«Я полюбила в тебе человека»

Взяв силы в каменный, девчачий кулак, Катя сново была в местах не светлой популяризации... Перед глазами та устрашающая ночь, где она пыталась попробовать себя в новой должности. Сново Егор. Который волшебным образом уберёг, в который раз от ошибок. Мысли о нем всегда вызывали улыбку. Не смотря на обстоятельства. По телу проходила дрожь только об одном касании к его сильным рукам, и то, что сейчас они вынуждены коротать срок по раздельности, причиняло уйму боли и печали. У неё тоже свой срок. Ибо на свободе без него просто не дышалось. На входе в заведение Катю оглянули секьюрити, и пропустили внутрь. На ней джинсы с высокой посадкой, красный топ в горошек, и высокий хвост. Лица совсем не было. Вернее оно было чересчур бледным. Страх услышать не положительный ответ затмевал все мысли. И тогда она решила выгрызти его зубами, чтобы только дать понять, что она так просто не сдастся и не оставит своего мужчину. Рабочий персонал осмотрев с ног до головы указал нужный кабинет, где Кати сейчас крайне не хотелось быть. Но она знала, что даже если это единственный выход, то она переступит через себя. Постучавшись и взяв себя в руки, брюнетка открыла металическую дверь и вошла внутрь. Единственное, что было сложным, общаться с этим не приятным человеком. Катя прекрасно понимала, что если Егор узнает, то будет в ярости, но другого выхода не оставалось. - Добрый день, Геннадий. Мужчина медленно окинул оценивающим взглядом на вошедшую девушку, и поднёс руку к подбородку. Черт. Он так же смотрел, как Егор. Было у них что-то схожее. Этот вулкан от одного взгляда, от которого хотелось укрыться. - А это ты. Прости. На работу уже не возьму. - отвесил мужчина, и сново перекинул внимание на бумаги в руке. Флешбеки памяти сново накрыли, но она сильнее. Поэтому не могла просто взять и уйти ни с чем. - Я не по работе. - произнесла брюнетка и прошлась к столу. Мужчина сново поднял свой взгляд и резко указал на стул напротив. Катя всеми внутренними силами, пыталась вести себя спокойно, чтобы не податься панике, и не начать с порога молить о помощи. Иначе другого выхода её сердце не находило. В мыслях сново нарисовались слова Николая Борисовича: « Он не смог себе простить такой опрометчивый шаг с гибелью моей жены. Он уже наказан. Так как единственный сын вряд ли когда-то к нему обратится, с простым словом ‘папа’.» Катя занервничала, ерзая на стуле, но решительно перебила неловкое молчание. - Егора арестовали. Геннадий словно был окинут кипятком. Видимое напряжение прошлось по кисти руки, и он сжал её сильнее, поднявши тяжелые веки на девушку. - Из-за клуба? - Нет. Его арестовали из-за убийства, которое он не совершал. - Хм. Значит его казино не просто так опечатали. - словно видимую цепочку обстоятельств составлял этот мужчина. - Кого он мог убить? - Его подставили. - Он попросил тебя связаться со мной? - словно в надежде произнёс мужчина. - Нет. Мне больше не к кому обратится. Вы сами понимаете, что он... - Он не станет обращаться ко мне. Я знаю. Отец Егора поднялся и прошёлся вдоль периметра темных стен, кладя руки в карманы брюк, будто бы думая. Внутри Кати дрожал не только голос, но и она сама. Пытаясь заглушить дикий страх, тело теребило, словно обожженное. - Почему именно ты пришла? Вопрос словно в поддых. Так мог спрашивать только один человек, и эти схожести отбивались в висках, но до жути располагали. Словно сейчас можно было закрыть глаза и представить Егора рядом. Здесь. С ней. А не за тысячу верст и обстоятельств. Катя опустила глаза, но набравшись сил, легко вздохнув, подняла их заново, целенаправленно устремившись в темный взгляд собеседника. - Потому что я готова схватится за любую нить, только чтобы спасти его. Мужчина видел в этих глазах что-то искреннее. Стоящее. И горящее. Словно это он молодой, и его любимая женщина борется за право быть счастливыми вместе. Сердце защемило от увиденных осколков памяти, и Геннадий приложил руку к груди, пытаясь не захлебнуться от боли прошлого. - Вам плохо? - поднялась Катя. - Нет. Сиди. Все хорошо. У тебя есть подозрения, кто мог его подставить? - Есть. *** - Заключённый Булаткин. К тебе пожаловали. Открывая карцер маленькой комнатушки с двумя койками, Егор напрягся, поднимаясь и выпрямляя спину ровно. Кровь поступала в голову слишком отчетливо, чтобы уловить сигнал, когда можно остановится. Вены закипали и проходились по рукам, словно змеи. Перед собой он видел слишком много озверевших воспоминаний, которые мешали делать жизненно важный глоток. Сжимая руки в кулаки, и играя иклами на желваках, по телу проходил видимый ток в стократном эквиваленте. Сейчас на него давили не только стены. - Какого хера ты делаешь здесь?