Ya’aburnee

Саито покидает палату Рюу, когда за ним приходит медбрат и уводит его на процедуры по расписанию. Девушка проскальзывает в отведенный ей кабинет, скидывает на заваленный различными папками с документами стол еще одну увесистую папку, переданную медбратом от главврача для ознакомления с последними результатами и анализами Рюу, после чего достает кошелек из недр своей сумки. Обеденное время Наоки пропустила, но подобное для девушки успело стать привычным. В конце концов, только в ее компании Рюу делал очень убедительный вид, что хочет есть, и правда ел немного недосоленную больничную еду. Вероятно, просто ему не хотелось расстраивать девушку. Впрочем, сама Саито и не расстроилась бы из-за этого. Наоки проходит до лифта на своем этаже и нажимает кнопку вызова. На циферблате, находящемся почти под потолком, высвечивается цифра этажа — местонахождение лифта. Саито минуту следит за его движением вниз, после чего достает телефон и растерянно смотрит на время. Незаметно подкрался день последних гуляний в честь праздника Ханами, а Наоки так и не смогла придумать, как уговорить главврача позволить Рюу покинуть на несколько часов больницу для поездки в город. Мужчина был слишком упертым и грозным, так что спокойно убедить его в своей правоте было сложно, а морально давить на него или действовать грубо было и вовсе невозможно. Последней надеждой для Саито оставалась ее подруга Кубо Шика, которая вместе с ней заканчивала медицинский университет и работала вместе с Наоки в этой больнице, но в другом отделении. Девушка была очень общительной и дружелюбной, и с их главврачом была в хороших отношениях, так что точно знала, как подкупить Хиросэ-сана. Саму Шику подкупить будет несложно, тем более они с Саито знакомы уже столько времени и многое друг о друге знают — если не все, конечно. В столовой оказывается очень мало людей, и это очень радует Саито. Девушка без очереди покупает успевшую остыть еду, которую для нее разогревают в микроволновке, и проходит за такой уже привычный столик, мимолетно кидая взгляд в окно. Погода сегодня хорошая, какой была и на протяжении остальных дней. Если все-таки выдастся возможность отвезти Рюу в город, то он сполна сможет насладиться праздником и различными вкусностями, которыми Наоки обязана угостить паренька. С этими мыслями Саито поторапливает себя, чтобы успеть пересечься с Кубо, пока та не ушла на осмотр и не застряла в какой-нибудь палате на добрых полдня. Наоки отставляет от себя поднос с тарелками и опустевшей после очередной порции кофе кружкой, заразительно зевает, прикрывая рот тыльной стороной ладони, и поднимается из-за стола. Отнести поднос к специальному окошку не составляет никакого труда, и девушка почти бегом отправляется к ресепшену, где обычно Шика проводит много времени за изучением историй болезни перед обходом палат с пациентами, которые не могут сами прийти к ней в кабинет. Шатенка обнаруживается на предполагаемом месте, и Наоки хитро улыбается, после чего подкрадывается к шатенке и резко хватает за плечи. Кубо испуганно кричит, роняет со оглушающим грохотом огромную папку с документами на бетонный пол, и белые стандартные листы, исписанные мелким шрифтом, разлетаются по всему помещению, покрывая собой пол. Саито заливисто смеется над подругой, которую чуть не схватил инфаркт, уворачивается от крайне неудачной попытки пнуть нерадивую шутницу, а после они на пару принимаются разгребать бардак, что устроили. Наоки заходит за угол, чтобы подобрать последние листки, улетевшие слишком далеко, и на мгновение замирает, не желая верить собственным глазам. У стойки ресепшена, у окошка, предназначенного для посетителей, стоит Дазай и с весельем в глазах флиртует с какой-то медсестрой. Саито отводит взгляд в сторону, засовывает руки в карманы халата и шагает, громко стуча каблуками лакированных черных лодочек, прямо к трем улетевшим листкам. А потом разворачивается и стремительно уносится к Шике, вспоминая об ограничениях во времени. — Итак, — певуче начинает Наоки, стреляя глазами в сторону подруги, — какие слухи нынче водятся в нашем отделении? — Сама же знаешь. — закатывает глаза Кубо, крепя очередной лист в папку и убирая ее в сторону. — Ничего хорошего о тебе не говорят и говорить не будут. — Ох, и как я только смогу пережить это? — в лучших традициях королевы драмы вздыхает Саито и прикладывает ладонь ко лбу, немного отклоняясь назад и совсем неправдоподобно изображая обморок от шока. — Да уж как-нибудь. — язвительно тянет Шика и весело ухмыляется. Пожалуй, только с такой саркастичной, ироничной и язвительной, но чуткой и внимательной особой Наоки и могла подружиться. Определенно, никакой другой типаж людей ее не переживет. — Ладно, я к тебе по делу пришла. — уже серьезно продолжает Саито и немного наклоняется вперед, по-заговорщицки подмигивая. Кубо спокойно кивает, намекая на готовность выслушать просьбу подруги. Наоки вздыхает и переводит погрустневший взгляд на стол. — Понимаешь, я хочу сводить Рюу сегодня на праздник в городе, но Хиросэ-сан отказывает мне каждый раз, когда я к нему наведываюсь. Можешь помочь мне уговорить его? — Зачем тебе ради этого мальчишки так стараться? — непонимающе интересуется Кубо, и Саито тяжко вздыхает и смотрит почти обиженным взглядом на подругу. — Думаешь, добрые поступки помогут облегчить тебе боль от проявления? — Поверь, проявление имени моего соулмейта — это последнее, что меня интересует в данной ситуации. — легкомысленно отмахивается Наоки, а потом снова становится серьезной. — Просто мне хочется, чтобы Рюу насладился последними днями своей жизни и умер без сожалений, что все время провел больнице и так и не увидел ничего, кроме больничных стен. — Он уже…? — удивленно спрашивает Шика, но не договаривает фразу, потому что Наоки тут же кивает ей в ответ и с горечью усмехается. — Судя по последним полученным данным, ему осталось не больше месяца. — выдыхает Наоки и поджимает губы. — До лета он точно не доживет, поэтому Ханами — единственный вариант. Больше шанса не будет. — Ясно. — растерянно отвечает Шика и подносит руку к губам, после чего хмурится и немного выпадает из реальности, обдумывая происходящее. — Я попробую убедить Хиросэ-сана, но гарантировать сто процентную вероятность успеха не могу. — Я понимаю. — мягко улыбается Наоки, но грусть из серых глаз никуда не пропадает, делая их еще глубже и серебристее. — Ох, дорогая. — порывисто восклицает Шика и кидается на шею подруги, тут же прижимая ее к себе в крепких объятиях. Саито изумленно замирает, а потом улыбается и хлопает шатенку по спине. — Не знаю, почему люди говорят о тебе плохо и почему твою руку каждый раз при проявлении имени соулмейта жжет, и не понимаю этого. Ты же просто святая! — Видимо, Вселенная и Боги этого мира считают иначе. — незамедлительно отвечает Наоки и пожимает плечами, успев за последние четыре года смириться со своей участью. — Наверно, я как смерть в старых преданиях: провожаю заблудшие души в мир иной, а они, не понимая моих помыслов, боятся меня и считают каким-то чудовищем. — с придыханием продолжает Наоки давно уже рвавшиеся наружу метафоры и сравнения и с некоторым наслаждением понимает, что звучали они и правда до чертиков красиво. Кубо отклоняется назад, и Саито отстраняется от нее в ответ. Шика смотрит с сожалением и даже не улыбается. За нее это делает Наоки, пусть и в своей горестно-жалостливой манере. — Это неправильно. — Такова жизнь. — легко пожимает плечами Саито и легко треплет подругу рукой по волосам, вконец растрепав аккуратную прическу, чтобы немного развеять зависшую вокруг них напряженную атмосферу. — Остается только смириться. — Почему ты работаешь только с теми, кто умирает? — вдруг задает неожиданный для обеих девушек вопрос Кубо и замирает, испуганно уставившись на подругу. Наоки удивленно смотрит на нее и не решается пока давать хоть какой-то ответ. Слишком сложно, чтобы однозначно ответить на вопрос, ответ к которому меняется время от времени. — На самом деле есть несколько причин. — все же отзывается спустя некоторое количество времени Саито. — Главная из них, пожалуй, заключается в том, что я (одаренная, и в этом мое проклятье. Мой дар при каждом его применении уничтожает связь моей души с телом. Я могу в любой момент просто не найти дорогу обратно. Тело же мое ломает и выворачивает так, что я могу жить лишь благодаря непонятному чуду. Я просто готовлюсь к собственной смерти.) искренне хочу помогать тем, кому никто не будет помогать. Наоки не может сказать всю правду целиком, как бы она ни звучала, потому что обещание хранить эту тайну от мира простых людей все еще живо в ней. Потому что Кубо вряд ли сможет понять хоть слово. Потому что это слишком личное, а приближаться к своей душе Саито позволить не может никому. — Ты и правда святая. — весело хихикает в ответ Шика и хлопает легонько подругу по плечу. Саито чувствует, как сердце в груди делает кульбит, отдаваясь в горле противной горькой недосказанностью. — Ладно, мне пора идти. — Не забудь о моей просьбе. — осторожно напоминает Наоки. — Всенепременно. Еще и с вами пойду. — задорно кидает через плечо Шика и стремительно уходит по коридору в неизвестном направлении. Саито устало прикрывает глаза и откидывается спиной на прохладную поверхность стены. Горький ком в горле все еще стоит, и Наоки с трудом получается его спровадить вместе с неприятными ощущениями, скручивающимися в районе груди и живота. Вновь знакомое ощущение, такое же, как после очередного использования дара, сжимает все органы внутри и давит, давит сильно и больно, разрывая мягкие ткани внутренних органов. Саито терпит, даже не шикает от резких вспышек боли, терпит точно так же, как привыкла терпеть при проявлении имени соулмейта, только сильнее прижимается спиной к стене, чтобы не рухнуть на пол. Все заканчивается так же резко и неожиданно, как и начинается. Еще минуту назад Наоки не чувствовала своего тела, но прекрасно ощущала боль, разливающуюся раскаленным металлом по телу, и вот ее уже нет. Саито действительно сомневается, что это был не мираж, но решает оставить размышления о произошедшем на потом. Девушка приоткрывает глаза, оглядывается в поисках тех, кто мог бы заметить ее плохое самочувствие, и когда убеждается, что таких людей не было, то облегченно выдыхает и смотрит в ту сторону, куда ушла Кубо. Все же правда оказывается намного страшнее, даже если учесть, что девушка уже давно успела принять ее. *** Наоки радостно улыбается, через полчаса поднимаясь в лифте, и читает сообщение Шики с положительным ответом на задумку подруги. Как будто от сердца отлегло и стало проще дышать. Саито сверяет время и понимает, что если выехать сейчас, то Рюу успеет вернуться в палату как раз к комендантскому часу и не нарушит никаких правил, при этом вдоволь насладившись прогулкой. Как и обещала, Кубо отпросилась с вечернего дежурства и готова отвезти подругу с ее подопечным на праздник, что, несомненно, сэкономит им достаточно времени и позволит немного дольше насладиться прогулкой. Осталось лишь предложить это самому Рюу, который был в неведении насчет намечающихся планов. — Рюу. — задорно восклицает Наоки и широко распахивает дверь, ведущую в палату. Правда, тут же замирает на месте, чувствуя, как наигранная, но все же радостная улыбка съезжает с губ и превращается в удивленно-недовольное выражение лица. — Онэ-сан. — мальчишка словно и не замечает смену настроения своей сиделки и продолжает крутить в руках новенькую игрушку, которую принес Дазай. — Смотри, что мне подарил Дазай-сан. — Красивая. — снисходительно согласно кивает в ответ Наоки, легко улыбаясь и наблюдая за оживленным личиком паренька. — Давай возьмем ее в следующий раз на улицу? — участливо предлагает Саито, кидая взгляд на небольшую машинку на веревочке. Да, пожалуй, такое вполне могло интересовать десятилетнего мальчишку. — Правда можно? — с искренней радостью в голосе спрашивает парнишка, на что Наоки согласно кивает, а потом тяжело вздыхает и немного надувает щеки, отводя взгляд в сторону. Рюу замечает некоторые изменения в девушке и недоуменно приподнимает брови. — Что-то случилось, онэ-сан? — Да ничего особенного. — наигранно печально тянет Саито и возвращает взор серых глаз на мальчика, замечая в его глазах неподдельную тревогу. — Просто я не знала, что у тебя на вечер уже появились планы. — А что ты хотела? — интересуется Рюу и даже не отрицает этого, на что Наоки таинственно улыбается. Ее серые глаза блестят нотками хитрости. — Сегодня последний день Ханами. Думала, ты согласишься сопроводить меня на праздник. — спокойно выдает свои намерения Саито, замечая, как с каждым сказанным словом глаза Рюу загораются огнем ожидания и предвкушения. — Конечно пойдем. — несдержанно громко отвечает Рюу, и Наоки ободряюще улыбается. Впрочем, мальчишка тут же переводит взгляд искрящихся карих глаз на Осаму и задумчиво хмурится. Наоки чувствует неладное, но воспротивиться, к собственному сожалению, не может. — Только можно Дазай-сан пойдет с нами? — Хорошо. — просто соглашается Саито, хотя на самом деле очень даже против этой задумки сомнительного характера. — Только нам нужно переодеться, так что твой гость подождет нас в коридоре, ладно? — Рюу согласно кивает и переключает свое внимание на размышления о наряде, пока Наоки пытается вытолкнуть за дверь слабо сопротивляющегося Осаму. Когда мужчина уже хочет что-то возразить, девушка шипит ему в ответ: «Выметайся», — но так, чтобы Рюу не услышал. Дазай послушно остается в коридоре, и девушка облегченно выдыхает воздух из своих легких, радуясь его кратковременному отсутствию. Наоки помогает Рюу переодеться, периодически смущая мальчишку аккуратно брошенными фразами, чтобы не обидеть, но парнишка в ответ все равно дуется и клянется, что больше никогда с ней не заговорит. Бойкот длится ровно три минуты, и Рюу взрывается громким хохотом, сопровождаемым слезами, когда Саито начинает его щекотать. Наоки незаметно застегивает на нем синюю рубашку в черную клетку, поправляет воротник по-матерински заботливо и отдает парнишке привычную темно-серую шапку с неровными краями, которая постоянно покрывает его лысую голову на всех прогулках, и наблюдает, как Рюу натягивает ее по-своему неровно и криво, но таким образом ему идет намного больше. — Готов? — тихо интересуется Наоки, на что получает одобрительный кивок головой. Саито помогает Рюу перебраться в инвалидную коляску, и они вместе покидают палату, натыкаясь в коридоре на Дазая, стоящего у стены напротив двери палаты. — Подождите меня здесь, нужно захватить вещи. Наоки не уверена, что ей позволено оставлять наедине Рюу и Осаму, по совсем непонятной причине решившего идти с ними, но засовывает голос разума куда подальше и делает, как ей удобно. Дазай начинает разговаривать с Рюу о чем-то едва слышно, и они смеются над по-любому дурацкими шутками. Саито уже давно успела смириться с очевидным фактом, что обычному среднестатистическому человеку никогда не понять странного юмора мужчин, и научилась тотально игнорировать любые выпады в свою сторону даже от коллег. Саито залетает в свой кабинет и на ходу снимает врачебный халат, тут же откидывая его на спинку офисного кресла. Наоки быстро переодевает строгую черную юбку до колена на обыкновенные джинсы ярко-синего цвета с некоторыми потертостями, но оставляет легкую голубую блузку, сшитую под мужскую рубашку, затем распускает русые волосы из пучка, но подвязывает их в низкий хвост. В конце концов, ей еще нужно довезти Рюу до машины и усадить в нее, и с этим непростым делом ей будет намного удобнее справиться с хвостиком. Привычные лаковые лодочки сменяются на обычные и любимые черно-белые кеды, а надетая сверху короткая черная кожаная куртка дополняет образ обычной девчонки. Наоки оставляет все вещи у себя в кабинете, прекрасно понимая, что сегодня еще успеет их забрать, хватает привычный огромный рюкзак, в котором уже находятся некоторые препараты и оборудование, которые могут помочь Рюу в крайнем случае, и покидает полутемный кабинет, надежно закрывает его на ключ и направляется обратно к месту, где оставила Рюу и Дазая. Парнишка и мужчина оказываются ровно на том самом месте, в целости и сохранности. Наоки облегченно выдыхает и сообщает увлекшимся разговором людям, что она готова, и они вполне себе могут отправляться в путь. Осаму помогает докатить инвалидную коляску к лифту и даже самостоятельно завозит ее, не давая Наоки и шанса вмешаться. Саито уже в лифте удобнее устраивает тяжелый рюкзак за спиной и стягивает резинку с волос, выдыхая совсем несдержанно и устало. Рюу и Дазай тихо переговариваются и оглушительно хохочут — привыкшей к полной тишине Наоки это переносить сложно. Когда кабина лифта наконец оказывается на первом этаже и двери открываются, Саито следит, как Осаму осторожно выкатывает инвалидную коляску из кабины, после чего везет мальчишку к выходу не слишком быстро, а так, чтобы Наоки поспевала за ним. На улице их уже ждет Шика со своим автомобилем, стоящим прямо у выхода из больничного крыла. — Чего вы так долго? — недовольно, но все же задорно и громко спрашивает Кубо, но, когда замечает неожиданно, но так удачно затесавшегося в компанию «врач-пациент» незнакомого мужчину, удивленно вскидывает брови и настороженно косится на Саито. — Так вышло, прости. — сухо отвечает Наоки и закидывает на заднее сидение рюкзак, сразу принимаясь разминать уставшие плечи. Дазай на пару с Кубо помогают мальчишке залезть на заднее сидение машины, но дверь пока не закрывают, чтобы он не оставался совсем уж один. После того, как инвалидное кресло в сложенном виде отправляется в багажник, наступает время для знакомства Шики и Осаму. Саито чувствует, что ничем хорошим их знакомство не закончится, но сопротивляться моменту не может и соблюдает все приличия. Которые, естественно, подчиняются лишь ее собственным понятиям. — Знакомьтесь, это Кубо Шика, мой прекрасный олень и незаменимый друг. — саркастично и насмешливо начинает Наоки, получая в ответ недовольный взгляд. — А это Дазай Осаму, и я честно не знаю, где Рюу смог его откопать. — Приятно познакомиться, милая Шика-чан. — слащаво тянет Осаму, осторожно берет руку девушки в свою ладонь, затем наклоняется и едва касается губами аккуратных пальчиков. Наоки закатывает глаза, глядя на это зрелище, а потом с подозрением косится на подругу, неожиданно замолкшую. Кубо изумленно вскидывает брови, тут же озадаченно хмурится и поворачивает голову в сторону Саито, которая смогла увидеть все эти эмоции, успевшие промелькнуть буквально за секунду на лице шатенки. — Тот самый Дазай? — без какой-либо веры и крайне озадаченно переспрашивает Кубо, совсем некультурно тыкая пальцем в сторону Осаму, который уже успел отпустить руку шатенки. Дазай переводит непонимающий взгляд на Наоки, и Саито чувствует, как знакомое чувство плавящимся успокоением разливается по плечам и ногам. Да, она его ждала уже целую минуту. Палево. То самое чувство, которое способна подарить только лучшая подруга перед гипотетически нравящимся парнем. — Ага. — коротко отвечает Саито и прикрывает глаза, надеясь, что не покраснеет сейчас от переизбытка эмоций. Негативных эмоций, разумеется. — Давайте, раз уж знакомство окончено, поедем. — спокойно, насколько то было возможно, предлагает Наоки, и получает одобрительные кивки. Дазай сразу садится на заднее сидение, рядом с Рюу, и они начинают болтать о чем-то непонятном, а Саито перехватывает Шику около водительского сидения за локоток и останавливает, чтобы переговорить с ней кое о чем с глазу на глаз. — Это серьезно он? — немедля ни секунды, недоверчиво переспрашивает Шика, хватая Наоки за плечи. Сероглазая особа в ответ лишь неоднозначно пожимает плечами и недовольно морщится. — Я не уверенна. Его имя еще не полностью вывелось, но если предположить, что выведется в итоге, то да, скорее всего он. — тихо отвечает Саито. — Что-то ты не больно рада этому факту. — печально усмехается Кубо, тут же становясь серьезной. — Много ты о нем знаешь? — Достаточно для того, чтобы не желать иметь с ним ничего общего. — просто пожимает плечами Наоки, и Шика понимающе улыбается. У самой Кубо соулмейт был преступником, и девушка прекрасно понимала нежелание многих людей встречать свою родственную душу. — Ладно, давай не будем задерживать мужчин еще больше. — легко и непринужденно шутит Шика, и Саито печально и обреченно улыбается ей в ответ, после чего садится на переднее пассажирское сидение и пристегивается. Автомобиль под умелыми руками Кубо движется мягко и плавно, скользит между рядов на большой скорости и довозит их до центральной площади, уже украшенной разноцветными огоньками гирлянд, развешанных по веткам цветущих деревьев. Рюу восторженно говорит и восхищается красотой вечернего города, на что все взрослые снисходительно улыбаются и отвечают ему попеременно и невпопад. Наоки хочет посмотреть на радостное личико подопечного и кидает мягкий взгляд в зеркало заднего вида, но тут же натыкается на проницательный взгляд кофейных глаз Дазая и чувствует, как ее обдает холодной мерзкой волной негодования и отвращения. Кубо минут десять ищет место для парковки машины, после чего они дружной компанией помогают Рюу вылезти из машины и отправляются на поиски приключений — по беспечным словам Дазая. Саито не оценивает данное высказывание, потому удобнее перехватывает тяжеленный рюкзак и плетется за радостной подругой и подопечным. Хочется погулять без происшествий и вернуться вовремя, чтобы главврач не разразился очередной бурной речью на тему ответственности в адрес Наоки и чтобы Шике, как отвечающей за них, не прилетело следом. Сначала они отправляются в парочку храмов, чтобы помолиться Богам удачи, затем идут на площадь и ищут различные интересные сладости, которые хотелось бы попробовать Рюу. Уже через два часа плечи Саито грозятся перестать функционировать, но Наоки стойко переносит неудобства и радостно смеется на очередной фотографии рядом с Рюу и Дазаем. Мальчишка, пусть и находится в инвалидной коляске, пышет таким задором и желанием увидеть и попробовать все, до чего может дотянуться, что Саито готова терпеть намного больше боли, лишь бы паренек продолжать так рьяно наслаждаться жизнью — всего лишь кратковременным явлением в ее собственной жизни. — Давайте немного передохнем. — предлагает Шика, явно заметившая состояние подруги. Рюу на это недовольно бубнит и возмущается, а Дазай оборачивается на Саито и изучающе ее осматривает. — Да, я бы тоже посидел где-нибудь. — согласно кивает Осаму и переводит взгляд на Рюу. Паренек обиженно дует щеки и кидает мимолетный взгляд на очередной аттракцион. Наоки нежно смотрит на его макушку и сочувствует своему телу, которое будет болеть завтра очень сильно. — А давайте поступим так? — заговорчески предлагает Шика, присаживаясь на корточки рядом с мальчишкой. Все присутствующие смотрят на нее удивленно. — Мы с тобой пойдем на те горки, а Дазай-сан и Наоки подождут нас вон на той лавочке? Идет? — Идет. — радостно восклицает Рюу и тянется руками к колесам инвалидного кресла, чтобы тут же наперегонки с Кубо умчаться в сторону выбранного аттракциона. Шика только и успевает кинуть через плечо, что в случае чего сообщит. Наоки остается наедине с Дазаем, и вся эта ситуация не кажется ей такой уж пугающей и страшной, как представлялось ранее. Они молча отходят к лавочке и присаживаются на нее, Саито сразу же скидывает с уставших плеч рюкзак и от нечего делать принимается еще раз осматривать его содержимое. Осаму рядом сидит тихо и кажется почти миражем. Они сидят близко, касаются едва заметно друг друга в районе бедер и плечей, но эта близость совсем ничего не значит. Достаточно просто встать со скамейки, перейти в другое место, немного отодвинуться — и уже ничего не будет держать их рядом друг с другом. Но Наоки не решается сделать и этого, отчаянно делая вид, что занята и отвлекаться не намерена. Где-то вдали в толпе слышится радостный вскрик Рюу, и Наоки тут же отвлекается от своего незатейливого занятия, ища глазами, выражающими теплоту и озабоченность, мальчишку. Осаму рядом ерзает, но Саито лишь на краткий миг переводит на него остекленевший взор серых глаз, похожих на ледышки, и вновь возвращается к содержимому рюкзака. Дазай рядом разочарованно вздыхает, откидывается на неудобную спинку скамейки и закидывает руки за голову, устремляя взор карих глаз в темнеющее небо. — Как бы мне хотелось, чтобы и на меня ты смотрела так же тепло и ласково. — томно выдыхает Осаму в окружающее его пространство, вряд ли рассчитывая на ответ. Однако Саито вздрагивает и озадаченно смотрит на него, словно сомневаясь в услышанном. — С чего бы это? — Ну, как же. — несколько оживленно, хоть и пытается это скрыть, отвечает Дазай и кидает на русоволосую девушку, такую чужую и одновременно родную, даже родственную, непроницаемый взгляд кофейных глаз. — Я чувствую, что мы предназначены друг для друга, и хотелось бы, чтобы твой взгляд не мрачнел каждый раз, когда ты смотришь на меня. — А ты предпочитаешь так сильно доверяться собственным ощущениям? — насмешливо спрашивает Наоки, полностью игнорируя вторую часть ответа. Неимоверно сильно хочется перевести этот разговор в шутку и уйти от ответственности, потому что говорить о родственных душах совсем нет желания. — Не так уж и сильно на самом деле. — усмехается Дазай и прикрывает глаза. — Но я всегда успею проверить свои умозаключения. — Думаю, нам стоит встретить Рюу у аттракциона. — слишком очевидно переводит тему Наоки и поднимается со скамейки. Давать Дазаю хоть какой-то ответ все равно, что подтвердить его слова. Впрочем, и молчание можно расценить как ответ. Саито не хочет раскрывать ему написанные кандзи на своем правом предплечье и не хочет смотреть на те, что выведены на его руке. Она испорченная, грязная, злая и жестокая, с морем крови других людей на руках, и Вселенная не устает напоминать об этом каждый раз, когда на правой руке Саито выводятся очередные черточки, создающие кандзи имени ее соулмейта и сопровождаемые ноющей болью. Боль эта стала уже настолько привычной, что она почти не ощущается и не считается чем-то из ряда вон выходящим. Наоки не хочет признаваться в несовершенстве своей души — кто знает, скольких людей она убила в прошлой жизни, раз в этой ее хотят наказать, — не хочет обрушить на своего соулмейта ужас истины и не желает ставить его перед выбором. Не хочет показывать себя в нелицеприятном, отвратительном свете, боясь искренне и до дрожи, что ее осудит, но не кто-то со стороны, а именно родственная душа. От размышлений Саито отвлекает мягкое прикосновение, невесомой змейкой скользящее по всей длине правого предплечья и останавливающееся у запястья, прямо у кромки рукава блузки с длинным рукавом. Наоки чувствует себя крайне неудобно и медленно и опасливо оборачивается, пересекаясь взглядом с карими глазами мужчины. Дазай стоит рядом с ней, держит ее так нежно и аккуратно за запястье и выжидающе смотрит прямо в серые глаза, желая заглянуть в исковерканную собственными угрызениями и осуждениями душу. — Позволишь? — тихо спрашивает Осаму и получает незамедлительный решительный кивок. Наоки эгоистична — да, раз желает всеми силами утаить свою принадлежность родственной душе, но эгоистичность эта исходит из самых благих побуждений, и винить ее в сокрытии будет глупо. Хоть и весьма справедливо. Дазай проводит большим пальцем по внутренней стороне ладони, оглаживает круговыми движениями нежную кожу, и Саито прикрывает глаза и опускает голову, словно готовиться к казни или смертельному приговору. Наоки судорожно вздыхает, когда Осаму касается края рукава блузки и приподнимает его медленно, словно растягивает момент. Саито ясно чувствует, как по ее телу разливается страх и паника, а еще отчаяние и обреченность. Эти чувства, такие яркие и жгучие, отдаются неслышным эхом в голове, скапливаются в глазах, в носу и горле еле сдерживаемым комом. Пока сдерживаемым. Теплая ладонь окончательно поднимает рукава блузки и кожаной куртки, частично оголяя исписанную кандзи бледную кожу. Дазай ощутимо проводит по ним большим пальцем, давит и обводит, и Наоки испуганно, но уверенно считает, что мужчина просто хочет стереть свое имя с ее руки. Но Осаму еще не знает, что за человек Саито, и девушка испуганно жмется, ниже опускает голову, неосознанно скрывая лицо волосами, больше не собирается сдерживать ком и чувствует, как по щеке скатывается первая соленая капля, отправляясь вниз, на землю, светящейся падающей звездочкой, позднее теряясь во тьме. Дазай поднимает ее руку выше, тянет к себе и словно в утешающем жесте касается губами местечка с кандзи. Саито испуганно вздрагивает, вскидывает голову и встречается взглядом с карими глазами. По щеке Наоки катится слеза, девушка тяжело дышит и вырывает руку, тут же поправляет рукав, но взгляд от глаз Осаму не отводит, полностью погружаясь в затягивающую ее пучину кофейной гущи. Где-то на дне виднеются алые и багряные блики неизвестного происхождения, загораются огнями разных цветов, но Наоки уже не понимает, что это простое отражение фейерверков в карих глазах. Осаму делает шаг вперед, оказывается слишком близко и тянет свои загребущие руки к девушке, тут же притягивая ее к себе. Ладонь на затылке прижимает голову ближе к груди, вторая находится чуть выше талии и не позволяет девушке отстраниться. Наоки упирается обеими руками в грудь Дазая, неосторожно кладет свою ладонь в районе чужого сердца и замирает, ощущая учащенное сердцебиение и прислушиваясь к своему собственному. Как и было написано в старых романах — унисон. Саито пользуется моментом и протискивает руки Осаму за спину и сжимает его в некрепких объятиях, а лбом упирается в его грудь и прикрывает глаза, из которых продолжают сочиться слезы. В ушах стучит кровь, и это действует успокаивающе в отличии от мимолетных, но таких необходимых объятий. Через некоторое время Дазай начинает отстраняться, и Наоки отвечает ему тем же, больше уже не удерживая его. На удивление, это действие дается слишком легко. Словно их все так же ничего не держит рядом, словно эти объятия ни для кого ничего не значат. Однако ее не отпускают далеко. Рука Осаму скользит по талии девушки, а другая мягко касается щеки, невесомо стирает дорожки слез с щек и убирает непослушную прядь волос за ушко. Все его действия отзываются легкой дрожью в теле, и Саито интуитивно жмется к нему ближе, желая забрать все его тепло себе. Осаму наклоняется ближе и легонько, целомудренно касается губ Наоки своими. Саито чувствует, как в животе зарождаются те самые эфемерные бабочки и начинают порхать вокруг да около, вороша и спутывая чувства и ощущения между собой, смешивая их в эфирную и вкусно пахнущую смесь. Почему-то становится так сладко, и девушка сама тянется к нему, касается его губ, проводит влажным языком по нижней и провоцирует Осаму на дальнейшие действия. Дазай углубляет поцелуй, притягивает ближе к себе за талию девушку, зарывается пальцами в длинные и уже спутанные русые пряди и заслоняет собой весь мир, сужая весь кругозор в одну-единственную точку. Точка эта обозначает на координатной прямой начало невозврата к прежней спокойной жизни. Наоки покорно отвечает ему, обнимает за шею и пропускает между пальцами короткие темные волосы. Они целуются недолго, но так горячо и желанно, что Саито на секунду перестает чувствовать собственные пальцы и окружающий их мир. Осаму отстраняется первым, смотрит куда-то за спину девушки и выпускает ту из своих объятий. Наоки делает шаг назад, всего мгновение соображает, что происходит и где она сейчас находится, а потом оборачивается и замечает довольные лица Кубо и Рюу, стоящих в нескольких метрах от них. — Мы ничего не видели, честно. — в сдающемся жесте поднимает руки Рюу, а Шика на заднем фоне глупо хихикает, но все еще пытается сохранить спокойный и даже безучастный вид. У обоих на лицах проскальзывают хитрющие улыбочки, и Наоки все понимает. Эти лисы все произошедшее не только видели, но и успели рассмотреть в мельчайших подробностях.