***
— Ты в порядке? — Чонгук подошёл незаметно. В последнее время Чимин стал мало что замечать, слышать и понимать. Он терял связь с истоками и всё больше усугублял свою участь вне пещеры. — Как они? — хрипит парень и встаёт на ноги чуть пошатнувшись. — Без сознания. Я не знаю. Иногда происходят всполохи света, лекарь сказал, что они лечат друг друга, но… Чонгук выглядел уставшим. После мятежа все дела Корё перешли к нему по распорядительству Правителя и теперь бывший король познавал все тяготы правления. — Чимин, как такое возможно? Разве… Неужели все эти небылицы правдивы? — Я должен уйти. — Уйти? Отдохнуть? Хорошо, да, конечно, это же- — Нет. Я должен уйти откуда прибыл. Навсегда. Пак смотри уверенно, подходит к молодому парню, которому пришлось познать подобные испытания так рано и оставляет целомудренный поцелуй на его сухих губах. Тело вздрагивает, а пред глазами воспоминания давно забытой жизни где он был простым смертным. Возлюбленный убегающий от него с задорным смехом, целующий его властно и крепко обнимающий. Человек с лицом Чон Чонгука, но сотни лет назад. Человек любящий его настолько, что пал жертвой лишь бы дать ему возможность существования. Человек стоящий пред ним и неловко обнимающий. Не отпускающий. — Ты не можешь уйти. — Я должен. Прости. Пак моргает сбивая слезы застывшие на глазах и улыбается глядя на спящего парня. Он нежно гладит кончиками пальцев его по скуле и шепчет в губы своё кровью обливающее сердце «прости», ставя печать ещё одним прикосновением губ к губам. Уж лучше он попрощается так, внушая ему разговор, нежели лично станет перед ним. Иначе не сможет снова отпустить дорогое сердцу.***
Шаги даются с трудом. Он идёт по песчаной дороге, еле волоча ногами и с каждым шагом в его теле что-то ломается. Не даёт покоя. Кричит. Болит. Чимин вновь оборачивается ища взглядом одно, из многочисленных окон. Окно, где загорается маленький тусклый огонёк и мигает тёмный смазанных силуэт. Он срывается на бег, и сам не понимая от кого бежит в тот момент. Самого себя или же Чонгука? Сердце кричит просьбы вернуться и быть всегда рядом с человеком, но Пак только ускоряется, не поддаваясь на собственные уговоры. Останавливается только когда в паре метров от него маячит вход в пещеру. Он старается успокоиться и ровно выдохнув входит в темноту, с полной уверенностью погружаясь в водную гладь. Давно знакомую, родную бездну.***
Первые лучи солнца, вышедшие из-за тяжёлых туч впервые за несколько месяцев, осветили его лицо. Он попытался сесть, но тело пронзило что-то неведомого ранее и он застонал переполненный ударной волной. Спустя недолгое время парень почувствовал как его руку берут в чужую, заключая в замок. Он наконец открыл веки, всё было словно в тумане. Свет стал тусклым, но всё так же настойчиво светил ему прямо на лицо. Ким чуть повернул голову и увидел любимое лицо. — Ты в порядке? Голос словно за пределом чего-то, будто из-под толщи воды. — Только если Вы здоровы. — он вздрагивает, когда слышит эхо и только Юнги спокойно поглаживающий его руку доказывал, что бояться нечего. — Ты должен быть терпеливым. — шепчет мужчина, совсем тихо. — Не сдавайся и не давай другим этого сделать. — О чём ты? — Ты должен поддерживать Чимина и Чонгука. Не позволь им сотворить дел. Император смотрит на Тэхёна влюбленным взглядом и оставляет поцелуй на его ладони. Ким ничего не понимая хмурится: — Почему ты всё это говоришь?! — но Мин не отвечает, а только встаёт со стула около постели. — Подождёшь немного? Спрашивает шёпотом, целуя любимого в макушку. — Нет! — Совсем немного, душа моя. Я вернусь. Тэхёна трясёт от злости, он пытается встать с постели, но тело словно пришибло к ней и он только кричит отчаянно и совсем обессиленно. Его веки открываются сами, всё тело прошибает ужасной болью, а из горла вырывается крик догнавший его ещё из сна. Он с трудом поворачивает голову со стороны в сторону, замечая как в его сторону бежит женщина в возрасте и хрипит что-то неразборчивое, пока та протягивает к его лицу чашку с водой пытаясь его напоить***
Дни тянулись медленно. Тэхён сидел у окна и всё смотрел в даль, выглядывая до боли знакомый силуэт. Шли дни, переходящие в недели, но никого не было видно. Недели перетекли в месяц, а после и второй, следом третий. Ему было трудно признать, что это и правда случилось. Чонгук приходил к нему изо дня в день, прося о поддержке, умоляя прекратить сидеть безвылазно в покоях Императора, спрашивая советы как лучше поступить в той или иной ситуации, но слышал лишь один неизменный ответ: — Не сейчас. Всё шло своим чередом, никаких намёков на что-то аномальное не происходило, пока однажды Ким кое-что не заметил. Сидя в комнате словно в келии, запершись и никого к себе не пуская — к нему перестали приходить. Ни Чонгук, ни советчики, ни даже слуги. Поднос с едой не возобновлялся уже довольно долгое время… месяц? Да, возможно. Он не знает. Следуя появившейся мнимой надежде Тэхён наконец вышел из покоев. В дворце было пусто, словно никто здесь и не жил никогда, в некоторых комнатах всё затянулось паутиной и не было возможности даже пройти. Первый этаж ранее славящийся своими пёстрыми красками сейчас словно утерял свой цвет. Но самым страшным было то, что в здании никого не было. Совсем никого. Вернувшись в покои императора Тэхён подошёл к окну куда смотрел невесть сколько времени и только сейчас заметил небо окрашенное в кроваво красный изредка переливающийся с дымчатой пеленой. Парень отшатнулся в испуге когда услышал вой друуна, а после заметил и самих чудищ парящих в выси. Его словно окатило холодным потом, он смотрит в неверии на всё это и в попытке сбежать мелким шажками отходит к двери. Но она оказывается проваленной, когда в дверном проходе парень видит Юнги. Тот измазан в какой-то саже, в старых лохмотьях и кровоточащим шрамом, лицо его отражает ярость и Тэхён ощущая ещё бо́льший страх отступает на несколько шагов назад, когда старший делает их вперёд. — Ты разрушил этот мир, душа моя. — Нет. — машет он головой, а голос его сиплый настолько, что горло начинает ужасно дереть. Ким складывается в три погибели пытаясь откашляться, а опустив глаза к полу видит капли крови. Тэхён прикрывает глаза в попытке выровнять дыхание и успокоиться, но когда открывает их уже находится в Императорском зале. На троне восседает Чонгук, и Тэхён смотрит на него немигающим взглядом боясь отвести взгляд, когда младший встаёт и медленной поступью приближается к нему, вытягивая меч с ножен. — Прости, но ты предал меня первым. — и замахивается отрубая его голову, а зал наполняется сумасшедшим смехом. Тэхён чувствует как его тело содрогается, а после до его слуха доходит хрип и он набирается смелости, чтобы открыть глаза. Тело пронзает дрожь, а из горла вырывается крик, когда он видит как меч, в его окровавленных руках, вошёл насквозь в тело напротив. Парень отшатывается и споткнувшись неуклюже падает на окроплённый кровью пол. Он вытирает слёзы с лица, оставляя грязные кровавые разводы и пачкая окончательно одеяния подползает к человеку, что лежит к нему спиной. В душе умоляя всех возможных духов, чтобы тело столь похожее на сложение Юнги, не принадлежало ему. Но находясь в метре от своей цели он начинает вопить от боли, что будто парализует его тело. Тэхён падает больно ударяясь головой, волосы начинают пропитывать кровь, а в нос бьёт запах железа. Он закрывает глаза, когда осознаёт, что тело безымянного лежит совсем рядом с ним, а лицо принадлежит его возлюбленному. Прохлада бьёт в лицо. Он слышит как поют птицы. Где-то совсем рядом хрустят ветви. Парень никогда бы не спутал эти звуки ни с чем иным. Он помнит их благодаря прогулкам с Юнги, он помнит их, потому что помнить о Императоре слишком больно. Тэхён ели разлепляет тяжёлые, будто налитые свинцом веки и рвано выдыхает. Он устал. Каждое движение заставляет его чувствовать боль, ноги совсем не слушают и постоянно норовят подкоситься. Парень встав с трудом опускает взгляд на руки, где в правой руке находится лук, а в левой стрела. Он, не подчиняясь самому себе, натягивает тетиву и, найдя взглядом цель, отпускает. Всю округу оглушает звук входящей стрелы в тело маленького оленёнка, то как кость ломается под напором дерева и его скулеж. Тэхён видит как животное падает не справляясь с болью и подтягивает к себе ноги подбирая из-под себя. Он слышит как тяжело дышит детёныш, слышит как роет землю, когда подтягивает ноги к телу, слышит тихий скулеж и только после смотрит в чёрные глаза, так сильно напоминающие ему Чонгука. Этот взгляд, когда младший просил его о помощи, умолял вернуться к жизни и прекратить затворничество. Голову будто сдавливает тисками и он падает в очередной раз на колени, складываясь пополам. Глаза больно жжёт, когда на них вновь выступают слёзы и он скулит подобно оленёнку, желая вернуть время вспять.***
С самого детства — как давно оно было уж и не вспомнит — он верил в чудо. Верил, когда его братья и сестры умирали от голода. Верил, когда мама сильно заболела и умерла спустя пару лет. Даже после того как осталось их в семье всего трое: он — старший сын семьи, папа — совсем изнуреный работами и маленькая сестрёнка. Верил, когда его, единственного кормильца в их маленькой семье, забрали на войну. И после, когда умирал на поле боя, видя как небо окрашивается в бурый он молил лишь об одном, чтобы его родные остались живы. Чимин всегда верил в чудо и никогда не думал о себе, только о близких. Вероятно именно это и спасло его — полная отверженность родным и беспрекословное самопожертвование. Сколько б он не жил Пак всё никак понять не может почему спасли именно его, почему дали шанс жить дальше. Почему обрекли на вечную жизнь? Всё время, что он существовал после вознаграждения, протекало быстротечно. Он не ощущал чувства времени, не знал сколько лет прошло, пока однажды не понял, что его маленькая сестрёнка уже давным давно дала продолжение роду. А отец, увидев первых внуков почил. В тот день Чимин не знал, что чувствует, как и последующие десятки лет, пока не увидел глаза антрацитового цвета. Он никогда не сможет забыть день их знакомства, не сможет забрать эту ослиную улыбку, что больше смахивала на кроличью. Не сможет забыть их первый и, к сожалению, последний поцелуй. А так же тёплые объятия, что позволяли ему чувствовать. — Ты хочешь вернуться, ведь так? Чимин смотрит взглядом побитой собаки на Хосока что, словно обычный подросток, садится рядом с ним окуная ноги в священное озеро, и этого достаточно, чтобы понять ответ. — Они могут отпустить тебя. — пожимает плечами дух. — Но тогда ты станешь человеком. — Ты так думаешь? Хосок вновь пожимает плечами и закусывает губу, кивая себе: — Ты станешь человеком и будешь служить Империи до тех пор пока Юнги полностью не восстановится. Нынешнему королю нужна помощь кто как не сможешь её оказать? В ответ хранитель озера получает тишину. Чимин заламывает пальцы раздумывая о словах старшего собрата и всё решив для себя кивает.***
Жизнь — это возможность. Ты с самого рождения начинаешь подвергаться испытаниям и вероятнее всего к двадцати годам совсем устанешь от неё. Но жизнь это всё ещё возможность и сколько бы боли она не принесла это нас закаляет. Тэхён просыпается в холодном поту в своей кровати, кругом стоит полный мрак, а рядом сгорбленная исхудавшая фигура. — Ты совсем не ешь, да? Голос кошмарно скриплый, и парень даже морщится услышав его, но парень сидевший напротив не проронив и слова даёт ему воды, снова садясь обратно. — Сколько прошло после.? Ему не нужно уточнять, но Повелитель просил быть сильным и он будет. Как бы больно ему не было, боль закалит и когда Юнги сможет вернуться ждать его будет сильный духом властелин сердца. — Месяц. Я прибыл совсем недавно, мне нужно было… — Чимин отводит взгляд, стирая влагу с глаз. — решить несколько дел. Так что я не знаю, что происходило здесь в течении двух недель, но всё в порядке. Насколько может быть. Чонгук справляется. — Это хорошо. Хорошо… Ким кивает задумчиво, а после смотри с уверенностью прямо в глаза Чимина. — Скажи ему, что я очнулся. Пак только кивает и продолжает сидеть на стуле близ кровати, он поглаживает ладонь младшего и безмолвно льёт слёзы, стараясь их скрыть. — Ты ведь знаешь всё, да? Пак поднимает красные глаза на парня и кусает свои пухлые губы. Чонгук, что заходит как маленький сумбурный ураган, сразу же подбегает к ним, обняв Чимина и поцеловав в ухо, он сразу же начинает расспрашивать о тэхеновом состоянии. Так что ему приходится только кивнуть на вопрос Чимина и полностью переключиться на Чона. — Мне нужно сходить в одно место, вечером. Неожиданно говорит Ким, когда у него спрашивают нужно ли ему что-то. — Хорошо, я выделю двух стражей и вместе с Чимином вы… — Нет. — Тэхён прерывает слова Чонгука и медленно, но уверенно встаёт с постели. — Я должен идти. Один. Он идёт к озеру. Тому самому, что снилось ему в страшном кошмаре, где не было света места и где только он и спасал, появляясь из ниоткуда. Будто изнутри сияя Тэхён смог спугнуть всю тьму собравшуюся внутри него самого. Так и начинаются будни без частички его сердца и души. Ким ждёт месяц, пять, следом наступает год, а в один из дней оказывается и третий. Он помогает Чонгуку в правлении, помогает Чимину с гаремом молодых ребят, которых было решено обучить и хорошо обустроить их жизнь. По вечерам он ходил к тому самому озеру — его личному олицетворению — и писал. Писал всё, что на ум придёт. Из памяти начали уходить чёткие черты лица Юнги, но голос, прикосновения, а иногда и запах, будто фантом, преследовали его до сегодняшнего дня. «Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твоё лицо, твою походку, всё, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился. Если человек умер, его нельзя перестать любить, черт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь? Но ты не умер, я знаю. Тогда почему так горько на душе? Я словно обезумел, не могу ждать, но не могу и не ждать, это разрывает те клочья, что остались от моего сердца. Я не знаю, что делать. Это страшно, любовь моя, мне очень страшно. Когда всё заканчивается, боль расставания пропорциональна красоте пережитой любви. Выдержать эту боль трудно, потому что человека сразу же начинают мучить воспоминания. Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу! Ты прекрасен во всём. Что же прикажете с этим делать?! Когда ты уходил в моём сне, мне хотелось, чтобы время остановилось. Ведь не столько боли мне причили твои слова, сколько понимание долгой разлуки. Я не дышу без тебя. Вы мой воздух, Повелитель. Вы моя жизнь.» Шёл третий год ожиданий, терзаний и душевной боли, парень всё никак не мог прекратить поток слов, что ложились на бумагу как влитые. Когда наконец в его мыслях поселилась пустота, он начал собираться обратно во дворец. На улице шёл лёгкий дождь, потому он не сразу заметил очертания человеческой фигуры на горизонте. Так что когда Тэхён обращает внимание и всматривается в даль, он глазам поверить не может, когда понимает, что глаза его не подводят. Он дождался. Мягкой поступью, шаг за шагом Ким начинает двигаться в сторону возлюбленного, что стоит около озера и вглядывается в глубины души водной глади. Но когда терпения совсем не остаётся младший срывается на бег, стирая слезы он бежит к Юнги, который оборачивается к нему для того чтобы заключить в объятиях. Столь родных, теплых и неповторимых. — Это правда ты. Поверить не могу. — шепчет Тэхён, а глаза что отражают глубину его душераздирающего неверия, но в то же время надежды всё больше позволяет бывшему императору удостовериться в любви к этому маленькому сгустку счастья. — Я люблю тебя. Он не знает достаточно ли этого, но слова что он произносит заключают в себе столько непоколебимой веры, что сердце Тэхена начинает трепыхать как птица в клетке и просится наружи лишь бы попасть в эти сильные руки. Лепестки сакуры кружат вокруг возлюбленных усыпая водную гладь озера что хранит в себе душу златого дракона и когда последний лепесток погружается под воду Мин целует младшего закрепляя обещание быть рядом.