Кентавр Красной Королевы

      Урок у студентов Артура Лидделла всегда заканчивался одинаково: вежливое прощание, всеобщий поклон, покидающие аудиторию юноши. Ангус Бамби, вместе с коллегами выразив почтение своему преподавателю, выходил из опустевшего, душного помещения одним из последних. Однако низкий бас профессора заставил его остановиться прямо перед дверью.       — Одну минуточку, мистер Бамби. Я хотел бы передать вам один конверт.       Удивленный, студент обернулся на Артура, пока тот отошёл к своему портфелю.       Это точно не было письмом от его родителей — его принимала почта Оксфорда. Его ожидала хвалебная грамота? Или официальное приглашение на званый вечер, на котором соберётся вся лондонская знать?       — Я уверен, что вам очень понравится его содержание. Советую прочесть это письмо в спокойной, тихой обстановке, где никто вам не помешает.       Ангус заметно заволновался, услышав это, и совсем скоро преподаватель протянул ему найденный белый конверт.       Он был чист как снег, и только одна чёрная, написанная изящным почерком надпись указывала на его отправителя.       Бамби замер с изумлённым видом. В его глазах заблестели и затаённая радость, и недоумение, и настоящий трепет.       — Вы действительно влюблены в неё, мистер Бамби.       В такой волнительный момент Ангусу было сложно понять, спрашивал ли его Артур или утверждал очевидное. Он не мог выдавить из себя ни слова, хотя столько раз пытался хоть что-то ответить своему учителю, придумать хоть какую-то удобоваримую реплику.       — Я понимаю ваше беспокойство, мистер Бамби. Но знайте, что я не могу осуждать вас за это. Я так долго ожидал момента, когда моя дочь испытает интерес к замужеству и найдёт себе достойного человека. Полагаю, именно вы и подойдёте на эту роль как никто другой из моих студентов. Я могу довериться вам, зная ваш надёжный и серьёзный характер.       Ангус одновременно удивился и смутился от этих слов. Это проскользнуло на его лице, обычно невозмутимо спокойном. Он был рад одобрению со стороны отца Элизабет, но может ли это быть проверкой? Такой рассудительный и прагматичный профессор не отдаст свою дочь кому попало, и такая доброта казалась неожиданным актом откровенности и доверия.       Но что ещё важнее... любит ли его Лиззи на самом деле? Что, если Артур ошибся, и неправильно интерпретировал чувства своей отстранённой, закрытой дочери?       Даже вспомнив все их немногочисленные встречи в доме Лидделлов, Бамби осознал, что ни разу не смог распознать истинные эмоции девушки. Она держала на себе столь отточенную маску невозмутимости, что ему потребовались бы невероятные усилия чтобы разглядеть что-то сквозь неё.       И даже так пришлось бы найти особый подход. Удивить её, но не чем-то нелепым, а неординарным, интересным. Чтобы её вечно нахмуренный взгляд смягчился, чтобы в нём загорелось любопытство и доброжелательность.       Но важнее всего было показать, что ему действительно можно довериться. Выделить этим себя на фоне прочих студентов.       И если Артур уже верил ему, то Лиззи...       — Никогда не видел вас такими растерянными, мистер Бамби! Я, право, смутил вас?       Добродушный смех мистера Лидделла вывел Ангуса из путаных размышлений, и тот спонтанно заговорил:       — Всё в порядке. Я выражаю вам огромную благодарность за вашу честность и признательность по отношению ко мне. И я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь вашей дочери стать счастливее. Я желаю ей исключительно лучшего.       Отец девушки расплылся в улыбке:       — Как же приятно слышать это, мистер Бамби! Я знал, что могу на вас положиться. И...       Мужчина мельком глянул в сторону часов, а затем воскликнул:       — Боже мой, сколько времени! Простите, я не смею вас более задерживать. Желаю вам удачи!       Ангус кивнул.       — Ничего страшного, благодарю вас. До свидания.       Прощание звучало немного сухо на фоне всего сказанного, но Бамби уже не мог оставаться в аудитории. Он уважительно кивнул и покинул помещение.       Прежнее холодное спокойствие улетучилось, уступив место неприятному смятению и путанице мыслей.       Что же написала ему Лиззи? И почему ему придётся ждать так долго чтобы это узнать?..

***

      Ангус не знал, как он пережил несколько последующих занятий. Вся голова была как в тумане, мысли с трудом вязались в единый, сознательный комок, а речь профессоров тонула под весом напряжённого ожидания, давящего своей неизвестностью.       Лиззи могла написать ему что угодно. Бамби даже не был уверен в том, как именно ему стоит трактовать её серьёзность. Как излишнюю горделивость? Как страх? Как следование манерам высшего света, обязательное для столь знатной семьи?       Каждый из этих вариантов мог оказаться правдой.       Могло даже выясниться совершенно иное, то, о чём Ангус и помыслить не смог бы заранее!       Но теперь он готов прочесть письмо.       Он добрался до собственной комнаты, покончив со всеми учебными делами, и наконец осторожно вскрыл конверт.       Письмо, которое он трепетными руками достал из него, пахло парфюмом. Даже этот запах по-своему будоражил студента.       Он вгляделся в переплетения чернил. Каллиграфический, изящный почерк. Это было ожидаемо и в то же время прекрасно. Всегда приятно читать письма, написанные нежной, женской рукой.       С нетерпением Ангус развернул лист бумаги, начиная вчитываться в текст послания.       «Здравствуйте, мистер Бамби.       Мне тяжело даются эти строки, но я хотела бы сообщить вам кое-что важное. Когда мы виделись с вами в прошлый раз, я не могла сказать об этом напрямую. Мой папенька скорее всего наблюдал за нашей прогулкой из окна и мог услышать наш разговор. Но так как я пишу вам письмо, я смогу сказать об этом сейчас»       Заинтригованный, Ангус продолжил чтение, ещё больше погружаясь в длинное, спонтанное послание, словно наполненное трепетным волнением. Юноша даже слышал голос девушки, будто бы читающий вслух эти строки.       «Вы очень приятный молодой человек. Вы не похожи ни на одного юношу, что я встречала ранее. И я уважаю вас за вашу рассудительность и отзывчивость. Когда вы помогли кошке моей сестры, я удивилась и вместе с тем очень обрадовалась вашему доброму жесту. И вы также были дружелюбны с Алисой. Вам может показаться, что такие детали не так важны, но для меня они имеют большое значение.       И вместе с тем... Мне сложно описать, что я чувствую к вашей персоне. И мне нужно время чтобы узнать о вас больше и привыкнуть к вам. Я не отношусь к вам плохо, и вы во многом симпатичны мне, но я почти не знаю вас, и это печалит меня»       Бамби удивлённо перечитал эти строки. Он и правда почти не говорил о себе во время чаепитий и куда чаще увлекался застольными дискуссиями с мистером Лидделлом: так Ангус вызывал у него доверие и авторитет. Возможно, Лиззи было интересно их слушать, но даже это не давало понять, какой он на самом деле человек.       Такое внимание к нему вызывало у юноши умиление и лёгкое волнение. И даже радость: Лиззи говорила с ним, искренне, так, как он хотел бы сам общаться с ней!       Но почему же она не может сказать это вслух?       Загадка, которую ещё предстоит разгадать.       «Мой отец наверняка не раз пригласит вас на чай. Будете ли вы рады рассказать о себе больше во время таких встреч? Так и я смогу поведать о том, чем я живу и что думаю о тех или иных вещах.       Мне было сложно сделать первый шаг: мне всегда проще писать, чем говорить. Так легче выразить мысль и вести её как нить, не теряя по пути. Если бы я не написала это письмо, то могла бы остаться столь же молчаливой, как и раньше. Но моя сестра подбодрила меня. Она верит в вас и благосклонна к вам, говоря по секрету. И то же самое я могу сказать и о себе.       Я хочу вновь увидеть вас. И я буду ждать этой возможности чтобы понять вас, познакомиться с вами по-настоящему.       Теперь я готова к этому.       Я буду ждать вашего ответа с большим нетерпением, дорогой Ангус.

Ваша Красная Королева»

      Под неожиданной подписью лежало что-то тонкое и хрупкое.       Белый лепесток, упавший с чудесной розы.       С одной из тех роз, которые так лестно оценил сам Бамби.       Сердце юноша пропустило несколько взволнованных ударов.       Он не привык к сильным, накрывающим его с головой эмоциям, но именно их он ощущал после прочтения письма от Лиззи.       Она, столь далёкая от него поначалу, теперь ощущалась близкой его сердцу, чуткой и понимающей. Её осторожность больше не казалась холодностью или робостью.       Она решила открыться ему. Таким мудрым, нежным способом, не без рассудительности, но с немалой долей спонтанности.       И эта забавная подпись в конце... Её словно придумала сестра Лиззи.       И даже так в ней было что-то особенное и запоминающееся.       Стоит ли ему выдумать что-то подобное?       Что ж, он подумает над этим.       Пока что он не мог сдвинуться с места. Он захлёбывался в щекотливых, приятных эмоциях, которые он ещё толком не испытывал.       Это была любовь — да такая, что от неё спёрло дыхание.       И ради неё ему стоило постараться. Шаг навстречу был сделан, и он пойдёт следом, прямо за ней.       За его любимой Лиззи, что смогла ему открыться.