Сквозь лёд

«S&R» была знаменитой компанией, которая продавала спортивную одежду и инвентарь, но главным образом концентрировалась на стретчинге, йоге и подобных вещах. В том, что именно она решила спонсировать Фрэнка, Линда видела большую иронию. Во-первых, Фрэнк никогда не отличался особой гибкостью и выворотностью, и поэтому первые годы занятий фигурным катанием давались особенно тяжело. Конечно, это не балет и не гимнастика, но требования к гибкости у «фигурки», конечно же есть, как минимум для того, чтобы выполнять элементы. Во-вторых, у Фрэнка было шило в жопе, он никогда не мог усидеть на одном месте, так что любому, кто знаком с ним лично, было бы смешно, узнай он о том, что Фрэнк занялся йогой. Никто не поверил бы! Спонсор есть спонсор. К счастью, не было необходимости делать то, что не хочешь и чем в принципе не занимаешься, поэтому и претензий лично у Фрэнка было ноль. После подписания контракта Линда, наконец, почувствовала, что может выдохнуть с облегчением и спокойно заняться поисками дизайнеров для пошива костюмов и квартирантами в их доме в Джерси. Но мысль о том, что спонсор объявился буквально после одного выпуска новостей, в котором Фрэнку выделили от силы три минуты, тоже не оставляла в покое. Линде казалось, что она упускала что-то очень важное. Новости о спонсорстве обрадовались, кажется, вообще все, кто имел к ней отношение, кроме Уэя. Ни Линда, ни Фрэнк не видели выражение лица Джерарда, когда он прочел радостное сообщение об успехе своего спортсмена. Зато его видел Александр, с которым они вместе покидали академию. Джерард вмиг побелел и стал больше походить на статую у фонтана, чем на живого человека. Если бы они были в мультфильме, то Уэя можно было бы изобразить совершенно комично: с выпадающими из глазниц глазными яблоками, капельками пота у виска и одной кривой линией вместо рта. Но они были в реальности, так что Александр, поняв, что его друг чего-то сильно испугался, напрягся и сам. - Что-то случилось? - Они узнают. Они скоро обо всём узнают, - всего лишь пробормотал Джерард и быстрым шагом пошел к машине. Александру пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за ним. Минут десять они ехали молча. Джерард даже не удосужился спросить Александра, не против ли он поехать к нему домой. Вместо этого просто молча вёл машину, не обращая внимание ни на то, что пепел закуренной сигареты осыпался прямо в салон автомобиля, ни на попытки Алекса привести его в чувства. Вообще сам факт того, что Уэй закурил, был довольно удивителен, потому как он старался придерживаться здорового образа жизни настолько сурово, насколько это было возможно. Оставалось только полностью исключить молочные продукты, глютен, сахар и его заменители и начать печь хлеб из зелёной гречки. - У Фрэнка появился спонсор, - наконец, заговорил Джерард, когда парковал машину у подъездной дорожки дома. - Так это же замечательно! – просиял Александр, наблюдая за тем, как резким движением Джерард ставит машину на ручник, заглушает мотор, закрывает окна и, выйдя на улицу, двери и широкими шагами идет по направлению к дому. – Или дело не в этом? - Ты не понимаешь, - простонал Джерард. Он включил свет в коридоре, но сразу же пошел на кухню. – Он теперь будет чаще появляться… везде. Он не сможет так долго держать всё в секрете: слишком открытый. - Не очень-то он и старается, - пробубнил Александр, начиная понимать к чему ведёт друг. Он снова почувствовал тяжесть в груди, прямо как в тот день, когда Фрэнк совершил каминг-аут перед ним, только в этот раз груз этот был гораздо тяжелее, будто на него годами наслаивались граммы и килограммы, из-за чего он стал практически неподъёмным. - Что?! – Джерард, кажется, побледнел еще больше, хотя казалось бы – куда бледнее? Александр встал с дивана в гостиной, на который сел несколькими минутами ранее, и подошел к другу, вставая чуть позади него и кладя руку ему на плечо. Почему-то ему показалось, что это вернёт Джерарда на землю и несколько успокоит его. Как бы ни так. - Да почти все в академии знают, что Фрэнк гей. Он не говорил только тебе, потому что думает, что ты его вышвырнешь. Джерард, тебе надо поговорить с ним. - Блять, - выругался Джерард, взлохмачивая волосы на затылке и прикрывая глаза. Столько разных мыслей роилось в его голове в ту минуту, столько эмоций разрывали грудную клетку на части. Удивление, растерянность, тень облегчения и страх – всё это не давало ему мыслить здраво, рационально. Понять, в конце концов, что мир устроен вовсе не так, как может казаться, что он меняется вместе с обществом. - Джерард, - голос Александра в этот раз прозвучал немного ближе. Когда Уэй открыл глаза, то увидел спокойное и доброжелательное лицо друга. Его глаза выражали сочувствие, и, если честно, он был не мастером красивых выражений или вдохновенных речей, но голос его звучал уверенно. Это немного успокаивало. – Тебе нужно успокоиться и взять себя в руки. Ничего плохого не произойдет, если даже весь мир вдруг узнает о Фрэнке. Прошло десять лет, в конце концов! Всё. Будет. В порядке. Может, Александр был прав. Может, страхи Джерарда были, и правда, сильно преувеличены. Он не общался с некоторыми людьми с того самого года. Он даже не знал, были ли они еще так же влиятельны? Работают ли вообще их методы в новом дивном мире? Он спал тревожно, постоянно просыпаясь среди ночи от странных, не имевших никакого смысла, снов. Ему снился Фрэнк, снились размытые лица и заголовки статей в интернете. Он просыпался от этих кошмаров в холодном поту, шёл в ванную умыть лицо, потом пил воду на кухне и возвращался в постель. И снова перед его глазами был Фрэнк, на которого он смотрел от первого лица, пляж, волны, пылающий закат и пальмы. Снова он просыпался в поту. Естественно, после такой ночи Джерард был совершенно разбитый и совсем не хотел выходить из дома, не то что общаться с людьми. Делать вид, что его ничто не злит и не раздражает с каждой секундой было сложнее и сложнее. Он искренне пытался не обращать внимание на то, как Фрэнк с Якобом дурачатся во время небольших перерывов в тренировке. Они носились по всему катку, щекотались, в шутку дрались, а Якоб всё пытался заставить Фрэнка повторить тодес , пока Джесс отходила по своим делам. Джерард прикрыл глаза. Это всё так сильно отвлекало Фрэнка от основной цели, так расслабляло, что, Уэй был уверен, могло повлиять на результаты проката в Серии Гран-при, до которой оставалось чуть меньше трёх месяцев. У Якоба были все карты: опыт, навык, талант и хороший партнёр. Фрэнк же был пока только талантлив, а это самое уязвимое положение. Не то движение, один шаг в сторону – и об успешной карьере можно забыть. Да что там – при наихудшем раскладе даже в шоу участвовать не позовут. Когда лёд опустел, и на нем остались только двое, Уэй не сдержался, выключив песню на середине. - Фрэнк, это никуда не годится, - вздохнул он. В его голосе явно были слышны злость, разочарование и что-то не понятое Фрэнком. В то же время он почувствовал, как внутри него всё начинает кипеть. - В чем проблема? – спросил Фрэнк, стараясь не выдавать чувств. Он подъехал к Джерарду. – Я же чисто откатал эту часть. Сделал все прыжки, не ошибся в дорожке. Тренер молчал, и это бесило ещё сильнее. Фрэнк спокойно мог выносить критику, но когда ему конкретно указывали на недостатки, а не кидали неопределенное «никуда не годится». В этом, черт подери, и смысл критики – указать на ошибки, чтобы избежать их повторения в будущем! - Проблема в том, что ты думаешь не о программе. Ты не в ней, а где-то или с кем-то другим. Ты отвлечен, - в глазах Уэя на секунду будто загорелась искра, но тут же исчезла. Фрэнк возмущённо хватал ртом воздух. Расстояние между ними в какой-то момент сократилось, но никто этого не заметил. - И на что я отвлекаюсь, по вашему мнению? - На Якоба, - не раздумывая, ответил Джерард и в ту же секунду почувствовал себя полным идиотом. Во многом, конечно, из-за смены выражения лица Фрэнка с озлобленного на потрясённое. Однако буквально через секунду до Фрэнка дошёл смысл сказанного, и злость к нему вернулась. - А у вас с этим проблемы, мистер Уэй? – с вызовом спросил Фрэнк, приблизившись к тренеру ещё ближе. Даже коньки не восполняли разницу в росте, так что губы Джерарда были где-то на уровне глаз Фрэнк, но он упрямо пытался поймать взгляд. Ему до одури страшно, но больше так продолжаться не может. – Если для вас это так принципиально и вы не хотите тренировать педика, то так и скажите. Я найду себе кого-нибудь ещё. Уэя словно окатили холодной водой, а это ядовитое «мистер» стало отрезвляющей пощёчиной. Он откатился на коньках назад, вновь возвращая себе личное пространство и возможность рассуждать трезво. «Педик? Серьёзно?» - думает он. - Нет, - отвечает, наконец, чем вызывает еле заметный вздох облегчения со стороны Фрэнка. – Не говори так. Я хочу, чтобы ты не отвлекался ни на кого ни на индивидуальных тренировках, ни на групповых и думал о программе. Иначе все мои усилия пропадут. Джерард не видел лица Фрэнка, потому что тот всё время находился в движении и будто специально отворачивался. Окончательно выбитый из колеи, остаток тренировки он не говорил ничего, кроме небольших замечаний, не подъезжал к нему, когда тот падал, и вообще, казалось, был погружен в свои мысли. «Фрэнк всерьёз рассматривал вариант перехода в самом начале сезона? О чём он вообще думал!». За размышлениями прошла вся тренировка. Фрэнк был зол. Он был так, блять, чертовски зол, что не видел перед глазами ничего, кроме пелены агрессии. У него тряслись руки, и всё его нутро горело. Ему срочно надо было сделать что-нибудь, чтобы дать злости выйти наружу. И в этот раз это уж точно должен был быть не лёд, потому что там был он. Фрэнк не помнил, как переоделся и вышел из здания академии, как миновал парк, в котором гулял с Якобом. Ноги сами несли его к улице, на которой была куча баров, ресторанов и кафе. Ему хотелось выпить, забыться, а завтра начать всё сначала, будто ничего и не было. В последний раз, когда он пил алкоголь (это было еще в Джерси, на одной из тусовок с Дэйвом), это ощущалось так тепло и приятно. Но, конечно же, его никуда не впустили, потому что ему было шестнадцать. Он выругался и уже в более спокойном темпе пошёл в обратную сторону. Он был зол, хотя по всем законам здравомыслия радость от принятия Джерарда должна была превалировать над всем этим негативом, но… нет. «Что я делаю не так?» - спрашивал себя Фрэнк, прокручивая в голове всю хронологию взаимоотношений с тренером. Сначала Джерард был чуткий и понимающий, говорил спокойно и никогда (блять, никогда!) не позволял себе повышать голос, за исключением вынужденных ситуаций вроде неконтролируемого поведения Фрэнка. А последние несколько недель наоборот только и делал, что вздыхал, закатывал глаза, цокал и драматично молчал, постоянно пряча взгляд и сжимая челюсть. Фрэнк отчаянно пытался понять, в чём была его вина в такой перемене отношения к себе? Мог ли он как-то это исправить? Ответов не было. От отчаяния и обиды из его глаз полились слёзы, а в горле встал ком. Обиду вызывало не то, что Фрэнком были недовольны, как спортсменом. Он и так прекрасно понимал, что до звания «лучший из лучших» или хотя бы «топ-10 лучших» ему ещё пахать и пахать, это было объективно. Навыки в спорте всегда можно наработать, ошибки – исправить, а вот факт того, что тренер разочарован тобой, как человеком, уже, наверное, не исправишь. И почему-то именно это расстраивало больше всего. Это было похоже на отчаяние, на безысходность, на ёбаный конец света. Джерарду хотелось дать хорошей пощёчины за такое отношение, наорать на него, спросить: «Что я, блять, сделал не так?!». А ещё Джерарда хотелось поцеловать. И это было хуже всего. Фрэнк распахнул глаза, из которых все еще текли слезы, удивленный последней мысли. Он судорожно вытер слёзы со щёк и замотал головой из стороны в сторону, будто переубеждая себя. Он думал, что это всё нервы и гормоны, бушующие на фоне смены места жительства, питания и вообще чуть ли не всего, что только можно было сменить. На крайний случай – последствия расставания и нехватка выплеска сексуальной энергии. Конечно, ничего серьезного с Дэйвом не было, но близость была регулярна. Или неужели за страхом того, что Джерард откажется от Фрэнка как тренер, пряталось нечто более серьёзное? Глубокое? Может быть, на самом деле Фрэнк влюбился в Джерарда ещё в самую первую их встречу, но за плотным графиком тренировок, ссорами с Дэйвом и размышлениями о том, что ему вновь пришлось залезть в шкаф, просто не распознал это? Джерард был привлекателен, и ещё несколько лет назад Фрэнк регулярно пересматривал его выступления просто чтобы лишний раз посмотреть на него. В кармане завибрировал телефон. «Привет. В эти выходные я буду в Лос-Анджелесе. Давай встретимся?». Фрэнк засмеялся. Он подумал, что надо послать Дэйва куда подальше. То, как он обращался с Фрэнком после его переезда - недопустимо. По-хорошему, надо сказать ему, что он самый ужасный человек на свете, что Фрэнк видеть не хочет ни его, ни его отвратительное лицемерное лицо. Это будет правильно. «Давай», - отвечает он.

***

Дэйв выглядел чертовски беспокойным, сидя за столиком в кафе в ожидании Фрэнка. Официантка у стойки нервно поглядывала на него, всерьёз забеспокоившись, что он принял какие-то тяжелые наркотики и представляет угрозу для других посетителей. По её мнению вот так постоянно дергаться, смотреть во фронтальную камеру каждые тридцать секунд, кусать губы, хлопать по щекам и постоянно менять местоположение относительно выбранного столика мог либо чрезвычайно обдолбанный, либо чрезвычайно нервный человек. Надёжности ради она пару раз подошла к нему поинтересоваться, всё ли в порядке, однако когда к столику подошел другой парень, всё, наконец, встало на свои места. Официантка направилась к новоприбывшему гостю, готовясь принять заказ. - Вау, - выдохнул Дэйв вместо приветствия, завидев Фрэнка. Тот неловко улыбнулся и сел за столик, тут же называя заказ подошедшей к ним официантке. - Привет, - снова улыбнулся Фрэнк, заправляя прядь отросших волос за ухо и нервно озираясь по сторонам. По пути к заведению он несколько раз разворачивался в сторону апартаментов, уверенный в том, что встреча с бывшим – плохая идея, но каждый раз передумывал и продолжал. Вот так оставлять человека было не в его правилах, да и Дэйв ему был не совсем чужой. Всё-таки они делили немало общих воспоминаний, не только плохих, и относиться к нему надо было с уважением, независимо от того, как ублюдочно он себя повёл. Но главной причиной встречи была возможность отвлечься, занять голову чем-то еще, кроме бесконечных тренировок, фигурного катания и вытекающих в виде среднего роста зеленоглазого брюнета с переменчивым настроением и ненужных, возможно, эфемерных, чувств к нему. - Ты так изменился, - сказал Дэйв, привлекая внимание к себе. – Стал такой… маленький, хрупкий. Будто похудел. Ты не думай, это не плохо, наверное..? Ты выглядишь привлекательно. - У меня сейчас специальная диета, - ответил Фрэнк, игнорируя комплимент. – Хотели снизить процент жира и немного нарастить мышцы. Рад, что изменения заметны, потому что эта диета полный отстой, - усмехнулся он. Первоначальное волнение немного улетучилось, и Фрэнк, наконец, смог позволить себе получше рассмотреть Дэйва. То, что он увидел, его потрясло. С их последней встречи прошло всего ничего, а Дэйв выглядел совсем иначе. Скулы стали острее, плечи - шире, взгляд - более тяжёлый. Или Фрэнку так только казалось из-за того, что он отвык; будто посмотрел на кого-то, кого долго знаешь, чужими глазами. С первого взгляда Дэйв выглядел грозно, но вьющиеся тёмные волосы, из-за короткой стрижки торчавшие в разные стороны, этот грозный образ разрушали, да и в чертах лица было что-то... ещё детское, что ли. Тело могло выглядеть сколь угодно взросло и сформировано, но лицо и в особенности взгляд всегда выдавали истинный возраст, отличая Дэйва от того же Якоба, Александра... и Джерарда. – Ты тоже изменился, - сказал Фрэнк. - Да, последний наш разговор меня немного взбодрил, - Дэйв стыдливо опустил взгляд и принялся внимательно разглядывать столешницу. – Я подумал, что ты прав. Я ведь и правда не сделал ничего, чтобы выбраться из Джерси и устроить себе карьеру. - Нет, я не это имел в виду, - тут же прервал его Фрэнк, почему-то чувствуя себя засранцем в этот момент. Официантка принесла ему кофе и тут же удалилась. – Ты тренируешься и всё такое. Я ни в коем случае не обесцениваю твои труды! - Нет-нет, всё в порядке, - заверил Дэйв. – Тренер много пьёт в последнее время. Ему насрать на команду и на матчи, так что я решил попытать удачу в другом месте. В Канаде, если быть конкретнее. На неделе лечу туда. - Значит, ты приехал попрощаться? – спросил Фрэнк, уже зная ответ на вопрос. Конечно, он приехал попрощаться. Конечно, ему не хотелось расставаться со своим первым парнем вот так: по телефону и со ссорой, - хотя бы потому, что раньше они никогда так сильно не конфликтовали. Желания Фрэнка были аналогичны, несмотря на то, что он тщательно скрывал это от себя, отгоняя редкие мысли о Дэйве куда подальше. Они сидели друг напротив друга, будто не было расставания, грубых телефонных фраз и долгих недель тишины. Словно они близкие друзья, встретившиеся впервые после выпуска из школы. Хотя почему словно? Говорили не только о карьере и льде, который положил начало их отношениям, но и на отвлечённые темы. Иногда этого сильно не хватало в общении с нынешними знакомыми Фрэнка. Тяжело двадцать четыре часа в сутки вариться в одной сфере, не имея возможности хоть немного сменить обстановку, каким бы фанатом своего дела ты бы ни был. Дэйв аккуратно взял Фрэнка за руку, когда они вышли из «James’ Beach», а Фрэнк не стал сопротивляться, хоть и почувствовал небольшой дискомфорт от этого жеста. Он казался таким неуместным, таким неправильным с ним, что захотелось скривиться. Прежде ничего подобного никогда не случалось. Фрэнк мысленно плюнул на это наблюдение, стараясь сфокусироваться на настоящем. Район, в котором они находились, сильно отличался от центра города. Здесь не было красивых футуристичных зданий, дизайнерских кафе и ресторанов и дорогих магазинов одежды. Зато здесь был тату-салон, словно телепортировавшийся из начала двухтысячных, неприглядные в дневное время суток бары с отменными напитками и простые люди с простой одеждой и простой работой. Это и близость к океану привлекали Фрэнка, в то время как Дэйв молча рассматривал пейзаж, иногда позволяя тени недовольства появиться на лице. Он никогда не был любителем гулять по неприглядным районам. Всё стремился к дороговизне и шику, а потому просто терпеть не мог Джерси. В этом они с Фрэнком сильно отличались друг от друга. Но Дэйв не жаловался, а Фрэнк не уделял внимания нахмуренным бровям и чуть задранной верхней губе. Вскоре они вышли к пляжу и, не сговариваясь, подошли ближе к воде и сели прям на нагревшийся за день песок. Людей практически не было. - Жаль, что всё так вышло, - заговорил Дэйв. Его голос практически терялся за шумом волн, звучал как-то чуждо и непривычно. Фрэнк посмотрел на него. Вот родинка на скуле, практически под мочкой уха, вот едва заметный шрам над бровью (рассёк на тренировке), вот уже более явный на руке возле локтя от на спор потушенной сигареты. Они встречались год. Наверное, солидный срок для первых отношений? - Иначе быть не могло, - Фрэнк отвернулся к океану и подтянул левое колено к себе. – Ты сам знаешь, что первые отношения почти никогда не бывают навсегда. - Ты всегда будешь занимать отдельное место в моём сердце, Фрэнк Айеро. От Дэйва всё так же пахло имбирём и бергамотом, парфюмом, который Фрэнк подарил ему на день рождения, когда они только начали встречаться, он по-прежнему целовался тягуче-медленно, а обнимал при этом крепко. На губах Дэйва всё ещё был привкус чая с мелиссой, который Фрэнк ненавидел, но он всё равно отвечал на поцелуй, хоть и не так охотно, как раньше. Разумом он понимал, что ничего не изменилось, но вместе с тем ничто не осталось прежним. Причина, конечно, была не в Дэйве. - Я поселился здесь недалеко. Если хочешь, мы можем поехать ко мне, - тяжело дыша от долгого поцелуя, предложил Дэйв. Фрэнк кивнул. Они взялись за руки и переплели пальцы, как раньше. Фрэнк грустно улыбнулся сам себе, следуя за Дэйвом. Теперь уже было всё равно, насколько правильно он поступал. Им обоим это было нужно, чтобы поставить точку и больше не возвращаться ни к этому разговору, ни друг к другу. Хотя в фильмах, кажется, именно после такого бывшие снова вступают в отношения друг с другом? Даже если так, Фрэнку от этого будет только лучше. Он больше не будет думать о ... – Пошли в душ, - поторопил Фрэнк, прерывая череду мыслей. В ванную ввалились оба, помогая друг другу раздеться и скидывая одежду в одну кучу на пол. Фрэнк включил воду в кабинке и потянул Дэйва за собой, тут же вовлекая его в поцелуй. Дэйв шумно выдохнул, перейдя поцелуями на шею Фрэнка, засосал кожу и спустился ещё ниже. Фрэнк откинул мокрые волосы назад и упёрся головой в плитку, прикрыв глаза. Он видел перед собой совершенно другого человека, представлял другие губы и пальцы вокруг члена. Он кусал губы, замирая от наслаждения, и каждый раз, когда веки снова раскрывались, фантазия уходила, рассеиваясь, как дым на ветру. Он едва не простонал «Джи», сжав волосы Дэйва в кулаке, последний раз толкаясь ему в глотку, но вовремя сдержал себя. Фрэнк смывал шампунь с волос, когда Дэйв вдруг обнял его со спины, прижимаясь к нему мокрым телом. Это было так ему несвойственно, что Фрэнк замер. – Спасибо, что согласился встретиться, - сказал Дэйв куда-то в макушку Фрэнка и положил голову ему на плечо. – Да, без проблем, – выдавил Фрэнк. – Не представляю, как я буду без тебя, - продолжил Дэйв, сильнее сжав объятия. Фрэнк накрыл руку Дэйва своей и слегка погладил. – Уверен, ты ещё кого-то найдёшь. – А ты? Вопрос остался без ответа. И пока Дэйва рядом не было, а вода в душевой так и шумела, разбиваясь о кафель, Фрэнк ударил кулаком по стене перед собой и выругался: - Как же я, блять, попал. И здесь, вообще-то, просто необходимо пояснить, что Фрэнк никогда не причислял себя к тем парням и девушкам, которые нуждались в партнёре постарше. Он всегда думал, что ему нужен ровесник хотя бы потому, что так они находились бы в равном положении по всем пунктам. Да, он рос без отца с трёх лет, и некоторые могли бы списать влечение к взрослым мужчинам на какое-нибудь подсознательное стремление восполнить отцовскую любовь или на что-то более сложное и умное, но нет. До двенадцати лет они виделись каждые выходные, даже несмотря на обилие тренировок и необходимость параллельно осваивать школьную программу. Так что отцовской любви Фрэнку хватило сполна, просто после переезда в Лос-Анджелес что-то пошло не по плану. Хотя и плюсы в так некстати возникших чувствах тоже были. По крайней мере, Фрэнку больше не надо было исполнять произвольную программу для фантомного возлюбленного, потому что вполне себе реальный почти все время наблюдал за прокатом воочию, буквально являясь для Фрэнка и чудом, и преградой, и катастрофой в одном лице. Фрэнк просто надеялся, что его влюбленность не перерастет во что-то более серьёзное и глубокое. Так сильно надеялся.