***
— Чонгук, ты меня удивляешь, — статный брюнет в сером костюме и черной рубашке недоуменно пожал плечами и отпил из бокала белое вино. — Из-за кого ты загубил карьеру пареньку? Мне же любопытно, поделись… — Гём, этот парень тот еще мерзавец, — спокойно ответил Чон, глядя на собеседника, давнего приятеля со студенческой поры, а ныне председателя правления одного их крупных корейских банков. — И я в самом деле должен оправдываться? — Ха, — усмехнулся мужчина. — Ни в коем случае не должен. К тому же клиент, которого нам не по своей воле, конечно, но все же подкинул твой мерзавец, отличный. Можно сказать, работа идет, пока я сплю, — засмеялся Гём, а после посмотрел с неподдельным интересом на Чонгука, слегка прищурив глаза. — Неужели настолько все серьезно? Черт, когда ты прибегал к таким грязным методам расправы? Дай-ка подумать… никогда? — Просто хотел, чтобы этот подонок усвоил урок. — Да брось! Ты свое лицо видел? — возразил Гём. — Не похоже на простой урок. — Пустяки, — Чон потер места ссадин на лице, почти сошедших, но все еще еле заметно оттенявших следы недавней драки. — Мне правда интересно, может мы знакомы? Кто это? Что между вами? — не унимался тот, а Чонгук и сам задавался этим вопросом. Действительно, что между ними? Самому хотелось бы знать. Ему, как и прежде, Чимин был интересен, но что-то изменилось. После недавних событий, ночи, проведенной у него дома, что-то совершенно точно изменилось. Гём прав: Чонгук никогда не прибегал к подобным методам расправы с кем-либо. Да и набить морду одно дело, но чтобы так бездумно бросаться в уличные драки... Даже возмущенные возгласы дяди, в последний момент успевшего разобраться с полицией и последствиями ночных разборок племянника, не возымели успех. Об этом знал только сам Чон, но в какой-то момент хотелось, чтобы тот подонок и вовсе исчез, и неважно насколько серьезно было его деяние. Сам факт, что он так бесцеремонно прикасался к Чимину, оставляя на его теле уродливые отметины, страшно выбешивал. Если бы потребовалось, он бы устранил всех недоброжелателей Чимина. Он хотел защитить его, и если для этого нужно выйти за рамки своего обычного поведения, он выйдет. Уже то, что он носился за этим пареньком столько времени, должно было навести на мысль: в какой момент он упустил контроль над ситуацией, и забавное до этого развлечение переросло во что-то большее? Почему он раньше об этом не догадался? Все его странные поступки, а порой необъяснимые для самого себя действия за последнее время, говорили лишь о… — Кажется, я влюбился, — сам себе ответил Чон, а Гём лишь усмехнулся, принимая его слова за шутку.***
— Жаль, что ты уезжаешь, мы вечеринку закатили бы, — сетовала Сара, выгружая из машины Чимина коробку с соджу. Пак доставал что-то из бардачка, слушал причитания девушки и улыбался своему недолгому, но все же отпуску. — А когда ты возвращаешься? — спросил Вонхо, помогая Саре. — Меньше, чем через неделю, не успеете даже соскучиться — пошутил он в ответ, закрывая машину. Ребята решили сегодняшний вечер провести у него, выпить и символически отметить долгожданный отпуск друга. После «Диониса» эти трое стали часто общаться. Поначалу пересекались в репетиционном зале, где до переезда в новую студию разместилась Сара. К слову, именно Вонхо, узнав о поисках временного места, подсказал его. Вскоре они уже частенько втроем засиживались после репетиций где-нибудь в баре. Чимин заглядывал в ресторан к Вонхо в его перерывы, бывало и Сара к ним присоединялась. Они и не заметили, когда так сблизились, что стало традицией раз в неделю зависать у кого-то в гостях, делясь последними событиями и обсуждая их за бутылочкой пива или соджу. — Кстати, помните то помещение недалеко от Хондэ, ну я еще фото вам показывала? — Сара рассказывала про место для новой студии, поисками которого занималась в последнее время. — Так вот… Что? Чего остановились? — уткнувшись в спину Вонхо, девушка оторвала взгляд от телефона и выглянула из-за его плеча. Перед ними стоял высокий мужчина в черном костюме, обнимая рукой горшок с деревом. «Господин президент?», — удивился Пак, не ожидая увидеть его возле своего дома. — Что вы тут делаете? — Это еще, что за Леон? — Сара незаметно шепнула Вонхо на ухо. — И почему у него мой горшок? — с подозрением добавила она. — Я привез деревце, мы можем поговорить? — Чонгук чувствовал себя нелепо, он искал причину, чтобы так внезапно заявиться к нему домой, и ничего лучше дерева не нашел. — Может, зайдете с нами? — предложил Чимин, оглядываясь на друзей. Те сразу же закивали головами в знак согласия, плохо скрывая жгучий интерес к внезапному гостю друга. — Нет, благодарю, я на пару слов хотел тебя. — Конечно, — он взял из рук Чонгука горшок и вручил его девушке. — Идите, я скоро. — Так это реально мой эвкалипт? — недоумевала девушка, пока Вонхо подталкивал ее к подъезду. Она нехотя, но все же поддалась, и они скрылись за дверью. — Слушай, а это не тот самый? — Да, только тихо… — перешептываясь, они поднялись к квартире и, набрав уже известный пароль, вошли внутрь. Чонгук все это время смотрел на Чимина не отрывая глаз, а тот искал своими за что бы зацепиться, лишь бы не встретиться с ним взглядами. Оба так и стояли неподвижно и молчали. Это была их первая встреча после той ночи, когда у Пака остались вопросы без ответов, а для Чонгука начался необратимый процесс, в итоге приведший его сюда вновь. — Посмотри на меня, — попросил Чонгук, наблюдая, как Чимин глазами делал очередную дугу вокруг его торса. — Зачем вы приехали? — послышалось в ответ. Он наконец поднял взгляд, но сразу же отвел его. Что происходило в этот момент между ними Чимин наверняка еще не знал, но чувствовал, что это не простой визит. Чонгук был серьезен, стоял как вкопанный, смотрел в упор, выглядел подозрительно. Подозрительно непохожим на себя. Лучше бы заявился пьяным, подумал Пак, привыкший к шутливому поведению Чона, а сейчас терялся перед пронзающим взглядом. — Я не имею ввиду дерево, в этом не было необходимости, я мог бы сам забрать, — вдруг начал он тараторить, сто раз пожалев, что вообще заговорил. Он непроизвольно прикрылся рукой, потирая плечо, ощущение было такое, будто Чонгук насквозь его видел. — Я хотел сказать, что меня ждут друзья, поэтому спросил… «Да ответьте уже что-нибудь!» — Чимина стала напрягать чонгукова игра в гляделки, и он тоже замолчал, принимая условия этой странной беседы. — Я хотел тебя увидеть, — через какое-то время, будто пребывая в своем временном пространстве, ответил Чон. — У вас хобби такое - смотреть на меня, или вы снова мимо проезжали? — с улыбкой спросил Чимин, стараясь хотя бы немножечко перевести все в шутку, только сейчас паковский юмор не срабатывал. — Я нравлюсь тебе? — игнорируя вопрос, он задал свой, а Чимин так и стоял с улыбкой на устах, похожей больше на застывшее изумление. — Что? — на всякий случай переспросил он, ну, мало ли, на улице жарко, может перегрелся днем и мерещится всякое. Правда сейчас его будто окатило ледяной водой и сразу же обдало обжигающим жаром, а следом накрыло легкой дрожью от нахлынувшего волнения, потому что он почувствовал тепло руки, что с нежностью коснулась его лица. Чонгук повторять вопрос не стал, он наклонился и поцеловал Чимина в губы, второй рукой притягивая к себе. Дежавю не случилось, ощущалось иначе. Тем количеством нежности, с которым Чонгук целовал его, держал почти что навесу внезапно послушное тело, можно было накрыть пол земного шара, если не весь мир. Чимина уж точно с головой накрыло, и он даже не сопротивлялся, позволяя этим ласковым волнам уносить себя все дальше от берегов, устеленных страхами, сомнениями, а главное вопросом: «Что дальше?». Но это потом. Внезапно это стало неважным, лишь влажные губы, оставляющие прохладные следы на его коже, имели значение. Он, не задумываясь, подставлял себя им, открывая навстречу свои и встречая мягкое касание языка, удовлетворенно выдыхал в целующие уста. Сколько времени они так стояли, поочередно накрывая губы друг друга, невозможно было понять, да и как это сделать, если в голове моментом наступило полное безмолвие. Ни одной мысли. Лишь обостренные чувства Чимина, вбирающего густой аромат чужого одеколона, вкус мягких губ, целующих так нежно, но в то же время настойчиво. Тягучие, сладкие поцелуи Чонгука сводили с ума, и руки, его большие руки, прижимавшие сильнее к себе, не давая оторваться ни на миллиметр, лишали воли. Чимин будто впервые ощутил настоящего Чонгука, словно и не знал его раньше. Разве такое бывает, не понимал он. Что-то изменилось во всех его действиях, но это нравилось намного больше. В этом ощущении хотелось пребывать как можно дольше, а лучше и вовсе раствориться прямо здесь в его руках, чтобы никогда не сожалеть и навсегда остаться в этом моменте. Чимин почти растворился, не сразу поняв, что его освободили из сладостного плена. — Ты не отталкиваешь меня больше, — прижавшись лбами прошептал Чонгук. — Я это приму за ответ. Глупо было бы сейчас что-то отрицать, поэтому Чимин, просто дыша приоткрытыми губами, опустил глаза и слушал. — Я хочу съездить с тобой в одно место, у тебя же отпуск, верно? — Вы за мной следили? — Это не сложно, когда ты президент компании, — мягко произнес он в висок и отодвинулся, выпуская Чимина из объятий. Как же неловко сейчас чувствовал себя Пак. Чонгук был слишком смущающим, все его действия так отличались от прежних — нахальных, своевольных, против которых легко можно было выставить щиты, но как защищаться от безоружного, Чимин не представлял. Да и нужно ли вообще это делать? — Я уезжаю в Пусан к семье… — Ясно, ладно. «Ладно? И все?» — удивился Чимин. — Хорошего тебе отдыха, — Чонгук наклонился и напоследок шепнул ему на ухо, так что Чимин машинально поднял плечо, вновь ощущая приятное волнение внутри: — Ты тоже нравишься мне. От неожиданного диссонанса в действиях Чонгука, ему стало чуточку обидно, он сам еще не понял, чего ждал, но возможно более развернутого пояснения действиям. Если бы в реальной жизни над головами людей светились их мысли, то над Чимином висел бы жирный вопрос. С ним он и поплелся домой, проводив взглядом автомобиль президента Чона.***
— Подожди, не видно, они еще там или нет? — Вонхо с Сарой пытались высунуться из окна как можно дальше, забив на нормы безопасности, только бы уловить два силуэта в тусклом сиянии уличных фонарей. — Кажется, машина уже уехала… — Вы что делаете? — и с грохотом завалились они назад. Позади стоял Чимин, а знаков вопроса над ним висело уже два. — Ну как прошло? — игриво поднимая бровки, поинтересовалась Сара, а Вонхо вытянул губы в трубочку, подыгрывая бровями девушке. Они оба метнулись за стол, наливая хозяину жилья соджу и придвигая поближе миску с горячей лапшой. — Давайте есть, — Чимин плюхнулся на стул и подтянул к себе приготовленный ребятами рамён. Шурканье исчезавшей во ртах лапши и клацанье металлических палочек давало надежду, что на этом вопросы закончатся. Но даже не глядя на них, Чимин чувствовал, как две пары глаз, точно щенячьих, молили о подробностях недавней встречи. — Так! — Чимин не выдержал, отложив палочки, залпом выпил рюмку, потом еще одну и слегка скривившись, посмотрел на друзей. — Что вам надо? «Щеночки» завиляли воображаемыми хвостиками, а один из них по «кличке» Сара подлила «хозяину» горячительный напиток, чтобы рассказ лился неиссякаемым фонтаном. — Судя по всему, она уже в курсе кто это? — Чимин взглянул на Вонхо. — У меня просто не было шансов, Мин, я бы не выжил, правда, она меня в окно чуть не сбросила, пришлось сказать… — притворно виновато промямлил Вонхо. — Я сначала думала, что это твой парень, но потом вспомнила, что твой, как его… господин Медведь за границей, — Сара быстренько ввела в курс дела Чимина, насколько много ей уже известно. Однажды за выпивкой в один из таких дней, когда троица сидела у Вонхо, ребята напились и сыграли в «правда или действие». Игра выдалась веселой тогда, но в конце концов раскрылись некоторые подробности, в том числе из жизни Чимина. Удивления не последовало, так как оба были в курсе ориентации Пака, да и у Вонхо давным-давно завелся среди его пассий любимчик. Так и стало известно, что нравились ему два парня, только с одним он встречался, а вот другой… Он тогда так и не смог объяснить «какой» этот другой. Чимин имен не раскрывал, обозначив одного «Медведем» из-за игрушки, подаренной Намджуном, которую Сара приметила в его квартире, впервые посетив ее, а второго «Печенькой» из краткого рассказа о их знакомстве. С тех пор и повелось называть этих парней именно так. — Значит, вот каков этот «господин Печенька», — Сара улыбалась, игриво стреляя глазками, ну точно школьница, впервые узнавшая, что подруге кто-то нравится. — Что он хотел? — взяв с нее пример, не стал церемониться Вонхо. — Сам не понял… — и это было правдой: чего пришел, чего хотел? Целовался, целовался и все. Но эти подробности он решил опустить. — Кстати, он красивый, случаем не знаменитость какая? Я сейчас думаю, что где-то его видела. Точно, может, в битве айдолов? Парни одновременно засмеялись, переглянувшись, а Сара вопросительно глядела на них, выпячивая губы в недовольной ухмылке. — Нет, он точно не знаменитость в том смысле, в котором ты говоришь, он бизнесмен. — А, ясно, как и Медведь, — пожала плечами Сара, впрочем, не ожидая иного. Чимин варился в офисной сфере, кого бы он еще там повстречал, точно не актера или певца. — Предлагаю голосовать! — через пару часов задушевных бесед и почти пустой коробки с соджу, заявила Сара после слов Чимина: я не знаю, что мне делать. Они по кругу вернулись к разговору о делах сердечных, тема о которых пользовалась особой популярностью под градусом. — Я за «Печеньку»! — Но ты же не видела «Медведя», — возразил Вонхо, один лишь Чимин, уложив голову на ладонь, покачивался, пытаясь думать. — Не видела, зато я вижу своего малыша, вы только гляньте, как крошка эвкалипт подрос под его присмотром! — восторженно заявила она. — Между прочим, это талисман моей школы, он так цветет, а значит и у меня все будет отлично! Так что, Чимин, если ты спросишь меня, я за него. — Мне кажется, они мне оба нравятся, — пришел он к умозаключению. — Ну это не новость, а выбирать не собираешься? — запротестовала Сара, тыча в его сторону рюмкой, что уже вскоре пустой опустилась со звоном на стол. — Или у вас что-то типа шведской семьи намечается? — разошлась она в своих домыслах, впрочем, все привыкли, особенно Вонхо, так как из этой троицы единственным вменяемым после выпивки оставался лишь он один. — Я иногда думал, что если бы взять их и соединить, — рассуждал Пак, не далеко уйдя от Сары. — А если они узнают друг о друге? — задал резонный вопрос Вонхо, а Чимин тут же поднял голову и испугано посмотрел на него. — Это как мой кошмар наяву, но если такое случится, я даже не знаю, что буду делать, — задумался Пак. А ведь правда не знал. Если раньше он хотя бы старался держаться от Чонгука подальше, буквально не давая подступиться к себе, то теперь он не то чтобы оплошал, он сам был не прочь, иными словами — хотел. — Вот поэтому я и говорю: тебе нужен план «Б», а значит ты должен четко понимать с кем хочешь быть, — Сара многозначительно посмотрела на Вонхо и улыбнулась. — Он уже выбрал господина К… Медведя. — Он хороший, добрый и заботливый, — лепетал Пак, вспоминая Намджуна. — А мистер Леон? — Сара подняла с пола горшок с эвкалиптом и, одной рукой прижав его к груди, улыбаясь, изобразила Чонгука. — Он в основном напористый, творит, что вздумается, никогда не слушает, о чем ему говорят, — Чимин сделал паузу. — Был таким, а сейчас я и не знаю даже… — Чимин вспомнил, как Чонгук оставил после ухода мазь от ушибов, как заботился о деревце, присылал забавные фотографии, как нежно целовал его несколько часов назад. Такие обычные вещи на первый взгляд казались ему чем-то особенным. — Ты посмотри-ка, ничего он не знает, ладно! Я как твоя старшая «сестра» подскажу — попробуй. Оба парня взглянули на нее с непониманием: типа и все? Твой мудрый совет старшего просто — попробуй? — читалось в их глазах. — Чего уставились? А как иначе? Не попробуешь — не узнаешь. — Саран, — неожиданно серьезно обратился к ней Вонхо, — ты его подбиваешь на измену… Мин, конечно, запутался, но это так не работает. — Он прав, я не хочу ранить Джуни, — проговорился Пак, а ребята переглянулись. — Он всегда так добр ко мне, столько раз помогал, я просто не могу так обойтись с ним. — О-о-у… — выдохнула Сара. — Отношения из благодарности? — Что? О чем ты? — Вот если бы ты сказал: «Ты что, да мне кроме него никто не нужен». Это вот да, понимаю, а так что? — девушка снова разошлась и выдвинула свою теорию. — Знаешь, я еще тогда заметила, ну с тем придурком-бывшим, что ты слишком добросердечный, что ли, жертвуешь собой не по делу. — Кстати, есть такое, — кивнул Вонхо. — Беспокойный, обо всех волнуешься, сколько ты бегал за мной из-за одежды? — по-доброму улыбнулся Вонхо. — Это не так, просто я был благодарен, — Чимин закатил глаза, кажется, начиная понимать, о чем речь. — Вот и я об этом, если ты благодарен своему парню за заботу — хорошо, это нормально. Но если на этом все, и тебя тянет к другому, то с твоей стороны это жестоко. Кому понравятся отношения из благодарности? Лично мне было бы неприятно, меня бы ранило подобное отношение. — Ты слишком категорична, Сара, — вмешался Вонхо, видя, как сник Чимин. — Из благодарности могут вырасти чувства: любовь, симпатия. Порой и браки по расчету перерастают во что-то большее. — Пффф… дорам насмотрелся, — прыснула смехом Сара, продолжая рассуждать с Вонхо о чувствах, но уже без участия Чимина. Сковырнули, что наболело, но Пак не хотел принимать слова подруги близко к сердцу, не мог. Намджун не заслуживал такого отношения, а Чимин совершенно точно знал, на что шел, говоря ему «да». Он уверен это по… Если бы не Чонгук, если бы он не объявился тогда, если бы не появлялся вообще! Недавнее приятное чувство волнения испарилось, Чимин вновь с большим вопросом над головой, но только теперь как с мечом на отсечение. Опять Чонгук с ним играет, опять развлекается и творит, что вздумается, ничего не объяснив, исчезая. А он попадается, снова.***
— Ты получил мой подарок? — спросил в трубку Намджун. Чимин сидел с маленькой коробочкой в руках, похожей на ту, что получал ранее от него. — Да. — Открой в день рождения, не раньше. Записку видел? — довольный голос Намджуна сделался чуть строже. — Да, открою ровно в день своего рождения, — уверил его Пак, глядя на платиновое кольцо с бриллиантом от дорогого ювелирного бренда. Ожидая посадки на самолет, он уже несколько минут разглядывал это кольцо, привлекая внимание людей с соседних кресел. Кто-то даже перешептывался, полагая, что жених, готовился к предложению руки и сердца, такое изящное кольцо было в его руках. Чимин получил его от личного водителя Кима перед отъездом в Пусан. По его словам, Намджун выбрал подарок заранее, еще перед отбытием в США, и записку написал лично от руки, чего раньше никогда не делал. Обычно для любовных презентов он обходился «руками» помощников. Очевидно, Намджун вложил в этот подарок особый смысл. В записке, которая прилагалась к нему, была просьба не раскрывать раньше времени, но Чимин не удержался и теперь не знал рад ли он или ошарашен. Расставшись с Сарой и Вонхо, он еще долго думал над разговором в тот вечер. Слова подруги его задели, задели за живое. Он разрывался между тем, что правильно и тем, что хотелось. И, судя по всему, ему хотелось сделать больно. Кому-то. Но кто это будет? Наверное, в итоге он сам. Он даже хотел в тот вечер набрать Чонгука и все рассказать, а потом сделать то же самое с Намджуном. Вот было бы весело, а главное — «свобода», равная всего лишь двум звонкам. И будь что будет, зато как было бы легко. Он даже некоторое время мечтал об этом, но реальность догоняла быстрее, чем хотелось. Понимание, что его шутки могут стоить работы, карьеры, репутации и даже нормального существования, приводило в чувство не хуже нашатыря. А что, если обойдется не только этим, вдруг это будет стоить ему жизни? Ведь он наслышан о руководителе Киме и о его радикальных методах расправы, а что же Чонгук? Эти чеболи вообще не церемонятся: мешок на голову, бритвой по горлу и все, ищи-свищи, не станет бедного лгунишки… — Во что я ввязался, — Пак захлопнул коробочку и, держа ее в кулаке, облокотился на него лбом, растирая кожу. «Котелок» вскипал.***
— Помощник Им, вы подготовили документы для Шай? — Намджун сидел у себя в кабинете и читал сообщение от своего человека в Сеуле. — Все готово, директор Ким, — подтвердила девушка. — Но почему так внезапно вы решили встретиться лично с господином Шэнли? — Из-за инвесторов, нам нужно обговорить варианты, — ответил он и убрал телефон. — Но только это между нами, — с улыбкой добавил он и подмигнул. — Билеты готовы? — Да, все отправлено на вашу электронную почту. — Отлично, что ж, — он поднялся и снял с кресла пиджак, накинув на плечи. — Как только закончишь с подготовкой чистовых версий контрактов, можешь отправляться в Корею. Директор Ю возглавит Сиэтловский штаб. — Благодарю, хотя мне здесь понравилось, — с улыбкой ответила Наён. — А можно вопрос? — она приблизилась к Киму, прижимая папку с документами к груди. — М? — Ким остановился. — Конечно, — мягко ответил он и обернулся. — Почему вы раньше времени хотите вернуться в Корею? — девушка невольно сжала кончики пальцев на пластиковых уголках и опустила глаза. Намджун улыбнулся на это и откровенно ответил. — Я очень хочу увидеть кое-кого особенного, — он мечтательно оглядел свой кабинет на прощание. — Вот как… этому человеку очень повезло, — надев вынужденную улыбку, Наён вышла вслед за руководителем.***
— Наконец! — крикнула Пак Бансок, поторапливая зятя, занесшего в помещение небольшого ресторанчика коробки с продуктами. — Джунсу, как там гриль? — крикнула она мужу. — Все превосходно, любимая, — ласково ответил глава семейства Пак, неторопливо добавляя дровишки в огонь. Родители Пака держали небольшой уютный ресторан недалеко от побережья. Поначалу это была маленькая пристройка к их дому, где они готовили обеды для работников из соседних офисов. Со временем расширили семейный бизнес доставкой, а как дела пошли в гору, они достроили помещение и открыли ресторан. В нем была задействована вся семья Паков, кроме Чимина. Старшая дочь Хэин отвечала за финансовую сторону семейного бизнеса, отец занимался техническими вопросами, муж Хэин Гён — организацией доставки и логистикой, Бансок являлась главным поваром, ей помогали сестра мужа и ее супруг. В свободное от учебы время их дети, младшие кузены Чимина, жившие недалеко, подрабатывали официантами и курьерами. Из-за хорошего расположения вблизи морской набережной, излюбленного места туристов и местных отдыхающих, ресторан пользовался популярностью. И лишь сегодня на один вечер его двери закрылись для посетителей. — Мой сыночек наконец дома, — радостно щебетала Бансок, стряпая хоттоки, в то время как ее дочь подготавливала мясо для жарки. Гён продолжал таскать коробки из машины, в них выпивка, прохладительные напитки, фрукты и всякие украшательства для дня рождения. Немного позже к ним присоединились дядя и тетя Чимина, а также кузены. Малыш Хану, его племянник, сладко спал на заднем дворе в маленьком саду под чутким присмотром огромного сенбернара по кличке Сувон, что означало защитник. Пока все семейство готовилось к вечернему торжеству, Чимин поехал загород навестить бабушку с дедом, они давно перестали ездить в город, предпочитая уединение вдали от суетного мегаполиса. Поэтому, когда узнали, что их внук приезжает из столицы, просили заехать и к ним. Около полутора часов на машине, и Чимин оказался в небольшой деревушке к востоку от Пусана, где и находился домик его прародителей. Любуясь родными видами из окна такси, он вспоминал, как беззаботно было когда-то давно, когда ребенком он приезжал на летние каникулы в эти места. Когда не нужно было думать о работе, достающих сплетнями коллегах, взбалмошном начальнике и выборе между двумя мужчинами. Когда казалось все заботы взрослого мира где-то далеко и случатся с ним еще очень не скоро. Это чувство ностальгии было таким сладким, что Чимин невольно прикрыл глаза и, открыв окно, вдыхал свежий воздух, что с ласковым ветерком, шелестевшим листву, залетал в салон автомобиля. Чимин позволил себе выкинуть из головы все ненужные сейчас мысли и с этой самой минуты, когда, расплатившись с водителем, он вышел из такси, хрустя песчаной тропой под ногами, отложил на время все заботы, в довершение отключив телефон и забросив его, как бесполезную на ближайшие сутки вещицу, в кармашек сумки. Чимин провел весь день вдали от города, общаясь с бабушкой, которая сварила внуку традиционный суп из водорослей, его корейцы едят в свой день рождения. С дедом, играя в ют, а после веселясь в такчи у деревянного крыльца маленького уютного дома, под его сокрушительные возгласы и радостные слова поддержки бабушки. Вместе с ними, гуляя по знакомым тропинкам, он провел чудесный день, это стали незабываемые впечатления, когда, хотя бы на несколько часов, он вновь оказался маленьким Чими, проказником, негодником и любимым внуком. В родительском доме его ждали к семи часам, к этому времени был накрыт огромный стол с угощениями в зале ресторана. Снаружи его украсили гирляндами, а внутри шарами и красочной надписью с поздравлениями. По телефону бабушки Чимин предупредил, что выехал и будет примерно через полтора часа. Попрощавшись со старшими, он сел в такси и с легким сердцем возвратился в Пусан. — А это прислала семья Чхве, — встретив сына, Бансок рассказывала от кого все эти поздравительные венки с цветами возле их ресторана. — У них недалеко автомобильная мастерская, они тебя еще вот таким помнят, — она рукой показала сантиметров сорок от пола. — Просили поздравить и желали крепкого здоровья моему мальчику, — она обняла Чимина, потискала и продолжила рассказывать: — А это от Ли Хенвона, он сам не смог приехать, так что просил передать поздравления…***
— Я им говорю: берите со старшего брата пример, — заявила тетя Чимина Дахён, обращаясь к своим сыновьям. — Езжайте в Сеул, вон какой важный человек наш Чимини стал. А что тут, большой порт. Все там, в столице! — Уехать в Сеул не равно добиться там успеха, а здесь семейный бизнес, они нам помогают и на карманные зарабатывают, что вы к детям пристали? — фыркнула на тетю Хэин, вступаясь за младших братьев. — А может мы со временем фирменную сеть откроем, нам люди из своих будут нужны. — Ну что же, ресторан — это хорошо, но вы только поглядите на нашего столичного, — глядя на племянника, не унималась Дахён. Она относилась к тому типу людей, кто сам никогда никуда не выбирался, но полагал, что где-то всегда лучше, будь Чимин бездомным, она бы сказала, что он уличный артист и что это его образ, мол, экстравагантный и «там» все равно лучше. Ее муж предпочитал не встревать и лишь кивал словам жены. — Сынок, значит, ты теперь в главном офисе работаешь? — спросил его отец, забирая слово у своей младшей сестры. — Верно, чуть меньше года назад получил повышение, но уже освоился, — кивнул Чимин, принимая от Гёна порцию мяса с зеленью. Рядом в люльке лежал малыш Хану и крепко спал, несмотря на гул взрослых. Сувон неспешно курсировал вокруг стола, получая все новые порции ароматного мяска, приготовленного хозяином дома. — Кстати, сынок, — обратилась к Чимину Бансок, — Ханыль и Минхёк сейчас на дежурстве, так что просили передать, что будут немного позже, они не смогли до тебя дозвониться. — Совсем забыл, я решил выключить телефон, чтобы полностью погрузиться в отпуск. — Понимаю, — закивала головой Дахён. — Наверно по работе постоянно тревожат, важный человек наш Чимини. — Чимин-хён, — спросил один из братьев, — а ты уже с кем-то встречаешься? — Вот же ж! — шикнула на него Хэин, ударяя рукой воздух и грозно стреляя глазами. — Мал еще о таких вещах спрашивать. — Мне восемнадцать в этом году исполнится! — обижено ответил паренек худощавого телосложения с короткой стрижкой темных волос, как у повсеместных школьников. — Да все в порядке, — успокоил ее Чимин. — У меня много работы, не до отношений, — объяснил он, скромно улыбаясь. Младшим кузенам уж точно не стоило знать подробностей взрослой жизни их брата. — Да за тобой наверно весь офис красивых сотрудниц бегает, — не выдержал второй кузен, такой же худощавый паренек, разве что выбритый почти налысо из-за недавней травмы головы и наложения на нее швов. Он тоже получил вслед за братом воздушную затрещину и грозный взгляд старшей сестры. Чимин продолжал улыбаться, не особо встревая в разговор за столом. В основном речь шла о нем, его достижениях и прочем, связанном с Сеулом, успехом и тому подобным. Он считался по меркам семьи и их ближайшего окружения удачливым во всех отношениях человеком: красивый, богатый, с престижной работой, первый из семьи, кто покинул пределы Пусана. Возможно он не покидал бы его, но обстоятельства в прошлом сложились таким образом, что он по воле случая вынужден был уехать из родного города, но в конце концов об этом не пожалел. Сейчас он просто наслаждался редкими теперь семейными посиделками, в которых скорее всего еще не скоро вновь поучаствует, поэтому он наблюдал и откладывал в памяти эти добрые, уютные воспоминания. Разговор за столом внезапно прервал гул полицейских сирен за окнами. Все семейство замолчало в один миг и оглянулось в сторону улицы. Через зашторенные окна виднелись огни полицейских мигалок, и уже в следующую секунду раздался грозный голос в рупоре: «Господин Пак Чимин, мы знаем, что вы внутри, немедленно покиньте помещение с поднятыми руками». Чимин мгновенно рассмеялся, прикрывая рукой лицо. Он узнал голос Ханыля. — Повторяю, покиньте помещение с поднятыми руками, иначе мы будем вынуждены применить силу. — Что вы творите, дурачье! — из открывшейся двери ресторана показался Пак, действительно с поднятыми над головой руками. Он лучезарно улыбался, стараясь не заржать при виде друзей в форме, что стояли возле автомобиля и манерно крутили в руках табельным оружием. — Да ладно, кто вам дал эти игрушки?! — насмешливо крикнул Чимин, опуская руки, с вызовом глядя на двух полицейских, что, изменившись в лице, с угрозами ринулись на него. Это были Ханыль и Минхёк, его школьные друзья. — Чо ты сказал, мелкий? Сюда иди! — быстро приближаясь, они замахивались на Чимина, а он с невозмутимым лицом попер на них в ответ. Все семейство вывалилось на улицу и недоуменно наблюдало за развернувшейся картиной перед рестораном. Она привлекла не только их, но и простых прохожих, порядком напугавшихся вызывающими действиями полицейских. Напряжение спало в момент, когда трое парней накинулись друг на друга, но к удивлению зрителей не с кулаками, а с крепкими дружескими объятиями. — Чимини-и-и, — затискали они своего друга. В отличие от Чимина, Ханыль с Минхёком были выше него и крупнее, невооруженным глазом была видна боевая подготовка бравых парней. Когда-то эта троица мечтала вместе стать детективами, но в итоге только двоим удалось осуществить эту мечту. — Покажите, они настоящие? — Чимин, еще не служивший в армии, в отличие от своих друзей, конечно же впервые видел боевое оружие. — Осторожно, — предупредил Минхёк, доставая пистолет из кобуры, — стрелять из него возможно только в крайних случаях. — Тяжелое, надеюсь, вам не придется из него стрелять, — Чимин вернул пистолет Минхёку. — Так значит вы теперь детективы? — Пока еще на подхвате, патрулируем районы, но, поверь, не далек тот час, когда мы с напарником, — Ханыль и Минхёк обняли друг друга за плечи, — будем грозой всех преступников, что посмеют сунуть в Пусан свои носы! — Даже не сомневаюсь в вас, парни, вы зайдете? — уточнил Чимин, на что ребята сослались на патрулирование и были вынуждены уехать, пока их не загребли коллеги за нарушение общественного порядка. Попрощавшись, Чимин вернулся в ресторан, как вдруг снова услышал громкоговоритель, на этот раз вещал Минхёк: «Эй, Чимини! С Юбилеем, дружище!» — после чего на улице раздались взрывы. Выбежав из ресторана, Чимин и его семья увидели фейерверк, а мигающая полицейская машина, несколько раз прогремевшая с честь именинника сиреной, вскоре скрылась за поворотом. — Ох, — Вздохнул отец Чимина, приобняв парня за плечи. — Твои друзья такие же оболтусы, как в школе, хоть генералами станут, но так без царя в голове носиться и будут. — Они классные, — улыбнулся Чимин. — Да кто ж спорит, — согласился Пак старший. Не успели двери ресторана закрыться, а семейство — усесться обратно за стол, как вновь послышался шум снаружи. — Опять твои дружки, — с улыбкой сказала Бансок, проверяя угощения на столе, давая знак мужу обновить мясо, а зятю еще достать выпивки. Пока мужчины суетились под чутким контролем матери семейства, Чимин, про себя смеясь, что еще выкинут эти чудики, пошел открывать дверь. — Стоять на месте! — он резко открыл дверь и в шутку пригрозил пистолетом из сложенных пальцев. Хватило секунды, чтобы его поспешно убрать, а далее судорожно соображать, что делать дальше. — Что ты… делаешь здесь? — только и спросил он у нежданного гостя. — Я очень хотел тебя увидеть.