Geminus / Двойник

— Кажется, мы с Вами договаривались, что Вы не можете самостоятельно передвигаться по замку. Как и предполагалось, Макгонагалл узнала о том, что Катарина сама вернулась в комнату после вчерашней прогулки. И, кажется, она не очень была рада этому. Даже с учетом того, что девушка не заблудилась и никого не встретила. Кроме него. Она прокручивала их разговор в голове снова и снова. Каждое слово, пытаясь сохранить в памяти каждый звук, обращённый к ней. Пыталась собрать все свои знания, которые были у неё о нём. Но история обрывается сразу после финальной битвы и есть только небольшое отступление, спустя девятнадцать лет. Но сейчас неизвестное для неё время. И это дико сбивало с толку. — Для Вас это непосильная задача? — директриса хотела получить ответ на свой вопрос. Но Катарина не могла вынырнуть из своих мыслей. Она плохо спала всю ночь. Сон никак не хотел к ней приходить. Её только сняли с обезболивающих, так как по словам Мадам Помфри, в них больше не было нужды. И её тело с тех пор нещадно ныло. Все мышцы были напряжены, а кости ломило. Из-за этого её мучила бессонница. Сна не добавляли и воспоминания о вчерашней встречи… И сейчас, сидя в кресле напротив директорского стола, она испытывала только ужасную усталость и раздражение. За то, что её отчитывали, как школьницу, коей она не являлась ни ни грамм. — Катарина? — Макгонагалл вопросительно изогнула бровь. Девушка мельком посмотрела на директрису. — Я думала, что если буду молчать, то Вы отстанете. Но, кажется, ни одно из моих ожиданий не сбывается, — буркнула девушка. Макгонагалл поджала губы. — Будем считать, что я не услышала Ваших слов, — фыркнула та. — В любом случае, разговаривать Вам все равно прийдется не со мной. Катарина даже глазом не моргнула. Она снова возвращалась во вчерашний вечер… Сейчас девушка дико жалела о том, что так повела себя с ним. А вдруг это их последняя встреча? Что, если это сейчас закончится и они больше никогда не увидятся. Дура, вы и так не видели друг друга. Он разговаривал с твоей спиной! Внутренний голос не умеет утешать. — С минуты на минуту… — начала Минерва, но договорить не успела, так как её камин вспыхнул зелёным. — О, Кингсли. Вы вовремя. В кабинете появился Министр Магии Великобритании собственной персоной. Высокий волшебник был одет в одну из своих форменных мантий, а в ухе неизменно поблескивала золотая серьга. Макгонагалл нервно покосилась на девушку, которая даже не повернулась на источник шума и вообще никак не собиралась реагировать на пришедшего. Бруствер вышел из каминной решетки и прошёл вглубь кабинета, обходя кресла для посетителей, чтобы поприветствовать директрису коротким рукопожатием. Он был крайне взволнован, когда получил письмо от Минервы пару дней назад, но появиться раньше не мог. В стране ещё было достаточно вопросов, которые требовали его срочного вмешательства. — Я так понимаю, — обратился он к Макгонагалл, а потом перевёл свой взгляд на девушку, — что это и есть то самое обстоятельство, о котором Вы мне писали, директор. Что ж… Катарина, меня зовут… — Я знаю, кто Вы. Катарина скучающе закатила глаза. Она же уже сказала им, что знает о них все. Зачем эти глупости в виде представлений и всякой непонятной официальности. Министр даже не обратил внимания на такое пренебрежительное отношение. — Это хорошо. Но мы не знаем ничего о Вас. — Кингсли сложил руки перед собой в замок. Его это напрягает? — Госпожа директор уведомила меня, что Вы не идёте на контакт. На это есть резонные причины? Девушка нервно фыркнула. — Серьезно? — она обращалась к Макгонагалл. — «Не иду на контакт»? — она ещё раз картинно закатила глаза и шумно вздохнула. — То, что Вы мне не верите, не означает, что я не иду на контакт! — Давайте соблюдать спокойствие, — предупреждающе выставил руку Кингсли. Другую же руку он опустил рядом с карманом, очевидно, в котором была его волшебная палочка. — Вы можете повторить всё то, что сказали ранее? — Я похожа на попугая? — возмутилась девушка. — У этой женщины, — она махнула на Макгонагалл, — есть Омут Памяти. Пусть достанет свои воспоминания и покажет Вам. А я кивну, когда Вы их просмотрите и спросите, сказала ли я тогда правду. Министр выглядел слегка растерянным. Местонахождение таких артефактов, как Омуты Памяти были строго засекречены и классифицированы под определенные цели. Как девушка, которая даже не являлась студенткой, могла знать о том, что один из них находится в стенах школы? — Профессор, не могли бы Вы… — Кингсли, я считаю, что это не лучшая идея, — перебила его Макгонагалл. — Полагаю, если я поступлю так, как меня попросила мисс Катарина, то это значительно упростит нам задачу. — При всём уважении, Министр, Вы там ничего не найдёте. Это выглядит, как бред после перенесённой травмы, — взволновано пролепетала женщина. Но министр был непреклонен и директору не оставалось выхода, кроме как сделать так, как того требовал Бруствер. Спустя пару минут, он появился из Омута и был бледен настолько, насколько это вообще было возможно с его цветом кожи. Казалось, что вместо просмотра воспоминаний ему сообщили, что он беглый преступник и сейчас будет принудительно заниматься прелюбодеяниями с дементором. — Это совсем не то, о чем я думал, когда Вы написали, что у вас непредвиденная ситуация. Он присел на соседнее кресло от Катарины и стал нервно постукивать пальцами по подлокотнику. — Кто ещё знает о ней? — обратился он к Макгонагалл. — Только Поппи, она её лечила. И наш смотритель. Именно он и нашёл девушку. Кингсли судорожно обдумывал варианты действий. — Катарина, Вы уверены в своих словах? Может все-таки мадам Директор права и травма, полученная Вами, повлияла… — Я в ответе за то, что сказала, но не в ответе за то, как Вы поняли это, — огрызнулась девушка. Расспросы уже начали порядком доставать. Это же они живут в магическом, мать вашу, мире! Это ей должны объяснить, какого хрена она тут делает и как это произошло! Но она молчала. Усталость от бессонницы была сильнее. — Вы не помогаете, — отрезала директриса. — Дурака учить, что мертвого лечить, — фыркнула девушка и отметила непонимание на лицах присутствующих в кабинете. — Перефразирую, как это любил делать профессор Дамблдор, — она кивнула в сторону портрета, который сейчас по непонятной причине пустовал. Обычно бывший директор не любил пропускать интересные моменты. — Не собираюсь распинаться перед Вами в объяснениях, если мне все равно не будут верить. Минерва махнула рукой на девушку и уставилась на министра взглядом «а я что говорила». — Что Вы знаете об этом мире? — вопрос Кингсли был ведром ледяной воды на голову девушки. Она резко повернула голову в его сторону и стала изучающе высматривать в нем признаки насмешки над ней. Но её не было. Кажется, он ей верил. Или хотел верить. — Решили мне поверить? — скорее прошептала, чем проговорила девушка. — Я попробую осмыслить Ваши слова. И готов выслушать всё, чем Вы захотите поделиться. — Мужчина говорил густым басом, обращаясь к девушке, как к напуганному зверю. Навыки аврора подсказывали ему, что стоит проработать всю имеющуюся информацию. — Так что Вы знаете? — Немного. — призналась Катарина. — И много одновременно. Достаточно для того, чтобы быть осведомленной почти обо всех важных событиях, происходивших в школе с 1991-го. — Почему именно с этого года? — зацепился за этот факт Бруствер. — Гарри Поттер пошёл в Хогвартс. — Причём здесь Гарри Поттер? — У вас проблемы с памятью? Вон Омут, нырните ещё раз, если Вы ничего не поняли. — гримасничала девушка. У Катарины уже начала болеть голова. «Пойти на контакт» показалось плохой идеей. Её все-равно принимали за умалишенную дуру. — Повторяю. — помассировав виски, уповая избавиться от нарастающей боли, продолжила девушка. — Я знаю всё, что касается Гарри Поттера и его друзей. А так же важных событий, которые происходили в стенах этого замка и за его пределами. Я знаю большинство людей из вашего окружения и многих из учеников, потому что это все я видела своими глазами и читала в книгах. Их написала одна женщина. Вот можете её найти, если она вообще существует в этом мире, и спросить, какого хрена происходит! Ибо у меня уже заканчивается терпение, в попытках доказать всем, что я не сошла с ума! Девушка подскочила на последних словах, так как нервы уже не выдерживали. И вместе с ней подскочили и её собеседники. Кингсли дернул рукой в защитном жесте, а Макгонагалл потянулась за палочкой в рукав своей мантии. Эта реакция взбесила девушку. — Серьезно? Думаете, что я опасна? — хохот был истерический. — Я безоружна, у меня нет ни капли магии и если уж на то пошло, я ранена. Вы думаете, что я предоставляю угрозу? Тем, что не помню ничерта из своей жизни, которая не касалась бы этого мира? Я почти неделю пыталась вспомнить хоть крупицы того, чем я жила раньше. Сколько мне лет? Есть ли у меня родители? Я сирота? Или я из огромной семьи? У меня есть друзья? Работа? Все, что я помню о себе, это только мои ощущения, какой я человек. Или была им… Катарина оперлась о профессорский стол руками и тяжело опустила голову. В комнате было нереально светло и пламя от свечей раздражало глаза. Из-за этого голову словно сковало кольцом. Девушка не понимала, откуда у неё вдруг взялась эта мигрень, как только она переступила порог этого кабинета. И с каждой минутой боль только усиливалась и грозила раздавить голову пополам. — Вы же волшебники, черт побери… — пробормотала она скорее для себя. — Разберитесь с этим. Макгонагалл и Кингсли молча наблюдали за Катариной, не решив для себя, что им следует делать в этой ситуации. Директриса уже стала проникаться чем-то похожим на сочувствие к девушке. Ведь, если допустить, что она говорит правду, то сейчас она скорее всего очень потеряна. И её грубые реакции оправдываются этим. Тем временем Катарина обошла кресло и приблизилась к замершему портрету за его спинкой. С каждым миллиметром, с которым она приближалась к этой чёрной витиеватой рамке, голова начинала пульсировать все с большей силой. Минерва наблюдала за этим с волнение. Девушка прищурилась от невыносимой боли, но всё же протянула руку к портрету бывшего директора, великого волшебника и невероятно храброго человека — Северуса Снейпа. — Что Вы хотите сде… Но слова женщины, что стояла позади неё оборвались, как только пальцы Катарины едва коснулись магического холста. *** — Она в бессознательном состоянии уже второй раз с момента появления. — ворчала женщина, кропотливо суетясь вокруг больничной койки. — Не поймите меня неправильно, но это было действительно необходимо? — Что ты имеешь ввиду, Поппи? — непонимающе уставилась на неё Макгонагалл. — Ты считаешь, что это моих рук дело? — возмутилась она. — А что мне остаётся думать? — вспыхнула лекарь, гневно взирая то на директрису, то на министра, который тоже стоял около больничной койки. — Бедная девочка снова в отключке. И она была в твоём кабинете! — Ради Мерлина, ты действительно думаешь, что я могла навредить ей? Даже учитывая её … особенность, — шикнула Минерва. Кингсли резко повернулся к ней. — Есть ещё что-то, что я должен знать? Макгонагалл поджала губы и прерывисто выдохнула. — Да, Кингсли. Её «правда» не последнее, что меня так беспокоит. — она повернулась к женщине, которая проводила очередную диагностику состояния девушки. — Мадам Помфри, покажите министру то, что показали мне. Лекарь недоверчиво уставилась на министра. — Поппи, — чуть с большим нажимом попросила профессор. И та выдохнула, пожимая плечами в поражении и закатила рукав больничной робы Катарины. Как только взору Кингсли открылась чёрная метка на девичьем предплечье, его глаза помрачнели. Сейчас он выглядел не напуганным, даже не обеспокоенным. Это была обреченность. — Вас больше беспокоило это, не так ли? — догадался Бруствер, обращаясь к Минерве. Та лишь опустила глаза в подтверждении его догадки. — Это ведь не может быть тем, о чем мы думаем. — спокойно сказал мужчина. — Все закончилось. И даже если это то, чем, я уверен, это не является, то это всего-лишь девочка. И пока она не доставила неприятностей… — Кроме тех, что, прикоснувшись к портрету, её отбросило на добрых пару метров и она уже несколько часов не может прийти в себя, — проворчала директор. — Что ты сказала? К какому портрету? — всполошилась Помфри. — К портрету Северуса. А в чем проблема? — не поняла женщина. Услышав имя бывшего коллеги, лекарь стала бормотать заклинания, проводя полочкой от ног девушки к её голове. И во время этих манипуляций за древком непрерывно следовал слабый, но отчетливый синий огонёк. — В чем дело? — спросил министр. Кингсли знал, что значит этот свет при произнесённых заклинаниях. Эти заклинания не раз использовались им во время битв и были одним из самых надежных способов узнать, жив ли волшебник, если это не удавалось выяснить обычным магловским способом. Ведь только в живых людях оставалась… — Магия, — пробормотала Поппи. Макгонагалл уставилась на свою подругу в недоумении. — Что? — В девушке течёт магия, — громче повторила та. — Ты ошиблась. Её не может быть у… — директриса пыталась убедить, скорее себя, в абсурдности ситуации. — Ты сама видела, Минерва, — шикнула мадам Помфри. — Или ты сомневаешься в моей компетенции? — Ни в коем случае, — вскинула руки Макгонагалл и обернулась к Министру. — Это связано с портретом, — сказал тот. — С портретом? Каким же образом? — Если я правильно понял, то в девушке не было волшебного потенциала, до того момента, как она снова не оказалась на больничной койке. А оказалась она на ней после неприятной ситуации с портретом Северуса Снейпа. Его проверяли на наличие проклятий? Минерву передернуло. — Мерлин упаси! Кому было нужно заколдовывать проклятьем портрет Снейпа? В моём кабинете практически никого не было с момента войны. Только профессорский состав и пара учеников. — В таком случае я должен удалиться, чтобы проверить свою догадку, — сказал мужчина. — Через пару часов я предоставлю Вам информацию. И, насколько я осведомлён на данный момент, то мисс Катарина скоро прийдет в себя. Я воспользуюсь камином, с Вашего позволения. Кивнув женщинам, Кингсли поспешил удалиться в Министерство. Он очень надеялся, что ошибался в своём выводе. *** Её жгло. Изнутри. Так сильно, что, казалось, она горит заживо. Катарина все ещё была без сознания, но то, что происходило в её голове и то, что она ощущала физически, даже находясь в отключке было на грани агонии. В мыслях она видела себя частичкой, настолько маленькой, что могла дрейфовать по собственным венам. Она понимала, что была ядом, который проносился через каждую клетку её тела. Потому что та дикая боль, которая сопровождала её на пути приносила просто катастрофические мучения. Каждый миллиметр кожи, каждый сосуд в её теле были в огне. Она чувствовала себя фениксом — словно сгорала заживо, а потом возрождалась заново. И так бесконечное количество циклов, пока она не утонула в чёрном омуте от бессилия… *** — Как она? Голос снова доносился как сквозь толщу воды. — Никакой реакции. Она в коме. Прозвучало довольно печально. Я не в коме. Я в аду… черти жгут мою плоть — Сделай все возможное, чтобы… Тьма… *** — Этого не может быть. Макгонагалл с силой захлопнула увесистый фолиант, который тяжелым грузом неминуемой правды обрушился на её стол министром спустя пару часов после случившегося. — Это же абсурд, Кингсли… Женщина трясущимися руками стянула с лица очки и нервно протерла глаза. Она и не думала, что такое могло произойти. Что угодно, только не это. — Пока она не прийдет в себя, я не стану говорить, что это произошло. Но ты должна быть готова к тому, что это окажется правдой, — пробубнил министр. Кажется, за то время, пока он разгребал старые завалы библиотеки Министерства в поисках подтверждения своей догадки, он поседел. Волос у него, конечно, не было. Но будь они у него, он бы точно стал седым. — Ты сама видишь, Минерва. Совпадения на лицо. Она не помнит о себе ничего, что не касалось бы нашего мира. Она была без сознания три дня и пострадала физически из-за межпространственного перехода. Она сама пришла к тебе, когда вернулась в сознание, потому что её потянуло в этот кабинет. Потому что он был здесь, — Кингсли махнул рукой в сторону до сих пор неподвижного портрета за её спиной. Макгонагалл продолжала нервно прижимать глаза, словно искры, которые уже начинали мелькать перед ней, могли как-то упростить текущую ситуацию. — Я думала, что это всего-лишь легенды, — промямлила она. Министр только молча смотрел на неё. Ему хотелось сказать, что это все шутка, мираж. Но он привык быть предельно честным во всем. — Нет, этого не может быть… — Вряд-ли мы можем позволить себе понадеяться, что это не так, — выдохнул министр. — Она то, кем является и, боюсь, что её не… — Но она ведь ещё ребёнок! — запротестовала Макгонагалл. — Мы не можем взвалить на неё эту ношу. Это… это… — женщина начала всхлипывать, не сумев подобрать слово. Кингсли обреченно закивал, поднимаясь с гостевого кресла. — Несправедливо, да. Но у нас нет выбора. Мужчина зачерпнул горсть летучего пороха, перешагнув через каминную решетку. — Боюсь и у неё его тоже больше нет. Это были его последние слова, которые утонули в зелёном пламени. *** — Мисс? Вы меня слышите? Голос дрожал и звучал настолько тихо, что девушке пришлось напрячься, чтобы понять, не показалось ли ей. — Если Вам будут платить по галлеону за эту фразу, каждый раз, когда Вы её говорите, Вы сможете построить собственную больницу, — хмыкнула девушка. Послышался вымученый вздох облегчения через секунду ей в горло снова влили жгучую жидкость. Но после пережитого в бессознательности, это показалось сладким сиропом. — Не вставайте пока, мне нужно сделать диагностику, — поспешила предупредить лекарь. Женщина суетливо стала проводить палочкой вдоль тела. Как она и предполагала, огонёк стал отчетливым и сиял так ярко, что сомнений не было — это магия. Катарина тем временем следила за проводимыми манипуляциями. Ей казалось, что от волшебной палочки Помфри исходило тепло и оно следовало за её движениями. В том месте, где к ней прикасалось древко, пробегала стая мурашек. Как только огонёк на кончике погас, девушка ощутила покалывание на кончиках пальцев. Такое чувство, будто её подушечки заколотило от электричества. И подняв несколько пальцев так, чтобы их было видно, её глаза наполнились ужасом. — Что Вы со мной сделали? — кровь превратилась в холодную жижу. Глаза, наполненные кошмаром уставились на руки, сквозь которые пробегали импульсы. Словно под кожей завелись светящиеся черви и сейчас пожирали её руки изнутри. Помфри поспешила прижать запястья девушки к кровати. — Все впорядке. Это нормально, — пыталась успокоить её женщина. — Нормально? Это нормально? — девушка вырывалась и брыкалась на больничной койке, а Поппи не могла воспользоваться палочкой, так как пыталась сдержать её физически. И это стало её ошибкой. Девушка вскрикнула и волна энергетической магии отшвырнула от ней бедную женщину. Катарина в ужасе уставилась на эту картину. Мадам Помфри бессознательно лежала на полу у дальней стены. Вокруг были разбросаны и разбиты склянки с лекарствами. Больничные ширмы и койки сбиты по сторонам, некоторые опрокинуты. Несколько стёкол в оконных рамах треснули и грозились рассыпаться при малейшем прикосновении. — Я надеялась, что это окажется совпадением. Мне очень жаль, -девушка обернулась на звук, доносившийся со стороны входа в лазарет. Макгонагалл стояла с поднятой палочкой, нацеленной на неё. — Мне правда очень жаль. Остолбеней! *** — Вам по приколу видеть меня в отключке? — съязвила Катарина. Она сидела в том же кресле для посетителей в директорском кабинете, что и в прошлые пару раз. Кажется, можно уже заявлять на него права. Её руки были магически прикованы к подлокотникам, и, кажется, ноги тоже. Это что, шутка? Зачем и ноги тоже? Они думают, что я смогу убежать, удерживая кресло на заднице? — Прошу прощения за эти меры, — директриса обвела глазами оковы и вернулась к лицу девушки, — но я надеюсь, Вы понимаете, что они необходимы. — О, да. Я опасна. Как же… — Вы разрушили половину лазарета и навредили лекарю… — Да и каким же, мать его, способом? — взбесилась девушка. — Это был выброс стихийной магии! — выпалила Макгонагалл и стукнула ладонью по столу. Катарина застыла с открытым ртом, уже готовясь продолжить бунтовать, но после услышанного, слова застряли в горле. Она пару раз моргнула, стряхнула головой, снова моргнула. Посмотрела на женщину, которая нервно вышагивала в пределах своего стола и что-то бормотала себе под нос. Открыла было рот, чтобы снова что-то сказать, но слова так и не выходили. — Я знала, что у Вас плохо с чувством юмора, но это уже слишком, — прыснула девушка. — Вы думаете, я в это поверю? — У Вас нет выбора. Низкой голос с отчетливой хрипотцой прозвучал настолько ошеломляюще в относительной тишине кабинета, что обе женщины вздрогнули. — Здравствуй, Минерва. Вернее сказать, директор Макгонагалл, — нервно усмехнулся мужчина с портрета. — Северус… — Я тоже рад Вас видеть, — остановил её Снейп, призывая оставить личный разговор на потом, — я так полагаю, что нам нужно поговорить о другом. Он окинул оценивающим взглядом девушку, которая сидела прикованная к креслу. Та выглядела совершенно незаинтересованной в дальнейшей беседе. Ей все больше это казалось полнейшим бредом и больным воображением. — Я слышал ваш разговор с министром, — выдохнул Снейп. — Полагаю, раз я могу это обсуждать, то все сказанное подтвердилось. — Полагаю, что да, — кивнула профессор и тяжело опустилась в соседнее кресло с девушкой, дабы видеть оживший портрет. Катарина переводила взгляд с одного, на другую и пыталась сообразить, когда они начнут её хоть немного просветлять в случившемся. Глаза бывшего директора были прикованы к ней и с каждой секундой её невозмутимость перерастала в нервозность, ведь от такого пристально изучающего взгляда она начинала чувствовать себя голой. — Решили подождать, пока я сама догадаюсь, о чем вы оба молчите? — решила все-таки нарушить тишину девушка. Профессора многозначительно переглянулись. — Это не так просто объяснить, — пробормотала Макгонагалл, поднимаясь со своего места, — но я попробую. Слева мелькнул силуэт и все отметили возвращение Альбус Дамблдора в свою раму. — Здравствуйте, Катарина. — он тепло улыбнулся и обратился к Снейпу. — Здравствуйте, Северус. И его улыбка не померкла, а, казалось, стала ещё теплее. Тот лишь кивнул, отводя взгляд. И через секунду снова возвращая его к Макгонагалл. — В общем, в свете случившихся событий… не знаю, с чего начать… , — она нервно перебирала края своей мантии, — что ж… Думаю, проще сказать всё в лоб, а потом уже отвечать на вопросы. Она повернулась к девушке, чтобы поймать её взгляд. — Вы — магический двойник. Сосуд, вместилище, как Вам будет угодно. Повисла тишина, во время которой три взрослых волшебника сверлили взглядом девушку, которая сейчас не выражала ничего. — Я уже говорила, что Ваш юмор на любителя? — фыркнула она. — Это то, что происходит на данный момент, — не обращая внимания на язвительный комментарий, продолжила профессор. — Магия избрала Вас, так как посчитала, что волшебный потенциал дал брешь в нашем мире со смертью профессора Снейпа. А как всем известно, — она зыркнула куда-то в пространство между портретами, — ну, может Вам лично и нет, я не знаю, насколько Вы осведомлены, — она прочистила горло и продолжила, — но Магия — это цельная материя. Она не появляется из ниоткуда, её истоки вполне осязаемы. По неизвестной нам на данный момент причине, именно магия посчитала, что жертва Северуса была непланомерной и решила восполнить баланс с помощью сосуда. Макгонагалл, казалось, сейчас потеряет сознание от необходимости читать лекцию. — Меня, — заключила девушка. — Как я и сказала, — выдохнула девушка. Катарина судорожно хваталась глазами за каждый предмет в поле зрения. — Отлично. Раз как-то эта, — она усмехнулась, — магия в меня попала, то Вы можете так же её забрать и заселить в кого-то другого, а меня вернуть обратно… домой. Последнее слово далось ей с большим трудом. Ведь за всё это время она так и не смогла вспомнить, есть ли у неё дом. — Это самая главная причина, по которой нам нужно всё обсудить, — послышался голос Дамблдора. — Вы не сможете больше покинуть этот мир. Девушка уставилась на него округлившимися от ужаса глазами. — Что за бред? Я что, теперь пленница? Инкубатор для чьей-то магии? Её начала одолевать злость. Это кошмарное чувство, когда не знаешь, на какие кошмарные вещи ты можешь пойти, чтобы достигнуть своей цели. Она переводила взгляд поочередно на каждого, в поиске ответов на свои вопросы. — Вы не пленница, Катарина. — Да ладно? — дернула она запястьями, которые были прикованы к подлокотникам, дабы опровергнуть эти слова. — На данный момент это необходимо, — высказалась Минерва, — Ваша магия сейчас только осваивается в теле и остро реагирует всплесками на любую эмоцию. Когда Вы получите палочку, магия успокоится. — Вы что, уже все спланировали, пока я была без сознания? — зарычала девушка. — Я для вас эксперимент? Подопытная?! — Перестаньте кричать, Катарина! Сейчас мы все находимся в затруднительном положении и пытаемся найти выход из ситуации! — Развяжите меня, — пробормотала девушка. — Я этого не сделаю. — Если хотите, чтобы я Вам доверилась, развяжите меня, — попыталась успокоить свой голос девушка. Макгонагалл попыталась получить поддержку от своих коллег на портретах, но те лишь молча смотрели на неё. Она обреченно вздохнула и легким движением руки сняла связывающее заклинание. — Хорошо, — потирая запястья, смирилась Катарина, — и что дальше? Почему я? Глядя на неё и понимая, что её ждёт дальше, Минерва теребила свою мантию в поисках успокоения. — Я так понимаю, что мы с Вами чем-то схожи. По-этому, магия восприняла Вас, как идеальный источник для перемещения. И как только Вы проконтактировали со мной, она нашла выход. И вы стали моим двойником. Снейп насмехался над ней. Так ей казалось. — Блеск, — Катарина закатила глаза. — Так что дальше? Дамблдор прокашлялся. — Сейчас министр собирает Вам досье, чтобы Вы стали членом магического общества. Так как в Вас теперь течёт магия, то Вы не можете быть в этом мире никем. В ближайшее время у Вас будет личность и легенда для жизни, пока Вы находитесь в школе. — Легенда? — переспросила девушка — Вы же не думаете, что остальным ученикам будет предоставлена правдивая информация о вас? Это недопустимо! — возмутилась Макгонагалл. — Вам дадут личность и Вы будете находится под присмотром. — Под присмотром… Сознание Катарины начало немного туманиться. Комната перед глазами стала смываться в нечеткий силуэт. — Вы сейчас чувствуете головокружение, — заметил плывущий взгляд Дамблдор. — Это нормально. В настоящий момент, сознание и магия профессора Снейпа заполняет ваш разум. Вам просто нужно отдохнуть. Но девушка лишь покачала головой в отрицании. — Нет, я хочу закончить этот разговор сегодня. На самом деле она сама не верила в сказанное. Голова становилась тяжелее и тяжелее. Конечности ощущались как желе. Глаза нещадно щипало… — Я так поняла, что Вы собираетесь заставить меня учиться? — выдавила из себя девушка. — Принуждать к учебе Вас, конечно, никто не собирается. Но в целях поддержания мирного положения вещей, Вы будете числиться, как студентка седьмого курса и, вполне вероятно, будете посещать уроки, дабы не вызывать подозрения к своей персоне. — Отлично, — фыркнула Катарина. — Я могу приступать? — Ваш сарказм неуместен, — возмутилась Минерва. — Отчего же? Мне кажется это единственное, что спасёт меня в этой ситуации. Никто не посчитал нужным что-то отвечать в данной ситуации. — И? На какой же факультет Вы определите меня? — из последних сил пыталась не сорваться в истерику девушка. — Полагаю, в официальном распределении нет нужды. Мы и так знаем, куда Вас распределила бы Шляпа, учитывая, чью магию Вы унаследовали. Катарина зыркнула на портрет Снейпа, затем на директрису. — Нет, только не говорите… — Да, Слизерин.