After Hours

Совет баланса был придуман в самую темную эпоху их существования. Джехён, наблюдавший за его созданием, не вмешивался в их обязанности, но четко отстаивал свои границы, благодаря чему тенебрисы имеют большое влияние на членов совета. Его твари говорят, что под защитой Джехёна, то не должно быть страшно, ведь тот, чьи глаза не ведают страха, способен вести их вперед. Советники в темно-зеленых халатах заполняют широкий коридор. Пропустив первый поток, Джехён замечает родную макушку и с улыбкой машет Сончану. — Хён! — Строго кричит ему младший, подходя к тенебрису. У тенебрисов не существует семьи, соответственно Сончан никогда не был ему родственником, но их все равно зовут братьями Чон. Эта история берет свое начало в их первые дни существования. Все тенебрисы поедали слабых, когда как Джехён не смог поглотить того, кто даже не пытался бороться с ним. Сончан не двигался, но смотрел без страха ему в глаза, чем заслужил уважение Джехёна. Он решил его не убивать, а затем Сончан привязался и стал ходить за ним везде. Ну, а Джехён не видел смысла убивать того, кто не мешал. Тогда он впервые осознал, что тенебрисами не всегда двигает жажда убивать. — Ты был слишком дерзок в разговоре с Верховным, — он с опасением предупреждает, смотрит по сторонам и далее шепотом продолжает. — Кун безумно зол. У тебя есть сила и авторитет, но не стоит так открыто это показывать. Хмыкнув, Джехён закидывает руку ему на шею и двигается с ним к выходу из здания. — Почему? Если моя речь была неуважительна, судьба накажет меня. Также она могла направить меня, чтобы проучить этих тварей. Тенебрисы — вольные птицы, нам прописана открытость сердец, мы не нуждаемся в контроле. Хаос, который мы совершали, шел от наших кровавых ран, который родил эту пустоту здесь. Он берет руку брата и давит её себе в грудь. Пальцы продавливают одежду, исчезая в большой дыре. — Однако появились те, чьи раны уже не ноют, у кого нет сердец, чтобы они болели, — и правда, на момент создания советов, высших тенебрисов за исключением Джехёна больше не существовало. — Нам больше не нужен совет, нас не должны судить те, кто не знает о жизни тьмы. — Ты болен, Джехён, — он недобро качает головой, убирая ладонь. — Я всегда шел за тобой, но здесь явно силы не равны. Тебе нужно быть осторожней с действиями, тенебрисы пойдут по твоей воле. Не съест ли тебя вина, если надежды не оправдаются? Если совет победит? Хмыкнув, Джехён откидывает голову и прикрывает мирно глаза: — За настоящим повелителем идут не ради победы, а ради желание умереть с ним в бою. Цокнув, Сончан проводит по волосам. Порою Джехён становится совсем невозможен в упрямстве, если он чем-то увлекается, то его невозможно остановить. Он всегда бесстрастен ко всему, но найдя что-то, он умрет в огне ради исполнения желания. Именно поэтому сегодня он Повелитель Тьмы. При нем сила, ум и удача, то чему позавидует любой генерал. — Ты должен сказать Ли Тэёну свой план. Уверен, что он тебя не поддержит. Природа люменов такова, что они не будут перечить чужим желанием до тех пор, пока это не касается вопроса мира и сохранности. Узнай он, что твое эгоистичное желание приведёт к войне, он отвернётся от тебя. Я уверен, что из-за этого ты медлишь, пробираешься медленно ему в доверие, мечтая, что он встанет позади твоей спины. — Это не мое эгоистичное желание, — Джехён раздраженно выдыхает. — Я и есть мир тенебрисов. Мое желание — их желания, вот и всё. Будет Ли Тэён со мной или нет, я свергну совет. Займет у меня это день, неделю и тысяча лет, я не сдамся. — Будь осторожен. Каждое твое действие выслеживается, ведь у тебя огромный источник сил живет в особняке, — он имеет в виду Ли Тэёна. Совет на собрании уже не намекал, а в открытую уточнял, как долго люмен будет находиться в дворце Тьмы. Участники не могут запрещать Джехёну держать его там, потому что это не перечит законам, поэтому идут обходными путями. Как пример, запугивают тем, что его появление на зоне тенебрисов может менять привычную среду. Однако потепление, солнечный свет и цветущие розы никак не делают слабее тенебрисов. Верно, их сила увеличивается в темноте, но ночь будет существовать всегда. Они не могут отговорить Джехёна, не могут подобраться к Ли Тэёну и в открытую сказать, почему не хотят его союза с тенебрисом. — Но можно ли так без спроса решать за Тэёна, где ему быть? — Джехён не загадывает, но вдруг люмену нравится быть с ним. Он резко замолкает, замечая, как в коридор выходит знакомый люмен. Вальяжной походкой он подходит к ним, имея наглость нарушить их диалог. Джехён натягивает губы в улыбку и смотрит на него. — Сколько лет, Джехён, — люмен показательно вытягивает спину, возвращая пару сантиметров росту. Мрачно хмыкнув, Джехён бросает быстрый взгляд на Сончана. — И тебе здравствуй, Джонни. Представитель люменов в совете на слушаниях, как и Сяоджун со стороны тенебрисов. Очень старается воссоздать такое же общество сильнейших, как это сделал Джехён. Поправив укладку, он невзначай бросает. — Слышал, что было короткое собрание о проживании люмена на территории тенебрисов. — О, а разве Накамото Юта не делился с тобой это новостью? Вы ведь мирно живете в обществе люменов, а этот парень друг Ли Тэёна, — скрывая агрессию за улыбкой, он прячет кулаки за спиной. — Он должен был поделиться, что Тэёну нравится у нас. Взгляд люмена сталкивается с его. — Впервые слышу о гостеприимстве тенебрисов, — Сончан шумно сглатывает, зная, что Джонни этими словами буквально трясет красной тряпкой перед глазами брата. — А ты заходи на днях. Будет интересно, — уголки губ на его лице поднимаются. — Хотел бы, но этикет варваров еще не приходилось изучать, поэтому, пожалуй, откажусь. — Слушай, а вы все люмены такие трусливые? Я просто не знаю, Тэён не такой совсем, к слову, — очень вежливо тянет Джехён. Брови тенебриса против воли хмурятся, клыки выступают наружу, несмотря на то, как спокойно он звучит. — Ты так не заводись, а то еще дыра в сердце по швам разойдется от злости и вся энергия выплеснется наружу. Рукой Со пытается коснуться заветного места, но Сончан во время перенимает руку люмена и с неловким смешком отводит её, молясь на здравомыслие брата. — Ну хоть так ты наконец станешь сильным, поглотив её. Правильно. Джехён может жить десять тысяч лет, но все равно спорить до последнего. В этот момент его кто-то зовет из совета, прося некие детали о последнем слушании. Махнув, он обещает сейчас подойти. Возвращаясь к их разговору, Джонни широко улыбается и бросает: — Иди к черту. И когда его след исчезает, Сончан нервно начинает бить брата по спине ладонями, повышая голос, крича, что он идиот и придурок, и вообще какого черта он так счастливо смеется. Джехён только и повторяет, как мелкий мальчишка: «Ты видел как я его? Да он же язык сразу в зад засунул, Сончан-а!». — Как же ты порою невыносим. На что Джехён лишь довольно смеется, предлагая брату как-нибудь зайти к ним в особняк, потому что тенебрисы по нему скучают. Хорошо, что Сончан не видит многого. Того, как сам Джехён запутался, чего конкретно хочет от Ли Тэёна.

х

Видеть копошение в саду для Джехёна редкость. Обычно там один Марк, разводящий руки, который говорит: «Обычно я забираю и даю новую жизнь, за адаптацией смотрит Джено». А затем вопросы того, что Джехёну нравится издеваться над Минхёном, поэтому сад и на нем. А тут он не один в саду пачкает руки. На Марке смешная сельская шляпка, защищавшая весь обед от солнца. Его рот приоткрыт, а один глаз зажмурен (так легче концентрироваться), в этот момент Тэён наглядно на отрубленном стебельке показывает, как правильно убирать мёртвые лепестки. Марк прикусывает губу, стараясь запомнить всё. Так мило наблюдать, как люмен рассказывает почему умирает цветок. Наверное, Минхён последний человек, которого нужно обогащать такими знаниями. Тэён спрашивает его на закрепление материала, но Марк выдает видимо настолько что-то несуразное, от чего Ли раздраженно стонет и опускает руки вниз, забывая что перед ним жнец мира тенебрисов. Их задорный смех утихает с шагами Джехёна. — Как прошла беседа? Марк откидывает садовые ножницы и стирает запястьем грязь со лба. Стоявший между ними Тэён делает два шага назад и топчется на месте. Чувствуя себя лишним, он берется за нетронутые розы, но при этом держит ухо востро. — Как обычно, — Тэён быстро щелкает ножницами, чтобы не упустить слов тенебриса. — Выслушал нотации, успокоил паникующего брата, сцепился с Джонни. Ничего нового. — Опять пробовали напугать тебя? — Безуспешно к тому же, — фыркает Чон. Рассмеявшись, Марк удивляется твердолобости совета. — Всё никак не поймут, что существам созданным из тьмы, больше нечего бояться. Ну правда ведь глупость. Высшие тенебрисы не боятся терять, проигрывать. И вот когда солнце окончательно скрывается за горным склоном, Марк заговаривает на мертвом языке, кивая на люмена: — Будешь посвящать его в планы? Тэёна пугает темнота, накрывшая толстым одеялом так быстро, или их посерьезневшие голоса. Тяжелые облака нависают над головами, трудно сказать, что несколько минут назад здесь было солнце. Джехён выглядит также безмятежно, руки в карманах, полы пиджака поднимаются ветром. Выглядит свежо и расслабленно, как после хорошего спа-дня, как в принципе всегда. — Хочу. Сталкиваясь взглядом с большими глаза Тэёна, что на корточки развернулся к ним, он с улыбкой обращается к нему. — Проголодался? Кивок. — Марк, попроси накрыть на двоих, — Джехён протягивает ладонь, помогая встать Тэёну. В служанки Минхён не записывался, но все равно недовольно бросает шляпку в саду и идет исполнять просьбу, оставляя этих двоих. Джехён разворачивается корпусом к Тэёну. На нем неизвестно откуда взявшиеся свободные темно-зеленые штаны, белая испачканная футболка, шляпка, веревочки которой связаны под его подбородком, чтобы не улетела от ветра. Резиновые перчатки в грязи, местами порванные, недалеко от него стоит небольшое ведро, заполненное шипами и мертвыми лепестками. — Ты убираешь шипы с цветов? — Он кивает его словам и тоже утыкается взглядом в ведро. — Для чего? Долго не раздумывает над ответом. — Так они не причинят мне боли. Подойдя ближе, тенебрис хватает шип и рассматривает в ладони. — А если кто-то решит их сломать? Без шипов они не смогут защитить себя. Они им нужны были не для нападения, а защиты, — хмыкает, бросая одно опять в ведро. — Я не буду и не дам никому этого сделать, поэтому не нужны им шипы, они же безразборно всех ранят, даже тех кто хочет помочь. Улыбнувшись таким чистым размышлениям люмена, Джехён лениво хватает его за ладонь и ведет в сторону дворца. Ужин, вероятно, готов уже. Тэён, державший за ладонь тенебриса, что обжигается об его холодные пальцы, не понимает ничего. Не понимает Джехёна, который забрал его с трассы в ночь на Обон, поставил печать. Джехёна, который смотрит нежно на красные розы, который не показывает тревоги, но нервно мерит комнату шагами, который не может ужинать без Тэёна. Он, что не показывает силу и власть, потому что все знают его способности. Такой нечитаемый, сложный и простой одновременно, любящий секреты и значимые взгляды с паузами в разговорах, который несогласие отражает молчанием. " Я не спорю, а просто ухожу из диалога и делаю, что считаю нужным», — как-то он за ночной прогулкой поделился с ним. Вольный, не смотрит на поддержку и идет туда, куда ведет удача, а другие слепо следуют за ним. Джехён не пытается утащить одеяло на себя, но про него никогда не забывают, где бы он ни был, им интересуются всегда. Живущий тысячу лет, но не перестающий радоваться подаркам судьбы. — У меня что-то на лице? — Уточняет, замечая пристальный взгляд на себе. Тэён отрицательно мотает головой, прося не обращать внимание. — Сначала надо бы тебе переодеться, — легко смеется Чон, развязывая узелок шнурка под подбородком. — Сычен увидел бы тебя, точно со злостью швырнул бы книгу в тебя. Он не любит, когда все ходят в чем попало, твои розы не станут оправданием для него. — Пусть бросает, я кину обратно в ответ, — боевито заявляет Ли, давая снять с себя панамку.  Его глаза накрывают сверху прохладные руки тенебриса. Тэён едва вздрагивает от контраста жаркого лица и холодных пальцев. Словно искрами испаряется старая одежда, преобразовываясь во что-то другое. Он это чувствует по тому, как новая ткань соприкасается с кожей. — Если ты, конечно, позволишь, — шепчет и убирает руки, отходя далеко, чтобы оценить работу. Тэён видит своё отражение в зеркале во всю стену. На нем красный свободный костюм, который похож на тот, в котором ранее был одет. Пиджак с черными узорами в верхней части, в этом наряде Ли чувствует себя кричащим, притягивающим внимание, оно словно не подходит к нему. — Красный цвет — гордость тенебрисов. Он идет тебе, — Чон разворачивает его к себе спиной, разглядывая. — Он символизирует кровь, а черный тьму. Мурашки бегут по спине, когда Джехён ведет кончиками пальцев от копчика до шеи, поправляя там ворот. Ли отходит на безопасное расстояние от него, неловко улыбаясь. Тенебрис хмыкает поведению, но молчит, понимая причину. Чон в принципе не любит говорить, когда всё понятно. За столом горят восковые красные свечи, освещая темную комнату, где едва горят подсвечники в углах комнаты. Сегодня без большого стола, они сидят за столом для четверых, но стула всего лишь два. Стоят они по длинной стороне стола, что заставляет думать о большом количестве еды на нем. Комната новая и прежде он не бывал в ней. Она мрачноватая и не нравится Тэёну темнотой, тяжелыми черными шторами, бордовым ковролином. Приборы из темно-синего металла. как и посуда. Двойную дверь раскрывают два тенебриса-слуги, пропуская других двух с тележками блюд и напитков. Их глаза скрыты за тонким черным материалом, который идет от головного убора. Они умудряются при этом расставить всё за столом быстро и максимально тихо. Когда двери закрываются, Тэён обнимает собственный плечи и хмурится. — Как они видят? Джехён отпивает вина из бокала и буднично произносит: — Они слепые, — ловля его удивленное лицо, со смешком поясняет. — Я знаю их переживания, потому что сам проходил сквозь это. Когда тенебрис наконец получает физическое тело, он теряет зрение и вынужден жить так, пока не станет сильнее. А вообще мы с рождения плохо видим, поэтому потеря зрения на этом этапе нас не сильно удручает. Это малость взамен на тело, которое нам так нужно. Понимаешь, ты наконец чувствуешь себя живым. Люменам и людям этого не понять. Физическое тело вам даруется, а мы боремся за него. Может, поэтому у многих тенебрисов есть комплексы, ведь для нас жизнь люменов — это жизнь с привилегиями. — Понятно. Тэён шумно сглатывает и без аппетита смотрит на еду, почему-то не мог он заставить себя съесть кусочек стейка. Замечая некую отстранённость парня, Джехён возвращает к диалогу. — Тэён, как думаешь, мы с люменами сможем сосуществовать в одном мире? — Не знаю, вам ведь нужна их энергия, с другой стороны вам необязательно убивать их для получения. Если бы можно было всех приучить к какому-нибудь правилу… — Я и ты здесь в комнате и мирно ужинаем, — напоминает. — Но я не могу быть уверенным, в том что ты не причинишь мне зла. Ли жалеет, что говорит об этом, потому что Джехён выглядит сильно удивленным. — Я дал клятву, оставив печать, — на выдохе тянет, откладывая нож и вилку от мяса. — Мне очень хочется, чтобы ты чувствовал себя хорошо рядом со мной. Ты замечателен и твоя храбрость мне нравится, поэтому я бы хотел сотрудничать с тобой и дальше, пока этот мир не восстановится прежнему порядку. Твоя светлая энергия, гуманность дадут избежать того, что не вижу я. Мой план остановить холодную войну между светом и тьмой, но совет боится меня, думая, что нельзя вручать мне большой источник силы. — Какой? Джехён наклоняет голову вбок и улыбается так, что Тэён всё понимает. — Ох, черт, то есть, ничего себе, — Тэён сразу же пригубляет вино, чтобы успокоиться. Перспектива уйти мирно — дерьмовая. Тэён готов аплодировать самому себе. Браво, находится здесь меньше месяца и успел стать горячим топиком иного мира. — Есть лишь один выход, который спасет всех, — он раскрывает ладони и широко расставляет руки. — Я обучаю тебя преобразовывать энергию в способности, тем самым совет счастлив, потому что убеждаются, что я не собираюсь тебя поглощать, за тебя горды люмены, спокоен ты, зная, что сможешь защитить себя. Ну и я не буду беспокоиться, что тебя кто-то ранит.  — Я точно не могу уйти в мир людской? — Мрачно посмеиваясь, без надежды пробует люмен. Вчера Тэна отпустили легко, а Джемин здесь на добровольных условиях. Он, конечно, тоже, вряд ли Джехён будет давить на него, если люмен захочет уйти. Однако все равно чувствовалась разница. — Зачем тебе тот мир? Здесь тебе предоставлена вечность, защита и роль спасителя-революционера. Все будут только рады, когда будешь официально представлен миру, как сильнейший люмен. Ты не представляешь, как поможешь здесь многим, скольких избавишь от страданий, от несправедливых наказаний. — Мне очень жаль их, но — он замирает, потому не может сказать, что ему все равно. — Но? — Вопросительно поднимает бровь тенебрис. — Но спасение тенебрисов — это не моя задача, а твоя. Тэён убирает руки со стола, хмурясь и отводя взгляд в сторону. Слова Джехёна о мире звучат слишком сладко, от чего не кажутся реалистичными. Его план идеален, без погрешностей и прост, Ли не может верить ему. Вдруг его мотивы совсем другие, что он лишь обводит его вокруг пальцев. Тогда не складывается зачем обучать силе. В любом случае Тэён ничего ведь не потеряет, начав тренироваться? — Ты прав, но без тебя я не смогу их защитить, — Джехён правда не акцентирует внимание на натянутой струне в дыре. Он проговаривает тщательно последующие слова, смотря широко и напрягая брови. — Пожалуйста, только ты мне был послан судьбой. Опуская голову вниз, Тэён сжимает кулачки на штанах. Затяжное молчание нависает между ними двумя. Он слышит неспешные шаги его, как тот осторожно пробирается к нему. — Тэён, — шепчет, кладя свою руку на его. На корточках Джехён становится рядом с ним, Тэён поворачивается к нему. Золотистый браслет обжигает бледную кожу, но Чон не обращает внимание на боль в руке, как тихое шипение разъедает ладонь. — Меня должны обучить всем основам, чтобы я здесь случайно не помер, — достаточно жестко выдает, на что Чон лишь кивает. — Я обучусь, только после всего этого я смогу дать тебе ответ. Не ожидай, если я соглашусь. Прикрыв глаза на мгновение, он вновь устремляет свой взгляд на него, улыбаясь тепло люмену, беря нормально его руку в свою. — Конечно, ты станешь в считанное время сильнейшим, — он выпускает руку и встает. — Ведь только тенебрисы знают всё о боях. Завтра же тебя будет ожидать в библиотеке Сычен. Он безжалостен и знает меру каждого, можешь не сомневаться в его способностях. Это один из лучших моих борцов. — А кто лучший? Первое впечатление от Сычена не было лучшим. В большей степени Тэён его испугался, долго думал, что где-нибудь за поворотом тенебрис быстренько убьет его, как это обычно бывает во всех романах. Понятно, что его уверенность и наглость шла из-за большой силы, но если он не сильнейший, то кто между Сыченом и Джехёном? — Джено, но он уже обучает твоего друга, да и времени у него немного. Ли мычит в ответ, потому что вчера уже с ним делился Джемин успехами, поэтому расспрашивать тенебриса не хотелось. Джено намного приятнее в общении, немногословен и всегда вежлив к Тэёну, но хоть так, чем быть с Джехёном постоянно вместе. Поэтому он рад, что тренировки будет проводить не он. А еще он был благодарен, Чон он всё же убрал руку, не дав жару в ушах распространиться на лицо и шею. Джехён полностью взялся за него, попросил помощи и не угрожает смертью, потому что Тэён не хочет спасать с ним его мир. Интересно, как давно это идея в его голове и просил ли раннее он о помощи у других люменов? Тэён вспоминает о том самом люмене, который давным давно также пришел к Джехёну. — C тем люменом, который пришел в твой лес, ты ему тоже предлагал сотрудничество? Выходит глупый набор слов, но тенебрис понял его. Это логично, что он не один особенный, но почему-то Тэён не хочет слышать о других. — Я не верил в судьбу и ее пророчества, хотя Минхён кричал, что он ключ к спасению. Он просто жил в моем лесу, я его не трогал, но и не помогал, относился как к пустому месту. И только, когда он погиб от нападок тенебрисов, я правда пожалел. И он никогда не скажет никому, что дыра в тот день увеличилась и стала еще больше. Закончив с ужином, Джехён молча провожает его до комнаты, всё также держит руки за спиной, загадочно рассматривает высокие потолки и роспись на них, будто бы никогда не видел прежде. Тэён замирает у двери, потому что слов прогнать его нет, и Джехён не уходит сам. И вот люмена снова накрывает неудобство, от которого он успешно бежал весь день. Джехён такой искренний и прямой, что тяжело верить. Он поднимает руки, чтобы окутать в объятиях его. Шумное дыхание тенебриса обжигает тонкую кожу на шее, и Ли дрожащими руками обнимает за плечи в ответ, становясь на носочки. Джехён сильнее сжимает талию в кольце рук, проводя кончиком носа до места чуть выше ушка. Очень часто Джехён вспоминает Тэёна прошлого, каким открытым и навязчивым он был, а тенебрис попросту этого не ценил. Сейчас они словно поменялись, судьба дала шанс и наказывает теперь. Это жестокая шутка, ведь Джехён правда хочет лишь перестроить с ним мир, но не может остановить желание касаться Тэёна, рассматривать его, слушать и пробовать на вкус. Джехён прерывисто дышит и только, когда чувствует копошение второго, наконец отпускает с виноватой улыбкой, внутри умиляясь с красного лица Ли. Люмен тихо бубнит «доброй ночи» и громко захлопывает дверь. По ту сторону Тэён соскальзывает по двери, руками махая на лицо. Он подбегает к телефону на тумбочке и вместе с ним прыгает на кровать и его отвлекает от мыслей пропущенный звонок от Накамото. Недолго думая, он перезванивает другу, беспокоясь за него. Пару коротких гудков. — О, Тэён-а! Голос звучит бодро, Тэён расслабляется сразу же. — Ты звонил, что-то случилось? — Да, на днях люмены попросили тебя навестить наш дом, — Накамото говорит особо осторожно, и Ли заставляет это напрячься. — Приходи к нам и оставайся сколько хочешь, только предупреди, чтобы я забрал тебя из этого места. — Хорошо, но на долго не смогу, — он закусывает палец. Накамото точно будет не рад, узнав о тренировках. — Почему? Ты можешь насовсем уйти от них, там тебе не место. Постой, не говори, что этот ублюдок Джехён использует магию на тебе, чтобы привязать… Он тебе нравится? — Да нет же! Тэён поднимает руку и рассматривает красивый браслет. — Ну так в чем дело тогда? — Не унимается друг. — Юта. — Уходи. — Я не могу… За трубкой слышится тяжелый вздох. — Ты не знаешь, куда вляпался, Ли Тэён. — Это ты не понимаешь, — задерживает дыхание, прикусив губу, прежде чем снова начать говорить. — Мне кажется, что он ответит на все мои вопросы. — Нет, Тэён, он убьет тебя. Тенебрис в жизни не станет своим авторитетным положением в совете рисковать ради одного люмена. Его поступки нечистые, он обманывает тебя сладкими речами, ты уже ослеплен им, — цокает и снова вздыхает. — Ладно, поговорим потом, как придешь. В доме люменов у нас будет другой разговор. Сдерживая комок обиды в горле, Тэён дрожащим голосом прощается: — Хорошо, до скорого. Отбросив телефон в сторону, не зная, что на него нашло, он обхватывает подушку руками, утыкаясь в нее лицом. Отчаянно выдыхает, выпуская весь воздух в подушку, его лицо тут же опаляется теплом. Тэён не сдерживается и наволочка становится мокрой, а его плечи безмолвно содрогаются. В их лесу всегда облака тяжелые, но сегодня особенно готовые будто бы упасть. Марк выдыхает и смотрит на Джехёна, который читает газету и молча попивает кофе, щурясь от его послевкусие. Странно, вроде бы повелитель тьмы спокоен, а погода за окном бушует. Дождливые капли начинают бить по окнам громко, перекрывая тиканье часов. Джехён заинтересованно смотрит на каприз природы. Выдает его напряжение лишь пальцы, которые крепко сжимают газету. Горько хмыкнув, он вновь возвращается к чтению. Если он причина таких изменений в Тэёне, то обидно, потому что тенебрис в жизни никогда так ни к кому тепло не относился Правильно говорят, что тенебрисам нельзя открывать душу, потому что ранящие слова бьют по дыре невыносимо. — Погодка знатно испортилась, — комментирует Минхён, подсаживаясь к нему. Джехён без интереса кивает и перелистывает страницу: — Что же поделать, раз для люменов я сплошной кошмар. И в груди снова неприятно екает, что становится тяжело дышать, но Чон скрывает за кашлем и не говорит Марку ничего. Поздняя ночь окутывается в полный мрак, питая всех тенебрисов.