В пустоши дует ветер

Их разморило после тренировки. Подстелив куртки, они уселись все втроем под алеющим кленом, и Мегуми после долгой недели мучений и стыда, решился, наконец, показать Юджи новую технику. Если бы хотя бы техника была нормальной, сильной, какой можно было бы гордиться, а так… — Ой, кролики… Юджи просиял и даже приподнялся, чтобы перехватить белый скачущий комочек и запустить пальцы в мягкую бархатную шерстку. Лицо при этом у него было такое, что Мегуми, почувствовал, как жарит щеки, и наколдовал еще пару кроликов. Те быстро запрыгали вокруг, катаясь по траве и шуршащим листьям и приводя Итадори в неописуемый детский восторг. Мегуми же, между тем, чтобы погладить кролика или погладить уснувшую на его коленях Нобару по голове, выбрал второе. — Кролики, серьезно? Мегуми вздрогнул от жесткого смешка рядом, вспыхнул жаром, прокатившемся от шеи до кончиков волос, и медленно обреченно повернулся. Сукуна сгреб зверька за уши и поднял на уровень глаз, рассматривая его с откровенным недоумением. Кролик таращился на него перепуганными черными глазками в ответ. Сукуна сделал сложное лицо. А потом повернулся к Мегуми. Его бровь насмешливо поползла вверх, и Мегуми нахмурился, начиная злиться. — Заткнись. — Ой, да, я даже и не начинал… — Вот просто заткнись и не говори ничего, — устало растер лоб Мегуми, и Сукуна глубокомысленно возвел глаза к небу и разжал пальцы. Освобожденный кролик припустил от него, высоко подбрасывая задние ноги, и нырнул в большую кучу опавших листьев, из которой теперь торчала мохнатая кроличья задница с подрагивающим маленьким хвостом. Мегуми вздохнул снова, и прикрыв глаза, все-таки рассказал. — Пустая техника, вообще никакущая, очень слабая. Я как-то даже не ожидал. Гончая была полезной, Ноа, слон, как бы, это все понятно. Но кролики. И что с ними теперь делать? Мегуми повернулся к Сукуне, но тот только молча слушал, игнорируя, что кролики, видимо попривыкнув к его проклятой силе, начали крутиться вокруг него, а какой-то даже полезл на колени. Сукуна невозмутимо смахнул настырное зверье. — Слабо, очень слабо, — удрученно покачал головой Мегуми, а Сукуна вдруг спросил: — Скольких ты можешь создать? Ну так, не напрягаясь. Мегуми задумался, застопорился, и прикинул. — Много. — А теперь представь, в каком ахуе будут твои противники, когда их снесет волна кроликов, а ты в это время атакуешь. Или свалишь. Мегуми сложил печать, мысленно готовясь потерпеть фиаско, когда кроликов наберётся едва ли с десяток, а у него самого закончатся силы. От потока энергии, с земли взметнулись листья, закружились в белом огромном водовороте кроликов. Их почти погребло под лавиной, и Мегуми ошарашенно замер, потому что их действительно хватило бы на хороший отвлекающий маневр. Сукуна скалился. Его лицо оказалось очень близко, и Мегуми подавил спонтанное желание благодарно прижаться губами к краю рта. Зато такое желание не подавил Сукуна: без лишних мыслей хмыкнул, притянул к себе, твердо кладя ладонь на затылок. Нобара лежала у него на коленях уютной тяжестью, а губы Сукуны, жесткие, испробованные много раз, горчили, и Мегуми только прижался сильнее, проводя по щеке ладонью, легким штрихом. Переход в Юджи, Мегуми почувствовал сразу: и поцелуй стал мягче, не таким напористым и жадным, как будто Сукуна спешил урвать чужое по кусочку, и ладонь, нежно поглаживая, соскользнула с затылка на щеку. И губы расплылись в улыбке прямо в поцелуе, в то время как Сукуна в поцелуй не улыбался — слишком торопился, слишком брал, как будто времени у него не хватало просто остановиться и лениво, неспешно с наслаждением целоваться под осенним кленом. — Это отличная идея, — сказал, запыхавшись, Юджи. — Да. Вокруг шебуршились кролики, а на коленях завозилась Нобара, резко вскидываясь, как по тревоге, когда какой-то кролик запрыгнул ей на живот. — Я не поняла, у нас тут фургон из зоопарка перевернулся, — хрипло выдавила она, когда огляделась, — Что за кроличий потоп? — Кроличий побег, — поправил, усмехаясь, Мегуми.