Мой кузен Ганнибал

Среди кустов мелькнуло рыжеватое длинное тельце какого-то маленького животного, показалась остренькая мордочка с выпуклыми тёмными глазками. Уилл вскинул было ружье, но, услышав, как Ганнибал шепчет ему не стрелять, тут же опустил оружие. - Вы правы, это всего лишь маленький безобидный зверёк. - Дело не в этом, - загадочно ответствовал Лектер. - А в чём же? - Это ласка, - многозначительно произнёс Ганнибал. - И что из этого следует? - Грэм повернулся к нему, недовольно хмурясь, ему не нравились разговоры недомолвками и намёками. - Об этом звере сложены легенды, мой юный друг. Вы наверняка запомнили, что я путешествовал по Франции, там считается, что ласка приносит счастье. В Сербии люди верят, что в ласку стрелять нельзя, иначе пуля поразит самого охотника. Такое вот интересное поверье. - И вы придаёте этому значение? - усмехнулся Уилл, а Ганнибал вдруг скромно улыбнулся, опустив глаза и надолго замолчал, задумавшись. Ласка покрутила изящной головкой, озираясь, затем юркнула в заросли валежника и скрылась из глаз. Через некоторое время Грэм спросил: - По Сербии вы тоже путешествовали? Лектер покачал головой: - Когда я был молод, я подолгу жил там у друга. Его мягкая улыбка и лицо с абсолютно новым выражением, лишенным обычной надменности и самолюбования, было в тот момент неожиданно нежным и красивым. Уилл отчего-то засмущался и довольно неучтиво спросил: - А теперь вы его не навещаете? Поссорились? - Нет, он давно покинул этот бренный мир, - Лектер грустно покачал головой и тут же пришпорил коня, торопясь выбраться с опушки леса на большую солнечную прогалину. - Простите, пожалуйста, я не знал, - пробурчал Уилл, догоняя кузена. - Ничего, рана давно затянулась, тем более он оставил мне неплохое наследство. Грэм удивлённо захлопал глазами: это снова был прежний Ганнибал, циничный и самодовольный. - Пойдёмте за лаской, она должна принести нам удачу! - предложил Лектер, и юноша молча кивнул, решив впредь не разговаривать с кузеном больше, чем того требовали приличия. Зверёк действительно принёс им удачу: не прошло и получаса, как они наткнулись на крупного кабана и обеспечили не только великолепный ужин для обитателей всего поместья, но также обильные запасы солёного мяса для предстоящей зимы. Ночью Уилл долго не мог уснуть. Он вспоминал прошедший день, печальное выражение на лице Ганнибала, резко сменившееся обычным высокомерием, и гадал: какой же из ликов мужчины настоящий?       Рано утром, пока все ещё спали, Уилл покинул особняк и пешком направился к утёсу. Ему хотелось побыть в тишине и одиночестве. На востоке медленно выплывало солнце, будто несмело показываясь из-за острых вершин скал, прохладный ветерок приятно и нежно овевал лицо, трепал кудри на голове. Шагать было легко и радостно. Юноша с удовольствием вдыхал свежие, тонкие ароматы раннего солнечного утра, ощущая легкость и свободу. Здесь, на природе, ему всегда дышалось легче, чем в пыльных и темных комнатах и теперь это ощущение только усилилось, поскольку с приездом гостя в доме воцарилась странная, напряженная атмосфера. Будто таинственный гость принёс туда что-то странное, тёмное. Уилл всегда отличался необыкновенной чуткостью к людям, он буквально чувствовал настрой другого человека, про такое говорят «видел насквозь». Сам парень не понимал, как это работает, но, бывало, что этот дар помогал им с дядей в делах. Однажды, еще до отъезда Грэма в колледж, Эмброуз начал работать с одним торговцем, которому собирался продавать зерно со своих обширных полей. Уилл присутствовал в кабинете дяди и при первом разговоре касательно условий продажи и при заключении сделки. Торговец был улыбчив и радушен, но Уиллу было некомфортно в его присутствии. Ничем невозможно было доказать, что делец врал или таил недоброе против них, просто ощущение. И впоследствии оно подтвердилось – коммерсант обманул их: забрав зерно, он не отдал ни пенса, ссылаясь на то, что его ограбили, буквально плакал и клятвенно обещая, что привезёт деньги на следующий же день, а потом и вовсе исчез. С тех пор дядя доверял чутью Уилла, частенько приглашая его на все важные переговоры. Сейчас же это чутье показывало, что кузен из Восточной Европы вовсе не так прост, как кажется. Вчера за ужином предсказуемо зашла речь о том, как прошла охота, и Ганнибал рассказал историю о ласке, которую они не тронули, и в итоге она привела их к более крупной добыче. — Иногда, чтобы выиграть в итоге, сначала надо добычу отпустить, — негромко сказал Ганнибал, резюмируя результат охоты, и с улыбкой взглянул на Уилла. Грэм улыбнулся в ответ, и этот момент понимания, который они разделили только на двоих, вдруг согрел его душу. Впоследствии Лектер время от времени говорил или делал что-то, вроде бы обращаясь ко всем, но адресуя послание только Грэму, или улыбался в ответ на его реплику, глядя на юношу, будто стремясь вновь разделить некую эмоцию только на них двоих. Уилл знал об этом и чаще всего намеренно игнорировал взгляд кузена, который ощущал на себе, просто из упрямства, чтобы Ганнибал не возомнил, что интересен ему. Когда они были в обществе Эмброза, юношу раздражали манеры Ганнибала, его речи, усеянные интересными фактами и произносимые мягким бархатным голосом, будто для того, чтобы очаровать всех вокруг. Не нравилось Грэму и то, как экстравагантно одевается Ганнибал его шёлковые платки и жилеты с кричащими орнаментами. Лектер явно любил находиться в центре внимания, наслаждался всеобщим восхищением. Уиллу это было абсолютно чуждо. К противоречивым чувствам молодого человека в отношении кузена примешивалась еще и ревность, поскольку Уилл ревновал дядю к новому родственнику. Его всё ещё коробило, когда Эмброз смотрел в рот Лектеру, буквально не замечая племянника. Грэм злился и обижался, ведь этого человека он считал отцом, примером для подражания. Всегда сдержанный и рациональный Эмброз будто вдруг превратился в легкомысленнного юнца, глупо хихикающего над каждой остротой кузена. В эти моменты он ненавидел Ганнибала, называя его про себя заморским франтом, который явился неизвестно откуда и перевернул их привычный мир с ног на голову. Но, когда они были только вдвоём, Ганнибал бы совсем другим: спокойным, сосредоточенным, он говорил только по делу, словно чувствуя, что не стоит отвлекать друга от созерцания пейзажа или задумчивого наблюдения за рыболовными снастями. На охоте Лектер был отличным партнёром: он двигался бесшумно, с полуслова понимая жесты, котрыми Уилл предлагал окружить добычу, был метким и безжалостным стрелком: кроме того случая с упущенными оленями, они ни разу не возвращались домой с пустыми руками. Уилл всё чаще задавался вопросом: каким же кузен был на самом деле и никак не мог решить эту головоломку. Не признаваясь самому себе, что размышления о личности новоприобретенного кузена увлекли его не на шутку, он давал себе зарок вовсе не думать о нём, и тут же Уилл вспоминал, как на охоте они смотрели по очереди в один бинокль, едва-едва соприкасаясь щеками. Волосы Ганнибала, оказавшиеся такими мягкими, легко касались лица юноши, и это совсем не было неприятно... Грэм и сам не знал, чего хотел больше - чтобы Лектер исчез, и они с Эмброзом вернулись к прежней безмятежной жизни, лишённой волнений, или чтобы Ганнибал был только его другом, чтобы не видеть его напыщенным и отстраненным в светском обществе, а знать совсем другим, тихим и нежным, как тогда, в лесу... *** Перед сном Уиллу не спалось, и он решил подняться к Эмброузу, чтобы поговорить. На душе было неспокойно, юноше хотелось узнать, чем же так зацепил его этот странный троюродный кузен, совершенно не вписывающийся в привычную размеренную жизнь поместья. У самой двери в комнату дяди он остановился, прислушиваясь. Из-за двери доносились странные звуки, будто кто-то двигался и вздыхал. Грэм осторожно коснулся двери. Она оказалась не заперта и в маленькую щелку юноша увидел то, что заставило его остолбенеть: Эмброуз лежал на кровати, а на нём сидел совершенно обнаженный Ганнибал, он ритмично поднимался и опускался, издавая томные, страстные вздохи, руки дяди покоились на его бедрах, золотистых от пламени свечей, а член буквально сочился прозрачными каплями. Лектер поднял руку и погладил свою грудь, чуть прижимая соски кончиками пальцев, и Уилл ошеломленно отпрянул. Пылая, он прижался к стене на пару секунд, затем опрометью бросился к себе. Теперь ему всё было понятно: почему дядя был так возбужден и разговорчив в присутствии гостя, почему уделял ему так много внимания, почему, наконец, пригласил его сюда. Только что было на уме у самого Лектера? Уилл не верил в то, что он влюбился в дядю, больного человека не первой молодости. Особняк Эмброуза был шикарным, плюс к нему примыкали обширные и плодородные земли, возможно, причина была в этом. Память услужливо подкинула воспоминание о друге молодости Лектера, который так вовремя умер, оставив наследство Ганнибалу, находившемуся на грани разорения после смерти родителей. С этими мыслями Грэм заснул, но той ночью он спал плохо. Постоянно просыпаясь, он вновь и вновь видел ту сцену, невольным свидетелем которой стал. Бесстыдные движения Ганнибала, его страстные вздохи, изгиб его спины – всё это буквально стояло перед глазами юноши. Под утро пришло обжигающее осознание, что он хотел бы быть на месте дяди, хотел бы гладить шелковистую кожу бедер мужчины, хотел бы ощущать, как тот насаживается на его изнывающий от возбуждения член, хотел бы резко перевернуть его на спину, увидеть в его темных глазах просьбу и готовность отдаться ему, Уиллу. С этими мыслями он накрыл рукой истекающий предсеменем член и через несколько судорожных движений кончил. Оргазм был сильным, опустошающим, почти мучительным, учитывая то, что он терпел почти всю ночь, всё ещё не позволяя себе верить, в то, что гость, несносный, странный и пугающий, возбуждает его так сильно.