***
На следующий день, перед тем как вернуть вышивки Мише, я внимательно их разглядела. Не считая вышивки с именами, все они были в духе моего сына. С каждой на меня смотрело лицо героя, облаченного в костюм. Лишь позже я поняла, что чего-то не хватает. Точнее — кого-то. Ни на одном вышитом рисунке я не увидела красно-золотого робота, которого Миша рисовал ежедневно. Да что там, постельное белье, пижамы, футболки — все, окружавшее Мишу дома, было связано с Железным человеком. Поэтому мне показалось странным, что Миша не посвятил ему ни одну вышивку. Где этот Зорькин, когда мне нужно его авторитетное мнение? Перед ужином я все-таки спросила Мишу о вышивках. Вкусы детей меняются, и я подумала, вдруг я просто пропустила эту перемену. Взгляд Миши сделался серьезным или смущенным, он пожал плечами. — Просто, — ответил он. Но мне этого было мало. Мысленно я еще раз помянула Зорькина недобрым словом, ему Миша точно бы открылся. — Мне кажется, что он на него похож, — путанно попытался объяснить Миша. — Кто «он»? На кого — «на него»? — я чувствовала себя скверно, вытягивая из Миши то, что, очевидно, ему было неудобно говорить. Оказалось, что «он» — это Андрей. А того, на кого Андрей был похож, звали Капитаном Америкой. Большинство рисунков, которые Миша загрузил в станок, было посвящено именно ему. И только один человек был способен помочь мне разобраться. Зорькин оказался на нашей кухне только к концу недели. К счастью, на его лице больше не были видны тревожные звоночки. Коля изрядно похудел со времени нашего приезда, но я была рада встретить в его глазах привычный задор и желание содействовать. Коля поглощал мамин обед, активно работая ложкой. Когда наудачу мы остались на кухне одни, я завела разговор об Андрее и неизвестном мне Капитане. — Так ты говоришь, он сказал — похож на него? — Зорькин шумно выпил остатки супа, приложившись к тарелке губами. — Не совсем так, — возразила я, — вряд ли Миша имел в виду внешнее сходство. — Я все же не глупа, и перед тем, как поговорить с Колей, кое-что разузнала в интернете. Голубоглазый блондин, он же — Капитан Америка, внешне не имел ничего общего с кареглазым темноволосым Андреем. Я высказала свое предположение вслух: — Я думаю, он имел в виду должность или статус. — Должность? — хихикнул Коля, откусывая котлету. — Ладно, продолжай. — Не смейся. Миша сказал кое-что еще. Что-то вроде: «Он тоже сильный и главный». — Допустим, — уже серьезно сказал Коля. — Это же здорово, правда? — Но тебя же что-то волнует? Иначе — зачем этот разговор? — спросил проницательный Зорькин. — Не знаю, что-то у меня не вяжется. Миша всегда любил Железного человека и никогда не выделял никакого Капитана… Вот оно. Взгляд Зорькина скользнул в сторону. Что больше всего мне нравится в Коле — я неизменно понимаю, когда он не договаривает. — Я вижу, ты что-то знаешь. Рассказывай. — Но только помни, пожалуйста, — вздохнул Коля, — что это всего лишь комиксы. И не относись к этому всерьез. Коля, поддавшись моему давлению, рассказал историю Капитана. Я и представить не могла, какие трагедии скрываются за рисованными картинками. — … А потом Капитан, спасая мир, рухнул вместе с самолетом в океан и пролежал во льдах семьдесят лет. Холод сохранил его тело. После чего его нашли и вернули к жизни. Не удержавшись, я почесала бровь. — Не начинай, пожалуйста, — строго отчитал меня Коля. — Не надо. Это комиксы. В них все так устроено. Между прочим, ты ничего не сказала про сыворотку суперсолдата в самом начале. — Хорошо-хорошо, продолжай. — В общем, это все. Думаю, Миша спроецировал именно эту историю на Жданова. Теперь ты понимаешь? После долгого отсутствия Капитан, — Коля изобразил в воздухе кавычки, — вернулся. Ну ничего себе. Либо мой сын гений, либо Коля перечитал комиксов. — Как-то это слишком сложно для ребенка, не находишь? — Сложно или не сложно, но, по-моему, логично, — отрезал Коля. — Хорошо, — я сдалась. — Пусть так. Пусть почему-то Миша представил Андрея Капитаном, который вернулся. Он ведь вернулся домой, я правильно понимаю? — Да, домой. — От того, как Коля это сказал, у меня засосало под ложечкой. — Только вот дома уже не было. Прошло семьдесят лет, почти все его близкие были мертвы. Он пропустил свою жизнь и чувствовал себя чужим. После этого говорить что-либо не хотелось. Все это было уже точно слишком. Как можно верить, что это каким-то образом связано с нами? С другой стороны, я ведь чувствовала, что что-то не так. — Кать, ну я же говорил, не стоит это воспринимать всерьез. — Коля попытался сдать назад, очевидно, заметив, что переборщил. Не сработало. — Не думала, что в голове у Миши может родиться такая аналогия. — Это еще что, — улыбнулся Коля. — Меня он когда-то назначил Джарвисом. — Увидев мое непонимание, Коля пояснил: — Джарвис — искусственный интеллект, созданный Тони Старком. Ну, Железным человеком, по-твоему. Джарвис какое-то время управлял его броней. Был его штурманом, главным помощником и в некоторой степени другом, — закончил декламировать Коля. — Тебе подходит, — сумела выдавить я, а сама попыталась сложить эту информацию воедино. У Коли есть свой герой? Миша считает его каким-то Джарвисом? Раз так, почему Андрей-Капитан — это плохо, а Коля-Джарвис — хорошо? По всему было похоже, что Миша в этом разбирается. И он вполне мог помнить ту грустную историю про Капитана. — Кем себя считает Миша? — спросила я. — Догадайся с одного раза. Это оказалось легко. — Железным человеком. — В точку. — похвалил Коля. — А ты делаешь успехи. Между прочим, Железный человек любил свою маму. Правда, она… Хотя тебе не обязательно знать. — То есть, для меня супергероя не нашлось. Коля было открыл рот, чтобы возразить, но потом сообразил: — А, это ты так пошутила. — Потянувшись, он взглянул на часы. — Ладно, засиделся я. — Подожди еще секунду. — У меня оставался еще один вопрос. — В комиксах Железный человек и Капитан ладили между собой? Зорькин тянул с ответом. — Кать, это было в комиксах. — Слабая попытка отмахнуться ни к чему не привела. Зорькину пришлось ответить. — Ладно, из мертвого душу вытянешь. Из всех других мстителей у этих двоих было больше всего разногласий. Однажды дело дошло даже до раскола команды… Я тяжело вздохнула. — Кать, но это все ерунда. Мишка, конечно, умный парень, но до такого даже он не додумался бы. — Ты уверен в этом? Мне иногда кажется, что он понимает больше нас всех, вместе взятых. — Скажем так, я не считаю, что случилось что-то страшное. Ты сама говорила, что прогресс между ними есть. И вообще — о Капитане знаем только мы с тобой, а Мишка… Мишка скоро об этом забудет. Ладно, я пойду. У меня там… Конь еще, в общем, не валялся. На выходных еще загляну. Звони, если что. Коля ушел, оставив меня одну. Я все думала о его словах. «О Капитане знаем только мы с тобой… Только. Мы. С тобой». Если бы. Сейчас я понимаю, что поторопилась тогда, рассказав Андрею о Капитане. Но я просто не знала. Андрей выглядел таким счастливым в этот момент, таким воодушевленным. Как теперь ему сказать, что в действительности значили эти слова? Или Зорькин прав, и я зря драматизирую? Я просидела так до тех пор, пока чай в чашке не стал ледяным. Что снова вернуло меня к льдам и упущенным жизням. Вечером заехал Андрей и рассказал, что «Зималетто» вышло на финишную прямую в подготовке к показу. Под его глазами пролегла тень усталости. — Кать, что-то случилось? — спросил он, вешая пиджак в прихожей. — Ты какая-то задумчивая. «О Капитане знаем только мы с тобой…» — Устала, — я отвела глаза, — работы было много. Потом еще Коля заходил. — Ну а вообще, как прошел ваш день? — как-то странно спросил Андрей. — Мама предложила Мише пришить вышивки ему на футболки, он был счастлив. Не сомневаюсь, что он попробует уговорить тебя на повторение. Андрей засиял. — Что ж, я не против. Только у меня тоже будет к вам одно предложение. Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. — Поговорить о чем? — Кать, — Андрей завел руку и потер затылок, как делал всегда, когда нервничал, — возможно, я спешу. Но если честно, времени прошло достаточно. Я не наседал, но… Он мой отец. Я уже знала, что Андрей скажет следующим. Во всяком случае, могла догадаться. Сколько можно было себя обманывать? Три. Два. Один. — Я позвонил отцу и рассказал о Мише. Он приглашает нас приехать в Лондон.Глава 14. Не тот герой
4 мая 2022 г. в 20:01
На этот раз, когда машина Андрея затормозила, мы втроем оказались на освещенной подземной парковке «Зималетто». Поздно вечером на ней почти не осталось машин. От бетонных стен отражалась прохлада, летний воздух доходил сюда с трудом. От наших шагов рождалось эхо.
Миша снова пребывал в отличном настроении. Разговор о футболках помог. Андрей мудро не стал вспоминать о каморках и кабинетах. Похоже, нам удалось перевернуть еще одну страницу.
Мы зашли с внутреннего входа и наконец оказались в теплом холле нулевого этажа. Андрей нажал кнопку лифта.
— Ты уверен, что стоит? — на всякий случай спросила я. Вряд ли Миша, если снова увидит мой старый кабинет, отреагирует так же, но мне не хотелось рисковать.
— Не волнуйся, — успокоил Андрей уже в лифте и потянулся к нижним кнопкам. Дальше он мог не объяснять. Я догадалась, что лифт доставит нас на производство, и постаралась унять скептицизм. Наверное, Андрей все же решил завершить прерванную экскурсию. Хотя, признаться, я все еще не понимала, почему это нужно сделать кровь из носу сегодня.
В пол-одиннадцатого на производстве не осталось ни одного работника, за исключением дежурного — я не видела этого человека, но слышала из коридора, как Андрей ставил его в известность о нашем визите. В каждом цехе, который мы проходили, Андрей сам включал освещение. Я чувствовала странную ностальгию по этому месту, хотя во время работы в «Зималетто» спускалась сюда не то чтобы часто. Днем у меня не было возможности оглядеться — я переживала из-за настроения Миши и еще из-за того, как, должно быть, странно мы втроем выглядим. Теперь же, сбавив шаг, я дала волю глазам.
— Ты закончил его модернизировать, — констатировала я, взглянув на Андрея, когда он, заметив мое отсутствие, остановился чуть впереди. Швейные машины на рабочих местах — те самые, которые Андрей закупил, когда только стал президентом. Тогда «Зималетто» позволило себе лишь частичное «обновление». Сейчас такая машина имелась на каждом столе. Даже для меня, толком не разбирающейся в оборудовании, зрелище было потрясающим.
— Не так, как хотел бы, — ответил Андрей и окинул цех придирчивым взглядом. — Время, проведенное здесь, на этом этаже, пошло мне на пользу. Первое, что я заметил — я работал в подвале, Кать. И люди, которые приходят сюда каждый день уже много лет, чтобы попасть на рабочее место, спускаются в подвал. Как видишь, пока мало что изменилось. Капитальное оборудование нельзя поднимать выше, пока не будет получено разрешение. А этого невозможно сделать без оценки здания. И так далее, и так далее, и так далее… — Лицо Андрея решительно прояснилось. — Но я все-таки завершу то, что начал.
Я улыбнулась.
— Что такое? — спросил Андрей.
— Ничего, — я пожала плечами. — Наверное, чего-то такого я от тебя и ожидала. В глубине души. Ты всегда хотел для «Зималетто» лучшего.
— Ты что, — тоже улыбнулся Андрей, — из гениального финансиста переквалифицировалась в рекламщика? Это у них приняты такие высокопарные формулировки.
— Нет, но гениальный финансист теперь у нас только Зорькин.
— Может быть, — дипломатично качнул головой Андрей. — Но я не уверен, что ему одному удалось бы вытащить нас из болота.
— Я тоже работала здесь не одна.
Да, это была она — ностальгия во всей красе. И почему-то кажется, что не у меня одной.
Когда в следующем просторном цехе Андрей включил освещение, Миша увереннее засеменил между станками и ушел далеко вперед, оставив нас одних.
— А ты забыла надеть на него кепку, — легко поддел меня Андрей и беззаботно посмотрел в глаза.
Я тушевалась под его взглядом так же легко, как и много лет назад.
— Заметил, да?
— Сложно было не заметить, как тебя штормило при женсовете. И при Кире. Но в конце концов, — вздохнул Андрей, — нам обоим следует привыкать. Я не хочу тратить время на то, чтобы скрывать Мишу от случайных взглядов. Надеюсь, ты со мной согласна. Я не хочу этого. — Прошла какая-то секунда, и тут вдруг Андрей широко улыбнулся. — Сегодня я впервые сказал: «Знакомьтесь. Миша — мой сын». Это… это ни с чем не сравнить.
Я была тому свидетелем. И, конечно, понимала, о чем говорит Андрей. Никогда не забуду его взгляд в этот момент.
— Я с тобой согласна, — ответила я на все и сразу.
— Нам сюда, — он указал на тяжелую дверь и окликнул Мишу. Необходимость продолжать разговор отпала.
Мы вновь оказались в темноте. До тех пор, пока Андрей не включил верхний свет, ориентироваться было невозможно. Только запах, встретивший нас, едва лишь мы туда вошли, помог сделать предположения. Это была смесь высохшей краски и новой мебели. Тишина позволила услышать гул работающих кондиционеров.
— Готово, — откуда-то издалека послышался голос Андрея. Щелкнули рубильники, и в потолке вспыхнули сотни люминесцентных полосок.
Мы оказались, по всей видимости, в недавно отремонтированном крыле с несколькими новыми станками. В том, что они новые, сомневаться не приходилось — с их поверхностей еще не успели снять заводскую пленку.
— Тут недавно закончился ремонт. — Очень быстро Андрей снова оказался рядом. — Кое-где еще остался строительный мусор, так что аккуратнее. — С этими словами он продолжил показывать путь. Но, оказалось, идти было недолго, и вскоре мы остановились. Вокруг нас ничего не было — только станки и стены.
— Пришли, — Андрей остановился. Мы с Мишей огляделись.
— Андрей? — спросила я.
Андрей, наблюдая за нами, загадочно улыбнулся, потом подошел к одному из станков — только тогда я заметила, что он единственный был накрыт непроницаемым чехлом. Андрей аккуратно снял его, и нам с Мишей стал виден продолговатый корпус из темного стекла. Он красиво бликовал под искусственным освещением цеха. Я невольно восхитилась — восемь лет назад «Зималетто» выбирало оборудование попроще и подоступнее. Если Андрей хотел удивить Мишу, у него это точно получилось.
На секунду отлучившись, Андрей вернулся к нам с деревянным ящиком.
— Думаю, это подойдет. — Он придвинул ящик к станку. — Ну, Миш, взглянешь, как он работает?
Для меня было удовольствием смотреть, как Миша нерешительно соглашается. Андрей поднял Мишу на ящик, откуда тот смог увидеть дисплей, потом нажал на несколько кнопок, и дисплей загорелся. Также Андрей обернулся ко мне, приглашая присоединиться. Я подошла ближе и встала слева от него — наш рост позволял спокойно обходиться без ящиков.
— Это, конечно, не Железный человек, — доверительно продолжил Андрей, обращаясь к Мише, — но не менее интересно, обещаю. — Затем, повернувшись, Андрей посмотрел на меня. — Помнишь тот вышивальный станок, который ты выбила для нас у Полянского? — Я кивнула, и за сто лет бы не забыла. — Это его усовершенствованная версия.
На голубом дисплее завершилась загрузка, внутри станка что-то несколько раз клацнуло. После этого шум, похожий на гудеж вентиляторов, стал более ровным.
Андрей снова обратился к Мише:
— Хочешь научиться им управлять?
Если бы только Миша сказал «нет», мечты Андрея пошли бы псу под хвост. Иногда мне страшно от мысли, как много зависит от желаний маленького мальчика. К счастью, Миша, несмотря на возраст, поступал лучше, чем я от него ждала. Они оба справлялись лучше.
Получив согласие, Андрей вкратце объяснил, на что способен вышивальный станок. Вместе с Мишей они склонились над дисплеем и отдали станку несколько команд. Миша был в восторге!
— И главное, — в завершение сказал Андрей, — вот сюда, — он нажал какую-то кнопку, и в станке плавно открылся отсек, очень похожий на сканер, — можно загрузить эскиз того, что нужно вышить. Мы могли бы прямо сейчас попробовать. Может, ты что-нибудь нарисуешь?
По всей видимости, настал мой выход. Я нырнула в сумку, и через секунду перед Мишей появился его альбом и упаковка карандашей, которые по просьбе Андрея я тайком захватила из дома.
— Что мне нарисовать? — с сомнением в голосе спросил Миша и серьезно посмотрел на чистый лист перед собой.
— Все, что придет в голову, — поддержал Андрей. — Что угодно. — Потом он помог Мише придвинуться к корпусу, чтобы тому было удобно рисовать. — Не торопись, мы не будем тебе мешать.
Мы немного отодвинулись, но в то же время не уходили далеко, чтобы не оставлять его одного. Андрей, время от времени поглядывавший на сгорбившегося над рисованием Мишу и почесывающий темноволосый затылок, заметно нервничал.
— Как думаешь, — в конце концов, не выдержав, тихо спросил Андрей, — ему интересно?
— Или да, или он старается, чтобы ты не заметил, что нет.
— Спасибо, — Андрей выдохнул, — за честный ответ. Что-то он долго.
— Наберись немного терпения, — попросила шепотом я.
Позже, когда Миша закончил рисовать, Андрей показал ему, как загрузить рисунок в станок, и они вместе запустили вышивание. Пока металлические детали быстро перемещались по ткани, которую Андрей предварительно поместил в станок, Миша завороженно наблюдал за процессом. На ткани тем временем появился полосатый круг со звездой в центре, показавшийся мне смутно знакомым.
— Здорово, — искренне протянул Миша, держа в руках вышивку, которую Андрей, используя лезвие станка, отделил от остатков ткани. И тут же в светящихся глазах родился вопрос: — А можно еще?
Естественно, запланированный час вылился в два, если не больше. На обратном пути Андрей проделал ту же работу — выключил за нами рубильники, и производство вновь погрузилось в темноту. За время, проведенное в том цехе, Миша под присмотром Андрея успел сделать много различных вышивок. Все они, конечно же, так и ли иначе были связаны с излюбленной темой Миши — супергероями. Но одну вышивку все же предложил лично Андрей, когда у Миши иссякли идеи. На белом листе он попросил Мишу написать наши имена, Миша в великолепнейшем из настроений выполнил просьбу. В специально предназначенном для наблюдений смотровом окошке в корпусе я следила за тем, как на ткани с помощью нитей появляются три наших имени.
В машине, поддавшись усталости, Миша заснул. Я забрала из его рук вышивки и сложила их в свою сумку. Время перевалило за полночь, когда мы добрались до дома. Андрей не позволил мне разбудить Мишу и отнес его наверх на руках. Трудно сказать, что сделало Андрея сегодня более счастливым.