The Queen of the "Afterlife"

      Заходит в «Посмертие» Ви. Никто в дешевой куртке, с сотней эдди на счету - не чета собравшейся здесь публике. Единственное, что роднит «Посмертие» и Ви – амбиции, рухнувшие и вознесшиеся, и, не питая иллюзий, Ви смотрит вокруг с жадным профессиональным любопытством, бессовестно расходуя ресурс сканера оптики. Сейчас час пик и зал «Посмертия» полон; Ви передвигается осмотрительно: поближе к стене, подальше ото всех, чтобы не оказаться посреди чьего-нибудь спора.       Все это – поверхностные наблюдения, Бестия делает их почти автоматически, и видит на самом деле не столько Ви, сколько кровавый след и послужной список. Репутация в Найт-Сити решает почти все, и невероятно шумный провал Бестию если впечатляет, то лишь со знаком «минус». Искренняя улыбка и совсем не лизоблюдская вежливость, которой стоит поучиться всему «Посмертию», может сразить кого-то другого, а Бестия продолжает оценивать Ви у стойки бара просто по въевшейся годами привычке.       У Ви беспокойные руки, Ви любит смотреть в лицо, но никогда в глаза, Ви говорит: «Здравствуй, Бестия», перед тем как сесть и делает осознанную, обдуманную паузу, перед тем, как все так же спокойно и уверенно нанести удар: «Вспомни Арасака-Тауэр, Бестия». Блефует, конечно, Бестия хорошо помнит сколько усилий и эдди стоила ей уверенность в том, что слухи останутся слухами, но не может не признаться – Ви блефует хорошо, словно действительно верит в то, что говорит.       Ну что за очаровашка.       Клэр, задержавшаяся с выпивкой у ее стола, озвучивает ее мысли вслух.       — С каких пор неудачливые мерки среднего звена стали для тебя очаровашками? – Бестия принимает напиток из его рук, ловит на себе ее повеселевший взгляд.       — Не знаю? С тех пор, как стали желать мне хорошей смены? Да брось, ты тоже под впечатлением.       И обличающе смеется, скрываясь под защитой стойки, бесстрашная в своей панибратской наглости.       Бестия, с определенных пор не любящая ложь (особенно самой себе) и считающая ее крайней степенью неуважения к истрепанному самолюбию, не спорит с Клэр. Она действительно под впечатлением. Вот только что-то беспокоит ее, и дело совсем не в грубоватой вежливости и несоразмерной неудачливости Ви. Выяснять в чем же причина Бестия не собирается. Ворошить чужое дерьмо не в ее правилах.       Заходит в «Посмертие»… не Ви. Бестия сначала опирается на бессознательное, а потом дает для себя определение и начинает искать доказательства.       Решает сначала: киберпсихоз. Ви едва держится на ногах, смотрит шально и пьяно, с броским, очевидным вызовом. Не Эммерику или мерку, которого задевает плечом, продираясь к стойке бара, а всему его окружающему: «Посмертию», Найт-Сити… Системе. Бестии бы группировать такие ассоциации под красочным: «Найт-Сити опять переиграл и уничтожил», но по хребту бежит нехороший холодок от осознанного понимания того, что такие «ассоциации» просто так не возникают. У них есть превопричина, и у нее есть имя. А еще она мертва.       Ви надирается у бара, вполне осознанно, а значит острый киберпсихоз – не диагноз. На всякий случай она просит Эммерика присмотреть, а сама думает – все это паранойя. Может же такое показаться. Обещает себе отдохнуть вечером в одиночестве, привести мысли в порядок, позвонить сыну. И невольно расслабляет плечи только тогда, когда Ви – почти дрова – покидает «Посмертие».       «Пропащая душа», - думает она разочарованно. Клэр, тоже тревожная, подошедшая к ней забрать бокал, неуютно ведет плечами.       — Срыв, - говорит она со знанием дела. Видит таких регулярно на ровне с Бестией. Это самое логичное объяснение. Но Бестия все еще чувствует застоявшуюся в жилах нетипичную нервозность.       Ее планам не суждено сбыться. Потому что тогда, когда Ви появляется во второй раз, то идет к ней целенаправленно, зовет ее знакомо, тягуче, по имени, и спутать с кем-то другим невозможно.       Джонни Сильверхэнд, загнездившийся в теле Ви, совсем на Ви не похож. Рубленные движения, развязная речь, а самое главное – злостное пламя, будоражащее Бестию полвека назад, во взгляде. Нельзя ни разыграть, ни спутать.       Бестия верит его истории, потому что не может не верить очевидным признакам.