Неоновая луна

Когда Папирус сказал, что попросит Меттатона приехать как можно скорее, Санс не подозревал, что брат имел в виду именно это - Папс побежал в свою комнату, написал Меттатону по электронной почте, и ровно за то время, которое нужно кому-то, чтобы быстро добраться из Хотленда в Сноудин, раздался стук в дверь. Удивительно. Папирус открывает и приветствует Меттатона до того, как Санс смог даже решить, надо ли немедленно выйти из комнаты или «спрятаться». В конце концов, он не может заставить себя сбежать, когда Папирус быстро приводит к нему Меттатона, как будто знает, что произойдет, если не заставит Санса оставаться на месте. На самом деле, думает Санс, его брат не дурак. И частично он даже задается вопросом, не знает ли Папирус больше, чем показывает. Папс говорит, но Санс не слышит слов. Он улыбается легкой ухмылкой, как будто не смотрит на Меттатона, чье металлическое тело все еще отражало свет гораздо сильнее, чем имеет на это право. Он смазывает свое тело маслом? Или воском? Что бы он ни делал, Санс почти уверен, что Меттатон использует один из продуктов своего собственного бренда, а у Папируса есть три бутылки подобного вещества в комнате, которыми он никогда сам не пользуется. Может, Папирус использует их на МТТ? В голове засела мысль о том, как Папирус растирает ноги Меттатона, пока они не засияют подобно звездам, и Санса охватывает тошнотворное сочетание зависти и возбуждения. - Итак, я, Великий Папирус, скоро вернусь! Пожалуйста, воспользуйтесь этой возможностью, чтобы стать лучшими друзьями, пока вы ждете моего триумфального возвращения! Меттатон наклоняется и нежно целует Папируса в скулу, прежде чем Папс от души смеется и выбегает за дверь на улицу. Меттатон смотрит, как тот уходит, и, когда они остаются одни, поворачивается к Сансу, нахмурившись. - Не представляю, что происходит, но знаешь ли ты почему такая идея застряла в его голове и зачем нам нужно стать лучшими друзьями за полчаса, которые ему понадобятся, чтобы достать ингредиенты для «Спагетти лучших друзей»? По крайней мере, теперь Санс знает, что Папирус не подозревает, какие ужасные вещи захватили внимание старшего брата. Ведь именно это он и представлял. - Мне нечего рассказывать. Или, скорее, не хотелось рассказывать. Когда дело доходит до Меттатона, хочется решиться на многие действия, но Санс сдерживается, чтобы не причинить боль своему брату какой-либо из своих фантазий. - Думаю, он просто хочет, чтобы мы поладили. Меттатон тихо вздыхает и, спустя несколько мгновений в раздумьях, указывает на пустое сидение. Санс почти игнорирует его по привычке, но думает так будет лучше и кивает. Меттатон садится, его вес опускается на диван. Робота всегда сопровождает легкое жужжание, но теперь оно стало немного громким, чуть более выраженным. Санс пытается сохранять спокойствие, когда замечает, что тело Меттатона вибрирует: - Ты в порядке? Меттатон поворачивается к нему и улыбается. Это явно меньшее, чем то, к чему стремится Санс, потому что МТТ никогда не даст ему ничего кроме улыбки, затмевающей даже солнце. - Ничего страшного, дорогуша, не беспокойся обо мне! Обычно я настраиваю свои сенсоры по мере приближения к Сноудину, чтобы холод не влиял на меня так плохо, но Папирус был настолько взволнован, что я приехал сюда как можно скорее, бросился вперед без раздумий! Сам виноват, но со мной все будет хорошо. Моим конфигурациям просто нужно немного разогреться. Санс подумал о том, какие еще вещи могут согреть Меттатона, и ему стало немного противно от самого себя. - Хех. Ты действительно любишь моего брата, не так ли? Меттатон удивился такому вопросу, но Санс не винил его. В первый раз на этот вопрос МТТ попросил Санса успокоиться, потому что любил Папируса и никогда не причинил бы ему вреда, а Санс рассмеялся ему в лицо: «Я имею в виду, ты шутишь с бурей, которая может заморозить твои шестерни за мгновение, правда?» - Действительно люблю его, - повторил Меттатон через несколько секунд, внимательно рассматривая Санса, пытаясь вычислить вероятность того, что его проучат, если он ответит неправильно. Санс не думает, что сможет заставить себя сделать это, если Меттатон прямо не навредит Папирусу из злости, но и так знает, что это не произойдет. - Я знаю, ты не хочешь, чтобы Папируса ранили, ведь тоже люблю его. Папирус невероятен, и я никогда не встречал никого, кто бы заставлял меня чувствовать себя так. Он любит меня, а не только мою славу или внешность. Уверяю тебя, я не причиню ему больше боли, чем он причинит мне. Мы любим друг друга, дорогуша, действительно любим. Конечно, так и есть. В глубине души Санс никогда не сомневался в этом. Он просто… Боже, он хотел бы, чтобы для него нашлось место в «уравнении». - Да, я тебя слышу. Тебе лучше продолжать любить его, иначе наступит «плохое времечко». Но его сердцу ничто не угрожает, и, судя по сияющей улыбке Меттатона, робот в курсе. - Конечно, дорогуша, конечно, - Меттатон подбирается к нему ближе, и Санс чувствует запах одеколона марки МТТ. Он едва ли может задаться вопросом, как робот наносит одеколон. - Теперь Папирус хочет, чтобы мы были друзьями, не так ли? Расскажи мне больше о себе. Посмотрим, так ли правдива похвала, которую Папирус постоянно дает тебе. Санс подумал, что Меттатон подмигивает, но трудно сказать, пока он видит только один из глаз Меттатона. Боже, почему вдруг его посетила такая мысль? - Я люблю шутки. - Как я и предполагал, - отвечает Меттатон, терпеливо кивая и жестикулируя, чтобы скелет продолжил. Санс чувствует себя дураком. Что он может рассказать Меттатону из того, что Папирус уже не сказал или что не настолько глупо звучит? - Что еще? - Я изучаю квантовую физику, - выпаливает он, прежде чем успевает остановиться. Меттатон вместо того, чтобы недоверчиво посмотреть или засмеяться, воодушевляется таким признанием. - Боже мой, как мило! Папирус сказал, что ты умен, но я понятия не имел, что настолько! - робот прислоняется еще ближе, и их колени - или то, что ими является - сталкиваются друг с другом. Меттатон, возможно, не замечает этого или ему просто все равно. Санс совершенно уверен, что втайне желает, что оба варианта. - Расскажи мне больше… Санс не в курсе, что Меттатон знает об этом предмете, поэтому выдвигает основные теории и некоторые из своих любимых интересных моментов. Меттатон внимательно слушал, и они не заметили, как долго разговаривали, пока Папирус не ворвался обратно в дом с пакетом ингредиентов. - Я вернулся и теперь можно приступить к приготовлению спагетти с лучшими друзьями! - Папирус делает паузу, и Санс замирает, понимая, что его брат смотрит на их соприкасающиеся колени. Папс смотрит на Меттатона, и они долго таращятся друг на друга, прежде чем Папирус еще шире улыбается и направляется в сторону кухни. - Вы двое продолжайте сближаться, пока я готовлю! Меттатона не беспокоят выходки своего парня, и вскоре он снова поворачивается к Сансу с улыбкой, которая в одном миге от соблазнительной. Выглядело это совсем не так, как он улыбался раньше, и Санс внезапно задался вопросом, что же происходит. - Что ж, лучший друг, продолжай. Или, если хочешь, можешь рассказать мне о том, какое из моих шоу нравится больше всего? Папирус сказал мне, что ты начал наблюдать за ними довольно регулярно. Санс тяжко вздыхает, когда Папирус крикнул из кухни: - Сансу больше всего нравится твоя викторина, хотя кулинарное шоу явно лучше! Меттатон упивается похвалой. Тем не менее, Санс не любит говорить о своем хобби с Папирусом, но ему нравится такое выражение лица Меттатона, поэтому клюет на приманку. - Боюсь, мой брат не понимает, что викторины превосходят готовку, - Санс смеется, чувствуя себя гораздо более непринужденно, чем он был в течение долгого времени, пока Папирус сердито ворчит из кухни. Может, в конце концов, это будет не так уж и сложно. До этого он представлял себе более тяжелую обстановку... Затем Меттатон наклонился и зашептал: - Вот вопрос к тебе, дорогой. Поцеловал бы ты робота? Санс не может ответить в течение долгих мгновений, размышляя, действительно ли МТТ только что спросил об этом или же ему внезапно приснился какой-то бредовый сон. Но Меттатон ухмыляется, все еще распространяя запах одеколона, и в комнате внезапно становится очень жарко. - Какие у меня есть варианты? - Сансу, наконец, удается спросить. Меттатон смеется, резко встает и идет к кухне, покачивая бедрами. Не оборачиваясь, он отвечает: - А, Б и В - да. Г – черт возьми, да. Санс знает как ответить, но ничего не говорит. Он почти уверен, что Меттатон тоже подозревает. И Папс? Это ловушка? Что, черт возьми, происходит? Санс откидывается на спинку дивана и мысленно молится, чтобы это действительно оказалось бредовым сном.