Кентавр Красной Королевы

      С того странного обеда прошло несколько дней, но Лиззи никак не могла выкинуть его из памяти.       Казалось бы, с чего вдруг её так взволновало это званое событие? Никто не готовился к нему по-настоящему серьёзно, да и противные студенты по-прежнему вызывали в Лиззи одну лишь неприязнь.       Однако тот юноша, что помог отцу достать Дину, почему-то сильно запомнился ей. И этим приятным поступком, и острым, словно очерченным графитом лицом с внимательными глазами и почти греческим носом. Ещё и этими круглыми как блюдца очками, на линзах которых то и дело плясали блики от солнца за окнами. Бамби виделся Лиззи худощавым и подтянутым, ухоженным, а не вылизанным от края до края, даже интеллигентом, а не расфуфыренным франтом. Этот студент был одним из немногих, кто не пытался льстить её отцу, и одно это вызывало в дочери семейства Лидделл небольшой интерес. Пока что небольшой — всё-таки Лиззи понимала, что она едва знает этого человека чтобы делать о нём точные выводы. Да ещё и появился он впервые за всё то время, что папенька устраивал званые встречи...       Смутный поток мыслей прервал скрип открывшейся двери. В это время девушка расчёсывала свои тёмные, каштановые волосы и не слишком хотела, чтобы её беспокоили. Однако Лиззи прекрасно знала, кто именно к ней зашёл, и потому, повернувшись, встав и поклонившись одной лишь головой, она спокойно поздоровалась:       — Здравствуй, матушка.       Мать семейства, обычно занятая своим личным досугом, обучением Алисы или делами по дому, нечасто заходила к старшей дочери в комнату. Прошло то время, когда мама проводила много времени с Лиззи; теперь, отстранённая и серьёзная, она рассчитывала на настоящую самостоятельность девушки и в то же время готовилась расстаться с ней, выпустить выросшего птенца из родного гнезда. Сложно сказать, что она чувствовала от ожидания скорой, как ей казалось, разлуки, но ни Лиззи, ни Алиса, ни тем более Артур не знали, что на душе у матери семейства. Строгий вид стал ей маской, ровно как и тихая радость с безразличным спокойствием.       Неужели ей, Лиззи, придётся копировать эти маски чтобы выглядеть подобающе в знатном обществе? Или продолжать носить уже свои маски, более изобретательные и сложные?       — Здравствуй, Лиззи. Как твоё самочувствие?       — Всё в порядке, матушка.       Лиззи не пришлось спрашивать, для чего мама пришла к ней — та заговорила сама:       — Можешь ли ты рассказать мне о студенте, что достал со шкафа Дину? Артур расхваливал его и описывал как твоего будущего жениха.       Лицо Лиззи помрачнело. Странная и сильная неприязнь кольнула её, вызывая отторжение. Папа, кто тебя за язык тянул? И почему всё вечно надо сводить к женитьбе?       — Я едва знаю мистера Бамби. Два дня назад он впервые приехал на обед. У меня не было возможности поговорить с ним. Он помог вытащить Дину, но это всё, что я видела и слышала.       Бамби и правда не говорил с ней — лишь временами зависал на ней долгим, вызывающим беспокойство взглядом, от которого Лиззи совсем не становилось лучше.       Он совершил хороший поступок, но кто знает, каким человеком он является на самом деле!       Мама покачала головой, слушая это объяснение. Каким бы образованным и умным человеком ни был Артур, он временами плёл небылицы, в которые хотел искренне верить. И теперь одна из них была про любовь с первого взгляда...       — Артур попросил сообщить тебе, что сегодня мистер Бамби приедет на занятие по фотографии и личное чаепитие. Я прошу тебя проследить за служанками и поучаствовать в чаепитии. Ты понимаешь, почему это необходимо, и я не хочу повторяться снова.       Лиззи прекрасно понимала, что имела в виду мама, и ей оставалось только согласиться. Она никогда не могла перечить матери, даже когда она просила о совсем неприятных и несправедливых вещах. И старый разговор о набившем оскомину замужестве, его грустный итог, когда семья разругалась и помирилась лишь спустя день — всё это лишь подтверждало, что с происходящим придётся смириться.       Так и правда будет лучше для всех. Всех, кроме самой Лиззи, как бы она ни хотела увидеть женитьбу в более светлых и радостных тонах.       — Хорошо, маменька.

***

      Часы близились к пяти вечера, когда Лиззи с изящным синим подносом на руках заметила впереди себя Алису.       Та стояла в широком коридоре, совсем недалеко от лестницы, прямо уткнувшись в стенку рядом с одной из больших дверей.       О, старшая дочь знала об этой хитрости. Когда-то она сама, прислонившись к этой же стенке, не только подслушивала находящегося в кабинете папеньку, но и подсматривала за тем, как он возится над фотографиями. Из-за ядовитых реагентов её не пускали в комнату, но через небольшую щёлочку глаз видел хотя бы немного того, что происходило внутри неё. Артур Лидделл обожал торчать за фотографиями множество часов, игнорируя даже собственное здоровье, и, как правило, Лиззи не могла и даже не хотела наблюдать за ним неотрывно. Но эти хитрые, скрытные моменты, когда она тихо, как мышь, пыталась разглядеть хоть что-нибудь на фотографиях и не без любопытства понаблюдать за тем, как бумажные картинки опускаются в реагенты, хорошо ей запомнились.       Алиса точно пошла по её стопам.       Младшая сестрёнка опасливо обернулась на звон чашек на подносе, но, увидев стоящую впереди неё Лиззи, хитро сощурилась и жестом позвала к себе.       Сложно было отказаться от такого предложения!       Поднос тут же был осторожно положен на ближайший подоконник, а сама Лиззи прильнула к сестрёнке, прислушиваясь и вновь заглядывая в старую добрую щёлку.       Приглушённо раздавались два мужских голоса, оба слишком знакомых чтобы не обращать на них внимания.       — Ангус, действуйте осторожнее! В подобном деле важна аккуратность и гибкость, вы ведь понимаете?       — Безусловно. Извините, я отвлёкся и не мог отвести взгляд.       — Процесс завораживает, да! Не обожгитесь на этом.       Глубокий бас отца звучал куда громче голоса студента, но Лиззи всё ещё могла различать его речь. Сейчас она казалась ей приятной: деловой и серьёзной, лишённой навязчивости и лести.       — Лиззи, это тот кентавр! Тот самый, который стал гостем Страны Чудес и самой Червонной Королевы!       Алиса зашептала Лиззи прямо в ухо. Немного поморщившись, старшая сестра ответила:       — Ты про него? Юношу?       Отвечать стоило тоже шёпотом.       — Ну почти! Они похожи!       — И что ты о нём думаешь?       Алиса призадумалась.       — Он хороший, он Дину спас! А ещё он не похож на тех жаб. Оно и неудивительно, он ведь как кентавр, благородного коня и… наверное, хорошего человека! А ты что думаешь?       Младшая сестра с любопытством уставилась на Лиззи, но удивилась её потерянному, смущённому взгляду.       — Я не знаю, Алиса. Он всё ещё может быть противной жабой.       — Да ну, он не жаба! Даже не лягушка! Стали бы жабы спасать Дину?       — Нет…       — Ну вот!       Обе сестры замолкли. Перепалка была какой-то неловкой.       — А… что сказала Червонная Королева, когда увидела этого кентавра?       Лиззи очень захотелось хоть немного отвлечь Алису от вопросов о чувствах. Будет ещё хуже, если она примется повторять за отцом и матерью!       — О, это было забавно! – Алиса тихо хихикнула. – Сначала она озлобилась. Прямо с насупленным видом сидела на троне! Ей было неприятно, что кентавр был таким же гордым, как она, ей даже казалось, что он возомнил о себе невесть что. И потому она захотела его проверить. Испытание дать! Она отправила его в сад и наказала починить сломанную её картами беседку — самую красивую и изящную в её большом саду. Он не стал противиться и пошёл, ему даже немного карты помогли найти вещи всякие, доски там, краску красную, гвозди, молотки… И вот он вроде бы строит, строит, а тут появляется Чеширский кот! Он тут застрял невидимым, оказывается! Мяучит там, просит его вытащить как-нибудь и обещает поблагодарить за помощь. Кентавр соглашается…       — Здравствуйте, мисс Лидделл.       Приятный детский шёпот прервался спокойным, но таким неожиданно пугающим голосом, что Лиззи едва не подскочила на месте, услышав его.       Как он умудрился выйти из комнаты так тихо?!       Она обернулась и выпрямилась, принимая невозмутимый вид. Рядом с юношей не было сердитого отца, и это единственное, что сейчас радовало девушку.       — Здравствуйте! Дина вам очень благодарна за спасение!       Лиззи заметно расслабилась, когда сестра решила отвлечь внимание студента на себя. Ей определённо было нужно хоть немного времени чтобы вразумительно объяснить своё присутствие именно в этом коридоре.       — Спасибо, мисс… Не могли бы вы напомнить ваше имя?       Алиса задорно кивнула и сделала неряшливый реверанс.       — Меня зовут Алиса! А вас?       — Меня зовут Ангус Бамби и я очень рад знакомству с вами.       — Я тоже!       Дверь отворилась снова, и к этому моменту Лиззи уже стояла рядом с подоконником, где остался поднос. Хоть бы папенька не понял, почему она тут задержалась!       — Алиса! Не отвлекай мистера Бамби от работы и иди заниматься к себе в комнату.       Девочка вмиг стала понурой и недовольной.       — Профессор, у вас чудесная дочь. Она захотела познакомиться со мной, и я ответил на это взаимностью.       Лиззи ужасно хотелось улизнуть, но после появления отца делать это было слишком поздно. Оставшись поодаль, она словно выжидала, когда Артур обратит на неё внимание.       — Вот как! Что ж, ладить с детьми это действительно ваш конёк. Мы подробнее обсудим это, но в другой раз.       Ангус кивнул.       — Соглашусь с вами. И если Алиса занята, я не стану более отвлекать её.       «Лучше бы вы отвлекли…» — почти шёпотом сказала девочка, но затем покорно удалилась в сторону комнаты. Вот почему ей не везёт на знакомства?..       Внимание отца переключилось на старшую сестру. Та сразу подошла ближе.       — Всё ли готово к чаепитию? Осталось всего пятнадцать минут.       — Почти, папенька. Я за всем проследила, как и просила матушка.       — Рад слышать это. И да, мистер Бамби, разве я не представлял вам свою старшую дочь? Это Элизабет Лидделл, красная роза нашего семейства.       Поклон и реверанс, что последовали за таким метафоричным представлением, были изящными и грациозными, натренированными за многие годы. Но даже после стольких лет Лиззи было неловко раз за разом исполнять его. Словно она марионетка на ниточках, исполняющая перед толпой детей одни и те же выдресированные движения. Будь её воля, она бы создала своё особое приветствие, со своими жестами и необычной фразой. Но…       — Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Лидделл. Меня зовут Ангус Бамби, как вы уже успели услышать во время моего общения с Алисой. Могу ли я спросить вас о том, как вы себя чувствуете?       Лиззи смутил этот вопрос, но она всё же нашлась что ответить:       — Я хорошо себя чувствую. Прошу прощения, но мне необходимо закончить приготовления к чаепитию.       Девушка хотела было вновь поклониться и уйти на лестницу, но Артур снова вмешался в разговор.       — Постой, Лиззи. Возьми свою старую куклу.       Ещё перед занятием с Бамби отец попросил Лиззи дать ему её старую фарфоровую куклу как предмет для будущих фотографий. Теперь же папа возвращал её обратно. Удивительно, но она хорошо сохранилась после стольких лет, только коричневое платье немного облезло.       — Спасибо.       Лиззи помнила, что до рождения Алисы эта кукла была ей и лучшим другом, и даже зеркалом. Она выглядела почти так же, как и сама девушка, даже платье было сильно похожим. Тёмные, волнистые волосы, белые оборки юбочки под строгим платьем, большие голубые глаза, реснички, к которым иногда было приятно прикасаться. Лиззи рассказывала ей обо всём, что тогда, в детстве, у неё было на уме, делилась переживаниями и даже плакала, обнимая её, представляя, что она тоже обнимает её в ответ. Теперь с этой куклой не игралась даже Алиса, но старшая дочь верно хранила её у себя как одно из самых ценных и дорогих для себя воспоминаний.       Заботливо сжимая кукольную девочку в своих руках, она сделала несколько шагов в сторону своей комнаты.       — Я отнесу её и закончу с приготовлениями.       — Хорошо, Лиззи. Тебя сегодня ждёт сюрприз, и я очень надеюсь, что он придётся тебе по душе.       От этой фразы девушка заметно забеспокоилась.       — Сюрприз? Какой?       — Всё будет на чаепитии. Хорошо подготовься к нему.       — Хорошо, папенька.       Лиззи кивнула мужчинам и скорым шагом направилась в свою комнату.       Сердце билось чаще и тревожнее. Для Лиззи это всегда было плохим предчувствием.