И это у меня проблемы?

— Гарри… — Гермиона! — тут же закричал он, чувствуя облегчение. Видеть тот её не видел, но подозревал, что та также находится в этой странной невесомости, где не было ни верха, ни низа. — Как это остановить?! — Это я во всём виновата, — панику и ужас в голосе Гермионы расслышать было нетрудно и Гарри непроизвольно похолодел. — Я пробовала всё отменить, но ничего не получается… — Мы же как-то оказались здесь! — Просто прошло тридцать минут… — Что? — Магия из шкатулки длится полчаса! Но я не знаю, что случилось и что мы здесь делаем! Гарри принялся судорожно размышлять. Если уж Гермиона не знает… — Так, мы всё ещё в Выручай-комнате? — Не знаю… думаю, да… — Тогда срочно думай о каком-нибудь спокойном месте! — Была не была, может, получится? — Каком?! — Любом! — заорал он, нервно запуская пальцы в собственные волосы, закрывая глаза и также активно пытаясь думать о каком-нибудь хорошем месте. Ещё несколько минут их кружило в разные стороны, но вскоре комната словно сжалилась над ними и аккуратно, насколько это было возможно, швырнула на что-то мягкое, которое тут же порвалось под их весом, отчего оба с криком рухнули на нечто похожее на матрас. Измученный Гарри разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд. Успеха в этом не достиг, зато осознал, что очки, не без помощи чудом уцелевшей дужки, печально повисли на одном ухе. А ещё он был запутан в каких-то старых бордовых простынях. Попытался сесть, яростно вцепился руками в ткань. — Гермиона, — просипел он, пытаясь выбраться и нащупать где-то лежащую и стонущую подругу. — Ты в порядке? Она зашевелила руками, сбрасывая со своего лица погибший полог от кровати, который последнее время так активно разглядывала перед сном. Пыльная ткань вызывала неудержимый кашель и слезящиеся глаза. Кое-как выпутавшись из останков полога, оба свалились кучей на пол. Правда, на удивление, пол оказался мягким и… травой. Гарри заморгал, прижал очки к носу и уставился на Гермиону. Та выглядела ещё хуже, чем при их встрече, и явно старалась не пересекаться с ним взглядом. — Что за хрень сейчас произошла? — прорычал он, потирая ноющие рёбра и саднящую щеку. Синяки на руках и ногах неприятно давали о себе знать, но сейчас это его мало волновало. — У меня сотни предположений, но я уже устал гадать! Может, лучше сама расскажешь? Гермиона опустила голову ещё ниже и молчала. Похоже, она не пришла в себя до конца или же не желала обсуждать увиденное с ним, что было бы неудивительно, если оно было таким же личным… Гарри и сам находился в растрёпанных чувствах, пытаясь упорядочить свои мысли и не выставить перед ней себя идиотом, сообщив о том, что видел последние полчаса. — Ты что, думал о Запретном лесе? — хрипло спросила она, наконец подав голос, и бросая взгляд на окружение. Они находились на зелёной красочной поляне среди деревьев, пения птиц и… подкосившихся книжных полок, которые словно вросли в землю. Старинная кровать смотрелась здесь также странно, но Гермионе это даже понравилось. Что ж, может, так всё и оставить? — А ты о библиотеке, конечно? — пробурчал он, не без труда вставая. — Я вспомнил прорицания у Флоренца, — покосился Гарри на сидящую и молчащую подругу. — Да ещё отчего-то тут хересом тащило, как сегодня от Трелони, когда я пришёл. Гермиона так и осталась сидеть неподвижно на полянке, поджав губы и глядя куда-то в сторону. Волосы у неё были не менее растрёпаны, чем у Гарри, футболка вся изгваздана, на колене мощный фиолетовый синяк, на лбу царапина. Гарри нервно принялся вышагивать вдоль полок. — Гарри, — выдохнула Гермиона, бросая на него уставший взгляд и доставая из кармана шорт волшебную палочку. — Ты… — Что? — он резко остановился, едва не врезавшись в пенёк и развернулся в её сторону. — Мне… мне очень нужно, чтобы ты сейчас ушёл. Гарри настороженно вгляделся в сжавшуюся девушку, которая нервно кусала губы и сжимала в руках палочку. Видела ли она то же, что и он? Может, нет? Или видела что-то похожее? Возможно… там был Рон? — Чёрта с два, — огрызнулся Гарри, бросая на неё сердитые взгляды, хватая свою палочку и пытаясь починить очки на ходу. — Умираю от желания узнать, что произошло! — Гарри, пожалуйста, уйди, — тяжело выдавила она, запуская пальцы в волосы и отчаянно сжимая палочку. — Иначе я тебя сейчас отсюда насильно выставлю! — Оу, — Гарри даже остановился, приподняв бровь в удивлении. — Серьёзно, даже так? — Уходи! — вскрикнула она, наконец взглянув на него и он заметил её красные глаза, бледное лицо и следы ногтей на щеках. Но Гермиона даже не успела произнести ни единого заклинания или взмахнуть палочкой, как его тут же сбило с ног и потащило куда-то в сторону дверей ногами вперёд, словно кто-то замотал их верёвкой и привязал к невероятно бешеному фестралу. — Эй, — заорал он, активно пытаясь высвободиться из невидимых пут. — Мы не договорили! — Но… я ничего не делала! — воскликнула изумлённо Гермиона, быстро вскакивая и следуя за ним. Рубашка Гарри задралась от активной езды по траве, камням и веткам, очки слетели, палочка больно упёрлась в бедро. — Да что же это за… — тут он подавился словами, так как его протащило через невероятно сухой куст. Как следует расцарапав лицо его понесло дальше, и он заметил краем глаза, что двери к нему всё ближе и ближе. Кентавр вшивый, если его сейчас выкинут из комнаты, он не сможет поговорить начистоту с Гермионой и узнать, что случилось! — Ну уж нет! Ты же сама меня сюда впустила, так дай хоть шанс поговорить! Гарри практически из последних сил выкрикнул это у самых дверей и движение резко прекратилось. Он закрыл глаза, переводя дух. Открыл. Озабоченная произошедшим Гермиона догнала и нависла над ним. — Я тебя сюда не впускала! — А я и не тебе это говорил, — пробурчал он, чувствуя, как царапины на лице и руках мерзко ныли, и это невзирая на полученные ранее синяки и ссадины. — Как с Пожирателями или с котом подрался, Мерлин… Гарри со стоном сел и уставился на свои зелёно-коричневые содранные ладони и такую же некогда белую школьную рубашку. Джинсы тоже были не в лучшем состоянии после всех неожиданных злоключений и местами в них даже зияли дыры. Помимо всего прочего он ещё и ощущал насколько сырая одежда после купания в озере, а это совсем не добавляло ему хорошего настроения. Вот совсем. Гермиона осторожно протянула ему очки, которые он тут же нацепил, и хмуро на неё уставился. — Как насчёт выйти отсюда ко всем дементорам и нормально поговорить? Я уже сыт по горло этими выкрутасами! Гермиона отстранилась и медленно покачала головой. Гарри же заморгал, не понимая, почему та отказывается — ведь очевидно, что здесь опасно находиться! Девушка начала незаметно отступать обратно вглубь комнаты. — Что ж, — напряжённо произнёс он, не без труда вставая. — Просто отлично! Тогда остаёмся здесь. И нет, я не уйду, — сразу добавил Гарри, пытаясь стряхнуть с себя землю и траву, которая забилась везде, где только можно. Гермиона хранила молчание, не решаясь использовать палочку против него и только отступала всё дальше. На её лице застыло выражение безысходности и усталости. — Итак, — выдохнул Гарри, с опаской глядя на неё, и вынимая сухие ветки из волос. — Почему ты не хочешь поговорить со мной, Гермиона? — О чём? — упавшим голосом едва слышно спросила она, ощущая невероятное чувство стыда от произошедших событий и продолжая пятиться назад. А Гарри неторопливо следовал за ней, слегка прищурившись. Может, и ему память стереть? Гермиона находилась в настолько сильной панике, что это уже даже не казалось чем-то неправильным. Ведь гораздо хуже будет, если они снова перестанут общаться. Она не заметила, как будучи в смятении, Гарри подошёл ближе, почти в упор разглядывая её ужас в глазах. Гарри и сам ощущал сумятицу в голове, но решительно отмёл все сомнения и собирался выяснить что к чему. Плевать, как по-идиотски он будет выглядеть, если расскажет, что видел. Не исключено, что эти картинки вообще из его головы и Гермиона ничего подобного не видела. Да вообще понятия не имеет, что с ним там было. — Я видел… кое-что непривычное, — осторожно начал он, машинально потирая ссадину на локте. Легко решить выяснить что к чему, а попробуй-ка это сделать! Да дементоров-то проще изгонять… Гермиона не ответила, только поджала губы и облокотилась о массивную полку с книгами. Она продолжала нервно то сжимать, то разжимать палочку в руках, не до конца уверенная, стоит ли её применить. Но ведь для его блага же, верно? Гермиона тут же застыла, вспомнив, что из-за своего стремления защитить в последнее время переходила все границы — ситуация с родителями, сокрытие факта от Гарри, что с ними что-то не так и…. вот снова те же грабли. Но что же хуже — чтобы Гарри узнал обо всём или жил себе спокойно (насколько определение «спокойно» вообще уместно в случае с Гарри) дальше? — Ладно, давай иначе, — сдался Гарри, закатывая глаза к потолку в виде неба, где ему задорно подмигивали звёзды. — Так что за шкатулка? Она не могла отмалчиваться бесконечно. Придётся ей либо честно всё рассказать, либо промолчать и снова пробить брешь в их… дружбе. Но ведь это так и останется висеть над ними заточенным до остроты маятником, который спускался бы всё ниже и ниже, а Гермиона уже и без него ощущала, как тот нависает над её макушкой, вгоняя в безысходность. Впрочем, эта комната и так оказалась её личной ловушкой, в которую она добровольно заперлась… Гарри, прищурившись изучал её измученное лицо, покрытое чем-то похожим на грязь. — Это… — едва слышно начала Гермиона, словно горло сдавило стальной рукой, откинула голову назад, закрыла глаза. — Это из магазина близнецов. Что ж, по крайней мере, не какая-нибудь Тёмная магия, и на том спасибо. Хотя некоторые вещи, продающиеся в их магазине, неслабо претили Гарри — взять те же любовные зелья, которых он опасался как чумы, вспоминая порой, как вёл себя под ним Рон, когда объелся конфет от Ромильды Вейн, предназначенных Гарри. И чего только эти опасные зелья не запретят? — Что же именно она делает? — с тяжёлым сердцем спросил Гарри, задержав дыхание в ожидании ответа. — Они мне её подарили тогда, — путанно начала Гермиона, отбрасывая палочку на тумбочку и закрывая лицо руками. — Просто такие чары… блестяще выполненные чары… как они говорили — «патентованные чары — грёзы наяву!» — из неё вырвался истерический смешок и в глазах застыли слёзы. — Там изначально была какая-то сценка банальная из маггловского фильма про пиратов. Ты словно вселяешься в персонажей, видишь всё от лица главной героини. Можно было в любое время её смотреть, даже на уроке, но мне и одного раза хватило… — Что-то не припомню никаких пиратов, — буркнул Гарри, скрестив руки на груди. — А ты видела именно эту сцену сейчас? Гермиона нервно рассмеялась и посмотрела на Гарри. Вот сейчас будет очень сложно. Очень. Но пропади всё пропадом! Сил молчать больше не осталось, это словно выедало изнутри много лет гноем бубонтюбера, а запасы противоядия в душе словно истощились. — Нет, Гарри. Я хотела изучить эти чары, — горько начала она, кусая губы. — Я до конца толком так и не разобралась, но решила попробовать поэкспериментировать… Гарри внимательно слушал, нависая над ней злобным коршуном и сверлил девушку пристальным взглядом. Грёзы, значит? Поэкспериментировать? Решила пойти по стопам Фреда и Джорджа или, что хуже, мамы Луны Лавгуд, которая своими опытами случайно себе жизнь оборвала? — Ты иногда делаешь такие глупые вещи, Гермиона, что я просто поражаюсь, — пробормотал он, покачав головой. — Сама же догадываешься, что их изобретения совершенно непредсказуемы и могут быть опасны! — А моя жизнь обычно так-то скучна и размеренна, — невесело фыркнула она и Гарри кисло улыбнулся. — Что ты сделала со шкатулкой? — Гарри помрачнел, понимая, что, если уж быть объективным, то все их опасности в основном происходили по его вине. Даже если он просто существовал, стараясь не лезть на рожон. — Переделала… немного… — замялась она, опустив глаза в пол и обхватив себя руками. — Технология создания Омута памяти и некоторые изменённые воспоминания… Помнишь, как профессор Слизнорт это сделал, когда пытался скрыть разговор с Реддлом про крестражи? Правда, обычно при использовании шкатулки ты также вселяешься, а не стороны видишь, как это случилось сейчас с нами. Гарри только мотнул головой, не моргая и чувствуя, как в грудной клетке судорожно задёргалось сердце, словно феникс в клетке. Да ну, спокойно, это домыслы, не может же она… — Так значит, — тихо начал он, выдыхая. — Это твои изменённые воспоминания? И мы оба их видели? — Как бы я хотела прекратить этот разговор, — пробормотала она, бледнея ещё сильнее и ногтями впиваясь в свою футболку, совсем спрятавшись за волосами. — Да, Гарри. Гарри провёл ладонью по лицу, взъерошил волосы, но это ничуть не помогло. Его словно приложили здоровенной тыквой, которые каждый год растил Хагрид для Хэллоуина. Неужели она правда умышленно сделала это? Неужели… Дальнейшая мысль была настолько дикой и абсурдной, что он застыл и скрипнул зубами. — А теперь, Гарри, — горько произнесла она, вытирая ладонью лицо. — Давай ты постараешься это забыть. Я была честна с тобой и прошу за это в ответ сделать вид, что ты ничего не видел и ни о чём не знаешь. Пожалуйста, — она умоляюще смотрела на него, медленно сползая вниз по полке. — Гермиона, — у Гарри сжалось сердце и он подскочил к ней, сел напротив. Она несчастно смотрела на него, ожидая ответа. — Только жалеть не вздумай, — прошипела она, запуская пальцы в свою пушистую шевелюру. Гарри же в ответ схватил её запястья, притянул в свои объятия, и Гермиона зажмурилась.