***
Косая аллея. Лондон. Англия. — Поттер, должен напомнить, что зелье экспериментальное, формула составлена буквально на коленке, так что никаких гарантий… — Да-да, конечно, проф, я все понимаю! — Гарри ощутимо трясло от нетерпения. — Можно мы уже начнем? Снейп недовольно поморщился, но комментировать поведение бывшего ученика не стал. Вместо этого он взял со стола небольшой флакон прозрачного, как слеза, зелья. — Давайте вещь. Гарри бережно снял с шеи один из двух плоских медальонов, которые когда-то заказал к дню рождения Тома, и протянул Снейпу. Тот, в свою очередь, положил украшение в заранее заготовленную каменную чашу и осторожно перевернул над ней флакон. Несколько прозрачных капель упали на крышечку и, спустя мгновение, впитались прямо в металл. Медальон окутался легким голубоватым свечением, а затем… погас, никак внешне не изменившись. — Получилось? — неуверенно спросила Гермиона, наблюдавшая за процессом с академическим интересом. Снейп пожал плечами. Он расстелил на столе волшебную карту с отображением Америки, вытащил из чаши медальон и, отдав Поттеру, отошел на пару шагов. — Сейчас узнаем. Гарри, затаив дыхание, сжал в пальцах прохладную цепочку и вытянул руку так, чтобы медальон завис над Портлендом. Секунда… вторая… — Ну же! — сквозь зубы шепнул Гарри, опуская медальон ниже. — Давай! Ничего. Ни намека на движение. Из-за плеча раздался негромкий вздох. — Что ж, Поттер, видимо… — Нет! — рявкнул Гарри, сжимая цепочку так, что побелели пальцы, перед глазами, будто наяву, возник намертво впечатавшийся в память образ Тома. — Я не сдамся больше! Только не сейчас! И в этот момент медальон вдруг ощутимо завибрировал. Закачался из стороны в сторону, будто маятник, все набирая и набирая амплитуду, а затем внезапно вырвался из пальцев и, метнувшись к другому концу карты, примагнитился в районе Нью-Йорка. В тот же миг изображение начало меняться, увеличиваясь, двигаясь, и вот уже всю карту занимает один город с подробным планом улиц и зданий. — Что… — Гермиона недоуменно нахмурилась. — Он в Нью-Йорке? — Нужен международный порт-ключ, — выдохнул Гарри, все еще не веря до конца в случившееся чудо. — Даже с моими связями — это минимум неделя, — покачала головой Гермиона. — Самолетом будет быстрее. Могу заказать билеты… — Билеты? — Гарри наконец отвлекся от карты. Гермиона выразительно округлила глаза. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного в таком состоянии? Я лечу с тобой. — Это вовсе не обяза… — Гарри Поттер, не спорь со мной! — она включила знакомый с детства командный голос. — Мы летим вместе, и точка! — Ладно-ладно, — поднял ладони Гарри. — Я вообще не против, но у тебя, вроде, работа… — Возьму отпуск! — припечатала Гермиона. — Так, молодые люди, — вмешался Снейп, казавшийся искренне изумленным тем фактом, что зелье мало того, что сработало, так еще и кого-то нашло, — думаю, свои дальнейшие планы вы можете обсудить без моего участия. — Да, конечно! — спохватился Гарри, снова надевая зачарованный медальон на шею. — Спасибо вам огромное, сэр! Я этого не забуду! — Звучит, как угроза, — хмыкнул Снейп. — Поттер… — А? — он обернулся. — Карту тоже возьмите, — процедил Снейп, чуть скривившись от собственной щедрости. — Мало ли… Гарри благодарно кивнул, аккуратно сворачивая пергамент и убирая в карман. — И вот еще что, Поттер… — добавил Снейп, когда Гарри и Гермиона уже открывали дверь. — Да? — Сообщите, если… будут результаты.***
Нью-Йорк. США. Тепло живого огня… разливающийся в воздухе запах кофе с корицей приятно щекочет ноздри… чьи-то пальцы мягко разминают ноющие мышцы плеч… — Расслабься, — тихий голос прямо над ухом, горячее дыхание пускает по телу дрожь. — Ты дома… И он отпускает себя. Неосознанное, инстинктивное напряжение уходит, и он наконец чувствует себя легким и свободным. По-настоящему расслабленным. Таким, каким может быть только с ним… Только ему одному он может довериться безоговорочно. Только с ним одним может быть самим собой, настоящим, безо всех этих масок и условностей. Только к нему одному он может повернуться спиной без малейшего сомнения… Потому что он — свой. Знакомый до мельчайшей родинки под лопаткой. До последней золотистой крапинки в зеленых глазах. Родной… Том медленно открыл глаза в предрассветной полутьме и еще долго лежал неподвижно, боясь спугнуть это невероятное ощущение тепла, хранившееся в отголосках ушедшего сна. В такие моменты ему казалось, что стоит только чуть-чуть напрячься, протянуть руку — и вот они, ответы на все вопросы. Что еще совсем немного и он вспомнит… Но проходило всего несколько мгновений, и возникающие во снах образы таяли, утекали, как песок сквозь пальцы, оставляя после себя лишь глухую, безнадежную тоску, от которой хотелось бессильно рычать в подушку. Конечно, со временем Том научился справляться с этими эмоциями. Научился загонять эту тоску так глубоко, что, порой, забывал о ней, позволяя себе увлечься иллюзией полной, насыщенной жизни. Но правда была в том, что эта жизнь ему не принадлежала. Да, она нравилась ему, временами даже очень, особенно последние несколько лет, но… противное ощущение фальши никак не желало отпускать, царапая душу острыми коготками. И в те редкие минуты, когда Том позволял себе быть откровенным с самим собой, он отчетливо понимал, что все это ему чужое. Эти города, ощетинившиеся стеклянными иглами небоскребов, культурные традиции американцев, еда, одежда, технологии… Но страшнее всего становилось от ощущения собственного абсолютного одиночества. Том гнал от себя эти мысли. Заводил кучу ненужных знакомств, цеплял симпатичных девушек и парней на вечеринках и старался постоянно держать рядом кого-то, в отчаянной попытке заполнить пустоту внутри. Получалось плохо. Да, физически, он давно был не одинок. Рядом с ним все время были люди, к некоторым он даже привязывался, как к той же Джун, но ни с одним из них он не чувствовал той мощной душевной связи, такого полного и естественного единения, как с незнакомцем из снов. Это выматывало. Терзало изнутри, жгло острой необходимостью вернуть потерянное, лишало покоя… но одновременно и давало надежду. На то что однажды его мечта о неодиночестве сбудется, как сбылись давние мечты о достатке, интересной работе и путешествиях… Тихий, чуть слышный звук внезапно отвлек Тома от невеселых мыслей. — Джун? — настороженно позвал он, различив донесшийся из соседней комнаты судорожный всхлип. Вскочив с кровати, он быстро натянул джинсы и открыл дверь. Джун беспокойно металась в кровати. Ее глаза были плотно зажмурены, пальцы то и дело сжимались в кулаки, а с губ срывались короткие вздохи. — Эй! — Том опустился на край ее кровати и потряс за плечо. — Мелкая, ты чего? Проснись! Слышишь меня? Джун! — Нет! — вдруг отчаянно вскрикнула она и, распахнув глаза, рванулась вперед. — Пусти! — Спокойно, мелкая, это я! — Том с силой встряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувство. — Все нормально, слышишь? Тебе приснился кошмар… — Нет… — выдохнула она, в панике мотая головой, по ее щека текли слезы. — Нет, я не виновата… не виновата… это не я!.. — Черт, Джун! — Том обхватил ладонями ее голову, заставляя смотреть в глаза. — Посмотри на меня! Слушай. Это всего лишь сон. Успокойся. Смотри на меня и просто дыши… Откровенно говоря, Том сам смутно понимал, что делает, но неожиданно это сработало. Джун замерла, глядя на него расфокусированным взглядом, как под гипнозом, и постепенно успокаиваясь. Кулаки разжались, дыхание выровнялось, а взгляд снова стал осмысленным. — Что… — она моргнула. — Что ты сделал? — Ничего, — Том отпустил ее, слегка отодвинувшись. — Просто пытался тебя успокоить… — Нет, — внезапно очень четко сказала Джун. — Это было… так странно… Мне было плохо, я запаниковала, почти не могла дышать, но ты сказал мне успокоиться, и… все сразу прошло, как будто само собой… Мне даже показалось, что… — А почему тебе стало плохо? — перебил ее Том, меняя тему. — Ты помнишь, что тебе снилось? Джун на мгновение прикрыла глаза, а когда снова подняла на него взгляд, он был уже совсем другим, мрачным и каким-то горьким. — Приют. — Тот, где ты выросла? — Том внимательно вгляделся в ее лицо. — Ты говорила, это больная тема… — Так и есть, — тихо сказала Джун, и по ее тону Том понял, что продолжать этот разговор не стоит. По крайней мере, сейчас. — Ну ладно, мелкая, — он усмехнулся, хлопнув ее по плечу. — Раз уж мы вскочили в такую рань, давай завтракать, и собираться. Ты вообще помнишь, что у нас через четыре часа самолет? — Точно! — лицо Джун наконец просветлело. — Италия! — Она самая! — Том подмигнул ей и, кинув висевший на спинке стула халат, отправился в душ. День обещал быть долгим.***
Где-то в воздухе. — Гарри, — негромкий голос Гермионы отвлек его от абсолютно бессмысленного созерцания пушистых облаков за стеклом иллюминатора. — А? — он повернул голову и тут же напоролся на подозрительно внимательный взгляд карих глаз. — О, нет, не делай так. Когда ты так смотришь, это почти всегда означает неприятный разговор… — Вовсе нет! — возмутилась Гермиона. — Очень даже да! — округлил глаза Поттер. — Я… — начала было Гермиона, но потом вдруг вздохнула. — Я просто хотела спросить… Если мы все же найдем его, что ты ожидаешь от этой встречи? Я имею в виду, вся эта история с похоронами и его исчезновением выглядит настолько безумной, тебе не приходило в голову, что… — Что Том мог инсценировать свою смерть и сбежать? — очень спокойно произнес Гарри. — То есть бросить меня, ты это хотела сказать? — Да нет, конечно! — спешно возразила Гермиона. — Это глупости, я же знаю, как сильно он любил тебя… — Правда? — неожиданно криво усмехнулся Гарри. — Прости? — растерялась Гермиона. — Забавно, что ты так уверена в этом, потому что… — он вдруг замолчал и с силой потер лоб. — Неважно. Я не хочу… не могу сейчас думать о том, как и почему это случилось, я просто хочу увидеть его, понимаешь? Живого. — Я понимаю, но… — Потом, Герм, — он откинул голову на спинку сиденья, чувствуя, как внутри все дрожит от нарастающего нетерпения. — Все остальное потом.