***
— И почему вы ему верите? Он же преступник и лжец, каких мир не видел, — возмущался один старец из совета, размахивая руками для более сильного драматизма. О, как это льстит моей персоне. Я, Тор, и совет старейшин собрались в зале совета, чтоб обсудить насущую проблему. А именно угрозу со стороны нового мира. Собравшись в просторном зале с золотыми колоннами и плотно зашторенными шторами, отчего в комнате образовывается атмосфера полумрака. За столом сидят по кругу двенадцать персон, включая меня и Тора. Дагар решил не приходить, во-первых: ему ещё не доверяли, всё-таки сбежавший преступник, какая ирония. А во-вторых: у него образовались дела. Если честно, то я его не видел уже давно. Как только мы появились в городе Богов, то он всё время пропадает либо в гостевых покоях, либо в библиотеке, где я его и видел в последний раз. Он выглядел усталым и подавленным, но я не вмешиваюсь в его дела, так как это не моё дело. — Хотите, верьте, хотите нет. Но, когда по ваши души придут те безжалостные твари, не просите о помощи или же о помиловании. Будет поздно, они никого не жалеют. Тем более, мою информацию подтвердил царь, — ядовито произнёс и усмехнулся в сторону Тора, который сидит на противоположной стороне и массирует пальцами виски. О, не только тебе, дорогой братец, это надоело. Это сборище клоунов и старых маразматиков кого угодно могут довести. Даже аргумент, что мои слова подтвердил царь, на них не возымели должного эффекта. Они всё также продолжали спорить, превращая зал совета в балаган. Терпение Тора иссякло и он, со всей мощи, стукнул кулаком об стол, отчего на нём образовались трещины, и поднялся грозной скалой. Да, вид довольно внушающий и угрожающий, все сразу испуганно притихли. Знают, что в гневе бывший наследник Асгарда может разрушить всё, что увидит. Пока на лицах присутствующих отразился страх, то на моём лишь холодная маска с гадкой ухмылкой. Вальяжно раскинувшись на кресле, я стал ждать выговора от Тора. Здесь собралось десять человек, плюс мы с Тором. Каждый был одет в безвкусную мантию в пол, а на лице отображалась маска надменности. Каждый считает себя лучше и нужнее другого. Но не понимают, что они всего лишь жалкое отребье, которым место лишь на свалке. Эти старые разгильдяи не нужны попросту, всё равно все решения принимает царь, даже если это им не понравится, они не сумеют возразить. Они лишь обольстительные собаки, готовые на всё ради выгоды. У каждого из них куча грехов и предательств, но скрывают всё за маской благодетелей. — Успокойтесь, наконец. Он не врёт, это подтвердил Хеймдалль и я. Это вам гарантия на правду. Вы же доверяете своему царю? — все испуганно закивали и кланялись. От этого зрелища хочется смеяться. Представьте: десять Богов чуть ли не одновременно падают в ноги к царю. Но я сдерживаю улыбку, стараясь сохранить холодное выражение лица. — Ваше Величество, а Вы уверены, что стоит прощать принцу Локи его прошлые злодеяния? — один из малой толпы решил показать смелость перечить царю. Я угрожающе улыбнулся этому существу, демонстрируя звериный оскал. Он побледнел на глазах, а руки слегка затряслись. От этого клоуна так и несёт страхом, он буквально чувствуется в воздухе. Самый приятный аромат — страх, когда ты знаешь, что тебя бояться до дрожи в коленях, до трясущихся поджилок и рук. Они меня, мягко говоря, недолюбливают ещё со времён юношества. Им не нравилась моя скрытность, холод, презрение и, самое главное, ложь и обман, который я каждому пичкал. Мало кому я говорил правду. Частично — да, но не чистую, без тени тайн и недомолвок. — Сейчас идёт разговор не о делах моего брата, а о безопасности Асгарда. Так что, будьте любезны, давайте продолжим тему, по которой мы вас созвали в этот вечер, — разъярённо отчеканил Тор и опустился на кресло под всеобщий судорожный вздох. Я на секунду прикрыл глаза, чтоб убрать усталость. Мы сидим тут с обеда, а уже вечер, плавно переходящий в ночь. А они всё спорят и спорят, будто им заняться нечем. Наконец они притихли, и в зале образовалась давящая тишина. — У нас есть координаты местоположения этого мира. Мы могли бы послать шпиона, под предлогом сотрудничества, а в доказательство предъявить кулон. Если я не ошибаюсь, у Калиохаймцев также есть мост, наподобие нашего Радужного. Когда мы заслужим доверие и подозрение уйдут, тогда тот человек откроет мост, и впустит армию, а дальше уже спросите у царя, — рассказал я им план, всё также сохраняя нейтральное выражение лица. Проблема лишь в том, можно ли вообще снимать кулон с Эльзы? Я отказался отправлять кулон в хранилище, под предлогом лучшей охраны, но на самом деле я просто не знаю, как его отсутствие повлияет на состояние смертной. Сможет ли она без амулета? В зале образовалась тишина, разбавляемая лишь шёпотом. Это был самый адекватный вариант из всех предложенных здесь. Одни предлагали напасть сразу, но этот вариант быстро убрали, так как мы не знаем, какие силы и армия у народа. Другие предлагали ничего не делать, только набирать силы, пока они сами не нападут, а то, что они нападут это точно. Сначала надо подчинить себе самых сильных, а остальные уже сами сдадутся, так как без силы и мощи — они ничто. Не исключено, что другие миры будут биться до последнего, но нет гарантии, что они выиграют. Я на грани того, чтоб им всем перерезать глотки. Омерзительные существа, эти старейшины и лицемеры. Да, я преступник и лжец, но сейчас я, пока что, на их стороне. На кону Асгард и все девять миров. И ещё одна проблема: что делать с Эльзой? Когда её будить и что делать с её силой? — Это всё, конечно, хорошо. Но кто туда отправиться? — поинтересовался один из самых старых старейшин. Он по возрасту ровесник Одина, на лице многочисленные морщины, седые длинные волосы, руки покрыты пятнами старости, а спина сгорблена. Насколько я помню, он один из самых адекватных старейшин и был приближённым лицом Одина. Даже ближе, чем многочисленные министры. — Допустим, я, — предлагаю я, почти не раздумывая. Это вполне логично, возможно, они слышали о моих похождениях. Возможно, они захотят сотрудничать. И всё ещё остаётся вопрос насчёт Эльзы. В зале вновь образовался шум возмущение. Конечно, кто захочет отдавать кулон преступнику и йотуну? — Где гарантия, что он не украдёт кулон и не затаиться где-то в девяти мирах? — кто-то спросил. Я не удержался и закатил глаза. Насколько же надо быть тугодумом, чтоб так мыслить. — Я вам всем напомню, у меня нет полной силы, поэтому я не смогу скрыться от глаз Хэймдалля. Тем более, в моих же интересах сохранить амулет, — раздражённо проговорил, обращаясь ко всем в зале. Тор сохранял спокойствие, но было видно, что он на грани, и скоро уже у него начнётся нервный тик. — И какая же? — язвительно спрашивает мужчина из старейшин, по виду, самый молодой. — Это уже не ваше дело, — рявкнул я, резко стукнув по столу и поднявшись во весь рост. Детали на моём костюме предвещающе громыхнули, рыжие волосы были немного растрёпаны, а глаза, я уверен, выражают муки и пытки тому, кто посмеет мне перечить. Тор вздрагивает и немного удивлённо смотрит на меня. О да, они не привыкли к тому, чтобы я показывал свой гнев, а тем более физическую силу. В помещении сразу все затихли, как по команде. — Тогда, что будем делать? И где амулет? — В моих покоях, под надёжной защитой, — вновь невозмутимо отвечаю, садясь вновь на кресло и поправляя растрёпанные волосы. — Почему амулет не в Хранилище, а в покоях йотуна? Это вещь может уничтожить всё на многие мили, поэтому он должен быть в по-настоящему безопасном месте, — уверено заверил один из старейшин, а остальные его поддержали, кроме меня и Тора, за что я ему благодарен. — Он остаётся там и точка. В Хранилище вашего обожаемого Одина не самая лучшая охрана, там служащие буквально спят на посту. А вы говорите, чтоб они сумели зашить могущественный артефакт? Довериться этим разгильдяям? — чуть ли не прорычал это, намереваясь вгрызться в глотку этому падальщику. — Я согласен с Локи, — вставляет своё слово Тор. — Будет лучше, чтоб он хранился у него, рядом с Хранителем. Я устало помассировал переносицу. Ему было обязательно прям говорить это, сейчас же начнутся новые расспросы. Пока идёт краткое обсуждение о Хранителе и со всеми прилежащими, я уже думаю, как отсюда уйти и направиться в библиотеку. Кажется, пришло время пробудить Эльзу. Да, я не сдержал обещание, данное самому себе, пробудить её, когда будет более спокойное время. Придётся идти на крайнее мере. Лучше уж её пробудить, чем подвергнуть опасности. До чего дошел, стал беспокоиться о смертной, которая и гроша не стоит. Но при упоминании её имени что-то болезненно сжимается в груди, а дыхание затрудняется. Надо было остановить это, когда было можно, но я поддался искушению и принял доселе неведомые мне чувства. По сути, она ничего сверхъестественного не делала, она была апатична и безразлична к окружающим, включая меня. Но мне понравилось её хладнокровие и стойкость, то, что она не сломалась, что продолжает бороться за свою жизнь, хоть и понимает, что она бессмысленна. Она мне хотела доверять, но боялась. Боялась получить нож в спину, так же, как и я. И её непокорность только прибавило интерес к её персоне. Нельзя сказать, что это безграничная любовь. Скорее симпатия, перетекающая во влюбленность. Любовь определяется со временем, а мы с ней не так долго знакомы. По Мидгардцкому времени сейчас середина декабря, на улице только начинается первый снег. Хлопья опадают на город Богов, принося с собой скорый праздник Йоль. В это время в Асгарде царит счастья и покой. Зимние развлечения, конкурсы в центре города, радость и смех. Полная идиллия. Но я не так жалую этот праздник. Помню лишь то, как Тор вместе с друзьями напивались, а на утро мучились от похмелья. Это состояние есть даже у Богов, не удивляйтесь. В начале праздника в большом зале объявлялась речь от Всеотца, разные пожелания и многие другие помпезные слова. После идут танцы, а именно первый, который открывает церемонию, где присутствует вся королевская чета. Поэтому, этой участи нельзя было избежать даже мне. А после пир, который продолжался до утра, но я уходил уже на середине, так же, как мать и отец, когда начинались первые пьяные истории войнов, а также лобызания распутных девиц. В итоге этот священный праздник превращался в попойку и сборище скота. Как только Тор объявил об окончании собрания, я пулей вылетел из этого наскучившего места. Быстрым шагом пересекая коридоры широким шагом, будто за мной гналось стадо чибисов, я не заметил, как кого-то сбил с ног, но я не обратил на это должного внимания, продолжая идти вперёд. И тут меня окликнул давно забытый женский голос: — Локи? Я остановился, как вкопанный. Только не это, только не она. Прям, как на плёнке проносятся воспоминания, оказывая неприятную боль. Я поворачиваюсь лицом к её обладателю. В пару шагов от меня стоит молодая девушка с рыжими волосами и небесно-голубыми глазами. Небольшая россыпь веснушек украшают её лицо с выраженными скулами, а пухлые губы кривят еле заметная ухмылка, плохо скрывая насмешку, с долей презрения. — Здравствуй, Сигюн, — сдержанно поздоровался с ванийкой, сохраняя маску отчуждённости. Как сейчас помню её предательство, её обещания, мою юношескую неопытность и первую влюблённость. Много лет назад нас связывали узы отношений. Она — дочь из знатной семьи Ванахейма, владеющая магией, которой я, к моему глубокому сожалению, додумался её обучить. Грациозна и невинна. Она запала мне в душу. Наш брак можно было считать династическим, чтоб сохранить отношения между двумя мирами, но я проникся к ней чувствами. Мы были юны, но уже тогда эта девушка сумела поиграть со мной и бросить как игрушку. Я для неё был хорошим спонсором, хоть сам этого и не подозревал. Дарил ей подарки, достойные её красоты, уделял внимание и был обольстительным. И вот тогда, когда я был готов назвать её своей женой, в день свадьбы, она позорно сбежала, прихватив с собой подарки. Она опозорила своё имя, а, в том числе, и моё. Но после, к ней вернулся статус, согласно придворной леди. Наплела на меня кучу небылиц про то, что я с ней отвратительно обращался, что я ей угрожал, если она не сбежит до церемонии. Там было такое представление, что позавидовал бы весь Иггдрасиль, и ей поверили, но не мне, лишь мать знала, как всё было на самом деле, но с ней не считались. И, что самое интересное, предательница сбежала с одним из министров Всеотца. Она меня опозорила, выставила посмешищем на всеобщее обозрение. Это было отвратительно и мерзко. Такая молодая, но уже редкостная лгунья и стерва. Как я мечтал ей отомстить все эти годы, сделать так, чтоб она просила пощады на коленях, чтоб она опозорилась так же, как и я. Но нет, убить прямо сейчас было бы безумством, поэтому сыграем в игру, но уже с двумя актёрами. — Давно мы не виделись. Слышала, что ты неудачно хотел захватить Мидгард, какая жалость. А после сбежал, подставив свою смерть. Да, в городе уже прошёл слушок о твоих похождениях. Интересно, кто же это сделал? — сделана она озадаченно лицо, нахмурив тонкие брови. Всё такая же зараза. Я нисколько не удивился, я к этому был готов, поэтому уже натянул привычную ядовитую улыбку, похожую на оскал. — А как твой муж? Альмод? Альрик? Надеюсь, этот бедолага сбежал, а то я ему искренне сочувствую, — я почти пустил слезу. Эта игра начинает набирать новые обороты. Сигюн начала немного нервничать. Это видно по рукам, которые теребят голубое платье, а также бегающие глаза. О, я нашёл её слабое место — муж. — А это уже не твоё дело, йотунское отребье, — сразу ощетинилась рыжеволосая. О, это она зря. Рывком пройдя эти несколько метров до неё, резким движением дёргаю за предплечье, абсолютно не заботясь о том, что могут остаться следы. И отхожу к стене за колонну, где нас не увидит любопытные стражи. Быстрыми и ловкими движениями выхватив кинжал из ножен под поясом, я прижал девушку к стене, прикасаюсь лезвием к её тонкой шее, где судорожно пульсировала венка. Из неё вышел весь воздух, и она испуганно замерла, глядя мне в глаза. О, столько страха, прям услада до моих глаз. — Тебе повезло, что я не бью женщин, а то сейчас остались бы от тебя лишь это платье, да безвкусные украшения, — прошипел я ей в лицо, не разрывая зрительного контакта. Она мне противна до тошноты. — Продажная ванийка решила вернуться и разорить ещё одного мужчину? — О, а я, как вижу, всё не можешь просить тот случай? Знаешь, было весело, я бы была не против повторить, — она даже в таком положении умудряется язвить. Она уже была готова протянуть свои ручонки к моему камзолу, как я чуть сильнее надавил лезвием к горлу. Она сразу же замолчала, перестав дышать и даже двигаться. Я её удивил, ведь я прошлом бы никогда не сделал ей подобного. По её шейке потекла тонкая струйка крови, но не настолько, чтоб лишить жизни, в самый раз для предупреждающего жеста. — Запомни раз и навсегда, продажная девка, только попробуй подойти ко мне или открыть свой поганый рот в мою сторону, я выпотрошу твою дешёвую шкуру до основания, прямо на глазах твоего муженька. Пока ты будешь медленно умирать, я оторву ему руки. Ты всего лишь подстилка, ищущая наживы покрупнее. Ты думала, приедешь, и я буду на коленях твои ноги целовать? Слишком самонадеянно. Ты всё также глупая девка, возомнившая себя выше Бога Обмана. Поэтому, убрала свои ручонки от меня, усекла? — зашипел я ей прям на ухо. Мой шёпот подобен змее, не хватает лишь яда. Но мои речи его дополняют, они вгоняют жертву в агонию, заставляя мучаться от страха. Сигюн затряслась и, вот-вот, заплачет. О нет, дорогая, меня слезами не купишь, пройденный этап. — Я сказал: ты поняла? — более настойчивее спросил, немного надавливая на рану. Капли крови уже стекали в декольте её безвкусного платья, а щёки влажные от слёз. — Да, — судорожно вздохнула, стараясь как можно сильнее слиться со стеной, чтоб уменьшить боль. Её страх и испуганные глаза были мне ответом более красноречивым. Ей ещё нужна её жалкая жизнь и она бережёт свою шкуру. Как только я убрал кинжал, она сразу прижала руку к шее, пытаясь остановить кровь. Оседая на пол, она кинула на меня ненавистный взгляд, надеясь на какую-нибудь реакцию, но нет, это слишком завораживающее зрелище, чтоб его останавливать. Выпрямив спину в горделивой осанке, я наклонил голову, как бы наблюдая за девушкой. Она подняла голову вновь, и скривила губы в ядовитой усмешке. — Йотунский выродок, ты за это заплатишь, — хрипло прошептала она со смелостью смотря мне в глаза, стараясь придать взгляду угрозы, но это получилось скверно. Я лишь скептично поднял бровь, намекая на её положение. — Ты сейчас уверена? Я не приложил никаких усилий, а ты уже корчишься возле меня на коленях, — я присел на корточки возле неё, и поднял двумя пальцами подбородок, глядя ей прямо в глаза. Она напряглась, судя по плотно сжатым челюстям. — Дорогуша, не стоит связываться со мной, а то ты знаешь, на что я способен. И тогда даже твой поганый язык тебя не спасёт. Пренебрежительно отпустил руку и отрусился, будто от грязи. Поднимаясь на ноги, я уже не обращал внимание на Сигюн, она неинтересна и слишком самонадеянна, старается прыгнуть выше головы, за счёт лжи и слухов. Но, на самом деле, она лишь очередная, ничего настоящая двуличная тварь, каких навалом. Я сделал пару шагов, как услышал присутствие чужеродной магии, и по привычке выставил блок. И звон. Повернувшись, я обнаружил клинок, который лежит недалеко от меня, намереваясь сделать из моей головы кровавое месиво. Я скептично глянул на виновницу этого злодеяния. Она бледна, как снег, вытянутая рука дрожит, а дыхание прерывистое, будто сейчас потеряет сознание. Я осуждающе покачал головой. Магией подняв этот кинжал, я покрутил его между пальцев, оценивая силу тяжести. — Проходят года, а с метанием кинжалов, с помощью магии, у тебя всё также плохо, — она лишь тяжело дышит, стараясь справиться с проигрышем. Как же приятно видеть её подавленной и беспомощной, аж душу греет. Я ушел подальше от этого жалкого зрелища. Направляясь к библиотеке, я подумал взять с собой и Дагара, так как дополнительная сила не помешает мне при пробуждении Эльзы. Хорошо, что его покои находятся неподалеку от самой библиотеки. Петляя коридорами, я, наконец-то, нашёл его комнату. Постучал и стал ждать ответа. Через минуту ко мне вышел сонный Дагар, который старалась сфокусировать на мне взгляд. А я и забыл, что уже вечер и, возможно, он спит. Не знал, что я так долго пробыл на совете, плюс обмен любезностями с Сигюн. — Локи, что ты здесь делаешь? Не слишком поздно для визитов? — сонно пробурчал маг, оперевшись телом об косяк двери, пытаясь не заснуть. — Нам нужно вернуть Эльзу, — сразу выложил суть дела, без предисловий. Дагар удивлённо посмотрел на меня, а в глазах пропали и малейшие признаки сна. — Что? Зачем? — видимо, насчёт сна я ошибся. Поэтому я, отодвинув удивлённую тушу, прошёл в комнату. Она была обставлена не так роскошно и вычурно, как другие, но в ней был свой шарм. Мягкие пастельные тона, двуспальная кровать, лёгкий тюль и тумбочки со столом, а также купальня. Описав кратко проблему, я смотрел на суетливого Дагара, пытающегося натянуть камзол. Да, в такое позднее время мы собираемся идти в библиотеку. План таков, сегодня найти нужные книги, а на утро связаться с Хель, чтоб она вернулась Эльзу в мир живых. Возможно, появятся сложности, так как ни я, ни Дагар ни разу не возвращали мёртвых. Всем известно — из Хельхейма не вернуться, но есть лазейки, как и везде. Размеренным шагом мы направились в библиотеку, не проронив ни слова. Было видно, что он далеко отсюда, так же, как и я. Чувствуется лёгкий мандраж. Она вновь вернётся. Хочется посмотреть на её реакцию на Асгард, так как не каждому смертному предоставляется честь побывать в мире Богов. Я всё думал про Мириам и то, что он не полностью перетек в кулон. Где же он раньше был, когда не было Хранителя? Неужто кочевал в Мидгарде или в других мирах? Он как паразит, нашёл сосуд и питается с помощью внешнего носителя. Неужели нельзя его полностью выкачать, как Эфир и уничтожить? Если нет, то Эльза навсегда останется сосудом для него, пока не будут сочтены её года. Возможно, сосуд может быть только один и навсегда, так как Мириам не захочет менять жильё, раз его там устраивает. Мириам может дать способности, чтоб защитить свой "дом". Бессмертие, как у Богов, магия, устойчивость. Нельзя сказать точно, это можно проверить только со временем, а пока остаётся только гадать. Энергия ещё не изучена, мы будто младенцы, пытающиеся совладать с новым, но не знаем как. Напоминает ситуацию с Мидгардом и Тессерактом. Кстати, давно не видел это куб, скорее всего, он также в Хранилище Одина, вместе со многими артефактами, которые могут изменить или же уничтожить мир. Мы играем в слепую и не знаем, что будет завтра. Где гарантия, что эта сила не разбушуется и не уничтожит всё вокруг? Приходится быть более осторожным и делать более аккуратные шаги. И вот, мы приближаемся к резной двери, за которой и есть библиотека. Вновь старый запах книг и рукописей, написанные предками. Бесконечные стеллажи, идущие глубоко внутрь помещения. — Я уже отложил несколько книг по вызову Хель, но нужно ещё и другие, они могут понадобятся Эльзе, — поделился с информацией я. Дагар лишь кивнул, рассматривая помещение более детально. — Ты берёшь правую часть стеллажей, а я левую. Встречаемся через два часа на этом месте, — и ушёл в своём направлении, не дождавшись ответа от мага. Спустя эти два часа мы вернулись на место, держа в руках по несколько книг. У нас было примерно поровну. Всё, от вызова Хель, до последствий после воскресения из мира мёртвых. Многие из книг были настолько древними, что готовы были развалится или превратится в пепел, а страницы старые и пожелтевшие, с размытыми буквами, из-за чего некоторые слова сложно разобрать. Удовлетворённо кивнув, мы направились в сторону моих покоев, где и будет проходить обряд возвращения. Наконец поставив эти книги на столик в углу, заваленный письменами, Дагар ушёл на покой, всё-таки уже ночь. Я последовал его примеру и также лёг спать.***
Ранним утром Дагар пришёл вновь, но на этот раз для ритуала с Хель. Она так просто не может появиться, если она этого не хочет, то нужно её вызвать с помощью определённо заклинания на крови, даже мои привилегии родственника не меняют правил. Хель вызывают редко и только по важным вопросам, если этот вопрос будет стоящим, то она поможет, а если нет, то лучше не знать, что она с ними делает. У нас вопрос вполне серьёзен, тем более, это всё ранее обговаривалось с ней же. Думаю, проблем с перемещением души в тело не возникнет, есть поверье, где душа не смогла полностью слиться с телом. В итоге это был буквально живой мертвец, зрелище, говорят, жуткое и не для слабонервных. Чем дольше душа в Хельхейме, тем сложнее будет сливание. Прошло не так много времени, проблем не должно возникнуть. И вновь чаша и вновь магия. Сделав надрез на руках друг друга так, чтоб капли стекали в сосуд и наполнились его, хотя бы на четверть. Далее нужно прочитать определённые символы, ошибки допустить нельзя. В унисон читая заклятие, я почувствовал, как в комнате стало на пару градусов холоднее, а за окном тучи начали сгущаться, предвещая грозу. Звуки природы исчезли, настала тишина. Мгновение, и Хель уже стоит пред нами в том же платье, что и в последнюю нашу встречу, но сейчас она более серьёзна, чем раньше. Брови нахмурены, губы плотно сжаты, а взгляд недовольный. — И снова здравствуй, отец, а также Дагар, — ехидно поприветствовала Хель. — Здравствуй, Хель. Пора возвращать Эльзу. Надеюсь, у неё присутствуют все конечности? — осуждающе проговорил, обращаясь к Богине. Она незамедлительно закатила глаза, скрестив руки на груди. — Я не настолько жестока, отец. Она цела и здорова, мы неплохо поладили. Эльза оказалась неплохим собеседником, хоть и немного боялась меня, но я её за это не осуждаю. Она даже подружилась с Гармом, — и улыбнулась уголками губ. Неплохо Эльза устроилась, впечатляет. Я удовлетворённо усмехнулся. — Так ты её вернёшь? — я отразил позу дочери. — Даже не знаю, — протянула Хель. А тут уже интересно. Как я мог подумать, что она это сделает по доброте душевной? — Так, что ты хочешь? — нетерпеливо спросил. — Я тебе уже говорила, ты вечно меня не слушаешь. Встреча со мной, Йормунгандом и Фенриром. Тебе будет, что сказать. Тебе же не нравится, что тебя ненавидят собственные дети? — холодно поинтересовалась. Эти слова были мне неприятны, я уже говорил, что не получил послание от Ангрбоды. Если бы я знал, то приехал, ведь знал, как она любит детей, а также, как дети любят её. Но меня не хотят слушать — Я согласен, — отозвался холодно. Напряжение прям витает в воздухе между нами. Дагар предпочёл отойти немного назад. Разумно. — Только попробуй не прийти, я заберу душу твоей обожаемой смертной без прав на возврат, — и исчезла, оставив нас в лёгком напряжении. На её месте осталась записка."Вот заклятие, чтоб пробудить Эльзу. Предупреждаю, она не проснётся сразу, а только через три дня. Хель"
Она может забрать её душу, ей не составит труда. Я пойду, не только ради смертной, а и ради детей. Мы вынесли гроб с Эльзой на середину комнаты, и открыли крышку. Её щеки приобрели розоватый оттенок, что говорит о том, что Хель сдержала обещание. Пробежав глазами вместе с Дагаром, мы стали по обе стороны от Эльзы и начали. Зеленоватая магия струилась с наших рук и перетекала в смертную, с каждым словом она становилась всё более живой, грудная клетка поднималась от дыхания, пока полностью не восстановилась в нормальное и размеренное. С последним словом её спина выгнулась в неестественной позе, отчего моё и Дагара сердце пропустило пару ударов. Это было немного жутко, но терпимо. И успокоилась. Алые губы, трепещущие ресницы, более насыщенный цвет волос и румянец. Она вновь жива, но пока будет спать три дня для полного восстановления. Я облегчённо выдохнул, всё миновало. — Получилось, — утвердил Дагар с лёгкой улыбкой на губах. Он счастлив и рад, с того момента в Льюсалвхейме я ни разу не видел его искреннюю улыбку. Эльза сильно влияет на нас, она сделала из меня и Дагара заложниками новых чувств. Но у Дагара они братские, во взгляде и жестах, обращённые к ней, ни капли желания или похоти. Про тот поцелуй я уже забыл. Со смерти его матери он превратился в хмурую и язвительную тучу, я был свидетелем этого этапа его жизни, был во время его побега. Он с того времени изменился. Смертная творит чудеса. Она смогла сгладить неровности в наших отношениях. Удивительно, но это так. — Тебе пора, — прервал я образовавшуюся тишину. Он кивнул, пригладил тёмные волосы, и вышел, бесшумно закрыв дверь. Я перенёс девушку из надоевшего гроба в соседнюю спальню, стараясь ступать более-менее аккуратно. Нужно будет организовать ей комнату и одежду, подобную асиньям. Легко уложив смертную, я прикрыл шторы и вышел из тёмной комнаты, плотно закрыв за собой дверь.