***
— Ты какой-то помятый, Тош. Не выспался? — Ира заботливо спрашивает у Антона, готовя завтрак. У них есть традиция: каждую субботу они поочерёдно делают большой вкусный завтрак на всех и садятся есть все вместе, обсуждая при этом всякие планы, важные дела и литературу. Шучу, они обсуждают преподавателей, заваленные зачеты и чьи-то отношения. Какие еще планы? Какая литература? Есть темы поинтереснее! — Кот, спасибо, все окей, не выспался просто. Сегодня выходной, наконец-то отдохну. К вечеру буду огурцом, обещаю, — Антон нежно улыбается Ире и продолжает накрывать на стол, — какие планы на сегодня, ребят? — Ты забыл? Мы же сегодня идём на тусовку все вечером! — Серый удивленно смотрит на Антона, ведь предстоящая вечеринка это идея Шастуна. — Блин, точно, забыл, — Антон виновато опустил глаза. — Так, Шаст, только попробуй слиться! У тебя уже куплен билет на нее, так что ты точно идешь! В 7 вечера начало, но мы собираемся начинать тусить где-то с 5, — Сережа достаёт из тумбы пару бутылок вина и еще чего-то крепкого и довольным взглядом смотрит на Антона. — Да, все, все, вижу, что вы настроены серьезно, — Антон смеётся и кладет руку на плечо друга, — я только чуть попозже подъеду, лады? Обещал Арсению Сергеевичу сдать наизусть поэму. — Ладно Шаст, к 6:30 приедь на Восстания, хорошо? — Договорились! И друзья, довольные предстоящими планами, садятся есть и дружно обсуждать прошедшую неделю. Антон почти не появлялся на парах Арсения после той ситуации. Он трезво понимает — все это была галлюцинация и в той драке не было Арсения. Мало кто что ли носит мартинсы и кольца? Но какое-то предчувствие и внутреннее отторжение не давало ему приходить на занятия. Он вчера появился на паре Арсения Сергеевича первый раз за несколько недель. Мужчина естественно расспрашивал Антона об его отсутствии и парень долго оправдывался работой и всякими делами по типу «за сестрой ухаживал, она болела», а еще «завалы по другим предметам были» и вообще «проститепожалуйстабольшетакнебуду». — Хорошо, Антон, завтра мне сдашь тогда поэму Блока на выбор. Жду тебя в 17:00, не опаздывай! Антон всю ночь учил поэму «Скифы». Почему-то она ему очень нравилась — она сильная и не про любовь. Шастуну дико не нравится вся эта фигня с любовью. Нет, конечно он любит романтику, но в стихах она звучит для него слишком «штамповано» — меняются только эпитеты и метафоры. Антон едет в универ, слегка опаздывая, но это не удивительно. В его ушах играет не новый альбом Post Malone, который он так хотел послушать, а аудиозапись поэмы, которую ему нужно сдать. Он очень волнуется, так как, во-первых, ему нужно будет читать ее с выражением, показывая актерское мастерство, а во-вторых, он будет тет-а-тет с Арсением Сергеевичем. Ему до жути не нравится это прерогатива остаться с преподавателем наедине. — Арсений Сергеевич, можно? — Антон, запыхавшийся и красный от бега по лестнице, стучится в пустую аудиторию. — Да, Шастун, проходи. Что учил? — «Скифы», — робко отвечает Шастун. Он не смотрит в глаза Арсению и всячески старается избегать его в своем поле зрения, тупо и беспричинно пялясь на окно. — Прекрасный выбор. Садись, повторяй, я сейчас допроверю работу и послушаю тебя. Арсений — полная противоположность Антона. Он уравновешенный, спокойный. Его взгляд выражает уверенность и твердость. И если глаза Шастуна можно сравнить с бушующей в ураган травой — свежей, но нестабильной и эмоциональной, то глаза Попова это тихий океан, полный решительности и авторитетности. — Антон, начинай! — Мм, гхм, — неуверенно мнётся Шастун, — «Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами! Для вас — века, для нас — единый час. Мы, как послушные холопы, Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!» Антон произносит каждое слово четко и выразительно, сопровождая свое чтение жестами и уместными паузами. Он легко балансирует на канате эмоций — добавляет злость, ухмылку, величественность. Шастун раскрашивает поэму своей палитрой, своими красками. Студент вживается в смысл поэмы настолько глубоко, словно он попадает в какое-то забвение. За секунду, за одно короткое слово он из неуверенного Антона Шастуна перевоплощается в оратора с твердой идеей и жизнью внутри. «В последний раз на светлый братский пир Сзывает варварская лира!» Последние строчки прочитаны. Антон сам в небольшом шоке, что ему удалось стать одним целым с этой поэмой. — Это очень хорошо, Антон. Молодец, я впечатлен, — глаза Арсения одобрительно жмурятся, — у тебя определенно есть талант. Не хочешь поучаствовать в конкурсе от нашего института? — Что простите? — Институт проводит конкурс, на котором нужно сыграть фрагмент пьесы, прочитать монолог или поэму. Там неплохой денежный приз, а от меня получишь автомат. Если потребуется, я могу тебя подготовит к конкурсу, останешься пару раз после занятий. Как тебе? — Арсений Сергеевич, я не уверен, что… — Шастун, давай без этого. Просто выйдешь и прочитаешь, ты же все равно эту поэму выучил. Мне нужно кого-то из вашей группы выставить на этот конкурс, а тебя хоть не стыдно показать. Давай, не мнись, в понедельник останешься после пары. Тем более на кону деньги и автомат, что еще не устраивает? Не устраивает обстоятельства быть с Арсением наедине. — Ладно, Арсений Сергеевич, если автомат поставите, то я согласен. — Так бы сразу. Ты как, торопишься? Подбросить тебя? Нет, нет, НЕТ. Антон зеленеет и тревожность вновь взяла его за шкирку. Он чувствует, как руки начинают трястись, а паника сеет в его голове тысячу неприятных мыслей. — Антон, ты в порядке? Присядь, ты зелёный весь! Принести воды? Антон, не здесь, не сейчас! Ну почему опять ты ловишь панические в самый неподходящий момент? Почему вообще мысль об Арсении заставляет тебя ловить панические атаки? — Арсений Сергеевич, все нормально, у меня такое бывает. Мне нужно идти, меня друзья ждут, — Антон отнекиваться как может. Его взгляд тяжелеет, ноги становятся пунцовыми. Дыхание явно превышает скорость, а в глазах так потемнело, что пола уже не видно. Давай, продолжай делать вид, что все отлично. — Друзья подождут. Держи чай, посиди, успокойся, я тебя подвезу. Нужен медпункт? Антон? Антон, ты вообще тут? Антон не тут. Антон не помнит, что происходило следующие 15 минут. Помнит лишь учителя, который сидел перед ним на корточках, положив руки Шастуну на коленях, и испуганно смотрел на парня, которого панически трясло все это время и который бесконтрольно ронял слезы с равнодушным лицом. — Антон, ты лучше? Часто с тобой такое? — В последнее время чаще. У меня уже были периоды постоянных панических атак, потом они сами сходят на нет на некоторое время, — Антон, обессиленный, даже не противится поступающим вопросам. — Ты обращался к специалистам? Пьешь таблетки? — Таблетки не пью, с них хер слезешь да и денег на них нет. Справляюсь так. Арсений Сергеевич, можно я пойду? — Пойти нельзя, а со мной поехать можно, даже нужно. Я же сказал, что подброшу тебя куда надо. Даже не противься, говори адрес! Шастун, после долгого отнекивания, всё-таки говорит преподавателю адрес. — Едешь на вечеринку что ли? Ты в состоянии тусоваться хочешь сказать? — Я обещал друзьям, Арсений Сергеевич, они меня ждут. И да, со мной все в порядке, я уже пришел в норму. Погодите, а вы откуда знаете этот бар? — Я сейчас еду туда же по делам, владелец этого места мой старый друг. Так что этот бар знаю получше некоторых, мой дорогой любознательный друг. Давай, идем в машину. «По делам, — думает Антон, — по каким ещё делам? Владелец самого жесткого бара Санкт-Петербурге старый друг Арсения? Так, Антон, вырубай фантазию и успокойся, у каждого человека разные связи» — Ты куришь? — внезапно спрашивает Арсений Антона, который давно уже закопался в собственных мыслях. — Я должен ответить честно или «нет»? — Лучше честно, но я уже понял, — мягко улыбается Арсений, — Я хочу покурить, ты не против? — Если я закурю, вы тоже не будете против? — Валяй, только давай из машины выйдем, а то она будет пахнуть, как самый дешевый трактир Питера. Они оба выходят из машины и достают сигареты. Антон все еще в замешательстве — он сейчас едет со своим преподавателем, которого возможно видел в ту ночь, в бар и курит с ним сигареты. Как-то странно складывается. — Ротсман фиолетовый? Так вот какую гадость курит молодежь. — Арсений Сергеевич, а вы что ожидали? Яву или Беломор? Да нормальные сигареты, вы то что сами курите? — Во-первых, мы уже говорили, вне пар ты можешь называть меня просто Арсений, — мужчина вытаскивает из кармана пачку сигарет, — а во-вторых, я курю мальборо. — Ладно, Арсений, договорились. Сильно вас в жизни помотало, раз вы обычные мальборо курите. Арсений оставляет эту фраза без ответа и поджигает сигарету. — Да, Сереж, чего? — Антону неожиданно звонит Сережа, — блин, да, лечу уже, не уследил за временем. Меня Арсений сейчас подбросит до этого места. — Арсений Сергеевич? Наш препод? Антон, ты там что мутишь, а? Он тоже туда что ли едет? — Так, Серый, хорош мне орать в трубку, все равно из-за музыки на фоне тебя не слышно. — Ты знаешь, что это значит? Это значит, что сегодня ты проиграешь мне в том споре, умник! — Блять, заткнись, а, давай, наберу как подъеду. Антон устало втягивается еще один раз и садиться в машину к преподавателю.***
— Антон, тебя ждать так целая вечность пройдет, — наигранно дуется Оксана и идет обнимать друга, — ой, Арсений Сергеевич, здравствуйте! Не ожидали вас тут увидеть. — Привет, Оксана. Да, сам не ожидал, что опять посещу этот прекрасный бар. Давно меня тут не было. Ну все, Антош, развлекайтесь, увидимся с вами на парах, — сказав это, Арсений двигается в сторону другой двери с надписью «VIP». Ребята удивленно смотрят на Антона. — Он назвал тебя Антошей? И вы приехали вместе? И сейчас он в том же клубе, что и мы, но сука в вип зале? — сказать, что Сережа удивлен, это не сказать ничего, — будут какие-то подробности? — Вот с Антошей это не ко мне, это какой-то импровизированный вброс Арсения, — раздраженно выпаливает Антон, — а с клубом он объяснил, что он тут по делам, владелец этого места вроде как его старый друг. — Интересный конечно человечек, — смеется Сережа, — надеюсь у тебя есть с собой косарь, — подмигивает он другу и летящей походкой вваливается в клуб. Бар, в котором они сейчас находятся — это место самого отборного алкоголя, веществ, грязного секса и криминала. Или же по-другому — главный клуб на Думской. Антон идет за друзьями через толпу полуголых девушек и парней, а так же в жопу обдолбанных нариков, у которых зрачки по пять копеек. Они подлетают к бару и заказывают себе выпить. — Меня всегда удивляло вот что, — начинает Антон, — почему всегда в барах мы с Сережей берем по пиву и потом уже разгоняемся до крепкого, а вы, прекрасные Ира и Оксана, сразу начинаете с шотов и крепких коктейлей? — Поэтому мы и тратим меньше денег, дебил, — парирует Ира, — потому что у нас нет разгона. Мы не растягиваем, а сразу идем в бой, студент. — Ладно, ладно, тусовщица со стажем, — смеется Антон, — пойдёмте танцевать лучше. Время летит быстро. Вся компания друзей так быстро накидалась, что они уже ничего не соображают — только танцуют в пьяном угаре. Пока Сережа, Ира и Оксана зажигают на танцполе, привлекая внимание противоположного пола, Антон уходит на диванчик и сидит в полном неадеквате. — Антон, все в порядке? Арсений подходит к Шастуну и Антон вздрагивает. Он напрочь забыл о нахождении преподавателя в баре и сейчас он лишь надеется, что мужчина не видел всего того треша, который творили в клубе друзья. — Арсений? Что вы тут забыли? Вы разве не в вип комнате? — Вип комната на втором этаже, видишь? — Арсений указывает наверх, где находится небольшой балкон со столиками, откуда видно весь танцпол, — тусуетесь вы конечно классно, я даже в какой-то момент потерял счет девушек, которых вы засосали с Матвиенко за это время. — Извините, Арсений Сер… — Господи, опять этот Сергеевич, — мягко говорит Арсений и наклоняется к уху Антона, — развлекайся, Тоша, — шепчет Шастуну мужчина и уходит в сторону чёрного выхода. «Интересно, зачем он туда идет? — думает Антон, — нет, ты не можешь пойти за ним. А хуй там, конечно можешь, давай Шаст, включай детектива!» Антон тихонечко следует за Арсением. Мужчина идет на улицу через черный ход и это настораживает парня. Когда Попов вышел, Антон аккуратно стал подглядывать за ним. — Что опять, Эд? Арсений разговаривает с каким-то мужчиной, лет 30-35. Он одет в косуху и выглядит внушающе — татуировки, мускулы, серьезный вид. — Малыш, чего кипятишься? Расслабься, просто еще одна просьба. — Какая? Кто-то неправильно тебе подал блюдо в ресторане и ты хочешь его побить? — Не шути со мной, Арсюша, — мужчине явно не понравилась колкость Попова, — помни, что у меня на прицеле твои интересы. — Эд, мы же договаривались, что то дело последнее. Ты вечно будешь меня шантажировать? — Нет, мой мальчик, на этот раз действительно последнее. Сделаешь — оставлю в покое тебя и остальных. Информацию вышлю тебе попозже. Что нужно сделать? Стереть его с лица земли, чтобы ни одного вздоха не осталось. Следы подотру, не переживай. Все, гуляй, завтра узнаешь. Мужчина, по имени Эд, уходит и Арсений остается один на один с собой. Ну если не считать шокированного в двери Антона, конечно. — Антон, я не люблю, когда подслушивают. Выходи. Голос Арсения звучит так властно и строго, что каждая клетка Шаста трясется и пульсирует, а сердце уходит в пятки. — Не выйдешь, да? Хорошо, — Арсений резко, со скоростью пули, подлетает к двери и прижимает остолбеневшего Антона к стене, — запомни, Антон, если я еще раз увижу такую слежку или если об этом кто-то узнает, то от тебя живого места не останется. Понял? Антон нервно сглатывает ком и кивает. — Хороший мальчик, — Арсений кладет одну руку на внутреннюю часть бедра парня, а другую на горло и зажимает. Антон не успевает даже среагировать, как зубы Попова впиваются ему в кожу. Арсений глубоко кусает шею Шастуна, а затем медленно ведет губами по ней. Рука Арсения то сжимает тело Антона, то нежно ведет по нему. Убрав свои губы с шеи испуганного парня, Попов наклоняется к уху и шепчет, — до встречи в понедельник. Не забудь остаться после пар. Не останешься — даже не представляешь, что я с тобой сделаю.