Мой кузен Ганнибал

      На следующий день Эмброз изъявил желание показать гостю окрестности. Лектер, наслышанный о живописности здешних пейзажей, согласился, высказав предположение, что юный мистер Грэм присоединится к ним. Они сели верхом на коней и отправились к холмам. Вид оттуда открывался действительно впечатляющий: крутые склоны, поросшие травой и мелкими фиолетовыми цветами, резко обрывались, формируя скалистые берега, а внизу шумела река, дно которой было усеяно множеством мелких и крупных камней, делавших это место опасным, непригодным ни для плавания, ни для судоходства. И всё же Уилл любил дикую, неукротимую красоту этого места. Он часто приходил сюда и сидел на самом краю обрыва, позволяя ветру трепать свои кудри и думая о будущем. Душа юноши полнилась предчувствиями неких событий, волнительных, тревожных и прекрасных. Сегодня же прогулка не приносила ему обычного умиротворения. Он наблюдал за дядей, который разговаривал по большей части с мистером Лектером, лишь иногда обращая свой взор на племянника, заглядывал Ганнибалу в рот и смеялся над его шутками. Уилла раздражало поведение дяди, по мнению юноши, он выглядел глупо, как ... как влюбленный. Уилл нахмурился из-за нелепости мысли, пришедшей ему в голову. Он вперил в кузена внимательный взгляд. Тот выглядел довольным и спокойным. Заметив пристальный взгляд молодого человека, Лектер посмотрел на него и с учтивой улыбкой сказал: – Почему так молчалив наш юный друг? Надеюсь, мистер Грэм также наслаждается прогулкой, как и мы с вами, дорогой Эмброз? – Ну, Уилл у нас больше любит охоту, – ответил Эмброз. – Это прекрасно. Я тоже охотник. Учтиво склоняя голову, Ганнибал сверкнул на Уилла своими янтарными глазами, и тому на какой-то момент вдруг сделалось жутко. Эмброз же продолжал беззаботно говорить, он решил ознакомить гостя с некоторыми фактами из биографии племянника, и в тоне его звучала гордость: – Уилл изучал экономику в одном из лучших колледжей Лондона. Он делал успехи и мог бы остаться в столице, но предпочел вернуться в родные края. Здесь он просто незаменим, помогает мне вести дела поместья и весьма успешно. Грэм смущенно потупился. – А вы интересный человек, мистер Грэм. Надеюсь, я смогу узнать вас получше, – немного кокетливо сказал Лектер. – Не стоит, я вам не понравлюсь, – пробурчал юноша. – Предоставьте мне право решать, – усмехнулся Ганнибал и, пришпорив коня, двинулся дальше. За обедом Уилл то и дело ловил на себе заинтересованный взгляд Ганнибала. Ему было неуютно, поэтому он предпочел провести остаток дня в своей комнате и на прогулке с собаками. Но Уилл не смог отказаться от торжественного ужина, запланированного на следующий день, поскольку на него были приглашены крестный Кендалл с дочерью и местный кюре. Стол буквально ломился от всевозможных яств, которые были украшены, как никогда роскошно, даже причудливо: мясо было украшено цветами, а овощи были выложены изысканными узорами и политы тонкими линиями различных соусов, источавших пряный возбуждающий аромат. За несколько часов до прихода гостей Уилл принял ванну, по просьбе дяди надел новую рубашку и атласный жилет, привезённый из Италии в качестве подарка, надушился и аккуратно причесал непослушные кудри. Когда юноша появился в зале, взоры всех присутствующих обратились на него, он буквально олицетворял собой свежесть и очарование молодости. Заметив довольный взгляд дяди, одобрительный мистера Кендалла и доброжелательный и тёплый – Луизы, он опустил глаза, произнося слова приветствия, затем подошёл и занял своё место за столом. Сев, он наткнулся на взгляд Ганнибала, сияющий и восхищённый, покраснел, вдруг почувствовав, как волной поднимается в нём ярость. Как смеет этот незнакомец так смотреть на него? В этот момент Эмброз начал произносить речь. Он рассказывал о путешествии по прекрасной теплой стране, солнечной, гостеприимной, богатой вкуснейшими блюдами, целительными водами, удивительными произведениями искусства. Гости с интересом внимали хозяину дома, задавали множество вопросов и восхищались тому, как ярко мужчина описывал картины увиденных мест. – Я будто вижу этот чудесный зелёный сад с минеральными источниками! – воскликнула эмоциональная Луиза, а кюре заметил, что был бы не против посетить соборы и часовни Италии. Мистер Кендалл же выразил желание побывать в знаменитой галерее старинного искусства в палаццо Барберини, о котором много читал. – О, палаццо Барберини великолепен! Я часами ходил там, рассматривая полотна великих художников: Караваджо, Рафаэля, Тициана, Тинторетто, Пуссена, Гольбейна. – А мне запомнилась потолочная фреска Пьетро да Кортона и лестница Борромини, – с мягкой улыбкой вторил ему Лектер. – А какая богатая коллекция мебели, майолики и фарфора! И гости вновь понимающе кивали головами, мечтательно улыбались, представляя себе всё это великолепие. – Кстати, именно в палаццо Барберини мы и познакомились с мистером Лектером, – добавил Эмброз, протягивая и кладя руку рядом с бокалом Ганнибала, так, будто он хотел коснуться его руки. Мужчина улыбнулся ему в ответ и чуть склонил голову, прикрывая глаза. Уилл понаблюдал за ними, потом перевёл взгляд на Луизу. Девушка улыбнулась, приветливо и немного смущенно, а Грэм вдруг решил поддаться растущему в нем раздражению и, обратив на Лектера невинный взгляд своих больших синих глаз, опушенных длинными ресницами, спросил: – А вы тоже были в Италии на лечении, мистер Лектер? – Да, мой юный друг, – невозмутимо ответил тот. – Но на лечении другого рода. – И какого же, позвольте спросить? – заинтересовался кюре. – Мне нужен был душевный отдых, после того, как я потерял тетю, единственного близкого мне человека. В раннем детстве я потерял родителей, затем – маленькую сестрёнку, и меня вырастила тётя. Она была мне как мать. Луиза ахнула, а Эмброз укоризненно посмотрел на племянника, но тот не унимался, хотя и был несколько обескуражен открывшимися трагичными подробностями биографии кузена: – Где же вы живёте? – У меня большое поместье в Восточной Европе. – Располагаете ли вы сельскохозяйственными угодьями? – поддержал разговор мистер Кендалл. – О, да, у меня поля, где растут различные злаковые культуры, а также несколько акров виноградников. Кендалл одобрительно кивнул, а кюре, будучи большим поклонником хорошего вина, довольно крякнул. Кроме двух вопросов, заданных кузену, Уилл по большей части молчал во время трапезы, как это бывало обычно, и не собирался менять выбранную линию поведения, удобную и привычную для него. Как правило, никто не был этим недоволен или оскорблен, поскольку все знали о присущей молодому мистеру Грэму молчаливости. Впрочем, как оказалось позднее, один недовольный всё же нашёлся. После ужина вся компания переместилась к камину. Воспользовавшись тем, что Эмброз увлёкся разговором с мистером Кенделлом и Луизой, которым он показывал приведённый из поездки красочный альбом с иллюстрациями картин, Ганнибал неслышно подошел к стоявшему чуть в стороне Уиллу и мягким, приглашающим тоном произнес: – Не хотите ли бокал глинтвейна, мистер Грэм? Я сам готовил. Прекрасно согревает. – Нет, – хмуро и совсем не дружелюбно отозвался молодой человек. – Предпочитаю неразбавленные напитки. Он легонько качнул своим бокалом с виски, предпочитая смотреть на янтарного цвета жидкость, чем в карие глаза собеседника. Ганнибал предпринял ещё одну попытку разговорить нелюдимого юношу: – Вы тоже любите искусство, как ваш дядя? – Нет. – А что же вы любите? – Одиночество, – довольно резко бросил Уилл и, тут же смутившись, пробормотал слова извинения. Лектер улыбнулся: – Вижу, вы не находите меня интересным собеседником. Грэм промычал нечто неразборчивое. Вначале этот разговор, как и само присутствие кузена раздражало его, теперь же ему было неловко. Всё, чего он хотел – скорее оказаться в тишине и покое своей комнаты. Но Ганнибал всё еще был рядом, он улыбался спокойно и совершенно не выглядел уязвленным. На секунду он наклонился так близко к юноше, что это нарушало приличия, и тихо произнёс: – Это изменится, вот увидите. Уилл вскинул на него удивленный взгляд, а Ганнибал тут же выпрямился, отстраняясь, изящно поклонился и отошел.