И это у меня проблемы?

На что она себя обрекла? Чтобы Гарри каждый раз глядя на неё вспоминал, как та нелепо попала впросак в этой идиотской комнате с идиотской шкатулкой, и в итоге призналась ему о своих чувствах? Чтобы он каждый раз виновато смотрел, встречаясь с подругой взглядом, потому что не может ответить взаимностью? Да лучше бы она ему память стёрла! Как они теперь будут общаться?! Сможет ли она и дальше смотреть, как он флиртует и обнимает какую-нибудь Чжоу или возвращается к Джинни, которая только и ждёт, чтобы он к ней прибежал? Или он найдёт себе кого-нибудь ещё? Хотелось взвыть от безысходности и стыда. А ещё сердце обливалось кровью от одной только мысли о ком-то ещё рядом с Гарри. — Не плачь, — Гарри едва заметно коснулся её волос, но вспомнил, что руки у него все в земле, поэтому уткнулся носом в её пушистую копну. — Знаешь, Гермиона, я думал, ты действительно любишь Рона. И всегда будешь любить именно его. До самого конца. Поэтому для меня было настоящим шоком узнать, что вы расстались. — Я пыталась, Гарри, — прошептала она, прижимаясь лбом к его плечу. — Наивно думала, что могу заменить то, что… которое… Да не хотела я тебе ничего рассказывать! Просто эта дурацкая шкатулка разбилась, а Выручай-комнате это на пользу не пошло, судя по всему. Как и тебе. Ты бы так и не узнал ничего! — Я так не думаю, — хмуро отозвался Гарри, отстраняя её от себя, держа крепко за плечи. — Когда вы с Роном расстались я, наконец, подумал, что у меня появился хоть какой-никакой шанс. Гермиона подняла брови и так и застыла. Что он несёт? Шанс? Он же никогда… — Я знаю, что ты думаешь, — угрюмо добавил он, глядя на её большие карие глаза, залитые невыплаканными слезами. — Но ты всегда предпочитала Рона, а мне вообще погибнуть предстояло, если помнишь. И было бы глупо оставлять тебя одну… — Что? — прохрипела она, чувствуя, как слёзы резко высыхают, а в душе просыпается ярость. Он что, решил всё за неё? — Я предпочитала Рона потому… ты не… не обращал внимания… А Чжоу, и Джинни! — Да никто из них по мне не убивался бы, если бы я внезапно трагически погиб, — разозлился тоже он, вскакивая. Гермиона встала за ним, во все глаза разглядывая друга, который словно превратился в кого-то незнакомого. — А ты… даже будучи просто другом… Гермиона вспыхнула, краска медленно возвращалась на лицо, дыхание стало частым. Он ведь не шутит? Не будет же он лгать в таких вещах! — Ты… ты самонадеянный идиот! — заорала она, взмахивая руками и прижимая руки ко лбу. — Решил за меня? Может, я… я… — Осталась бы со мной до конца, вследствие чего погибла бы! — рявкнул он, упирая кулак в бедро, а другой рукой сжимая переносицу. — Тебе могло и не повезти, как мне! Да и я далеко не сразу всё осознал… Но что ты хотела? Чтобы я тут же влез между вами и разрушил ваше уютное, почти семейное, гнёздышко? По-твоему, я могу так поступить с лучшими друзьями, которые счастливы вместе? — Это не так! — бушевала Гермиона, стукнув ладонью по полке и Гарри разозлился ещё сильнее. — Если бы… — Что если? Когда мы с ним поссорились, и ты осталась на моей стороне, то я на шаг от тебя не отходил! Когда сказала, что рассталась с ним — я подумал «вот она, возможность всё исправить». Не был уверен, что вообще есть хоть мизерный шанс, но надежды не оставлял. А потом эта наша идиотская ссора! Думал, что мы стали ближе за это время без Рона, а тут как холодным душем окатили. Чувствовал себя обманутым самим собой идиотом! Если бы ты сказала всё то же тогда, как в твоих… «воспоминаниях», то всё было бы иначе! Гарри словно задохнулся и замолчал. Гермиона открывала рот и закрывала, словно намереваясь что-то сказать, но не могла найти слов. Нахмурилась. — О каком... каком воспоминании ты говоришь? — В вечер ссоры! — Но… — медленно начала она и Гарри вперил в неё горящий взгляд. — Там не было… Наступила тягостная пауза. Так шкатулка не в одну сторону работает?.. — К дементору, — рявкнул Гарри, резко устремившись к ней, схватил её за замёрзшие плечи и впился своими губами в её губы. Да плевать, что оба в грязи, царапинах и синяках, они и раньше часто пребывали в подобном виде, кого это вообще волнует? Гермиона едва не рухнула как подкошенная от подобной порывистости и судорожно схватилась за Гарри, чтобы удержаться на ногах. Ложные воспоминания просто блекли перед настоящим Гарри, который был таким горячим, родным, пах так знакомо собой (а ещё почему-то тортом, тиной и травой) и целовал её отчаянно, словно опасаясь, что она исчезнет или снова уйдет к Рону… К слову, Гермиона страшилась не меньше — ей казалось, что, возможно, они всё ещё заточены в той шкатулке, что она по-прежнему лежит в Выручай-комнате в полусознательном состоянии, что ей всё это просто кажется. Может, шкатулка вкупе с Выручай-комнатой делали происходящее всё реальнее и реальнее, сбивая её с толку? В конце концов, какие границы возможностей у этой комнаты? Но не всё ли равно, Гермиона? Рискнёшь ли ты выйти отсюда, чтобы узнать правду? «Позже», — бормотал упрямый голосок в голове и Гермиона покорно согласилась с ним. Сейчас её мало интересовала реальность, когда руки Гарри касались её лица, волос, тела… Холод, который ранее пробрался до её костей, исчез и мгновенно заменился жарким пламенем, сжигая изнутри. Гермиона с трепетом запустила свои пальцы в его волосы, ероша и без того стоящую дыбом чёрную шевелюру. Несмотря ни на что он казался ей очаровательным, даже будучи в таком потрёпанном виде. — Давно хотела это сделать, — слабо улыбнулась она, едва оба замерли, переводя дыхание и завороженно глядя друг на друга. — Я бы сказал, что давно бы хотел сделать, но… — пробормотал он, закусывая губу и бросая на неё испепеляющий взгляд и Гермиона смутилась. Неужели он её правда... желал? Это всё ещё с трудом укладывалось в её голове. Вместо ответа девушка лишь провела ладонями по его запястьям до закатанных рукавов и коснулась губами шеи Гарри. Мягкие губы прошлись по его чувствительным местам и Гарри сглотнул ком в горле. — Хм, а это что, моя старая футболка? Гермиона слабо улыбнулась, помня, как стащила её, когда он, скомкав её, выбросил в коробку, которую они использовали в палатке для ненужных уже вещей. А их через некоторое время скапливалось немало, учитывая, в каких условиях приходилось жить и как часто они сталкивались с Пожирателями. — Так, Гермиона… Предупреди свою подружку, чтобы больше не пыталась меня отсюда выставить, — хрипло прошептал он, обхватывая её милое лицо и целуя нежные щёки. Гермиона в ответ вцепилась в его помятую и грязную рубашку, чувствуя, как голова кружится от его близости. — Какую подружку, — невнятно отозвалась она, млея и упираясь спиной в книжные полки. О чём он там? — Выручай-комнату! — О чём ты говоришь? — попыталась вникнуть Гермиона в его слова, но в голове всё спуталось, сердце рвано билось в груди, а по телу то и дело пробегала дрожь удовольствия. — Она меня сюда впустила же, — Гарри обхватил её талию под футболкой и притянул к себе ещё ближе. — А потом выкинуть пыталась по твоей просьбе! — Ещё скажи, что шкатулку разбила она же, — буркнула Гермиона, проделывая с Гарри то же самое и проводя ладонями по его животу, от чего тот тяжело задышал и закрыл глаза. — Исключать не буду, уверен, что она и там свои лапы приложила, — пробурчал Гарри, кусая её за ушко. — Похоже, стала шибко самостоятельной после инцидента с Адским пламенем! Книга с верхней полки тут же полетела в него, но Гарри успел увернуться, резво обхватив Гермиону за талию и перекатившись в сторону. Тяжеленный том шлёпнулся рядом с глухим звуком и Гарри красноречиво поднял брови, скорчив рожу. — Ладно, может, ты и прав, — зашептала она, ласково вытирая грязь с его щеки. — Мы с ней немало времени вместе провели… Поэтому, — она выдохнула, подняла глаза к небу и произнесла, — Пожалуйста, не обижай Гарри. Ты же знаешь, как он важен для меня. Гарри тепло улыбнулся ей и вскоре оба повалились на кровать, сплетя пальцы и прижавшись друг к другу. Скинув пыльный рваный полог на землю, они также сбросили через некоторое время и свою сильно мешающую одежду.

***

Гермиона не могла перестать касаться Гарри, который слегка нависал над ней и неотрывно смотрел в её лучащиеся нежностью глаза. Он прижимал её к себе и Гермиона боялась даже дышать, чтобы не разрушить такой невообразимо сильный момент настоящего счастья. Неужели это правда? Неужели они действительно сейчас лежат вместе? Гермиона с трудом могла поверить в происходящее и буквально сходила с ума от испытываемых ею чувств. А что уж говорить о том, что она пережила минутами ранее, испытав максимально возможную близость, которая могла случиться между любящими друг друга парнем и девушкой… Она то проводила пальцами по волосам на его руках, то дотрагивалась до его красивых скул, губ, бровей, то просто порывисто приподнимала голову и целовала его. А Гарри ей всегда отвечал. Он держал её так крепко и близко, что чувствовал каждый изгиб её обнаженного тела, но его это ничуть не смущало. Гарри думал о том, что будет испытывать крайнюю неловкость, если они всё же займутся любовью, как это и произошло ранее, но теперь об этом даже не задумывался, глядя в её мерцающие в полумраке глаза. Всё оказалось таким естественным и правильным, что он просто наслаждался горячим пламенем в своей душе, которое приносило присутствие Гермионы в его руках, в его жизни. И отпускать не собирался. Она неожиданно казалась ему такой хрупкой и ранимой в его объятиях, несмотря на всю свою решительность и силу характера, что у Гарри заныло сердце от осознания того, как сильно она его любит и насколько безоговорочно себя ему доверяет… И он то же чувствует к ней в ответ. В тишине лишь периодически слышалось пение сверчков, шелест травы и редкое уханье совы. Свежий ночной ветерок слегка трепал их волосы, но оба были слишком поглощены друг другом, чтобы обратить внимание на окружающую их обстановку. — Рон не простит тебя, — едва слышно грустно произнесла Гермиона, неохотно нарушая тишину гнетущими мыслями. Ей не хотелось этого говорить, но она понимала, что Гарри было плохо от размолвки с другом, а теперь шансы на перемирие свелись практически к нулю. — Я свой выбор давно сделал и менять его не собираюсь, — улыбнулся Гарри уголком губ и Гермиона порозовела, чуть опустив лицо. Он мягко провёл ладонью по её телу и тут же заметил, как побежали мурашки по её коже. — Гермиона… — начал он, бросая на неё взволнованный взгляд и заправляя её прядь за ушко. — Ты ведь больше не воспользуешься шкатулкой? — Конечно нет, — широкая улыбка осветила её лицо и он расслабился. — Выброшу с Астрономической башни… или в озере утоплю. Хотя безопаснее будет достать меч Гриффиндора… — Так значит, перестаешь тут, наконец, прятаться и пойдешь со мной? Хоть на край света, Гарри. Снова и всегда, ты же знаешь… Он словно почувствовал её ответ, когда Гермиона посмотрела на него со всей нежностью, тут же склонился и горячо поцеловал, также заверяя её в свою очередь в своей безграничной к ней любви. И будет убеждать её в этом всеми возможными способами, до самой смерти. А ещё завтра прилетят две совы с письмами. Первое будет приглашением Гарри на чашечку кофе от Чжоу при следующей встрече в Мунго. Гермиона письмо тут же яростно разорвёт на мелкие кусочки, пока он меланхолично будет попивать чай в Большом зале, и едва не поперхнётся им, пряча круглые от удивления глаза от столь бурной реакции Гермионы. Во втором же письме будет описан потенциальный метод лечения родителей Гермионы. А значит вскоре они вернутся в дом Грейнджеров, где проведут лучшее Рождество в своей жизни, не взирая на шесть собак, на которых весь вечер будет коситься Гарри. Хотя всё лучше, чем суровый испытывающий взгляд мистера Грейнджера, направленный на Гарри...