Крамаренко не любил оставлять дела незаконченными, даже если силы были на пределе. Таким случаем стали брошенные части недоразобранной пушки разбитого МиГа. Кобылы просто не обращая внимание на его возмущение, потащили в постель, решив что их ребёнку нужен отдых. Даже имя придумали, перед этим посмеявшись над настоящим. Теперь официально имя Санрайз будет с лётчиком до конца этих приключений. Каким бы туманным будущем не было, он надеялся на один итог — возращение домой. И эта надежда умрёт вместе с пилотом истребителя.
Но перед сном, Вуна и Тия, как представилась белая пони, хорошенько отмыли грязного человека. Усталость вкупе с горячей ванной дали свой эффект и тело само потребовало хороший отдых в кроватке. По-матерински уложили спать, напоследок чмокнув в голову, пони оставили его одного.
— Точно няньки-мамки, — проговорил лётчик, натянув лёгкое, как пёрышко, одеяло до шеи.
Вскоре, сон нашёл Крамаренко, окунув того в красивые и красочные видения. Тихо шумела листва за открытым окном, свежий воздух с нотками цветов приятно витал в комнате. Разбудил пилота стук в дверь. Спросонья повертев головой и обнаружив, что ещё глубокая ночь, пробормотал что-то неразборчивое про пони и их чрезмерное опекунство. Стук повторился и на этот раз громче. Некто не стал дожидаться, пока ему откроют дверь и сам вошёл в спальню иноземного гостя. На пороге стояла Вуна. Её привычная, собранная в хвостик, грива была распущена и спадала на пол.
— … — сказала она.
Её голос был раздражителен и нетерпелив, но понять сути сказанного у лётчика не получилось. Обычно она вела себя уважительно и любяще, не выдавая слишком злостных интонаций по отношению к своему приёмному ребёнку.
Сев на кровати и оперевшись руками за мягкий матрас, Крамаренко ожидал более понятных объяснений от ночной гостьи. Та встала напротив и опять заговорила. Устало протерев глаза, лётчик пожал плечами, надеясь на понимание этого жеста тела. В падающем свете Луны, человек показалось как некогда прекрасные голубые глаза колыхнулись приторно-зелёным светом. Моргнув, всё пропало, но остался неприятный осадочек. Вуна снова нахмурилась, её губы дрожали и словно пропасть образовалась между двумя существами. Наступила тишина, такая зловещая и громкая, будто сама смерть ступает по земле. Под нательной рубашкой, около шеи стало неистово горячо. Отведя взгляд от странной Вуны, пилот увидел как подаренный ей же медальон с символом Луны светился тусклым светом и беспокойно нагревался от присутствия…
«Нет, это не Вуна. Это непонятное и ужасное творение не было ею. Что здесь творится?».
Не успел лётчик поднять свои глаза обратно, чтобы снова лицезреть псевдо-Вуну, как тяжёлое копыто неслось к лицу человека. Успев на рефлексах немного отклониться и удар прошёлся по касательной, задев нос и челюсть, мгновенно вызвал тупую, но терпимую боль. Ноги мгновенно напряглись и с усилием лётчика толкнули некую тварь, принявшую облик Вуны. По сравнению с лошадьми мира людей, она оказалась достаточно лёгкой, чтобы опрокинуться и завалиться на пол. Рука стрелой взлетела под подушку, где лежал заветный пистолет. Вскинув свой ТТ, Крамаренко приготовился нажать на спусковой крючок, но сотворённая магия зелёного оттенка оказалась быстрее и первый выстрел остался за тварью. Зеленый полупрозрачный сгусток задел руку и не останавливаясь ударил в стену позади. Холод и судорога охватили конечность. Пистолет с громким стуком упал рядом со своим, корчащимся от боли, хозяином.
Взгляд твари перестал изображать хоть что-то из эмоций, отчего она походила на хладнокровного убийцу и это не оказалось далеко от истины: Из пышных волос ночной убийца достал своё оружие, — маленький стилет. Взяв поудобней его в магическую хватку, она приготовилась нанести последний удар. Не привыкший так просто сдаваться и расставаться со своей жизнью, лётчик с криком боли и ярости, кинул в неё подушкой, надеясь выиграть хоть немного времени. Уловка сработала и тварь переключила своё внимание на неожиданный предмет, набитый пухом. Но этих считанных секунд не хватило бы на то, чтобы подобрать свой пистолет. Тогда, вслед за импровизированным снарядом прыгнул Крамаренко, навалившись всем своим весом. Прижав своего убийцу к полу, человек не целясь нанёс удар по морде, но из-за плохой чувствительности руки промахнулся и попал в рог. Это и стало его спасением. Зашипев от боли, псевно-Вуна потеряла контроль над своим оружием и магией.
Передние ноги твари пришли в движение и с огромной силой лягнули в грудь пилота. Застыв на мгновение, он тут же скрючился, завалившись на бок. Воздух, выбитый из лёгких, с хриплым стоном будто прожёг дыхательные пути. Вздохнуть получилось лишь со второй попытки, и сухой кашель сопровождал любые попытки вновь наполнить лёгкие драгоценным кислородом. За этот промежуток времени успел оклематься противник, встав в свой полный рост. В левом копыте поблёскивал обронённый стилет.
«Вот и всё. Вот такая смерть меня ждала, щадя в небе и оберегая от осколка с пулей, чтобы какая-то тварь из другого мира отобрала мою жизнь?» — проскочила неприятная мысль у Крамаренко.
Но судьба, коли она на самом деле есть, распорядилась иначе. Яркий луч голубой магии ударил в ночного убийцу так сильно, что впечатал того в стену. Опустив голову и взглянув, лётчик с облегчением заметил на пороге её. Широко расставив ноги и опустив угрожающе голову с рогом, Вуна издавала низкий рык первобытной ярости, меча молнии из глаз. Рог был готов снова зажечься голубой магией, дабы теперь испепелить тварь, покусившуюся на её ребёнка. Преодолев метры за секунду, Вуна своими мощными копытами вжала противника в стену. У того затрещали кости, ломаясь и превращаясь в осколки от живого пресса.
Постанывая, лётчик приподнялся, облокотившись на локти, наблюдая за развернувшейся сценой насилия. Осознание опасности пришло с уходом адреналина, заглушавшего боль и яркий привкус солоноватой крови. Со спины кто-то прижался и мягко попытался уложить Крамаренко на пол. Показались белые копытца и знакомая обеспокоенная мордочка Тии. Она что-то успокаивающе нашёптывала, одновременно пытаясь оценить повреждения тела человека. Не став сопротивляться помощи, он насколько мог расслабился, давая полный доступ к ощупываниям и её волшебству. Эмоции полностью утихли, оставив небольшую усталость.
***
Луна стояла напротив разбитой морды чейнджлинга, принявшего её облик. Маскировка спала и теперь все могли лицезреть настоящие зелёные и пустые глаза. Жёлтый хитин хрустел при каждом надавливании, а дырявые ноги безвольно болтались в воздухе, не в силах хоть как-то противостоять бывшей принцессе Эквестрии. Злость и страх за её Санрайза «кричали» о убийстве этой сволочи, но сохраняя трезвость мысли, кобыла также хотела допросить ночного убийцу.
Пока Луна скрежетала зубами, Селестия с потаённым страхом осматривала ранения Санрайза. На душе полегчало, когда всё его тело оказалось в порядке, за исключением разбитых носа и губы, а также больших синяков в области груди. Ему очень повезло и рёбра выдержали удар, а его ловкость и сила не позволили погибнуть в первые секунды нападения. Сколько бы она не говорила, что Сын Железной птицы не жеребёнок, у неё тоже были переживания, страхи и такая же материнская любовь, как у сестры.
Успокоив Санрайза, белая кобыла подошла к сестре, немного успокоившийся после короткого боя.
— Тия, можешь отвести эту… Этого чейнджлинга в подвал. И приставь к нему охрану; я не хочу, чтобы он ещё раз попытался нанести вред моему жеребёнку. — сказала Луна, зло выплюнув слова.
Кивнув в ответ, Селестия заковала своей магией убийцу и повела его под стражу Ордена. Следовало создать патрули и охрану усадьбы с прилегающей территорией. Случилось что-то страшное и заключённое двести лет назад перемирие закончилось. Два Ордена снова в состоянии реальной, а не холодной войны.
Оставшись наедине с Санрайзом, Луна бессильно опустилась на колени рядом. Слёзы сами хлынули из больших и красивых голубых глаз пони, капая на рваную одежду Сына. Он спокойно дышал, не вызывая опасений. Может немного усталый, взгляд был направлен на потолок.
«Как я могла быть настолько беспечной, что подвергла его опасности. Какая я была дура» — корила себя синяя пони, шмыгая носиком.
Словно, узнав её мысли, Санрайз ободряюще улыбнулся и протянул свою лапу к мордочке. Удивительная пятипалая конечность смахнула капли и стала гладить мягкую шёрстку.
«Он верит, что всё будет хорошо и я поверю. Я не дам нашей семье распасться из-за трудностей и несчастий. Мы сможем их преодолеть все вместе!» — воодушевилась Луна, уткнувшись своим носиком в его.
***
В дворце Кантерлота, далеко за полночь, стояла дюжина лучших в Эквестрии гвардейцев. Их вид был потрёпанный, но воинский дух стоял на высоте. В нескольких шагах впереди лежал связанный Блад Тюф, одна из самых заметных фигур в Ордене Красного Дракона.
Твайлайт, сидевшая на золотом троне, как и подобает великой принцессе, держала гордую осанку и чуть улыбалась. Эта улыбка не сулила ничего хорошего.
— Вы проделали отличную работу, воины Гармонии. Вы все свободны!
Отдав честь и поклонившись, группа вышла из тронного зала. Сегодня они хорошенько напьются и повеселятся в барах древнего Кантерлота!
Лежавший пегас Ордена со содроганием смотрел в лавандовые глаза принцессы.
— А теперь лежи с-смирно. С-сейчас ты мне всё рас-сскажешь… — с шипением сказала Твайлайт, спускаясь с трона походкой хищника.
— Н-нет… Вы ничего от меня не получите. Вы нарушили древний договор и скоро об этом пожалеете, принцесса Твайлайт Спаркл. — дрожа от страха и заикаясь проговорил неуверенно Блад Тюф.
— Кто тебе с-сказал, что Мы Твайлайт С-спаркл? — оскалила она ряд острых зубов.
Не дожидаясь ответа пленника, принцесса могучим, как раскат грома, кантерлотским голосом произнесла:
— Мы Великая Твайлайт Эклипс!
