И это у меня проблемы?

Гарри открыл глаза и понял, что падает. Летел он в полнейшей темноте, причём довольно стремительно, словно потерял сознание при встрече с дементором на третьем курсе, когда те заявились на квиддич, но с одним лишь разительным отличием — Гарри был в сознании и ошарашенно пытался осознать что с ним сейчас происходит. Он вгляделся во тьму, но ничего не смог разглядеть, только слышался где-то крик Гермионы, которая явно находилась где-то рядом, но невидимая его глазу. — Гермиона! — заорал он, взмахивая руками и пытаясь развернуться, чтобы хоть как-то оценить обстановку. Но везде по-прежнему была лишь непроглядная тьма, и только ветер бешено свистел в ушах, так что затея оказалась провальной. Что за чертовщина происходит?! Выручай-комната сломалась? Он бы не удивился, если бы это оказалось правдой — всё-таки в прошлом та пережила Адское пламя и неизвестно как именно её привели в порядок. Да и привели ли? Гарри зажмурился, ощущая лёгкую тошноту. Он мог бы попробовать наколдовать что-нибудь, но что именно стоило делать в этом случае Гарри понятия не имел. Вот будет нелепость, если они тут погибнут! Он судорожно выдохнул, открыл глаза, но это не сильно помогло. Ну уж нет, ещё не хватало помереть в Выручай-комнате! Что вообще произошло-то?! Он взял в руки какую-то шкатулку (Гарри усиленно пытался вспомнить где раньше её видел, ведь видел же), но та, похоже, разбилась, когда Гермиона попыталась её отобрать и они очутились здесь. На крышке ещё что-то было написано… какое-то заклинание, кажется?.. Activation somnia? Vera somnia? Activum somnia? Что-то с somnia! Надо попробовать, терять нечего. Достав палочку, он перепробовал несколько вариантов и один из них, похоже, подошёл! Он понял это, когда рухнул лицом на что-то мягкое и пушистое, которое, похоже, оказалось всего лишь травой. Застонав, осознал, что всё-таки скорость падения была небольшой, иначе его бы точно размазало на составные части. … сногшибательная красавица! «Мисс бурундук»! — раздался знакомый голос неподалеку и Гарри, встав, направился за ними. Точно — Пэнси Паркинсон и… Гарри с Гермионой! Гарри ошалело уставился на присутствующих, медленно осознавая, что те его не видят, а сам он, тот, другой, явно младше. Похоже на четвертый курс… и… на омут памяти? — Не обращай Гарри, внимания, — надменно говорила Гермиона, таща за собой хмурого Гарри. — Не обращай и всё. Мгновение и всё заволокло тьмой, и он оказался в другом месте — Большой зал. Вот они втроём сидят рядом, к растерянной Гермионе прилетела целая стая сов с письмами и она их по очереди открывает. Читает, краснеет, досадливо морщится, а потом восклицает: — Они все такие! «Гарри Поттер найдёт себе кого-нибудь и получше…», «Сварить бы тебя в лягушачьей икре…» Ай! Последний конверт оказался с подвохом — из него вылилась жёлто-зелёная жижа, которая потекла прямо на её руки, и Гарри непроизвольно дёрнулся. От жидкости на руках девушки появились ожоги и волдыри, отчего Гермиона расплакалась. Глядя на её мучения он не без труда смог успокоиться, понимая, что это всё уже было в прошлом, но в душе так и осталось горькое чувство. Гарри помнил, что подруга тогда пострадала от того, что про него писала мерзкие статьи Рита Скитер, и Гермиона, разозлив её при встрече, также попала под горячее перо писаки, что вызвало гнев фанатов. «Надо было пойти с ней тогда», — тоскливо думал он, провожая взглядом убегающую фигурку. «Убедиться, что она в порядке. Вот я бездушный чурбан». На удивление Гарри-нынешнего, Гарри-четверокурсник медленно встал и, бросив Рону «Кажется забыл учебник в классе, я догоню», вышел из Большого зала. Нынешний Гарри последовал за ним. Всех событий он точно не помнил, но тогда он точно не бежал сломя голову в Больничное крыло, едва скрывшись из поля зрения Рона! Оба Гарри остановились у дверей Больничного крыла. Взволнованно выдохнув, Гарри вошёл внутрь, и сразу же увидел Гермиону, над которой корпела мадам Помфри, что-то сердито ворча. Заметив гостя, она нахмурилась, но ничего не сказала, лишь покачала головой. Гермиона же стушевалась, едва заметила друга, но приветливо улыбнулась, неловко ёрзая на больничной койке. Гарри медленно подошли к ней и оглядели руки девушки — те практически избавились от ожогов и волдырей, лишь краснота выдавала, что недавно с ними что-то произошло. Наложив густую мазь, мадам Помфри забинтовала её ладони и дала суровое напутствие: — Приглядывайте за ней, мистер Поттер. Ещё не хватало, чтобы из-за вас так девушки страдали. — Буду! — глухо отозвался Гарри-четверокурсник, глядя на Гермиону, отчего та смутилась. Мадам Помфри фыркнула и оставила их наедине. — Как ты? — Заживёт, — бодро ответила Гермиона, щупая бинты. — Не болит, честно, — поспешила заверить она хмурого Гарри, который присел с ней рядом. — Я не хотел, чтобы ты пострадала. — Из-за этой мелочи? — фыркнула она, с теплотой глядя на него. — Правда, ерунда. — Ты плакала. — Было неприятно, вот и всё. Гарри чуть поодаль наблюдал за этим, ломая голову и потирая переносицу. Этого же не было? Он не сошёл с ума, верно? Гарри, сидящий рядом с Гермионой, осторожно взял её забинтованные ладони в свои и спросил: — Правда не болит? — Нет, — замотала она головой, будучи заворожена его обеспокоенным взглядом и не пытаясь даже сделать ни единой попытки высвободиться. — Перестань так переживать. А статью все вскоре забудут и всё будет как обычно. Там же такой бред написан, поражаюсь, как люди такое читают и даже верят. — А то что Крам говорил про тебя — тоже неправда? — неожиданно интересуется Гарри, пристально глядя на неё. — Ну… что никогда ничего такого не чувствовал к девушкам? — Не знаю откуда она узнала, — натянуто улыбнулась Гермиона, сильно смутившись и спрятав лицо в волосах. — Он это говорил, но… — А ты что? — перебил он её, хмурясь. — Что? — Что к нему чувствуешь. — Гарри, — пробормотала она, удивлённо глядя на него. — С чего такой допрос… — Может, не всё в статье бред, — продолжил он, отводя глаза. — Конечно, я не считаю, что ты играешь чувствами обоих или что тебя к знаменитостям тянет… — Что ты имеешь в виду? — тихо спрашивает она, сжимая его ладонь и Гарри снова переводит на неё взгляд. Оба застывают, глядя друг на друга. Гарри изучающе смотрит в её глаза, пытаясь найти ответ, а Гермиона старается осознать тот факт, что ему не всё равно с кем она и что испытывает к другому. Спустя несколько томительных минут Гарри осторожно тянется к губам Гермионы, которая сначала тихо охает от неожиданности, но после прижимает забинтованные ладони к его щекам и отвечает на поцелуй. Гарри из настоящего переваривает информацию и у него от происходящего голова кругом. Это что, какая-то параллельная реальность?! Этого же не было никогда? Выручай-комната совсем свихнулась? Да что это была за странная шкатулка с фиолетовым дымом? И самое важное — как отсюда выбраться? А ещё… ещё ему было чертовски тяжело на это смотреть. Гарри ринулся из Больничного крыла, но далеко уйти не вышло — он каким-то образом оказался на балу. К несчастью, рухнув откуда-то сверху прямо на праздничный стол. Вдоволь измазавшись в торте, он сполз со стола, попытался отряхнуться и стереть с лица крем насколько это возможно. Сразу заметив смеющегося себя с Гермионой, весело кружившихся в танце, он лишь судорожно замотал головой, закрыл глаза и рванул из Большого зала. Оказался в палатке, врезавшись при этом в стол рёбрами, отчего застонал, согнулся и покосился на присутствующих. Истекающий кровью Гарри в прошлом году и плачущая над ним Гермиона. Она поила его зельями, бормотала лечебные заклинания, держала в объятиях, когда Гарри метался в бреду, будучи отравленным укусом Нагайны. Едва он затих, как девушка чуть облегчённо выдохнула, но продолжала пристально следить за состоянием друга. Прикладывала к мокрому лбу компресс, гладила по голове и периодически касалась губами его щёк, умоляя не умирать. Всё это казалось настолько непривычным и интимным, что Гарри зажмурился и ощутил сухость во рту. Отшатнулся, потирая рёбра, вывалился из палатки, но прямо в озеро, где на берегу сидели они. Гарри изучал книгу, держа в объятиях Гермиону, отчего та мягко улыбалась и что-то ему рассказывала. Гарри из настоящего же хотелось утопиться. Как это всё остановить? Достав палочку, он попытался отменить заклинание с помощью Фините, сделать портал из ближайшего бревна, трансгрессировать, позвать Винки и Кикимера, но всё оказалось тщетным. Гарри медленно выбрался из озера, направился в сторону замка. Всё снова заволокло тьмой и началось по новой, только с другими событиями. Вот его сделали капитаном команды по квиддичу и на пробы пришла толпа хихикающих девочек. Гермиона тогда сказала ему, что «он никогда ещё не был настолько привлекателен», продолжила говорить о том, что в прошлом он противостоял Амбридж, доказал правоту о возрождении Волдеморта, да ещё вырос на целый фут… Но Гарри хихикающие девушки не волновали — тот неожиданно прижал Гермиону к себе и поцеловал у всех на виду, отчего по трибуне прокатился общий расстроенный вздох. Вот Отдел Тайн, куда они вломились, раненая Гермиона, Гарри в ужасе от того, что с ней… Библиотека, где они сидят рядом и вместе готовятся к СОВ, склонив друг к другу головы. Гарри закрыл лицо руками и выдохнул. Сколько ещё это будет продолжаться? Открыл глаза, поднял взгляд к потолку библиотеки. И едва не пропустил знакомую шевелюру, которая мелькнула на краю зрения. Так-так! — Гермиона, — зарычал Гарри, бросаясь за ней, но та уже стремительно скрылась за поворотом. Из-за оборванной сцены его снова швырнуло куда-то в сторону и его лицо встретилось с чем-то шершавым. Зашипев, отстранился — это оказалась кора дерева, которая наградила его саднящей ссадиной на щеке. Гермионы нигде не было видно. Может, ему показалось? Возможно, она вообще не здесь, возможно, у неё совсем другие видения сейчас? Может, они просто лежат в Выручай-комнате без сознания? Или… умерли? Гарри продолжал идти. Различные сцены его с Гермионой продолжали воспроизводиться, но он упорно их прекращал, из-за чего неслабо покалечился. Не исключено, что это какая-то тёмная магия и нужно ей просто не поддаваться. Он ощущал сильное беспокойство — Гермионы он больше не видел и понятия не имел что с ней. Не прячется же она? — Гермиона, — снова позвал он её, оглядываясь. Где-то недалеко ссорились они в тот злополучный день. Гарри подошёл ближе.  — Вероятно, ты скажешь что-то в духе Дамблдора: «Мы закрыли его на Тисовой улице на всё лето, чтобы уберечь»? Похоже, у вас общая неспособность принять то, что я не нуждаюсь в том, чтобы со мной носились, словно с первокурсником. — Я не… — Что? Только не называй это заботой. Есть большая разница между «уберечь неразумное и слабое дитя от глупостей» и «заботой и вниманием, включая полное доверие». — Я не считаю тебя слабым неразумным ребёнком, — вспыхнула Гермиона, прижимая к себе книгу. — Я… просто я волнуюсь за тебя. Ты и так столько пережил! — Это не аргумент! — Ладно, — понуро согласилась Гермиона, опуская голову. — Я, действительно, чересчур о тебе пекусь. И моему поступку нет оправдания. Просто… просто, — её голос скатился до едва слышного шёпота, — слишком сильно люблю тебя и не хочу видеть, как ты снова мучаешься или коришь себя… Гарри, который задерживал дыхание, пока она говорила, тяжело выдохнул и невесело улыбнулся. Что это за пыточная? Пожалуйста, хватит… Словно услышав его молчаливые призывы, Гарри подхватило в воздух, но с ним вернулось и знакомое ощущения падения, которое встретило его в самом начале этого ада. Гарри застонал, увидев темноту перед глазами. Что, снова?!