Дракон Севера

…Огонь взвился в затянутые низким одеялом туч небеса, раскрылся невиданным цветком – и пылающими буруном обрушился вниз, на грозную стену льда, ударившись о холодную грань, словно морские волны о прибрежные скалы. И сам мир содрогнулся от этого столкновения… Холод обращался в воду, которая тут же испарялась от неимоверного жара; языки пламени гасли, осыпались пеплом под ледяным дыханием; две буйствующие стихии вгрызались друг в друга. Две бесформенных исполинских фигуры, сошедшиеся в жестоком поединке – за жизнь? За смерть? За мир? Было ясно лишь одно: эта битва – последняя… …- Джон? Сон слетел с ресниц пуганной птицей, оставив на память лишь тревожное послевкусие недосказанного смысла. Разомкнув глаза, Сноу с неохотой заставляет свое тело принять сидячее положение, выбираясь из-под теплого плаща, и качает лохматой головой: - Все, я проснулся. - Кажется, тебе снилось что-то… волнующее, - замечает Тирзис, опускаясь на сыроватую землю рядом со своим лордом. На траве расцветал нежными узорами утренний иней, но дракониху это нисколько не волновало: глупо боятся простуды, если в твоей крови пляшет огонь. - Все же ты потомок сновидцев-Таргариенов и варгов, так что… может, это была не обычная ночная картина? - Не знаю… - парень невольно вздрогнул, вспомнив об увиденной в сонном видении картине. - Может быть. Мне снилась схватка огня и льда – и все. И я понятия не имею, что это может значить. Девушка задумчиво проводит языком по тонким губам, словно пробуя услышанное на вкус. - Пламя и лед – противники в битвах… у меня наоборот, слишком много ответов на подобный вопрос снов. Ладно, жизнь покажет, чем было это видение. Давай пока займемся более насущными проблемами - опоздать на выручку твоему брату мне не хочется. …Последние семь дней они неуклонно приближались к Близнецам, поневоле ускоряя бег неутомимых коней. Их гнало вперед нетерпение Джона и беспокойство дочери Черной Луны: первое холодное дыхание неясной угрозы уже почти переросло в завывающий голос беды, крошевом пурги бегущей по следам Робба Старка. - Грозовые тучи сгущаются над твоим братом, - произнесла она в ответ на расспросы парня, чуть раздраженно дернув плечом. - Это как крики воронов перед кровавой бранью – вроде бы ничего не значат, но поселяют тревогу в сердце. Я знаю, что надо торопиться, но не могу объяснить, что за силок тянет меня к Близнецам: Семурвы не успели разузнать ничего конкретного. Мне остается лишь полагаться на чутье – а это еще страшнее… И об этих навеянных предчувствиями причинах мне даже думать не хочется. Впрочем, к замку спешили не только они. Множество телег, обозов, конных всадников мчались по Королевскому тракту к обиталищу лорда Переправы – вести о готовящейся свадьбе Эдмура Талли и Рослин Фрей манили людей так же, как свечной огонь – ночных мотыльков. Джейме и Бриенна молча следовали за ними: вначале Тартская дева все же пыталась настоять на выполнении своей миссии, но короткий содержательный разговор с Тирзис переменил ее решение, заставив поворотить коней обратно к родовому замку Фреев. Ланнистер мрачнел, но так же не высказывал никаких возражений: может, смирился со своей судьбой – а может, надеялся на ее непредсказуемый поворот. «Он тебе нравится, этот Цареубийца?» - как-то спросила у него дракониха на одной из стоянок, вольготно разваливаясь рядом с полыхающим костром. «Мне кажется, он не похож ни на чудовище, ни на предателя», - пожал плечами парень. Ему ведь действительно так казалось… а девушка с ее многовековым опытом хитросплетений общения с людьми могла подсказать выход из сложившегося положения. «Так и есть. Хороший, честный - но запутавшийся в клятвах и привязанностях львиный лорд. А ведь когда-то он всего лишь хотел носить белый плащ и любить свою сестру», - хрипло рассмеявшись, дочь Черной Луны откидывается назад на холодный бок камня и выпускает в ночное небо струйку едкого дыма. Потом чуть устало сощуривается, превращая золотистые луны глаз в тонкие серпы месяцев. - «Сколько же воды утекло с Харренхольского турнира… но нельзя взять и взвесить поступки человека, словно золото на весах рыночного ювелира. Ты можешь взять его под плащ своих кожистых крыльев, а можешь отказать в своем покровительстве – выбор за тобой. И он будет только твоим…» Ее слова сначала чем-то задели Сноу; но потом, подумав, Джон понял, в чем дело: Тирзис снова заставила его выбирать, решать судьбу другого человека. Нет, она права, тысячу раз права – ему все еще нужно напоминать себе, что он больше не безвестный бастард, а драконий лорд, способный диктовать окружающему миру свои условия. Но как же это неприятно, даже противно; как же он ненавидит принимать решения, вершащие судьбу других людей… Глухие удары копыт о сырой тракт гулко отдавались во влажном речном воздухе, словно подгоняя маленькую кавалькаду из четырех человек. Рысящий Призрак встряхивал пушистой гривой, отряхиваясь от оседающих на его шерсти капель – а потом попросту удрал куда-то вперед, скрывшись в густом подлеске; лошади негромко пофыркивали, люди кутались в плащи, прячась от промозглой сырости… Только дракониха, не обращая внимание на ползущие за ворот капли, обегала взглядом болотистый подлесок, ища возможную опасность. Где-то невдалеке неторопливо катил свои мутные волны Зеленый Зубец; плеск воды смешивался с шелестом деревьев, словно укутывая мир в шепчущую завесу… но эту сырую пелену разрывает резкое карканье, заставляя путешественников невольно поднять головы к источнику звука. На огромной пушистой ели сидел ворон. Огромный, слегка встрепанный, с иссиня-черным глянцевым оперением и блестящим клювом; в его когтистых лапах запутался то ли клочок крашеной шерсти, то ли лоскут ткани. Джон невольно вглядывается в эту гордую птицу; дочь Черной Луны тоже придерживает свою кобылу, сощурившись, всматриваясь вверх… и ворон, оторвавшись от своей добычи, в свою очередь поднимает голову, окидывая путешественников внимательным взглядом агатовых глаз. Трех глаз. Изумление захлестывает парня, словно приливная волна - но эти внимательные блестящие глаза сломали его удивление, как сухую щепку, затянув в свою черную бездну. Мир вокруг будто вытянулся, устремляясь в эту таинственную глубину, вырывая из собственного тела. Прежде чем окончательно потеряться в этом ощущении, бастард успел услышать изумленное шипение Тирзис – странно-певучие слова незнакомой речи… …а еще отчего-то вспомнился черный плащ Балериона, переливающийся многоцветными цветами созвездий. …Краски мира вздрогнули, налились невиданной густотой; трава подступила ближе, став изумрудным ковром, приятно шелестящим под широкими лапами; деревья же наоборот вытянулись к небесам, подпирая небо корявыми руками-ветвями. Тяжелая капля падает прямо на острое ухо, заставляя встряхнуться – и снова зарысить по мягкой лесной земле, постепенно ускоряя бег. Впереди были живые существа; двое людей и конь. Близко… он слышал их дыхания, голоса, обонял их запах. Один из них был знакомым, странно тревожащим – будто воспоминание, уже потерявшее свою яркость, но все еще щекочущее память своими неясными всполохами. Кусты мягко погладили пушистые бока, когда он вынес свое крепкое поджарое тело на каменистый тракт – прямо перед огромным вороным жеребцом, зло фыркнувшим и подавшимся назад. Всадник – взрослый мужчина – немедленно натянул поводья, осаживая скакуна назад и пытаясь обогнуть Сноу, но тот безмолвно ощерился, вздыбливая шерсть и не пуская его дальше. Но это все было неважно – потому что перед седлом этого незнакомца кричала и билась в крепкой хватке девочка, человеческий детеныш с короткими встрепанными волосами. Она кричала всего лишь одно слово: но и его хватало с избытком, чтобы душа сжалась болезненно пульсирующим комом: - Призрак! Призрак!.. Сознание Джона вернулось в его собственное тело, словно вынырнув из глубокой волны разума лютоволка: воздух со свистом ворвался в легкие, заставляя сердце заняться безумным стуком. Где-то сзади послышался слитный изумленный выдох: Бриенна и Джейме… Парень невольно стиснул поводья, судорожно приводя пляшущие мысли в порядок. Арья! Нет, волчьи глаза не могли обмануть: он точно видел ее, свою младшую сестренку, рвущуюся прочь из рук неизвестного ему мужчины. Ведь дракониха говорила о том, что она сбежала из Королевской Гавани, обманув стражей – и спутанные дороги могли принести ее сюда, в самое сердце Речных земель. Нужно во весь опор мчаться к ней на помощь! Рядом, почти над самым ухом раздается тихий вздох-рык; Тирзис коротко встряхивает головой, словно разгоняя туманную дымку, застилающую ее глаза – и снова поднимает взгляд к ворону, все еще пристально вглядывающемуся в нее. Птица немного нервно переступает с ноги на ногу, словно теряясь под вниманием дочери Черной Луны, моргает всеми глазами поочередно, тихо и хрипло каркает… - Вот уж не думала, что ты все-таки сумеешь найти нас, - девушка едва заметно усмехается, сощуриваясь – недоверчиво и лукаво, словно испытывая странного собеседника. - И, тем не менее… хорошо, Риверс, дхариэ вергеннерис; я увидела мир твоими глазами. Спасибо за вести, принесенные тобой на своем оперении. Мой лорд и я обязательно навестим тебя в твоем последнем убежище, дабы отдать все долги по праву драконьей крови. Ворон снова каркает – громче и протяжнее, будто соглашаясь со сказанным. Потом переводит пристальный взгляд на Сноу, величаво кивает, словно собрату… и, раскрыв широкие крылья, легко снимается с разлапистой ели, уронив наземь ворох прошлогодних золотистых иголок. Спустя мгновение его чернильный силуэт затеривается где-то среди деревьев. Тирзис проводила его взглядом, негромко фыркнула – то ли в ответ на свои мысли, то ли в насмешку над очередным кульбитом судьбы – и как ни в чем не бывало тронула коленями свою заскучавшую кобылу, заставляя ее сорваться на рваную рысь. - Эй, и что это сейчас было? - Джон в три скачка догоняет свою крылатую подругу: крайне своеобразный разговор, произошедший между драконом и вороном, на несколько секунд выгоняет из головы его собственное видение. - Знаешь, сколько глаз у Кровавого Ворона? - вопросом на вопрос откликнулась девушка. Парень невольно смешался, не зная, что ответить – но тут, к его удивлению, подал голос Джейме, рысящий чуть позади: - Тысяча и один, огненная леди. Если я еще верно помню эту старую поговорку… - Более чем верно, сир, - дочь Черной Луны чуть церемонно склоняет голову, согласно качнув рыжей челкой. - Последние несколько десятилетий деревья часто шептали мне об еще одном древовидце, согревающем их стволы горячей драконьей кровью. Один из Великих Бастардов Эйгона Недостойного – Бринден Риверс, Кровавый Ворон, научившийся бороздить небеса на собственных крыльях… Темная Сестра, лежащая в твоей седельной сумке, когда-то знала его руку. - Разве он не должен был давно умереть? Говорили, что он сгинул за Стеной… - Быть может, когда-нибудь Детям Леса надоест спасать от смерти забредших к ним полумертвых незнакомцев. Но пока эта их традиция ничуть не изменилась за прошедшие века, - Тирзис пожимает плечами. - Думаю, именно они надоумили Ворона, как искать меня: все же разглядеть мое присутствие даже глазами леса не так уж просто… Ты и я – его надежда на новый взлет его запутанной жизни, а в ответ он подарил каждому из нас несколько видений. Например, я видела твоих младших братьев – и узнала, что именно угрожает Королю Севера. Тебе он тоже что-то показал… - Арью, - кивает бастард, снова прокручивая в голове недавнее видение. И по телу неясным ударом пробегает дрожь понимания. - Тирзис, она совсем рядом! Я остановил всадника, находясь в шкуре Призрака – наверное, где-то дальше по тракту… нужно как можно скорее добраться туда: мужчина, удерживающий ее, может попытаться напасть даже на лютоволка. Дочь Черной Луны коротко вздрагивает, резко поворачиваясь к своему лорду; ее рот слегка приоткрывается, будто собираясь вытолкнуть в воздух резкую трель слов – но она лишь слегка прикусывает тонкую губу со вдетым в нее колечком. - Как он?.. ладно, пустое, разберемся на месте. Можешь навскидку предположить, где находится место из твоего видения? - Впереди. Не знаю точно, где – но мне кажется, что недалеко: полторы мили, две… надо поторопиться. - Ну, с этим я могу помочь, - коротко кивнув, Тирзис вздергивает поводья, поднимая кобылицу на дыбы и поворачивая ее к болотистому пролеску. - Можно срезать через бездорожье, если договориться со здешними тропами. Айриен энэиалис! На этот раз дракониха не стала сливаться с лесом, обращаясь в бродячего духа, а просто ломанулась через заросли, зашипев на что-то скрипучее на незнакомом Сноу языке. Смотреть по сторонам времени не было – но парень был готов поклясться, что деревья буквально метнулись в разные стороны перед скакуном девушки, являя на свет едва заметную тропку. - Кони переломают себе ноги! - выкрикнул Джейме, пригибая голову, чтобы увернуться от низко нависшей ольховой ветки. - Не переломают! - немедленно отозвался бастард, заставляя своего жеребца перейти на легкий галоп. Ланнистер скептично вздергивает пшеничные брови: - С чего такая уверенность? Одна скользкая кочка – и прощай лошадь! - Где это ты найдешь лесные кочки на тропе детей Леса? - глаза обернувшейся драконихи вспыхивают на мужчину яростным недовольством. Тот невольно теряется – но девушке быстро надоедает буравить человека взглядом, и она снова сосредотачивается на послушно расступающихся в стороны древесных телах. Едва заметная колдовская дорога словно подчинялась этому горящему несгибаемой волей взгляду, бежала живой петлей, увлекая за собой спешащих всадников… В Джоне щекоталась память, почти ушедшая за грань сознания – об увиденном в волчьей шкуре клочке леса, о замшелых камнях, мимо которых только что пронесся его жеребец, об остром запахе влажной ивовой листвы… Да, именно это место видели желтые глаза Призрака! А значит там, за густой порослью молодых осин… Серый скакун вынес своего наездника на дорогу прежде, чем Сноу успел додумать эту мысль. Злобный конский храп; первое, что услышал парень, когда лесная тишина мягко отпустила его уши. Его источник – рослый черный жеребец, прядающий ушами и нервно взбивающий копытами дорожную пыль – приседал на задние ноги, то ли пятясь, то ли пытаясь взвиться на дыбы перед белоснежным лютоволком, беззвучно скалящимся на него. Сидящий на нем высокий темноволосый мужчина изо всех сил натягивал поводья правой рукой, осаживая взбеленившуюся лошадь. Левая была занята: удерживала перед собой в седле маленькую вертлявую фигурку, изо всех сил пытающуюся сползти вниз. Бастарду хватило лишь одного взгляда в ее широко распахнутые глаза – бездонные, будто глубина скола драконьего стекла в свечном сиянии – чтобы сердце горько и сладко сжалось. Арья! Неровно остриженная, как мальчишка, в нелепой кожаной куртке и козьих штанах, встрепанная, чумазая – но все равно Арья, младшая сестренка, злая на язык непоседа, любимица отца… Незнакомец тем временем волоком перетаскивает свой тяжелый взгляд на невесть откуда выскочившего юнца. Джон впивается взглядом в его лицо: изможденный лик одинокого воителя с правой стороны; демонический оскал – с левой. Ожог, расползшийся по коже, обнажил кость скулы, слизнул ухо, оставив зияющую дыру, пожрал кожу вокруг глазницы, являя свету беззащитную плоть. - Твоя зверюга? - то ли прорычал, то ли прохрипел незнакомец, в который раз пытаясь объехать лютоволка. Призрак снова подался вперед, не пуская. - Лучше отзови, пока я ей в пасть свой меч не вогнал… - Отпусти ее, - в свою очередь потребовал Сноу, чувствуя, что рука сама собой тянется к Длинному Когтю, висящему в ножнах за спиной. Голос уже привычно лязгнул сталью уверенного в своей возможности приказывать человека. Впрочем, на пленителя Арьи этот тон не подействовал – мужчина только спокойно ощерился, словно хищный зверь: - А то что? Голову мне мечом снесешь? А сил-то хватит? - Этому пареньку – хватит, Пес. Ты уж не сомневайся. Джейме в свою очередь выныривает из придорожных зарослей и останавливает своего коня рядом с серым жеребцом бастарда. Несколько мгновений спустя появляется Бриенна: хмурая, собранная. Названный Псом невольно пытается податься назад – но за его спиной уже гарцует на своей полудикой кобыле Тирзис, отрезая возможность скрыться. - Отпусти ее, Сандор Клиган, - эхом своего лорда повторяет дракониха, и ее желтые глаза вспыхивают холодным пожаром. И незнакомец медленно, словно через силу разжимает широкую лапищу, давая свободу маленькой девочке. - Джон! Арья ловкой ящеркой соскальзывает с седла на землю, со всех ног бросаясь к спешившемуся брату. Ее короткие волосы пахнут дорожной пылью, кровью и еще чем-то непонятным, но таким родным, что в горле сам собой встает горький ком. Нашлась. - И куда же ты ехал прямиком через земли мятежников, Пес? - безмятежно интересуется Джейме, устроившись на поросшем мхом бревне. Неожиданная встреча на тракте потребовала небольшого привала – просто для того, чтобы понять, как им действовать дальше в силу изменившихся обстоятельств. «Нам бы решить, что делать с Псом, - словно невзначай заметила Тирзис, задумчиво прикусывая тонкую губу. Сноу оглянулся на нее, вопросительно поднимая брови: - Что ты имеешь в виду? - Этот мужчина из дома, известного своей преданностью Ланнистерам. Если уж он оказался здесь, неподалеку от лагеря твоего брата с вашей младшей сестрой, которая официально находится в Королевской Гавани… - не договорив, дракониха едва заметно хмыкает. - Похоже, этот Джоффри оказался еще более неуправляем, чем мне казалось вначале – раз уж от него уходят даже люди крови Клиганов. На твоем месте я бы взяла Пса на службу. И не слушай Арью, которая убеждена, что он – демон во плоти, - тут же угадывает она следующий вопрос своего лорда. - Он как настоящая собака – делает, что прикажет хозяин. В нем не так уж много собственной жестокости; лишь озлобленность на мир, но это проходит… а еще он один из лучших фехтовальщиков Вестероса. - Тогда вряд ли он захочет поступить на службу к безземельному бастарду, - вполголоса замечает бывший Дозорный, окидывая мужчину оценивающим взглядом. Ответная улыбка драконихи полна ироничного торжества: - Скажем так: у меня есть один интересный козырь, способный перетащить его верность на нашу сторону, да и долги отдают не только Ланнистеры...» - Я больше не служу Железному Трону, - Сандор огрызается на слова Цареубийцы, словно настоящая цепная собака. - Мне слишком дорога моя шкура. - А как же твоя знаменитая собачья преданность? Скривившись, словно от кислого вина Летних Островов, мужчина отворачивается, демонстрируя насмешливому собеседнику обезображенную ожогом сторону лица. - Даже самая преданная сбежит от хозяина, если от него разит безумием. Ну так что, так и будете трепаться про мой побег из Королевской Гавани – или все же решите, как поступить со мной? - Тебя надо убить! - черные глаза Арьи сверкнули острыми гранями драконьего стекла: ни дать ни взять взъерошенный волчонок, готовый броситься на матерого волкодава. Пес лишь усмехается в ответ - а Тирзис неожиданно впивается тяжелым золотистым взглядом в девочку, заставив ее поперхнуться разразившейся было гневной тирадой. - Я знаю, что смерть сильно помогла тебе, маленькая леди – но прошу, не надо одаривать всех своих врагов ее холодными поцелуями, - едва заметно покачав головой, дракониха с шумом втягивает сырой воздух – и выдыхает почти призрачным шепотом: - Так что спрячь подальше могильное железо и не поминай вслух о смертной природе людей. Арья едва заметно бледнеет, сжимая в руках свой тонкий клинок, но дочь Черной Луны уже вновь вернулась к своей внешней невозмутимой небрежности и, откинувшись на замшелый камень, погружается в изучение своих темных кончиков волос. Джон пристально следит за ней, ожидая продолжения разговора – тщетно; Тирзис словно потеряла всякий интерес к окружающим ее людям. Что ж, значит, ему снова придется взять роль задающего вопросы на себя… - Зачем ты ехал в Близнецы? - Чтобы сдать Королю Севера его дикую сестричку – выручил бы за нее пару сотен драконов да место среди этих северных вояк. Вино у них, конечно, помои по сравнению с содержимым погребов Красного Замка - но хоть не придется беспокоиться за свою шкуру. Сноу выдерживает короткую паузу, крутя на пальце перламутровый перстень с огненными опалами (дочь Черной Луны так и не смогла приучить его носить привычные Югу украшения, но эти пылающие камни понравились парню). Наняться к Роббу Старку… Пожалуй, к единственному правителю во всех королевствах, для кого слово «честь» еще не превратилась в пустой звук. - Я хорошо знаю своего брата. Робб будет благодарен за возвращение сестры – но его честь не позволит ему принять в свои ряды дезертира. Выкуп ты получишь сполна – но на большее не рассчитывай. Но… Рука сама собой нашаривает на поясе тугой кошель: после «показательного» посещения собственной сокровищницы Джон перестал удивляться умению Тирзис извлекать деньги буквально из воздуха и даже согласился обзавестись собственным солидным запасом холодного драгоценного металла. Оказывается, к богатству довольно легко привыкнуть… - Вот, - звякнувший золотом мешочек описывает кривую дугу и оканчивает свой недолгий полет в перехватившей его руке Клигана. Бывший охранник короля Джоффри смотрит на свою добычу, потом – на бастарда; в черных глазах мужчины мечется легкое недоумение. – Здесь около девятисот «драконов»: это достойный выкуп за дочь Старков, особенно в нынешнее неспокойное время. А что до службы… у меня нет ни земель, ни замка, чтобы предложить тебе кров и пищу – но за моими плечами есть валирийская сталь и мертвая земля, полная золота. И драконьи крылья. В черных глазах Пса вспыхивает недоверие. - Хочешь сказать, это ты устроил Львам разгром под Риверраном? Извини, парень – но я не верю, что с драконом может совладать такой молокосос вроде… Тихий смех прерывает начатый мужчиной монолог. Клыкастая ухмылка Тирзис вспыхивает на ее смуглом лице, оттеняя уже горящие плавленным золотом глаза, и от этого огня у Пса теряются все его слова; обезображенная половина лица наливается багрянцем, а на уцелевшей наоборот – поселяется благородная бледность. Он нервно дергается, пытается отвести взгляд – безуспешно. - Нет, Сандор – ты веришь, - хрипловатый голос девушки на удивление мягок и полон сочувствия. - Именно поэтому сейчас тебе больше всего хочется оказаться как можно дальше отсюда. Как можно дальше от меня – воплощения того, что ты боишься больше всего. Огня. Ее драконья природа словно наслаивается на человеческое тело, проступая истиной сквозь иллюзию: черно-рыжие пряди волос пробивают еще балансирующие на грани реальности изогнутые рога, меховой плащ за спиной укрывает кожистая пелерина крыльев, хвост песчаной змеей соскальзывает с камня… Дочь Черной Луны моргает – и человеческие глаза сменяет медь треугольных глаз гигантского огнедышащего ящера. Еще не дракон, уже не человек. У Арьи широко распахиваются глаза: она буквально пожирает Тирзис взглядом, не замечая свой приоткрывшийся от удивления рот. Впрочем, Джейме и Бриенна тоже смотрят на девушку, словно на ожившую легенду. Впрочем, она и есть легенда, восставшая из пепла Рока и праха древнего народа. Простое бахвальство своей силой? Нет, вряд ли. Сноу чувствует, что эта игра со своим обликом нужна Тирзис… только вот для чего? Для запугивания Пса? Он и так не производил впечатления спокойного человека, а теперь готов вскочить на ноги, выхватывая свой меч, даже просто убежать – только вот тело отказавшегося от рыцарства воина не хочет повиноваться, попавшись в ловушку драконьего взгляда. - Ты боишься огня – за ту боль, что он причинил тебе в детстве, в обеденной зале замка твоего отца. Ты ненавидишь его отпечаток на своем лице, сломавший твою жизнь. Но ты не знаешь, что огонь не хотел причинять боль маленькому мальчику, волей случая оказавшегося в его пасти - и что он хочет исправить содеянное. Смотри… Небрежный щелчок шести когтистых пальцев – и тонкая рука девушки окутывается темно-бардовым пламенем; густым, словно патока, стелящимся по коже неведомым спрутом. При виде его Клиган предпринимает последнюю попытку отпрянуть, но у него получается лишь слегка дернуться назад – не более. И этого, понятное дело, оказывается недостаточно для того, чтобы избежать несущих пламя пальцев дочери Черной Луны – они пробегают по обезображенной щеке, проводят по надбровной дуге, касаются костяной скулы… и тело Джона щекочет холодок. Потому что плоть Сандора словно смыкается вслед за этими пылающими прикосновениями, зарастает кожей, уводя в прошлое ужасные шрамы мужчины. Секунда-другая – Тирзис отступает назад, откидывая голову набок, чтобы полюбоваться результатом и, довольно клацнув острыми зубами, небрежным щелчком гасит пламя в собственной горсти. - Огонь принес тебе свои извинения. Не держи на мою стихию зла… Арья, прикорнувшая под боком Сноу, едва слышно вздыхает, словно не в силах вместить удивления в своем хрупком теле; Джейме же наоборот – выдыхает в сырой воздух несколько едва слышных ругательств. А Клиган, все еще не веря, касается своего лица, на котором больше не лежит отпечаток жестокости его брата... Дракониха как ни в чем не бывало плюхается в сырую траву рядом со своим наездником и пихает его острым локотком в бок: - А без шрамов он вполне потянет на красавчика – если перестанет так хмуриться… Ну что, берем его к себе? - Раздумываешь над тем, что скажешь брату при встрече? Джон не стал ни вздрагивать, ни оборачиваться – и так ясно, что это Джейме подошел к нему, ведя своего гнедого жеребца под уздцы. "Что скажешь брату?.." Этот вопрос парень гонял в своей голове последние два дня, что они скакали вдоль Зеленого Зубца - прямиком к Близнецам. Затачивая Длинный Коготь, болтая с сестренкой Арьей, что неизменно устраивалась в его седле, фехтуя с Ланнистером или Бриенной - он думал лишь о тех словах, что скажет Роббу при встрече. Ведь надо рассказать ему о встрече с Дейенерис, о богатствах Валирии, о его настоящих родителях, сире Герионе... и о Тирзис. Только вот сейчас нет смысла признаваться в этих раздумьях - поэтому бывший Дозорный лишь обернулся к собеседнику и покачал головой: - Нет. Вряд ли мы успеем перекинуться и словом – если верить Тирзис, дело назревает жаркое… - Не веришь в святость гостеприимства Фреев? В голове тут же всплыл ответ драконихи на точно такой же вопрос, заданный им день назад; “Да-да, гнев богов, что обрушится на преступающего древние законы… Но ведь ты играл в «лорда Переправы», Сноу?” - Не слишком. - Насколько я понял, старик Фрей уже имеет зуб на Молодого Волка за сорванную свадьбу – а союз с моим отцом, о котором наша леди дракон ворчит последние пару дней, ему на руку… Лев Ланнистеров невесело усмехается – и бастард, заметив это, замечает: - Если не хочешь сражаться против людей Тайвина – не дерись, это твое право. Я попрошу Бриенну держаться с тобой в арьергарде. Но, к удивлению бывшего Дозорного, мужчина отрицательно и даже досадливо дергает плечом: - Как раз наоборот… Только сначала я хотел спросить: леди Тирзис… то, что она сказала о валирийских обычаях – правда? Парню пришлось потратить пару секунд, чтобы понять, что имеет в виду его собеседник. А потом ему вспомнились солнечный полдень, лес, вооруженные бродяги в шутовской броне – и рыжая кобыла со смеющейся всадницей, пляшущая на водной глади… - Правда. Тирзис любит пошутить, но когда речь идет о чьей-то жизни, она становится серьезной… но к чему этот вопрос? - Не только этот, - Джейме снова улыбается – просто и насмешливо – но Джон уже знает, что за этой улыбкой скрывается сильное волнение. Цареубийца нервничал. - Вы рассказали, что спасли в Валирии моего дядю Гериона – и что он собирается поднимать союзников против моего отца. Я хочу поддержать его. - Насколько я успел понять, своего отца ты уважаешь, - нахмурился искренне удивленный таким заявлением Сноу. Ланнистер странно кривится: - Уважаю, это бесспорно. Но резать на свадьбах… - он на несколько секунд замолкает, хмуря светлые брови – и, наконец, подводит итог собственным мыслям. - Подобная бесчестность чрезмерна даже для меня: человека, известного своей неверностью клятвам. - Хорошо, я понял, что за причина побуждает тебя выступить против родичей. Но при чем тут я? Помогай Гериону, не принимая мое… - бастард заминается, подыскивая подходящее слово. - Покровительство. - Тогда мне придется дальше обрастать гривой в плену твоего брата. Хороша помощь, нечего сказать. На какое-то время воцаряется молчание; каждый мужчина думает о своем. Потом Джейме бросает взгляд на хмурящегося Джона: - Ну что, валирийский лорд, примешь мою клятву вассала? - Давай пока обойдемся простым договором, - встряхнувшись, улыбается в ответ бывший Дозорный. - Если, конечно, тебе нужен лорд с дымным островом вместо нормальных угодий и демонами вместо подданных… - Зато ты богаче лордов всех Семи Королевств вместе взятых, - беззлобно поддевает его Цареубийца. - И у тебя есть огромная говорящая дракониха, перекидывающаяся в симпатичную девчонку вместо старой перечницы-жены. Где я еще такого покровителя найду. Крепкое рукопожатие скрепляет договор. - Вот вы где, - вынырнувшая из редкого подлеска Тирзис кивнула обоим парням и призывно махнула шестипалой рукой. - Идем. У меня все готово. Кивнув, Ланнистер еще раз улыбается бастарду и, осторожно потянув коня за узду, зашагал обратно к их стоянке. Девушка пропускает его, потом поднимает свои мягко мерцающие в болотных сумерках глаза на своего наездника, понимающе сощуривается: - Значит, он все-таки предложил тебе свой меч и свою жизнь? - Да. Как ты и предупреждала. - Отчаянный парень… Вздохнув, Сноу вопросительно косится на задумавшуюся дракониху: - Значит, его мотивы… - На войне люди умеют расставлять приоритеты. Один раз Джейме уже сделал это – город в обмен на жизнь сюзерена. Сейчас он снова выбирает, что важнее в его жизни – и я догадываюсь, что окажется для него краеугольным камнем в основании жизни. Любовь, Джон, штука сложная – особенно для моего понимания... ладно, пошли к остальным: времени у нас осталось немного. - Сведите мечи вместе. Короткое звяканье скрещенных клинков вспарывает сырой воздух, сплетаясь в остро-отточенный букет лезвий: длинный полуторник Пса, широкий клеймор Бриенны, эсток Ланнистера – и тонкая Игла. «Я тоже буду спасать Робба и маму!» - вспоминает бастард серьезный, звенящий напряжением голос Арьи – и с глухим стуком вгоняет в землю свой Длинный Коготь. Тирзис тут же нависает над получившимся железным соцветием; изучающе вглядывается в серую муть отточенного железа, кивает – и протягивает руку к валирийскому клинку своего лорда, подставляя под острый язык металла свое тонкое запястье. Короткий всхлип плоти – на смуглой коже отворяются створки довольно глубокой раны, из которой черным дымящимся потоком устремляется густая драконья кровь. Вниз, к мечам. И к огню, что вспыхивает под ними – именно в это мгновение. Пламя гудит, словно рой ядовитых дорнийских ос, жадно лижет накаляющийся металл, черня его дегтем копоти; кровь течет густой патокой, постепенно наливаясь алым, будто впитывая жар огня… Дракониха тихо, едва слышно тянет тугую нить хриплого голоса, выплетая ажурные валирийские заклятия – но внимательно следящему за пылающей пляской Джону не нужно даже вслушиваться в слова, чтобы разобрать смысл тенет песни, так давно не звучавшей под лунным небом: «Топот копыт, жаркая пляска костра, В круг ритуальный встанем…» Из тени памяти проступает рассказанная дочерью Черной Луны легенда о зарождении дружбы меж людьми и драконами: кочевое прошлое валирийцев, когда они, подобно дотракийским кланам, бороздили бескрайние степи; представился жар костров их ночных стоянок, полудиких коней и тихий ветер, заплетающий их гривы… Древнее прошлое обступило Сноу со всех сторон, сверкая многоглазием памяти из лиловых сумерек. «Наша дорога длинна, наша легенда стара – Древние боги с нами…» Старые Боги – и древние: звездноокий Балерион, темнопламенная Вхагар, милосердная Мераксес… его новые покровители, много веков не знавшие звука молитв, смотрели на своего нового лорда. Величественные необъятные фигуры, сидящие где-то там наверху за бледным ликом луны, следящие за миром, что вновь вспоминает об их существовании. Деревья встрепенулись, зашуршали листвой под невидимым ветром «Воин поверит в сталь, а сказитель – в слова. К небу крылатое пламя…» Всполох нового мелькнувшего воспоминания – и словно гибкая крылатая фигура Тирзис снова пронзает темное небо пламенным языком, возвещая миру: драконы вернулись! Трепещите! А мир содрогается под этим кличем. «Полуночные росы, серебрится трава – Наши боги с нами, древние боги с нами...» Твои боги, Тирзис. Наши боги. И когда твой голос обрел уверенную звучность, а глаза – торжествующий блеск? И почему люди, что стоят в кругу у колдовского огня на твоей крови, невольно расправляют плечи, втягиваясь в твою мелодию? «Вновь сплетут паутину обряда седые жрецы… Одной сильной стаей Мы идем по пути, где шли наши отцы – А боги следят за нами, Древние боги с нами…» По пути его отца Рейгара? «Древние боги с нами…» Рукоять Длинного Когтя странно теплеет в руке. «Древние боги с нами…» Пламя тухнет почти так же внезапно, как и появилось, оставляя за собой изменения. Тьма сажи – в сталь; жар крови – в сталь; железо клинков – в сталь. Валирийскую. - Так вот как ее делают, - задумчиво тянет Джейме, вынимая свой меч из общей связки. Осторожно взмахивает измененным клинком, ловя баланс – и удивленно присвистывает. – Твое колдовство его перековало? Он легче и удобнее… - Так, подправила слегка, - занятая зализыванием раны дракониха пожимает тонкими плечами. - И этот способ создания валийргхарис не является обычным – им пользовались лишь в незапамятно древние времена… Бриенна в свою очередь проверяет крепость своего оружия – и явно остается довольной. Арья же восхищенно оглядывает свою измененную Иглу, осторожно касается матового металла. - Он холодный! - Валирийская сталь пожирает тепло, как волк ягнятину, - Сандор легко выдергивает клинок из земли и коротко кивает Сноу, пристраивающего Длинный Коготь за спиной. - Нам стоит поторопиться, сир: вечереет. Впрочем, я не уверен, что нас пропустят в Близнецы… - Пропустят, - уверенно отозвалась дочь Черной Луны, оборачиваясь к Псу. Клыки ее ухмылки вспыхивают острыми месяцами. - Увидишь. Стоящие у входа стражи торжественно подняли алебарды «на караул» и слегка отступили, пропуская кавалькаду всадников на широкий подвесной мост. - Надо же, - одобрительно проворчал Клиган, подстегивая своего Неведомого, на секунду упрямо поворотившего морду назад. - Действительно пропустили… Тирзис недовольно фыркнула: ей не нравилось, когда ее возможности недооценивали. - Дети Леса не знают равных в маскировке: в сотканных мною «туманных» плащах мы словно призраки во плоти. Люди относятся к нам, как к видениям сна: принимают как должное, отзываются на просьбы и поступки – но не запоминают наших лиц и присутствия. Правда с лютоволками этот фокус не проходит… - Мне показалось, что у Призрака есть собственные планы, - негромко заметил Джон, вспоминая деловито зарысившего в сумерки волка. Дракониха передернула плечами: - Кто знает… Они минуют низкую каменную арку, и цокот копыт по камню сменяется на гулкий стук утоптанной земли двора. Арья, на этот раз устроившаяся позади брата в грубой курточке оруженосца, с любопытством погладывала на огромные костры, всхрапывающих жеребцов у коновязи, терзающих требуху собак, огромные винные бочки, выкатываемые слугами из глубоких подвалов… Джейме явно чувствует себя неуютно в этих приземистых крепких стенах. - Нас точно никто не раскусит? - Смотри, - девушка легко соскакивает со своей рыжей кобылы и не глядя отдает поводья мальчишке-конюху. Тот беспрекословно принимает лошадь, потом переводит взгляд на спешивающуюся Бриенну, протягивает руку за ее конем. - Видишь? Просто представь, что ты – обычный гость… - Прости, среди этих северных рыцарей мне сложно чувствовать себя как дома. - Мы не в гостях, а в логове врага, - угрюмо замечает Тартская Дева, поправляя свой новый клинок. Пара слуг устремляется было к ней с целью принять оружие, но, увидев отстраняющий жест дочери Черной Луны, послушно занимает свое место у дверей в замок. Тирзис хмурится. - Значит, сдавали оружие… плохи дела. Арья осторожно дергает Джона за рукав: - Тут два замка. В каком из них Робб и мама? - Главные пиры всегда проводят в восточном укреплении – а вот в западном, скорее всего, раскинули шатры с «бастардовым пиром» для худородных рыцарей. Когда начнется резня, нужно будет поспеть и туда… впрочем, это как раз не проблема, - дракониха досадливо клацает зубами и кивает в сторону массивных зубцов стены, из-за которых раздавались крики и песни. - А вот как мы будем отбивать военный лагерь – ума не приложу. - Если честно, я не представляю, как мы вообще сможем совладать с кучей вооруженных до зубов головорезов, - встряхнув отросшей золотистой гривой, Джейме лучезарно улыбается остальным. - Шестеро против Фреев – во имя Семерых, я не против даже сдохнуть в этой заварушке, защищая жизнь посадившего меня в клетку юнца! Это безрассудство войдет в легенды… Сноу невольно улыбнулся этим словам. А потом обернулся, окидывая взглядом стоящих рядом с ним спутников. Напряженная Бриенна, собравшая широкий рот в тонкую ниточку от волнения; спокойный, словно матерый волкодав Сандор, презрительно щурящийся на снующих вокруг людей; Арья с посверкивающими от возбуждения серыми глазами, насмерть вцепившаяся в рукоять Иглы; насмешливо ухмыляющийся Джейме, любовно оглаживающий навершие меча… а совсем рядом замерла Тирзис, откровенно скалящаяся в дикой усмешке. Бастард встречается с ней взглядом – и замечает в треугольных драконьих зрачках пляшущих демонов Дымного моря. Его маленькое войско, готовое следовать за своим предводителем куда угодно. - Ну что же, - Джон благодарно кивает им – всем и одновременно каждому – а потом, повернувшись, делает первый шаг в сплетение темных, освещенных факелами змей коридоров. - Так пойдем же в легенду, господа. До пиршественной залы они добрались в самом разгаре танцев; Сноу на секунду останавливается в дверях, оценивая обстановку, а потом, посторонившись, вполголоса интересуется: - Как думаете, где могут прятаться воины Фреев? - Где угодно, - откликается Клиган, наметанным взглядом обшаривая крепко сбитые длинные столы, ниши для важных гостей, жениха и невесту, хоры с музыкантами, помост и трон лорда Переправы. - Близнецы – старая крепость; не удивлюсь, что здешние стены напичканы потайными нишами и ходами не хуже Красного Замка. - Думаю, лучше рассредоточиться по зале, - Ланнистер обводит помещение широким взмахом, указывая некоторые места. - Будь у меня десяток ребят из Королевской Гвардии, я бы расставил их у дверей, воон у тех столов, кого-нибудь пошустрее и зорче в центр, да пару людей у помоста… Бастард кивает. - Нас, конечно, меньше – но план хороший. Тогда давайте так: Бриенна, Джейме и Сандор - садитесь за столы; Арья – ты самая зоркая; устройся в центре неподалеку от очага, но не попади под ноги танцующим… - девочка послушно кивает и ужом проскальзывает между людьми. Остальные тоже начинают рассредоточиваться по залу; остается только Тирзис, выжидательно смотрящая на своего лорда. Впрочем, когда все их спутники исчезают в людской толпе и Джон нервно вцепляется в свою темную шевелюру, дракониха не сдерживает легкого смешка: - Переживаешь за сестренку? - За всех… ты не видишь Робба? - Вон он, танцует с одной из девочек Фреев, - девушка указывает куда-то в толпу, но парень не успевает разглядеть там знакомую фигуру брата. - Не пытайся сейчас отыскать знакомые лица в толпе – они проступят сами собой в свое время. Эй! - дочери Черной Луны приходится встряхнуть бастарда за плечо, приводя его в себя – а потом, развернув парня к себе, серьезно и отрывисто шепчет. - Мы их спасем, Снежок, клянусь звездным сводом. Только отдай последний приказ – куда отправится мне? Сноу медленно выдыхает и, кивнув, просит: - Займешь место у дверей? А я… - Встанешь на помосте, поняла. Поближе к брату… ну что ж, как прикажете, милорд. Тирзис поправляет слегка съехавший со своих огненных волос капюшон, последний раз ободряюще сжимает ладонь бывшего Дозорного – и втягивается в круговерть толпы. А Джон остается один на один со своими сомнениями и страхами. Тихий скрип досок помоста под сапогами будит полустертые вспоминания: Винтерфелл… Леди Кейтилин не пускала его на пиры, заставляя бродить по замковому двору словно потерянного пса – а сейчас она сидит в нескольких ярдах от него в темно-зеленых одеяниях. Рядом с ней устроились темноволосый, с виду ничем не примечательный бледный мужчина в красноватом плаще и бородатый верзила с мясистым лицом. Старик Уолдер Фрей на своем троне, зорко обегающий гостей пристальным водянистым взглядом… а вот и Робб, явно слегка запыхавшийся после танца. Бастард внимательно вглядывается в его возмужавшее лицо, изменившиеся манеры – Король Севера явно научился и повелевать, и нести ответственность за свои поступки. Да уж, в этом их судьбы оказались до смешного похожи, только одному досталось королевство, а у другому – древний своенравный дракон… Куда пропали двое смешливых дурачившихся мальчишек, вместе игравших в тенистых дворах Винтерфелла? - беспощадное Время унесло их в своем сыпучем потоке, заставив вчерашних сорванцов повзрослеть... Задумавшись, бывший Дозорный почти упустил момент проводов молодых в спальню – и, оторвавшись от собственных мыслей, крепко обругал себя за невнимательность. Да уж, хорош защитник, нечего сказать! – тут полный замок заговорщиков с клинками, наточенными по душу его брата, а он опять увлекся самокопанием… а если Тирзис не права и вся эта история о заговоре, поведанная ей Риверсом – ошибка? Все же закон гостеприимства свят… В воздухе разливаются первые аккорды вступления «Рейнов из Кастамере»; какая-то девушка приглашает на танец тощего высокого мужчину, но тот довольно грубо отталкивает ее; леди Кейтилин, оставившая помост, догоняет грубияна у самых дверей, хватает за руку, явно стремясь примирить ссорящихся – но внезапно, изменившись в лице, с силой залепляет ему пощечину. Музыка мгновенно смолкает. Звук удара гулко расходится по затихающей зале – и эту звенящую тишину прорезает громкий, срывающийся крик Арьи: - Музыканты! У них арбалеты! …потом Джону скажут, что он покрыл почти четыре метра одним звериным прыжком, и тот только пожмет плечами: тогда ему было некогда считать расстояние. Все, что он видел – это высокую фигуру брата в праздничной одежде и нацеленные на него арбалетные болты... Успел! Сноу опрокидывает Робба и еще одного северянина – из охраняющих Короля Севера; над ними со свистом проносятся смертоносные жала стальных болтов. Отлично, первый залп они пережили, но стрелки наверняка уже начали перезаряжать орудия, и от следующего дождя стрел им будет куда сложнее уклониться – даже если не вспоминать об остальных врагах. Щелчки тетивы отдаются в воспаленном тревогой мозгу Сноу: да, затащить брата под стол он успеет - но остальные попадут под обстрел... Женская фигура безумной кометой взлетает на пиршественный стол; рыжие волосы разлетаются из-под серой накидки невиданным плащом, словно впитывая в себя свет свечей… Тирзис злобно клацает заметно удлинившимися клыками, шумно втягивает в себя душный воздух залы, раскрывает пасть – и на музыкантов-стрелков обрушивается настоящий вал иссушающего пламени, обращающий нишу в пылающую головню. Помещение тут же наполняется треском пламени, криками боли, ярости и агонии – а над этой какофонией боли птицей взмывает древний валирийский клич, не звучавший уже почти пять веков: - Ийрис ир моргул! «Огонь и смерть!» «Со стрелками разобрались», - успел с облегчением подумать бастард - прежде чем перехватить обнаженным Длинным Когтем первого устремившегося на него противника. Враг был в кольчуге; понятное дело, валирийский клинок вспорол ее, словно ветхую робу, но настроение бывшего Дозорного резко падает: значит, Фреи хорошо подготовились к этому предательству, и остальным северянам – без брони и оружия – придется несладко. Единственный их выход - раздобыть оружие у павших противников… - Хватай меч! - крикнул он брату через плечо, принимая на себя удар следующего противника. Робб, мгновенно сориентировавшись, выдирает клинок из ослабевших пальцев павшего врага и, толкнув замершую неподалеку леди Кейтилин за свою спину, парирует выпад своего бледного соседа по застолью. Джон прикрывает свою мачеху с другой стороны, одновременно выискивая возможных стрелков. - Предательство! - гремит эхо в каменных стенах. - К оружию, Север! Краем глаза Сноу видит каждого из своих спутников: Джейме с Бриенной, так же, как и он с братом, вставших спина к спине и с методичностью хороших фехтовальщиков обращавшие свои красно-черные клинки в крылья кровавой мельницы; Пса, упрямо врубающегося в гущу врагов в гордом одиночестве - и одновременно прикрывающего Арью, укрывшуюся под ладонью широкого стола и поражавшую противников снизу. А вот на дочь Черной Луны парень старался не смотреть – сейчас в ней было слишком много от дракона и слишком мало от человека… Обагренный кровью рот, умытые алым по рукоять тальвары в каждой руке, перекошенное диким оскалом лицо - и эти горящие упоением боя глаза, заставляющие содрогнуться от ужаса перед первобытной свирепостью. Перевес все равно оказался на стороне речных бойцов - но неожиданный отпор незнакомых воителей и плюющаяся огнем безумная девушка посеяли смятение в их ряды; это превратило безвольную бойню в не слишком честный, но все же бой. Северные рыцари выхватывали оружие у убитых и собирались в отряды, совместно отбиваясь от нападавших - а один огромный рыцарь попросту поднял тяжелую трапезную скамью, круша ей хребты и черепа. Но противников все же было слишком много. Длинный сухощавый юнец в вороненой кольчуге – снести голову, легко уклоняясь от осевшего тела, одновременно перехватывая еще один устремившийся к его горлу меч. От силы удара вражеский клинок с силой отлетает назад и, не выдержав столкновения с валирийской сталью, с жалобным звяканьем надламывается почти у самой рукояти; ошеломленный боец на секунду теряет равновесие – и бывший Дозорный, поймав момент, вгоняет Длинный Коготь в жалобно всхлипнувшую плоть… Отбросив тело небрежным пинком, бастард с силой толкает скамью, подсекая ноги сразу двоим воинам, пытающимся взобраться на помост; слышит короткий сухой щелчок - похоже, один из воинов ломает позвоночник - снова вскидывает охочий до свежей крови меч... Но следующего противника ему не дает отыскать Робб, резко дернувший его за плечо: - Уолдер Фрей! Если мы возьмем его в заложники, побоище остановится! Бастард тратит на раздумье лишь полсекунды, взвешивая все. Где-то полтора десятка противников, элита лорда Переправы, его личная охрана... Вдвоем прорубиться сложно, хоть и возможно - и они потеряют слишком много времени, прорубаясь сквозь заслон опытных противников. А вот втроем дело пойдет быстрее. Согласно кивнув, Джон отрывает одну руку от клинка и коротко свистит, заставляя Тирзис обернуться к нему. К его удивлению, дракониха не сразу отзывается на его зов, явно заставляя себя оторваться от схватки, едва прослеживает жест своего лорда, указывающий на охрану Фрея, перехватывает скользкие от крови клинки… от ее кровожадного рева более десятка рыцарей невольно попятились назад. «Да что с ней такое?!» Впрочем, именно этот испуг позволяет братьям-Старкам преодолеть преграду из защитников почти мгновенно: лишь один охранник успевает оторваться от созерцания чудовища в обличье девушки и попытаться дать отпор, но получает пядь валирийской стали под ребра. А Робб, пнув еще одного зазевавшегося бойца, приставляет окровавленный меч к горлу старика. - Стоять! Или я убью вашего сюзерена! Проходит секунда, еще одна – старик Фрей молча глотает бескровными губами воздух, пытаясь отстраниться от бритвенно-острой кромки льдистого лезвия; помещение наполнено треском тлеющих хоров и тяжелым дыханием сражавшихся людей: сперва Джону даже кажется, что угроза Короля Севера не остановит побоище. Но когда муть возбуждения боем слегка спадает с его глаз, Сноу замечает, что заговорщики начинают медленно кидать оружие на пол – один, другой, третий; зала оглашается звяканьем разочарованных мечей, так и не отведавших крови преданных бойцов Севера. Но их звон почти сразу перекрывает громкий радостный крик, перерастающий в победный клич: - Север! Север! Слава Молодому Волку! Юный Старк переводит дух и, убедившись, что его престарелый заложник перекочевал в руки его охраны (бывший Дозорный узнает в одной из них племянницу сира Джиора Мормонта – Дэйзи), брезгливо кривит губы: - Предать тех, кто принял гостеприимство под твоим кровом и разделил с тобой пищу… я думал, ты осторожен, Старый Фрей. Неужели гнев богов для тебя всего лишь пустой звук? - Боги далеко, юный Старк, - скрипучий голос девяностолетнего старика тих и бесцветен – но колючие водянистые глаза выдают его скрытый страх и ярость. - А вот Львы и Олени сражаются у нашего порога, и мне надо исхитриться выжить в их столкновении. - Наш союз защитил бы Речные Земли от любого нападения! Лорд Переправы надменно поджимает тонкий рот: - Твоя война проиграна, король Севера – просто ни у кого из твоих прихвостней не хватает мужества сказать тебе об этом… - Это мы еще посмотрим, - коротко кивнув новоиспеченной охране важного пленника, Молодой Волк отступает от Речного Трона – а потом оборачивается к Сноу, убирающего наскоро отертый от крови Длинный Коготь обратно в ножны. - Ты спас мне жизнь, незнакомец. Прими мою искреннюю благодарность. Почему он… а, точно. Парень стягивает с себя распадающийся на глазах колдовской плащ – и улыбается Роббу: - Не за что, брат. - Джон?! Еще не веря увиденному, Старк делает шаг к замершему бастарду, обхватывает его за плечи, заглядывая в темные глаза – а потом что есть силы сжимает бывшего Дозорного в стальных объятиях. Парень не остается в долгу, в свою очередь обхватывая брата, чудом спасенного им из пасти смерти; краем глаза он замечает переговаривающихся северян и потрясенное лицо леди Кейтилин. Впрочем, удивление и тревога на лице женщины почти мгновенно сменяется на безудержную радость – потому что из толпы пленных и воинов с отчаянным криком «Мама!» вылетает Арья: сжимающая в руке Иглу и перепачканная кровью с ног до головы, но живая. Вскочив на помост, она хватает ее за шею и зарывается чумазым личиком в складки ее платья; леди Старк обхватывает ее, гладя трясущимися руками неровно остриженные волосы. - Девочка моя… - Ты и Арья… я не понимаю, - Робб непонимающе качает головой – и удивленно поднимает брови, замечая подходящих к Джону соратников: Пса, Тирзис, Бриенну… при виде Джейме он невольно нахмуривается. - Как ты здесь оказался? Что происходит? Но Джон упрямо встряхивает заляпанной кровью шевелюрой: - Объясняться будем потом – сейчас дорога каждая секунда; мы остановили резню в одном из замков, но не победили врага. Если мы не поспешим твоим вассалам и союзникам на помощь, жертв будет слишком много… Заметно, что Король Севера колеблется, принимая решение – но ответственность за людей побеждает любопытство, и Старк согласно кивает: - Верно, наши братья в опасности. Сейчас главное спасти как можно больше жизней – а с новыми врагами и друзьями разбираться будем потом. Маленький Джон, Маллистер и Флинт остаются охранять Фрея; еще двадцать человек – на сопровождение пленных в замковые подземелья; остальные – за мной! Темные прокопченные переходы коридоров, короткие стычки со стражей, двор… Грозное рычание и людские крики. И безудержный волчий вой, словно льющийся с небес. Первое, что бросилось Джону в глаза – почти шесть-восемь десятков поджарых серых тел, яростно рвущих на части отбивающихся псарей: почти весь двор был заполнен живой волной дымчатого меха. Звери действовали на редкость слаженно, защищая от людей двух огромных лютоволков – белого и темно-серого – ожесточенно терзающих сеть, опутавшую их желтоглазого собрата. На выбежавших бойцов Севера волки не обратили никакого внимания – лишь Призрак на секунду повернул к хозяину измаранную в крови морду и приветственно махнул хвостом. Робб, не обратив внимания на дикое соседство, шагает к опутанному Серому Ветру, охотничьим ножом вспарывает сеть – а потом, слегка замешкавшись, осторожно треплет огромную лютоволчицу по встрепанной холке: - Спасибо, Нимерия… - Слышите, милорд? - Большой Джон разгневанно взмахивает рукой в направлении лагеря северян, откуда слышался треск грубого полотна и отчаянные крики. - Речные ублюдки убивают наших воинов! Небось подрезают шатры и режут их, словно рыбу в сетях! Нас не хватит на освобождение лагеря и Западного Близнеца одновременно – придется выбирать!.. - Может, волки помогут нам отбить стан?.. Локтя Джона мягко касается чья-то рука. Тирзис – уже частично вернувшая себе человеческое спокойствие и утёршая чужую кровь с губ – встает у правого плеча, вопросительно изгибает правую бровь… «Я зверь, Снежок. Кровожадный, яростный, безжалостный. Рискнешь ли направить мою силу на своих врагов?..» - Веди людей к крепости, Робб, - ободряюще тронув брата за плечо, бастард делает шаг вперед – и девушка неотступно шагает следом; ее посверкивающие живым золотом глаза обегают волков, и звери немедленно отступают назад на подвесной мост, покидая внутреннюю площадку. - Мы справимся вдвоем. - Вдвоем? Ты о чем, Джон?.. Бастард оборачивается назад. Окидывает взглядом недоуменно перешептывающихся людей, оборачивается к беззвучно хохочущей дочери Черной Луны, уже теряющей свои человеческие очертания… Это оказалось проще простого: взбежать по растущей на глазах когтистой лапе, уцепиться за острый плечевой шип, подтягиваясь и толкая свое тело прямиком на кожистый нарост, служащий удобнейшим в мире седлом… Торжествующий рев наполняет вечерний воздух, заставляя всех птиц в округе подняться в воздух в кричащем страхе; люди на равнине – одни с ужасом, другие с надеждой – оборачиваются к Близнецам… Огромная лапа в золотистой чешуе хватается за широкую стену, раздавливая одну из катапульт, словно детскую игрушку; карие когти вцепляются в Водяную Башню и без видимых усилий нарушают вековую кладку из серого камня, обрушивая часть постройки. Исполинский светлый дракон неторопливо взбирается на стену, поднимает увенчанную рогатым венцом голову, обводя огромными – с мельничный жернов – черно-желтыми глазами разгромленный лагерь. Угрожающе выдыхает первую струю пламени и выгибает шею, открывая невозмутимого наездника, сидящего на широкой спине… Гулкий удар крыльев по воздуху заставляет гибкое тело взмыть в сумеречные небеса, под тонкий лунный серп – а вслед за ним в воздух взвивается полный ликования клич: - Дракон Севера! С нами Дракон Севера! Семиречье - "Древние боги"