***
Он не помнил, как выбрался из хмельного ада, устроенного его отделом с начальником Со во главе, но был безмерно рад, что не вырубился головой в унитазе. В последнее время Пак чувствовал слабость, возможно, виной тому был стресс или плохой аппетит, но осилить убойные дозы соджу он не смог. Очнувшись ближе к утру в своей кровати, он нащупал телефон, ослепив глаза ярким экраном в темноте зашторенной комнаты. Зажмурился, попытался отлепить язык от неба и, с трудом встав, пошатываясь, поплелся на кухню, по пути ловя косяки со стенами. Кажется, он еще пьян. На кухне было светлее. На часах половина шестого, а за окном медленно наступал рассвет. Чимин залпом осушил полулитровую бутылку воды из холодильника, а потом, достав еще одну следом, сел за стол и проверил телефон. Пара оповещений из социальных сетей и сообщение от Намджуна: «Хотел пожелать тебе сладких снов. Ты вот-вот окажешься в завтра, а в моем вчера только семь утра. Я собираюсь позавтракать и думаю о тебе. Целую, мой милый Чими». Ким улетел в Сиэтл, крупный портовый город на северо-западе США. Именно там совместно с китайским холдингом «Шай» планировался масштабный запуск производства новой продукции. Время летело незаметно, и с их последней встречи прошла не одна неделя. Вопреки не самому гладкому прощанию, им удалось сохранить добрые отношения и не вспоминать произошедшее. Несмотря на разницу в часовых поясах, Намджун писал Чимину каждый день, по возможности связывался по видеосвязи или просто записывал голосовые, чтобы пожелать доброго утра, сладких снов или нашептать непристойности перед сном, а учитывая семнадцатичасовой разгон по времени между Сиэтлом и Сеулом, Чимин получал откровенные аудиозаписи в рабочее время, порой краснея на совещаниях, слушая в аирподсах, как глубоко и сильно по нему соскучились. Пак и не думал, что с отъездом Кима ему станет его не хватать. Он настолько привык к его постоянному присутствию в своей жизни, что, лишившись этого, почувствовал себя одиноко. Но вместе с тем ощутил и расслабление, будто фоновое напряжение стало отпускать. К тому же, с Кимом из поля зрения исчез и президент Чон. Последнее слегка озадачивало Пака, учитывая, что у Чонгука находилось его деревце, но в будничном водовороте дел и вынужденных пьянок с начальником Со он напрочь про своего зеленого друга позабыл. Единственное, что он не забыл, к чему все еще не привык и не мог воспринимать как должное, это сердечки в конце сообщений Кима. Раньше они выглядели дурашливо и мило, но после его признания, которое Чимин еще долго прокручивал в голове, пытаясь присвоить ему дружеский характер и даже придать шутливый оттенок, он понимал, что Намджун не шутил, говоря о своих чувствах. Редко Ким позволял себе странные шутки, но точно не говорил бы того, чего не чувствовал. Чимин ведь хотел повременить, но теперь как в западне. Намджун не требовал от него ответных чувств, признаний или слов взаимности, но сказав одну единственную фразу, он схлопнул за собой капкан, закрыв Чимина в зоне своей досягаемости, привязав к себе невидимой нитью, даже находясь за тысячи километров на другом континенте. Нитью этой было чувство вины. Пак сомневался, что готов ответить тем же самым. Он и не знал, как должны выглядеть отношения с таким человеком, как руководитель Ким. Сложно было представить его бойфрендом, таскающим тебя на спине на глазах у посторонних или делающим фото в старой кабинке прибрежного кафе, заниматься сексом в туалете, если приспичит, или готовить вместе еду на уютной кухне. Чимин до сих пор мало что о нем знал, а порой пугался его слов и поведения. В то же время Ким был нежен с ним, заботлив, и Пак сам дал шанс их паре, сам ответил взаимностью, всегда отвечал — сам. Как и почему уже не важно. Словно с ним и не получилось бы иначе, словно Намджун вел его под ручку, а Чимину лишь требовалось ступать проложенной тропой, которая в любом случае привела бы к нему. Был ли у него вообще шанс отказать? Только сейчас, находясь наедине с собой продолжительное время, Чимин стал задумываться об этом. — Да? — сразу же ответил он, увидев входящий от Кима. — Не спишь в такой час? — скорее удивление, чем вопрос. — Не-а, — Чимин, свесив руки вниз, лег головой на стол, прижимаясь левым ухом к поверхности, а на правое положил телефон. Он прикрыл глаза, слушая бархатистый, как всегда волнующий, но в то же время нежный тембр его голоса. — Ты что, гулял всю ночь и только вернулся? — тон Кима изменился и немного отдавал строгой, даже требовательной ноткой. — Это допрос, офицер Ким? — с легкой усмешкой спросил Пак. — Офицер? — заинтересованно переспросил Намджун, прикусывая губу. Если бы не полуденное совещание, которое должно было начаться через несколько минут, он бы с удовольствием поиграл с сонным Чимином в полицейского по видеосвязи, к тому же редкий случай представился застать его дома. — Простите, руководитель Ким, пора… — издалека послышался знакомый женский голос. — Да, помощник Им, через минуту буду, — спокойно ответил он. — Это Наён? Я соскучился по ней… — не задумываясь, пролепетал Пак, продолжая с закрытыми глазами лежать головой на столе. — И только? — обидчиво переспросил Ким. — Не только, — сразу же успокоил его Чимин. — Чими, — тон Намджуна сменился на мягкий, трепетный, — мне пора идти на совещание, целую везде и желаю хорошего дня, — уже выходя из кабинета, шепотом добавил он. — И тебе, — пробормотал Чимин, отрубаясь в той же позе.***
Работа помогала не думать о нем двадцать четыре на семь. Хотя кого он обманывал, именно в таком режиме Ким думал о Паке. Бывало несколько раз на дню проверял телефон в надежде, что сейчас обнаружит пропущенный или, может даже, сообщение, но нет. Чимин молчал, все время. Вернее, он только отвечал на звонки, сообщения, отправлял милые смайлы в ответ. Намджун переживал, что после того разговора Пак изменился, а времени все исправить у него, как назло, не оставалось. Он до безобразия часто прокручивал сцену их ссоры, вновь и снова ругал себя за то, что не сдержался, не сделал, как задумывал. Он не должен был давить, спешить, не должен был обидеть. — Господин Ким? — Наён уже несколько минут стояла возле его стола и смотрела, как тот вертит в руках желтый стикер, периодически сворачивая его в маленький квадрат и снова разворачивая и выпрямляя. Но сейчас первостепенное это бизнес, как бы его сердце не тянулось обратно, как бы он не хотел все поправить, сейчас важнее было не упустить инвесторов, выставивших свои условия, к которым «Шай» и «Джей» готовы не были. — Может, поужинаем вместе? — с улыбкой предложила Им. — Мы уже больше месяца в Сиэтле, но еще никуда с вами не выбирались. — Уже столько прошло? — задумался Ким, как быстро пролетело время. — Я и место подходящее нашла, — продолжила она. — Изысканная французская кухня, как вы любите, что скажете? — Вот как? — Намджун откинулся в кресле и посмотрел на приветливо улыбавшуюся девушку. Он еще раз проверил телефон и, выбрасывая в мусорное ведерко бумажку, поднялся с места. Взяв со спинки кресла пиджак, он улыбнулся Наён. — Почему бы и нет.***
Чимин резко проснулся от шума звукового оповещения. Был уже полдень, он несколько часов проспал, сидя за столом и хватая телефон, поморщился от боли в шее, разминая ее ленивыми движениями. Открыв сообщение, первым делом Чимин увидел фото. На нем была изображена миловидная женщина, улыбавшаяся во все зубы, один из которых сверкал золотым отливом. Она обнимала горшок с эвкалиптом, кажется, подросшим немного, и показывала на камеру палец вверх. — Мари, — улыбнулся Чимин, вспоминая имя домработницы Чонгука, под фото было сообщение от Чона: «Как видишь, Мари заботится о нашем зеленом друге, ты не против? Мы с ним отлично ладим». «Я рад, что у деревца появился такой прекрасный друг, как Вы» — поставив несколько довольных смайликов, Чимин отправил сообщение, поздно подумав о содержании. «И Мари» — спешно добавил он. «Спасибо» — Чонгук не заставил себя ждать, отправляя ответ незамедлительно и выставляя смутившийся и подмигивающий смайлики. Чимин еще не привык к тому, что они с президентом Чоном в нормальных приятельских, с обременением в виде дерева, отношениях и тот не пытается больше из каждой фразы выудить скрытый смысл. «Когда я могу забрать его?» — опомнился Пак, чувствуя, что злоупотребляет добротой президента Чона. «Не волнуйся, зеленый малыш отлично себя чувствует в заботливых руках Мари. К тому же, я вернусь в Сеул не раньше выходных и очень расстроюсь, если деревце исчезнет, я к нему успел привязаться». Чимин от последней фразы как-то по-ребячески хихикнул и расплылся в довольной улыбке, глядя на их с Чонгуком переписку, но отвечать не стал. Оставив телефон на столе, он поплелся в душ.***
«Привет, Хосок» — Чимин смотрел в телефон и думал, как бы лучше спросить, куда тот исчез. После их знакомства Хосок постоянно был занят после работы. Он все время извинялся и предлагал перенести их встречу, а вскоре вовсе исчез. Чимин однажды поинтересовался у охраны на входе, куда тот запропастился. Ему коротко ответили, что Чон взял отпуск за свой счет и еще не вернулся. «Я тут подумал, может это и не мое дело, но у тебя все в порядке? Тебе нужна помощь?» — как и ожидалось, Хосок не ответил. Пак почувствовал себя таким одиноким, сидя на излюбленной аварийной лестнице и жуя в сухомятку тунцовый кимпаб. Во избежание столкнуться с начальником Со, который повадился и на обеды его утаскивать, Чимин старался не попадаться ему на глаза и даже случайно не хотел пересечься где-то поблизости от здания офиса, поэтому в обеденное время частенько скрывался от посторонних глаз на пустынной лестнице. Прямо как сейчас. Чимину стало грустно. Наён далеко, новый знакомый исчез. Был бы Намджун, но и его нет рядом. Да и настроения в одиночку куда-то идти у него не было. «Даже господин Печенька молчит…» — с досадой подумал Пак, ощущая себя всеми покинутым.***
Несколько лет назад Пак переехал в столицу, переведясь из Пусанского университета в Сеул. Простой и веселый паренек довольно быстро превратился в загруженного студента, вечно спешащего по делам. Учеба, подработка, дом. На развлечения времени почти не оставалось. Летом он уезжал домой в Пусан. Отдыхал и набирался сил, а после возвращения вновь включался в бешеный ритм студенческой жизни. Пусанские друзья каждый последующий год, по мере обучения Пака в Сеуле, все меньше узнавали в нем своего непоседливого друга, способного на глупости ради веселья. А причиной было знакомство с Кан Мино. Они встретились на третьем курсе. Хотя Чимин и не выделялся из толпы других студентов ни положением, ни успехами в учебе, но вот лицо его было таким миловидным, и сам он весь миниатюрным, хрупким юношей казался, что привлекло к нему внимание Мино. Он долго присматривался к Паку, а когда решился, понял — не прогадал. Чимин и вправду оказался невинным и наивным, Мино долгое время его обхаживал, а Пак был так им очарован, что и не заметил, как втрескался в него. Мино являлся единоличником, предпочитая проводить время со своим парнем наедине, либо в компании своих друзей. Чимин не возражал, его окружение было столь скудным, что ограничивалось парочкой сокурсников, с которыми он переписывался разве что для уточнения расписания, на остальных же просто не было времени, поэтому проблем не возникало. Мино из богатой семьи, и его круг общения соответствовал его статусу. Они проводили время в дорогих ресторанах, клубах, тусовках на яхте в тесной компании приближенных лиц, таких же богатых студентов. Чимину не особо приходилось это по душе, тем более вынужденное общение с его так называемыми друзьями, весьма заносчивыми и грубыми, но он закрывал глаза на все их выходки, потому что Мино отличался от них. Несмотря на деньги семьи, он был усердным студентом. Конечно, ему не нужно было подрабатывать, как Паку, чтобы лишний раз не тревожить родителей, но, тем не менее, Мино хотел добиться всего сам, поэтому старался и вполне в этом преуспевал. Это покорило Чимина, он буквально в рот своему парню заглядывал, пример с него брал и еще усерднее занимался, чтобы не отставать от него. Когда он прошел собеседование в первую некрупную компанию, он был невероятно счастлив, став стажёром. Но и Мино начал свой карьерный путь и довольно успешный, постепенно становясь придирчивым к Чимину. Он стал цепляться к его некрупным достижениям, внешнему виду, поведению, ко всяким мелочам: не так стараешься, одеваешься, в постели никакой, да и амбиций ноль. Все это Чимина огорчало, но он пытался понять Мино, думая, что тот просто слишком устает на работе. Для него ведь это было в новинку, а Пак привык допоздна засиживаться. Он лишний раз не тревожил Мино, а тот стал чаще пропадать на выходных со своими коллегами, потенциальными партнерами и «полезными» людьми, оправдывая это тем, что не может взять с собой парня, его неправильно поймут. Да и Чимину такая нетрадиционная слава ни к чему, убеждал он. Пак все понимал и хотя обижался, но все же старался не зацикливаться на этом. Пока однажды Мино не заявился пьяный после очередной встречи и не высказал все, что думает о своем неудачнике «сером мышонке». Чимин и не подозревал, что слова могут так сильно задеть, в тот момент в нем что-то перемкнуло. Взглянув на себя, он осознал, что так и остался простым пусанским пареньком, в то время как ритм и требования Сеула были высоки для желавших добиться успеха в нем. Но он не был дерзким пусанским парнем, если бы сдулся и тихонько оплакивал свое раненное сердце и оскорбленное самолюбие. Вместо этого он сделал все, чтобы его бывший пожалел о каждом брошенном тогда слове. Месть была сладка. Он вспомнил, кем являлся до переезда в Сеул, скинул с себя образ ненавистной «серой мыши», который навязал ему своими требованиями сам Мино, поработал над внешним видом и, объединив внутренний стержень с обновленным обликом, отправился завоевывать новые вершины. Так и покорил руководство, которое выбрало его проект из множества других для реализации на крупной бизнес-конференции в Сингапуре. И вроде все здорово сложилось, только вот кроме Мино, Наён и Сары Пак так и не сблизился ни с кем, просто некогда было.***
В субботний вечер он сидел на своей кровати и просматривал контакты в телефоне, понимая, что выбор у него невелик. Два имени отмел сразу: Хосок так и не ответил, у Наён глубокая ночь, с ней даже не поговорить сейчас. Чимин бездумно стал лазить в социальных сетях, наткнувшись в ленте Инстаграма на стрип-дэнс. Он тут же кинул взгляд на шкаф и, подрываясь к нему, уже набирал в поисковике название «Дионис». Достав с полки аккуратно сложенные майку и джинсы Вонхо, приятно пахнущие кондиционером для белья, он открыл первую ссылку с адресом. Чимин так давно не ходил куда-нибудь повеселиться, поэтому с некоторым волнением сидел в такси, направляясь в клуб, где сегодня должен был танцевать Вонхо. С последней их встречи прошло много времени, в ресторане Пак давно не появлялся и надеялся, что Вонхо все также танцует в «Дионисе» по выходным. Снаружи клуб выглядел впечатляюще: огромное отдельное здание античного стиля в современном исполнении, расположенное в центре Каннама. Оно выделялось своим необычным внешним видом, напоминающим Римский Пантеон. Фасад клуба украшали гигантские колонны, выполненные из хромированной стали, они были идеально гладкими и отражали, как зеркала; само же здание было облицовано черными плитами стекла, похожими на плазменные экраны, на которых анимацией создавалась иллюзия, будто с верхушки здания разливается красное вино и расплескивается, касаясь земли. «Дионис» — вспомнил название клуба Чимин. Он расплатился с водителем, по ходу засовывая в задний карман черных скинни джинс телефон. Он схватил свою легкую курточку цвета пыльной розы, накинул на тонкую белую, с глубоким вырезом футболку с цветным принтом на груди, заправленную в джинсы, и вышел из такси. Еще раз оглядев клуб, он заметил очередь возле центрального входа и направился к ней. По пути вылавливая взглядом еще один вход — для ВИП-персон, к которому периодически подъезжали роскошные авто и высаживали не менее роскошных гостей. Поправляя кольца на руках, он задумался, почему раньше не слышал о таком большом и, судя по очереди на входе и обилию дорогих машин возле, популярном клубе. — Мииин! — послышался женский голос из толпы возле колонн. В очереди уже стояла Сара и еще две девушки из танцевальной студии. Чимин широко им улыбнулся и, минуя других гостей клуба, направился к ним. — Я сначала не поверила, что ты сам предложил отдохнуть где-то! — она крепко обняла подошедшего парня. — Подумал, что давно мы никуда вместе не выбирались, — он обнял ее в ответ, а после и двух других спутниц. — Это крутой клуб, один из лучших в городе, — отметила одна из девушек. — Кстати да, — согласилась Сара. — Ты бывал здесь раньше? — обратилась она к Чимину. — Первый раз. Кстати, помнишь Вонхо? Я рассказывал о нем тебе как-то. — Да, симпатичный качок, так он в этом клубе танцует?! — с восторгом спросила она. Как-то раз они разговорились с Чимином, и он упомянул, что познакомился с крутым парнем, танцующим стриптиз. Сара тогда очень заинтересовалась, и они нашли его видео в интернете. Он их покорил своей пластикой, умением владеть телом и сексом, прущим даже через экран. — Вонхо должен выступать сегодня, так что, если повезет, даже познакомлю вас. — Круто! — завизжали девушки. — Посмотрим на него вживую, но я уже хочу с ним совместный проект, — Сара подняла глаза и загадочно постукивала пальцами, сведя их перед собой. Внутри клуб оказался внушительных размеров. Три этажа, разделенные по принципу: на первом — большой бар, сцена с диджеем, танцорами и огромный танцпол. На втором была шоу-зона с множеством столиков и диванчиков для отдыха, с несколькими сценами с установленными на них шестами. На разных сценах танцевали девушки и парни. Стриптиз был условный, до конца никто не оголялся, но по желанию можно было заказать индивидуальный танец в одной из гостевых комнат, расположенных на третьем этаже, там же была зона для ВИП-гостей. Чимин спросил у одного из охранников про Вонхо, ему одобрительно сказали, что он выступает ближе к полуночи и порекомендовали забронировать столик, так как желающих посмотреть на его выступление масса. Ребята так и поступили, а после направились на первый этаж танцевать. После нескольких вкусных коктейлей, классной музыки и праздничной атмосферы клуба, настроение Чимина значительно улучшилось. Сара с двумя другими девушками флиртовали с какими-то парнями на танцполе, а Чимин, решив проветриться, вышел из клуба. Он был так рад этой спонтанной ночной прогулке, что на волне восхитительных эмоций захотел с кем-то поделиться. Мельком глянув на время, хотя скорее для галочки, потому что сейчас ему не хотелось высчитывать разницу суток, он открыл чат и нажал на видеозвонок. В Сиэтле была половина седьмого утра, Намджун чуть с кровати не грохнулся, увидев изображение Чимина на экране телефона, лежащего на столике рядом с кроватью. — Ох, прости, я тебя разбудил? — совершенно без сожаления спросил Чимин, зажимая рот и раскрывая в удивлении глаза, глядя на взлохмаченного Намджуна, явно не ожидавшего, что Чимин позвонит ему сам. — По всей видимости, я еще сплю, — включая светильник, Намджун сел у изголовья кровати, делая ярче экран телефона, — и вижу самого красивого парня на планете, — он взъерошил свои волосы, улыбаясь ямочками на щеках. Чимин на это радостно взвизгнул, чем привлек внимание людей вокруг, он смущенно улыбнулся и отошел немного подальше от толпы. — Где ты, Чимин? — спросил Намджун, уловив шум посторонних голосов на фоне. — Я в клубе, решил сегодня развеяться, а как ты? — он поднес экран телефона ближе к лицу, разглядывая оголенный торс Намджуна. Тот усмехнулся, наблюдая за бегающими большими глазами, слегка подведенными коричневым карандашом, что делало взгляд еще более пленительным, если с Чимином вообще возможно еще более. — Ты в «Дионисе»? — спросил он. — О, как ты догадался? — удивился Пак, направляя камеру на клуб. — Ты знаешь это место? — Знаю, — кивнул Намджун, а после сделал серьезное лицо. — Ты слишком красив для этого места, надеюсь, к тебе не лезут всякие незнакомцы? — с ревнивыми нотками спросил он. Чимину это нравилось, сейчас очень нравилось, ведь он пьяненький, веселый и счастливый, к тому же, давно не флиртовавший ни с кем вживую, если такое общение можно назвать «живым». Он прикусил кончик большого пальца и сладко улыбнулся, зачем-то засовывая его в рот и, прокручивая, стал посасывать, обхватив его пухлыми с мягким розовым оттенком губами. Повторив эти со стороны казавшиеся нелепыми действия, он стал всматриваться в изображение на экране, решив, что связь прервалась и картинка зависла. Но нет, это Намджун завис, замерев, наблюдая за ним. Пришел он в себя только после того, как Чимин стал трясти телефон, ударяя по экрану пальчиками в кольцах, звонко щелкая ими по стеклу. — Джуни, ты здесь? — промурлыкал он в экран. — Я здесь, Чими, — Намджун заерзал на кровати, что-то поправляя. — Мой парень убийственно красив, невероятно сексуален, преступно пьян и находится на другом континенте, блять. Словно приговор произнес Ким, тяжело глядя на Чимина через экран, тот лишь заулыбался и стал пританцовывать от удовольствия, дразня его через экран. — Ты издеваешься надо мной? — сделал вывод Намджун. — Возможно, — играючи ответил тот. — Это жестоко… смотри, что ты натворил, — он повернул камеру, и Чимин увидел на фоне белых простыней его возбужденный член, сильно оттопыривавший ткань черного белья. — Я ведь давно не мальчишка, ты понимаешь, что ты делаешь со мной? — Ух, — Чимин зажал рот рукой, вглядываясь в экран. — Кажется, у кого-то больши-и-е проблемы, — продолжал шутливо издеваться он. — Чимин, я невыносимо соскучился и сорвался бы уже сейчас к тебе, но не могу, черт, — с гнетущей серьезностью произнес Ким, понимая, что, несмотря на субботу, его ждет вереница деловых встреч до позднего вечера. — Ты говорил, что у тебя отпуск скоро, может ты приедешь ко мне? Я все устрою, — с надеждой спросил он. — Джуни, но я тоже не смогу, — с улыбкой на устах выдохнул Пак. — Я собираюсь в Пусан, пообещал уже, к тому же давно не видел семью. — Что ж, видимо, я стану монахом от столь долгого воздержания, — усмехнулся Ким, резко поднимаясь с кровати. А Чимин вдруг стал сосредоточенным, осознавая, что только что сказал Намджун. Буквально сообщил о своей верности, несмотря на очевидную нехватку секса. Пак снова вспомнил его последние слова перед отъездом, в очередной раз убеждаясь, что Ким настроен серьезно. — Мне пора, — он направился обратно ко входу в клуб, откуда доносился шум, Намджун попрощался, целуя экран, Чимин вновь заулыбался и поцеловал также в ответ, отключая вызов. Вернувшись в клуб, он нашел своих спутниц возле бара. Взяв по очередному коктейлю, они направились наверх. На втором этаже публики прибавилось, особенно много людей было возле центральной сцены, где должен был танцевать Вонхо. Столики были усеяны молодыми женщинами, жаждущими в предвкушении. Пак заметил, что его спутницы подхватили всеобщее настроение и с нетерпением всматривались в сцену, что-то бурно обсуждая. Он откинулся на спинку небольшого диванчика, взял в руку бокал и не спеша тянул приятный сладковатый напиток, ожидая выступления. Наконец заиграла красивая, пропитанная эротизмом музыка, и на сценах появились танцовщики. Публика замерла в ожидании шоу, до этого шумный зал погрузился в молчаливое созерцание. Чимин улыбнулся, увидев силуэт Вонхо. Тот появился из глубины сцены и медленно приближался, позволяя рассмотреть себя получше. Его лицо было таким одухотворенным, будто ангельским, он весь светился, обещая отправить к прекрасному, возвышенному. Но это был обман, всего лишь приманка для зрителя, который окунется в самую бездну постыдного, приземленного удовольствия и будет изнемогать от жажды к концу его выступления. На нем был только прозрачный шелковый наряд черного цвета: свободного кроя туника и штаны с разрезами на внутренней стороне штанин и рукавов. Невесомая ткань струилась от каждого, даже легкого движения. Свет софитов создавал иллюзию обнаженного тела, под легкими тканями на Вонхо было телесного цвета белье, от этого воображение публики еще сильнее будоражило. Он был одновременно огромен, как Атлант, но легок, как перышко, взлетая на шесте вверх и с плавной невесомостью кружа вокруг, резко обрушивался вниз, тормозя в сантиметре от пола. Восторженные вздохи вперемешку с испуганным оханьем заполняли зал. В Вонхо с трудом можно было узнать приветливого официанта, сейчас он божество, недосягаемое, невероятно красивое и искушающее каждого, кто бы не взглянул на него. Из-под взмокшей черной челки глядели лисьи глаза, изящно подведенные черным коялом, они горели страстью, гипнотизируя зрителей и заряжая желанием, первозданной, чистой, неистовой похотью. Он улыбался, дьявольски усмехаясь над всеми присутствующими, прекрасно зная, что сейчас они в его власти, сейчас они ловят каждый вздох, каждое движение его тела, мускул, волнующе подвижных под кожей. К взмокшему телу ткань прилипала, очерчивая каждый изгиб атлетической фигуры. Он был похож на ангела, но падшего, призванного своим танцем поднимать из глубин человеческих душ самые потаенные, самые грязные и самые честные потребности. Соблазн в чистом виде. Чимин впервые так кем-то восхищался, он даже поймал себя на мысли, что хотел бы источать такую же энергетику, сшибающую к чертям всю оборону. И сильно сожалел, что даже поселись он в тренажерном зале, чисто физически ему не достичь таких невообразимых форм, как у Вонхо. — Он вообще существует? — возле уха Чимина послышался голос Сары. Не отводя глаз от выступления, она не могла поверить, что реально так пластично двигаться, обладая такими данными. Вонхо подошел к краю сцены и, ухмыляясь, окинул зал томным и слегка высокомерным взглядом, давая понять, что публика его недостойна, отчего еще сильнее раздирал в клочья и так разбитые сердца. Его взгляд остановился на Чимине, столик которого был в паре метров от сцены и освещался встречным падающим светом. Пак замер, поймав на себе его внимание, он сам не ожидал, что впадет в ступор, оказавшись в такой ситуации, поэтому продолжал тупо таращиться, не в силах даже губами улыбнуться. Вонхо усмехнулся, видя реакцию своего знакомого, другого он и не ожидал, собственно. Всегда так бывает. Еще разок пробежав взглядом по залу, он вновь вернулся к «парализованному» Чимину и стал поднимать ткань туники, оголяя мощный торс. Раздался первый визг, охранники, привыкшие к одной и той же реакции на этого танцора, понимающе закатили глаза, переглядываясь с расстояния друг на друга и подмечая все новых жертв артистического обаяния Вонхо. Тот же продолжал вырисовывать круги бедрами, больше и больше показывая верхнюю часть тела. Открылись маленькие возбужденные соски, и высокие женские нотки сменились на «влажные» воздыхания. Вонхо продолжал таранить взглядом через прозрачную ткань Чимина, который словно был околдован и продолжал сидеть в оцепенении. Наконец он стянул с себя верх и откинул назад, демонстрируя во всей красе свои потрясающие накаченные формы, при этом играясь массивом грудных мускул, приподнимая их поочередно, что вновь вывело из равновесия публику, а их голосовые возможности на новый уровень громкости. Вонхо довольно улыбнулся и подмигнул Чимину, а после, сделав пару быстрых шагов назад, мгновенно запрыгнул на шест, крутясь вокруг него, выгибаясь спиной к зрителю. «Да он потешался надо мной?» — Чимин еле как пришел в себя от бесовского наваждения, иначе это назвать нельзя; то, какие эмоции в нем пробудил Вонхо, не было похоже ни на что ранее испытываемое им. Он ощутил потребность, такую сильную, зудящую нужду, когда ты не просто кем-то хочешь обладать, нет, ты сам хочешь стать этим кем-то. — Потрясающе… — выдохнул Пак, с восхищением глядя, как Вонхо завершает выступление. Как только музыка стихла, зал взорвался аплодисментами, как будто это не будничное шоу клуба, а единственное представление, которое не повторится. Может и так, особым шармом его выступлений были уникальные, почти неповторяющиеся номера Вонхо. На сцену вместо него вышел другой танцор, а Чимин с девушками остались сидеть за столиком, заказав по новому коктейлю. Через какое-то время к Чимину подошел охранник и что-то шепнул на ухо. Он извинился, объяснив, что ему нужно отойти, и пошел на третий этаж, оставив спутниц одних. — Мин! Привет, я так рад тебя видеть! — подорвался Вонхо, когда Чимин зашел в одну из персональных комнат. Он обнял его и предложил присесть на диван. Парень уже умылся, переоделся и выглядел не так мистически опасно, как на сцене. Конечно, в майке-алкоголичке, цепях, кожаных скинни и кроссовках он все еще не был похож на милого официанта из французского ресторана, но и походить на дьявола перестал. — Извини, что раньше не пришел, — Чимин сел на диван и поставил свой коктейль на столик. — Но я думал, ты будешь танцевать всю ночь. — Раньше я действительно танцевал всю ночь и даже танцевал приватные танцы в одной из таких комнат, — Вонхо окинул взглядом небольшое помещение с бархатными фиолетовыми диванами и пуфиками по периметру, стенами, украшенными зеркалами, и парой невысоких столиков. — Но управляющий клубом решил сделать из меня изюминку «Диониса» и сократил мои выступления до двух раз в неделю, при этом повысив гонорар, правда с условием, что танцевать где-либо еще я не буду. — А приватные танцы? — заинтересованно спросил Чимин. — Их я больше не танцую, — улыбнулся Вонхо. — Была пара инцидентов, когда невоспитанные посетители не хотели ограничиваться лишь танцами, а клуб тщательно следит за репутацией, и никаких интимных услуг в его стенах танцоры не предоставляют. Так что меня и от этого занятия освободили. Зато у меня больше времени на подготовку новых номеров и костюмов. — Ты сам делаешь костюмы? — удивился Пак. — Да, это не сложно, учитывая, что для пилона нужно что-то легкое и желательно не скрывающее конечности. — Кстати, насчет одежды… — виновато начал Пак, понимая, что не захватил ее, было бы странно прийти в клуб с пакетом. — Одежды? — не совсем понял Вонхо. — Помнишь, тогда ты одолжил мне джинсы и футболку, я постирал их, но все никак не мог дойти до тебя… Вонхо засиял, находя беспокойство Чимина очень милым. — Честно говоря, я уже и забыл, но, кажется, говорил, что ты можешь просто избавиться от вещей. У меня много шмоток, — непринужденно ответил Вонхо. — Нет, что ты, я очень благодарен тебе за помощь, позволь вернуть тебе их, — настаивал Пак, чувствуя небольшую неловкость. — Ладно, раз так, то приходи как-нибудь ко мне на работу в ресторан, в свой обеденный перерыв, например, сможешь? — Да, конечно, — с радостью согласился Пак, хотя и чувствовал волнение, этот ресторан вызывал у него постыдные воспоминания. — А, кстати, — Вонхо плеснул себе водички и устремил взгляд на Чимина, — что там с твоими мужчинами? — Чимин не ожидал такого вопроса, но понимал, что строить из себя непонимающего смысла нет. — Да вроде устаканилось… — глядя на стакан в его руке, ответил Пак. — И кого же ты выбрал? Из двух красавчиков? — без тени стеснения расспрашивал Вонхо. Чимину показался вопрос грубым, но в его тоне не было ни грамма усмешки или злобы, скорее ребяческое любопытство. Чимину стало интересно, предпочитает ли мужчин сам Вонхо, но спрашивать было как-то неудобно, поэтому он решил просто удовлетворить его любопытство. В конце концов, он до сих пор был так очарован им, что скажи тот переписать на него все имущество, Чимин бы уже звонил нотариусу. — Ким, господин Ким, мы с ним… — А-а-а, — с неким разочарованием закивал головой Вонхо, — вот как… — Что, прости? — Чимин был искренне удивлен подобной реакцией. — Ох, нет, ничего, я… — Вонхо изменился в лице, понимая, что мог ненароком обидеть своей реакцией. — Все в порядке, просто объясни, что тебя так озадачило? — добродушно добавил Пак. — Прости, правда, но я сам с собой поспорил насчет того, кто же из них победит, и поставил на господина Чона… — Вонхо поднял воображаемый белый флажок, капитулируя, и сделал извиняющееся выражение лица. — Победит? — изумился Пак. — Но почему? — Не знаю, личные предпочтения, — пожал плечами тот. — Мне показалось, что рядом с господином Чоном, ты… сияешь, что ли… — Да когда это я? — совершенно был сбит с толку Чимин. — Он только и делал, что нервы мне трепал, — вспоминал он. — Каждый раз вытворял, что вздумается, — продолжал негодовать монотонно. — Выводил меня из себя и вообще! Как я могу сиять рядом с таким человеком?! — Чимин слегка разгорячился и растерянно взглянул на Вонхо, а тот лишь умилился с него. Чимин взял со стола напиток и осушил залпом. — Нет, ты заблуждаешься. Я определенно не сиял, а искрился от ярости, — заключил Пак с треском поставив фужер обратно. — Ага, прям как сейчас, — ухмылялся тот, прильнув к спинке дивана и подперев одну щеку ладонью. — Очаровательный румянец, — отметил он порозовевшие от возмущения щеки и уши Чимина. — А что же господин Ким? — поинтересовался сразу. — Господин Ким? Он очень хороший, — не задумываясь, ответил Пак. — И то правда, закажем тебе еще выпить? — танцор закрыл тему, многозначительно улыбаясь. Чимин задумался, не перегнул ли он с высказываниями в адрес Чонгука, вспоминая их последний разговор. И совершенно не понимал, почему это его так покоробило, как вдруг вспомнил о молящих глазах Сары. — О! Вонхо, а можно тебя кое с кем познакомить? — Чимин вопросительно и с надеждой посмотрел на него. — Это с кем же? — не ожидал тот. — Я пришел сюда с тремя девушками, мы с ними занимаемся пол-дэнсом. Одна из них наш тренер и хореограф Сара. Она мечтает с тобой познакомиться лично. — Вот как? — заинтересовано посмотрел в ответ. — Так ты у нее в студии танцуешь? — Ну в общем да, хотя той студии уже нет, так что мы слоняемся по разным местам, — сбивчиво стал пояснять Чимин. — Да, конечно, я с удовольствием познакомлюсь с твоими друзьями, — радушно сказал Вонхо, добавив: — Можешь пригласить их сюда, не хочу выходить в зал, а это место забронировано за мной на всю ночь. — Отлично! Сара будет вне себя от счастья, сейчас я их приведу. Подождешь? — Чимин скинул с себя куртку, почувствовав жар от переизбытка эмоций. — Конечно, я буду здесь и закажу чего-нибудь перекусить, — заверил его Вонхо и подмигнул напоследок. Написав Саре сообщение и не получив ответ, он спустился на танцпол и начал пробираться сквозь толпу в поисках подруг. То и дело веселые и пьяные люди утягивали привлекательного парня в свои объятия, Чимин, танцуя, лишь плавно уворачивался и двигался дальше. Наконец найдя свою троицу, он сообщил на ушко Саре о Вонхо, и они уже поднимались наверх в ВИП-зону. Вонхо их ждал, заказав фрукты и легкие закуски. — Я не знал, что вы пьете, поэтому можем сделать заказ сейчас, — он ярко улыбнулся, а девушки засветились от счастья. — Я Сара, — подлетела к нему Сара. — Вонхо, вы потрясающий! — она схватила его руку и стала ее крепко пожимать. Девушки были чересчур эмоциональны, особенно Сара из-за выпитого алкоголя и бушующих эмоций, но Вонхо вполне радушно воспринял их реакцию и пригласил присесть и пообщаться. Постепенно они выяснили об общих знакомых, поговорили о студии и о других мелочах. Вонхо признался, что заочно давно знал о Саре и ее студии. Непринужденная беседа продолжалась, а Чимин почувствовал острую необходимость отлучиться. — Я ненадолго, — предупредил он и вышел из комнаты. На третьем этаже находился отдельный туалет для гостей клуба, Чимин справил нужду и, помыв руки, а заодно поправив волосы, вышел из уборной, оглянувшись. Ему показалось, что кто-то его окликнул, но, решив, что это из-за фонового шума, он неспешно стал прогуливаться по полутемному коридору с черными стенами и бордовыми полами, затянутыми мягким ковролином. На стенах, с двух сторон освещенных точечным светом, были развешены черно-белые постеры знаменитостей, посещавших клуб в разное время, в том числе иностранных звезд. Он остановился напротив одного постера, как вдруг почувствовал на животе чужие руки. Его кто-то неожиданно обнял и крепко прижал к себе. — Надо же, я не ошибся, — ухо обдало горячее дыхание, а в нос бросился сильный запах алкоголя. — Я думал, мне показалось. Какая удача, что нет, — липкие губы вонзились в шею, шершавый язык стал пробираться к лицу, оставляя мокрую дорожку на коже, а жесткая хватка цепких рук не давала возможности отпрянуть от незнакомца. — Отпусти меня, — Чимин, наконец собравшись, врезал локтем в живот напавшему и отскочил к другой стене. — Это ты?! — в шоке смотрел он на мужчину. Тот снова накинулся на него, придавливая к стене, на попытку оттолкнуть, он ударил Чимина по лицу и, зажав его руки, стал целовать. Освободиться вновь не удалось, нападавший оказался сильнее и плотнее зажал его, лишая попыток увернуться.***
— Господин Чон, вы пришли! — засеменил перед ним невысокий худощавый мужчина на вид около пятидесяти, он подхватил Чонгука под руку и повел к диванчикам с накрытым столом: выпивкой и закусками. — Устраивать встречу в таком месте, — безучастно отметил Чон, — немного… — Господин Чон, вы не представляете, как я счастлив, что вы уделили мне время сразу по возвращении в Сеул. Вы моя последняя надежда. — Не преувеличивайте, господин Юн, — Чонгук уселся на диванчик и сделал жест рукой, отказавшись от выпивки. — Я решил, что вам будет приятно встретиться в клубе вашего дяди, — начал издалека мужчина. — К тому же, признаться, я надеялся и его здесь встретить. — Дядя редко бывает в своих клубах, на это у него есть управляющие. — Ох, вы правы, но он не выходит на связь, а его люди отказываются вести со мной переговоры, — мужчина стал постепенно переходить к делу. — Кстати, господин Чон, вы же с дороги, может, приватный танец? Здесь славные девочки, помогут расслабиться, я договорюсь и о большем, — он слащаво ухмыльнулся, а Чонгук чуть отвернувшись поморщился. «Я теряю здесь время» — подумал он, а потом взглянул на мужчину, который был растерян и раздавлен, но как только заметил на себе внимание, сразу же подобрался весь и заулыбался. — Не стоит, я не заинтересован в танцах и тем более в других услугах, которые здесь запрещены и оказываться не будут. А если вы не хотите окончательно испортить о себе мнение, даже не пытайтесь нарушить здешние правила, — Чонгук поставил стакан с водой на столик и уже хотел подняться, как услышал жалобное: Господин Чон, в память о дедушке, прошу вас, помогите мне… Мужчина встал перед Чонгуком и уже хотел упасть на колени, но Чон сразу же наклонился к нему и схватил под руки, усадив в кресло. — Выйдите, — он обратился к его людям. Все взглянули на босса и, увидев кивок головой, покинули комнату. — Господин Юн, вы работали с дедушкой, но его давно нет, и я не могу манипулировать его памятью в личных целях, тем более вмешиваться в бизнес дяди. — Госпо… — Но я поговорю с ним о вашем деле, — Чонгук выдохнул. Он ненавидел такие щепетильные ситуации. И эту сентиментальную черту в себе презирал, но ничего с собой не мог поделать, когда человек, годившийся ему в отцы, бросался в ноги. Это было слишком. — Господин Чон, спасибо вам! — мужчина кинулся к его рукам, зажимая их своими вспотевшими ладонями, покрытыми морщинами. Из его глаз хлынули слезы, и Чонгук еще больше сконфузился от этой ситуации. Когда-то его покойный дедушка и господин Юн были близки. Юн начинал у него на побегушках, в итоге, открыв свое предприятие, со временем отошел от дел компании семьи Чон. Но до самой смерти дедушки и после он выказывал своё уважение к семье покойного. — Полно вам, — Чонгук похлопал заливавшегося слезами Юна и, достав платок из кармана, вложил ему в руку. Тот сжал платок, сильнее зажмурив глаза, а после приложил мягкую ткань к ним, промакивая влагу. — Вы правы, я утомился с дороги и хочу отдохнуть, но у себя, поэтому мне пора, — Чонгук еще раз успокаивающе погладил по спине мужчину, который почти стих и только бормотал еле слышно. — Спасибо, спасибо… Юн так и остался сидеть на диване, сжимая чужой платок в руках, а Чонгук, убедившись, что мужчина пришел в себя, покинул наконец комнату. Когда он вышел в коридор, то увидел столпившихся чуть поодаль людей Юна, они перешептывались и за кем-то наблюдали. Чонгук хотел просто уйти, но все же решил взглянуть, что так заинтересовало их. Подойдя ближе, заметил в нескольких метрах двух парней. Он закатил глаза, видя, что очередная нетерпеливая парочка не добралась до спальни и устроила эротическое шоу прямо в клубе. Решив, что это не его дело, он уже хотел направиться вниз, как вдруг услышал знакомый голос. Он сразу обернулся, округлив глаза, не веря в только что услышанное. — Отпусти меня! Мино! Бывший парень Чимина, отдыхал с друзьями в одной из комнат. Ему показалось, что он видел на танцполе Пака, но когда решил отыскать его среди толпы, то не нашел и подумал, что ему привиделось. Его самолюбие было задето после их последней встречи, чем дольше он думал о поступке бывшего, тем больше приходил в ярость, граничащую с отчаянием. Он пытался связаться с Чимином, но все без толку, номер абонента больше не обслуживался, только и слышал он, набирая без конца знакомые цифры. В итоге смирился и стал двигаться дальше, но как только увидел кого-то, как ему показалось, похожего на Пака, все незажитые раны вскрылись вновь, задетое эго взревело, и в итоге он напился до беспамятства. Чимин не заметил его в туалете, а Мино сквозь хмельную пелену вполне признал своего бывшего и решил, что просто обязан доказать, что хорош во всех смыслах, а встретив сопротивление, взбесился, переходя черту. — Мин! — послышался крик. — Отпусти его, придурок! — Вонхо оторвал пьяного парня и оттолкнул в сторону. Чимин, взъерошенный, с растянутой футболкой, истерзанный грубыми поцелуями, стоял растерянным и прижимался к стенке, пытаясь прийти в себя. Он вполне способен постоять за себя, но его застали врасплох. К тому же, в последнее время он сильно потерял в весе и физически проигрывал бывшему: тот был крупнее и с легкостью совладал с ним. Узнав Мино, он пытался мирно с ним поговорить, успокоить, но в того будто бес вселился, он не слушал ничего и грубо пытался взять своё. Подонок разбил и искусал его губы и наставил ярко-розовых отметин на ключицах и шее, синяки от жесткой хватки на тонких чиминовых запястьях. — Отвали! — Мино попытался наброситься на Вонхо, но тут уж силы были в пользу танцора. Он без труда заломил руки нападавшему и, окрикнув спешившую к ним охрану, передал Мино им. — Мин, ты как? — сразу же наклонился он к Паку, усевшемуся на корточки и закрывшему голову руками. Вытянутая ткань футболки сползла с одной стороны, оголяя плечо, на котором уже проявлялись багровые следы от чужих пальцев. — Пожалуйста, поднимайся, — как можно мягче произнес Вонхо и бережно протиснул свою руку за спину Чимина. Тот хотел сначала отмахнуться, но, увидев обеспокоенное лицо знакомого, положил свою руку в его большую ладонь и, опершись на нее, поднялся. Танцор сгреб Чимина в охапку и отвел в комнату, где ждали ничего не подозревавшие девушки. — Боже! Мин, что с тобой? — как только открылась дверь Сара и две другие девушки немедленно подскочили со своих мест и ринулись к Чимину, осматривая его потрепанный вид. — Какого черта, что произошло? — Сара в ужасе глядела на его разбитые губы и синяки на шее. — Какой-то урод напал на него, — пояснил Вонхо. — Когда я направлялся в уборную, то увидел их. Девушки аккуратно устроили Чимина на диване, и одна из них подала ему воду. — Ему надо в больницу! — начала семенить Сара в поисках телефона. — Я вызову такси! — Нет, не надо, — подал голос Чимин. — Я в порядке… — он был не в порядке, совсем. Если бы ему просто врезали, полезли драться, Чимин и сам вполне смог бы накостылять, если бы огреб — ничего страшного, пережил бы. Но так, домогаясь, еще и в общественном месте, когда он этого не ожидал, на него напали впервые. Конечно, бывали случаи грубых ухаживаний в клубах, но все в рамках законности, а то, что сделал Мино, ужасало его. Чимин был настолько поражен, что это его бывший парень, тот, кто ему очень нравился, кому он доверял и думал, что любил. Возможно, он его обидел тогда, но, если и так, попытаться оправдать его действия он не мог. Даже после внезапной агрессии Намджуна он не испытывал подобного, тогда он растерялся и скорее обиделся за чрезмерную грубость, но вполне смог отстоять себя. Здесь же был страх, настоящий мерзкий, липкий и парализующий страх, лишавший возможности дышать, Чимин буквально задыхался в чужой хватке. — Это мой бывший, — он прикрыл глаза ладонями, а все присутствующие удивленно переглянулись. Он чувствовал себя уязвимым, будто оказался на холодной улице абсолютно голый, облитый зловонной гущей, и замерзал, он до сих пор чувствовал противный запах Мино, его перегара и одеколона. Его бросило в дрожь. Сейчас он так хотел к любящим людям, оказаться в теплых объятиях близких: кто не обидит, кто не предаст, не поступит так подло и жестоко. Почувствовав объятия Сары, севшей к нему впритык и притянувшей к себе, кладя его голову на свою грудь, он заплакал. Она лишь гладила его по голове и приговаривала: все хорошо, Мин, все закончилось… — Я принесу аптечку и воды, — убедившись, что Чимин сейчас в надежных руках, Вонхо направился к выходу.***
Чонгук стоял в оцепенении, когда узнал голос Чимина, осознавая, что сейчас происходило с ним. Он уже отпихнул преграждавших путь парней, как вдруг увидел незнакомца, вступившегося за Пака. Его толкало в спину желание защитить Чимина, но, видя, как тот доверчиво вложил дрожащую ладонь в чужую, понял, что сейчас только навредит своим присутствием. «Чимин, какого черта ты так слаб!» — злился Чонгук на него, на себя, на того парня, которого вела мимо него охрана клуба. Он хотел его убить, стереть с лица земли. Он проводил невменяемого гостя ледяным взглядом. Позже узнал у охраны его имя. — Это Кан Мино, частый ВИП-гость, — пояснил начальник охраны, добыв имеющуюся информацию на клиента. — Мы сообщили об инциденте управляющему, он уже направляется сюда. — Бывший гость, — стальным голосом произнес Чонгук, видя вдалеке знакомую фигуру. — Да, конечно… — без лишних вопросов согласился мужчина. — Тот парень, — он махнул головой в сторону Вонхо, — кто он? — Вонхо? — присмотрелся охранник. — Это наш танцор, с ним что-то не так? — Нет, ничего, — он проводил его взглядом, отмечая, что где-то уже видел этого парня. — Я жду полную информацию на этого Кана. — Понял, в ближайшее время отправим все на ваш телефон, — начальник охраны поклонился уходящему господину Чону. — И еще, — Чонгук остановился, — узнайте, как чувствует себя пострадавший, если нужна медицинская помощь, окажите ее, я оплачу. — Понял вас, все сделаем.