***
Сердце глухо стучало в груди от увиденного. Сделав несколько шагов к трупу, Крамаренко смог убедиться, что она больше не встанет. Медленно опустив руку с пистолетом, лётчик приметил на столике небольшую кучку золотых монет. Подойдя поближе, он рассмотрел на них чеканку какой-то пони с рогом. Обернувшись назад, словно его кто-то упрекнёт за воровство, Крамаренко соскрёб всё золото и распихал по карманам. Мёртвым оно уже не к чему. Теперь, если подпрыгнуть, будет раздаваться негромкий звон монет. Это не очень хорошо для одинокого путника, но других вариантов пока не было. Пошарившись по полкам в шкафах, лётчик смог найти немало нужных, но сейчас бесполезных, вещей. Из всего барахла, приглянулась белая седельная сумка, да чистые листки с карандашами. Крамаренко сразу сложил канцелярские принадлежности и добрую половину монет в сумку. Осталось найти провизию. Но на пороге комнаты, он вдруг заметил странный разрез в стене. «Видно, сейф» — подумал пилот сбитого МиГа. Не сильно приметный в темноте, он был не заперт. То ли его хозяйка была уверена в ненужности замков, то ли они и вовсе были здесь не так нужны. В любом случае, открыть этот сейф хотелось даже из чистого любопытства. Внутри, как ни странно, оказалось самое ценное для человека — карта. Пусть прочесть название поселений и городов невозможно, но сам факт, что есть цивилизация, и она относительно недалеко отсюда. Что ж, пора отсюда выбираться. Осторожно шагая по дому, лётчик дошёл до кухни. Всё что надо, лежало прямо на глазах. Хлеб, овощи и фляги с водой, что нашлись на полке, отправились во всю ту же сумку. Туго набитая седельная сумка была не очень удобной, но это всяко лучше, чем ничего. Тихо и без происшествий выбравшись из хижины, человек двинулся к городу. Теперь он готов к этому, теперь у него есть силы, чтобы преодолеть путь к цели. А цель была единственной: выбраться отсюда и поскорее и, конечно, вернуться на базу своей авиадивизии.***
Быстро продвигаясь через хлебные поля, одинокий человек вышел на пыльную дорогу. Кривая колея шириной в косую сажень уводила вверх по холму. Шансы потеряться были минимальны, благо тучи прошли и теперь Луна освещала путь. Напевая себе под нос весёлую песенку, лётчик видел родные края, тихую и мирную жизнь. Даже случившиеся уже казалось каким-то сном, кошмаром, который развеялся под дуновением тёплого ветерка. Где-то далеко, возможно, в глубине ритмичного сердца, засел страх. Он был силён, но покуда лётчик крепко верил в спасение, ему не выбраться. Крамаренко не знал ни о том, как вернётся обратно, ни о том, как быть ему сейчас. Решая проблемы по мере их поступления и надеясь на авось, он двигался вперёд. Пройденные километры давали о себе знать, и лётчик не отворачивался от них, делая привалы. Всю ночь Крамаренко отбивал сапогами землю другого мира. Лёгкие сумерки застали его, когда он наконец увидел город. По виду это было скорее село, чем реально город. Ни тебе мощённых дорог, ни рвов и стен. А ведь развитие у них должно быть на уровне позднего средневековья, если судить по увиденному. Хотя, некоторые вещи и были словно из другой эпохи. Привыкшему к тяготам войны, лётчику было не впервой недосыпать, но сейчас и здесь он это мог себе позволить. Надо лишь найти постоялый двор или снять комнату на сутки у местных. Оглядываясь в поисках гостиницы по сторонам, Крамаренко сам того не заметил как вышел на пустую площадь. В центре стоял памятник какой-то царице или королеве. На это намекали дорогие регалии и важная поза пони. Странно, но она была с крыльями и с рогом. «Никогда не слышал о подобном» — проскочила мысль о расовой принадлежности этого монарха. Постояв, лётчик пошагал дальше. Где-то за домом прошмыгнула тень. Крамаренко явственно стал ощущать слежку. Но подавать намёки о том, что шпион замечен, не стал. Первая мысль была резко зайти за угол и там уже встретить. Но немного пораскинув, понял, что он может быть не один. «К тому же, я попросту не успеть достать и навести пистолет, как слягу с финкой под ребром.» Но всё разрешилось и без действий со стороны человека. Навстречу лётчику выбежали два жеребёнка. Две пары больших глаз уставились на замершего иноземца. Страх и удивление, но ещё больше любопытства отражалось в них. Крамаренко улыбнулся и зашептал, будто они могли что-то понять из его речи: — Тихо, тихо. Я вас не трону. Не надо меня бояться. Жеребята не стали бежать, и лётчик медленно сел на корточки, попутно снимая с уставшего плеча седельную сумку. Достав листок и карандаш, он стал схематично чертить кровать. Маленькие пони с удивлением взирали на необычный способ общения. Крамаренко ещё раз указал пальцем на себя, а потом на рисунок. Жеребята-пионеры с улыбкой переглянулись и синхронно кивнули присевшему человеку в гимнастёрке. Прошмыгнув, детвора поскакала вперёд по улочке. Быстро закинув письменные принадлежности, человек широким шагом двинулся вслед. Ведомый маленькими пони, лётчик вышел к неприметному крыльцу. Постучав в резную дверь, Крамаренко обернулся к стоящим позади жеребятам. Нагнувшись, он потрепал их по гриве и достал из кармана золотой кругляш, протянул его ребятне. Но те не приняли подарок и, помахав копытом на прощание, куда-то поскакали. «Интересно, чего они затеяли в такое-то время? Если был бы я дома, то подумал, что на рыбалку, аль на рябчика пошли.» Додумать об этом не дала скрипнувшая дверь. На пороге стоял заспанный единорог с закрученными усами и в нательной рубахе. Крамаренко тут же полез в сумку и достал рисунок кровати. Внимательно посмотрел сначала на листок, а затем на человека, пони что-то спросил. Но остался не понят. — Ну, не понимаю я тебя, рогатый. — с сожалением произнёс лётчик и пожал плечами. Сделав какие-то выводы в своей голове, жеребец открыл нараспашку дверь и копытом пригласил человека внутрь. Пригнувшись, Крамаренко зашёл в холл гостиницы. Подойдя к стойке, он дождался пони и вывалил на стол четыре золотых монеты. Сонный единорог выпучил и без того большие глаза, видя такую сумму. «Переборщил» — промелькнула мысль. — «Только вот насколько?» Крамаренко снова взяв в руки листок и карандаш. Художеством стали Солнце и Луна, сменяющие друг друга. Пододвинув жеребцу новый рисунок, человек показал два пальца, — два дня. Кивнув в ответ, единорог взял лишь одну монету и из-под стола достал серый мешочек. Брошенный на стол, он тихо звякнул. Сграбастав сдачу, лётчик тут же убрал деньги в седельную сумку и пошёл за вышедший из-за стойки пони. Тот повёл уставшего человека по скрипящей лестнице вверх. На втором этаже оказался длинный и неширокий коридор, который вёл направо и оканчивался дверью. По дороге к своей комнате, как раз к той самой в конце коридора, Крамаренко успел насчитать ещё четыре комнаты. Неожиданно витой рог жеребца засветился, и из кармана вылетела связка ключей. Окутанные, они подлетели к морде пони, и он, выбрав нужный, также с помощью магии открыл мне дверь. Довольно простой интерьер комнаты мог отпугнуть почти любого с таким количеством денег, как у Крамаренко. Только солдату не привыкать к суровой жизни, и даже такой «люкс» был для него лучшим вариантом. Пока лётчик осматривал убранство комнаты, коей было: двуспальная кровать под человека, шкафчик, зеркало и стол у окна, жеребец успел уже уйти к лестнице. Тяжёлый вздох вырвался у человека. Бросив сумку на пол, он поспешно закрыл дверь на щеколду. За окном начинало светать. Сняв грязное бельё, лётчик лёг в кровать. Заранее положенный под подушку ТТ холодил руку и дарил спокойствие. А оно сейчас очень как нужно для пережившего столько человека.***
В лучах поднимающегося Солнца, в узкой улочке стояли двое. Красные плащи заметно выделяли их, но в такой рани их мало кто мог заметить. Тихо шепчась, один из них указал когтистой лапой на «гостиницу», где остановился сбитый лётчик. Второму оставалось только коротко кивнуть в ответ. Уже через минуту их и след простыл. Они растворившись, как и тени после сумерек.