чует. Хотя, нет, это паранойя, ибо Осаму смотрит как-то непонимающе, отчего Накахара вновь приоткрыл дверь. Чуя не понял и шутку не оценил. Открыл дверь шире. Где создание ада? Не ты, Осаму, тебя Чуя видит, не стой вплотную! Нет, правда, где гусь? Чуя своими глазами видел огромную птицу чуть ли не на пороге. Может, нервы шалят? Осторожно высунул голову. Выходить нет никакого желания. Но нужда заставляет открыть дверь на распашку. Любопытство убило кошку, а не мальчика, потому Чуя и вышел. — Пойдем, Дазай, нужно найти Братца Кенджи! — ладно, Дазай, живи пока спокойно. — Вау, посмотри, какие красивые облака!