The Queen of the "Afterlife"

      В жизни Бестии, статус редкой живой легенды которой заставляет ее всегда держаться на виду, не так много вещей, которые она скрывает.       Хорошо зная способности заинтересованных соло, нетраннеров и конкурирующих с ней фиксеров, она к «личному – непубличному» относится по-филосовски спокойно: не выставляет на показ, но и не прячет с судорожной суетливостью. Ее спокойное отношение к тем фактам ее жизни, которые могли бы выбить у нее почву из-под ног, делают ее неуязвимой к «горячим новостям» и «невероятным открытиям», а потому очень скоро всем становится все равно, с кем она спала, где была замечена вне «Посмертия» и какую марку белья предпочитает.       Ее репутация – это в первую очередь репутация фиксера, и здесь уже много лет она остается лучшей благодаря своим навыкам и связям, а потому и все «сенсации» про нее исключительно положительные.       Однако в ее жизни есть три исключительных момента, о которых никто не узнает. Она приложит все свои усилия, чтобы сохранить в тайне свое участие в налетах на Арасака-Тауэр, свое предательство «Атлантиды» и своего сына.       Его зовут Ричард, ему почти двадцать семь, он молодой специалист в команде по исследованию киберпсихоза. Он ее гордость, ее отдушина в обычно не волнующем ее одиночестве, умный, золотой мальчик, который хорошо ее понимает.       Бестия думает, что похожа на сумасшедшую мать, когда ловит себя за такими мыслями.       Ричард был взвешенным, обдуманным решением. Медицинская палата, искусственное оплодотворение – чтобы ни единого шанса того, что отец захочет претендовать на что-то – свободная одежда пока это возможно, и работа удаленно, тогда, когда скрывать уже бесполезно. Конечно, пошли слухи. Но Бестия возвращается в «Посмертие» на следующий день после родов, красуясь новым брюшным имплантом и накаченная стимуляторами под завязку, и все, не без ее осторожной помощи, списывают ее отсутствие на болезнь. Возможно, никто просто не представляет королеву «Посмертия» матерью, а потому абсурдность такой мысли не дает слухам укорениться между соло.       Воспитание Ричи – ее подвиг. Домашние учителя, квартира в другом районе, другая фамилия на документах сына, никакого оружия в доме или разговорах о работе. Она делает все, чтобы обезопасить его жизнь от своей. Но чем старше он становится, тем сложнее ей объясняться.       В день, когда она наконец объясняет все тонкости их жизни Ричи, она боится увидеть в его глазах азарт восхищения. Мать – легенда Найт-Сити, это невероятно круто, это должны знать друзья, это же столько возможностей для детского хвастовства и мечт о том, что однажды она поможет ему взобраться туда, в настоящую Высшую Лигу. Ричи восемь, и он слушает ее, изумленно приоткрыв рот. А потом осторожно хватается за рукав ее домашней кофты, тянет на себя и очень серьезно просит:       — Будь осторожнее, ладно?       Тогда Бестия так же серьезно обещает, что будет.       Ричи растет самостоятельным ребенком. Привыкший к частому отсутствию матери, он скоро становится для нее той самой опорой, от которой она – всегда сильная и независимая – всегда открещивалась.       Ричи хорошо учится (— Ботаник, - сухо, но по-матерински ласково говорит Бестия, когда Ричи взахлеб рассказывает ей что-то биологическо-научное. Бестия разбирается во всем по чуть-чуть, но современные школьные стандарты совсем озверели), испытывает презрение к оружию (Бестия бросает попытки научить его пользоваться чем-то кроме электрошокера когда ему исполнилось шестнадцать), всегда просит ее предупреждать его, если она задерживается в «Посмертии» дольше обычного, звонко смеется, хорошо готовит и рано учится оказывать первую помощь.       Их отношения – менторская дружба со стороны Бестии, в привычной манере слегка грубоватая, и Ричи отвечает ей тем же. Ричи любит добиваться всего сам, хотя догадывается об обширных связях матери. И это тоже маленький пунктик, которым Бестия в тайне очень гордится.       Конечно, не обходится и без ссор. У Бестии ей возможность обеспечить сыну все лучшее, и она реализовывает ее не задумываясь, ставя всего два условия: ты не будешь работать наемником и будешь держаться как можно дальше от корпораций.       Второе – сложно выполнимо, она прекрасно это понимает, но когда Ричи восторженно сообщает ей, что принят на стажировку в Траума-Тим, Бестия отвечает, не раздумывая:       — Исключено. Ты не будешь этим заниматься.       Ричи, в тайне лелеявший эту мечту, взрывается в ответ, и они не разговаривают еще сутки, культивируя в себе обиду и раздражение друг на друга.       Бестии бы объясниться, рассказать все, что она знает о Трауме, а не прикидываться внезапно матерью-тираном, когда воспитывать и беспричинно запрещать уже поздно, но ей тоже нужно время, чтобы успокоиться.       К тому моменту, когда они находят силы поговорить, Ричи уже забрал документы. Он чеканит сдержанно:       — Я все знаю, мам. Можешь не начинать.       И Бестия, оставившая свою совестливость на обломках «Атлантиды», готова просить прощения, хотя знает, что была права.       Потом все образуется: Ричи находит группу энтузиастов, изучающих киберпсихов. Бестия знает, за ними присматривает Регина Джонс, и это человек более чем разумный, чтобы она была спокойна.       В их совместной жизни все всегда налаживается.       — Люблю тебя.       — Кто это был? – Джонни выглядит по-детски ревниво, наверняка все еще уязвленный ее отказом, и Бестия кривит губы в улыбке-усмешке.       — Мой сын.       Она произносит этот с гордостью.       Бестия думает, что обязана вернуться из Арасака-тауэр живой, у нее просто нет других вариантов. Не тогда, когда Ричи очень встревоженно сказал ей: «я буду ждать твоего звонка. Пожалуйста, мам, будь осторожнее».