Особенная Адель

Генри остался доволен сегодняшней репетицией. Ребята на славу поработали над новым материалом, создание которого не отпускало на протяжении двух ночей. То, что звучало исключительно в голове и казалось сложно реализуемым, сегодня пришлась по душе всем слушателям. Под слушателями Генри имел в виду красавицу — Луизу, её подругу Хизер и Итана, впервые заглянувшего в актовый зал. Так, друг положил затылок на подголовник кресла и слушал песню с закрытыми глазами, не обращая внимания на угрюмые взгляды девушек. Генри не знал причину разлада Фоулза и Хизер, но знал наверняка — зарождающиеся между ними отношения испорчены окончательно. Это подтвердила и Луиза, что была посвящена в детали конфликта, но распространяться не спешила. Генри не настаивал, потому что выклянчивать сплетни и мусолить их не в его натуре. Если девушка посчитает нужным, то обязательно расскажет. А так Генри мысленно дивился тому холоду, что ощущался между Хизер и Итаном. Друг отреагировал на новую песню самым последним, устало показывая большой палец вверх. — Я думал, ты заснул, — усмехнулся Адам, вертя в руках барабанные палочки. — Пока ты остервенело долбишь по барабану, ваш слушатель никогда не уснёт, — парень медленно разлепил глаза. — А от мигрени страдать будет. Генри поспешил опровергнуть неудачную иронию друга, ведь игра Адама заслуживала искренней похвалы. За относительно короткий срок он сделал невозможное — разучил основы игры на барабанах и даже больше, с каждой репетицией совершенствуя свой навык. Его рвение в этом ремесле вдохновляло весь клуб, желание участвовать в котором увеличивалось среди студентов. После удачного выступления в спектакле, после нескольких появлений на сцене как Кембриджского, так и Оксфордского университетов, интерес к клубу вырос в геометрической прогрессии. Однако Генри, как создатель и негласный лидер, не спешил пополнять ряды музыкантов. Оглядывая ребят, с которыми сложились отличные отношения, он уже не представлял каких-либо перестановок. Видеть другого музыканта за клавишами, когда Клэр отдавалась инструменту на все сто процентов? Или заменить Митча? Нет, на данный момент Генри более чем доволен коллективом. — Музыка отличная, — соизволил похвалить Итан и пропустил мимо ушей ядовитый смешок со стороны девушек. — Только текст песни сыроват. Генри тут же выпрямился на кресле и внимательнее прислушался к другу, который единственный на сегодняшний день высказал критику. Критика — это толчок к совершенствованию, и Генри стремился к прогрессу. Однако парню не дали продолжить, потому что Луиза и Хизер, что ранее никак не проявляли себя, за исключением шепотков и фырканий, вдруг дошли до точки кипения. Луиза положила ладонь на колено своего молодого человека, и зло зыркнула на Итана: — Ты-то будешь критиковать замечательные стихотворения, которые пишет Генри? Ты? Парень, который за день не напишет ни одной строчки! — Ну, Генри не трахает меня, чтобы я изливался радугой от примитивных рифм. — Итан! — с нажимом произнёс Генри, взглядом пресекая любые попытки задеть его ненаглядную. — Мерзость! — прошипела Луиза и скривилась, когда получила в ответ издевательского подмигивание. Первое время Кинг старался абстрагироваться от взаимных претензий этих двоих друг к другу, пытаясь объяснить Лу, что разборки Хизер и Итана — исключительно их головная боль. Однако девушка не уставала вступаться за подругу, когда же Генри не мог позволить себе вступиться за Итана, получавшего в свой адрес пылкие оскорбления. Абстрагироваться и надеяться, что буря утихнет сама по себе, не удалось. Хизер и Итан с каждым днём всё больше презирали друг друга, а Лу всё активнее защищала «интересы» подруги, выступая в роли адвоката. «В этом мы похожи», — весело думал Генри, но веселье быстро спадало, когда очередная ссора выходила из-под контроля. Сегодняшний день не стал исключением, но на этот раз Кинг дал понять девушке, что критика не оскорбление. Нападки на Итана бессмысленные. — Что именно тебе не понравилось в тексте, Итан? Друг охотно ответил: — Ты поёшь о становлении человека, как зрелой личности, но тропы, которые используешь… — парень призадумался, как если бы оценивал, насколько ребята готовы к жёсткой критике. — …некоторые из них сложны для восприятия простого слушателя, да и не ложатся на музыку. Очередной смешок со стороны Хизер вынудил парня в упор посмотреть на девушку: — Может, кому-то мозгов не хватает? — Это говорит девушка, что слушает рэп про бабки, сучек и большие члены. — Хвати-и-т! — взмолился Митч и поставил гитару на подставку прежде, чем спрыгнуть со сцены. — Я согласен. Некоторые моменты в песне выбиваются из общего ритма. — Я поработаю над этим, — кивнул Генри и, заметив закатанные глаза Лу, поцеловал её в висок. — Не кривляйся, — прошептал на ухо, на что она сочувственно свела брови домиком: — Меня злит, когда кто-то обесценивает твои старания. Генри не удержался и поцеловал манящие губы, к которым желал прикоснуться с первой минуты репетиции. Редко позволял себе проявлять чувства в компании друзей, но участие Лу растрогало. Они действительно похожи. И пусть Генри произошёл из семьи адвокатов, а Луиза из семьи именитых прокуроров, они идеально сочетались в отношениях с похожими взглядами на жизнь. Девушка не видела себя продолжательницей дела семьи, о чём без раздумий сообщила родителям. «Смелая», — с восхищением подумал Генри, когда она рассказывала о своих планах на будущее и компромиссе, к которому удалось прийти ей и родителям. Луиза получит юридическое образование и займётся любимым делом, что уже приносит неплохой доход. Блогинг. Мисс Лоуд — это не только украшение каждого дня Генри, не только поток радости, но и безграничная вера и поддержка. Именно благодаря девушке Кинг пообещал самому себе поговорить с родителями на летних каникулах и решить вопрос о будущем. Впервые он был уверен, что всё получится. Потому что Луиза не позволяла сомневаться. — Что это? Вопрос девушки вынудил оторваться от линии её скул и опустить взгляд на руку, вокруг кисти которой был обмотан серый, порванный по краям платок. — Адель забыла в аудитории, — ответил, разглядывая платок, который обнаружил под партой мисс Венсан. Она в спешке покидала аудиторию, видимо, боялась не успеть за короткую перемену оказаться в другом корпусе, и не заметила, как любимый платок развязался. — Видимо, он ей очень дорог, — улыбнулась Луиза и провела пальчиками по платку. — Старенький, а она с ним не расстаётся. — Кстати, сейчас подойдёт за ним. Не стал заострять внимание на том, как застыл взгляд девушки. Понимал, что отношения между Луизой и Адель напряжённые из-за королевы драмы, и это напряжение так просто не спадёт. Несмотря на приветливость Лу и безобидность Адель, между ними всегда будут стоять сцены прошлого, сплетни и высказанные в адрес друг друга претензии. Тем не менее, Генри был рад, что перемирие наступило. Благодаря пониманию Луизы и отходчивости Адель. Перемирие. — Всем привет! Парень оторвался от восхитительного изумрудного взгляда и посмотрел на дверь, в проходе которой показалась улыбающаяся мисс Венсан. Как всегда с улыбкой на губах и в приподнятом настроении. Только Генри не мог знать наверняка, насколько искренне проявленные эмоции. Он часто терялся, пытаясь уличить девушку в фальши. В последнее время попытки сводились к фиаско, и Генри вовсе перестал угадывать истинное настроение девушки. Поэтому и сейчас не стал заморачиваться и ответил улыбкой на звонкое приветствие. Ребята нестройным хором поздоровались с Адель, только Итан, не изменяя сегодняшнему себе, запоздал. Поднял руку вверх, не отрывая головы от подголовника кресла и не открывая глаз, и помахал в приветственном жесте. — Держи, — Генри протянул девушке найденный платок и заметил, как просияло её миловидное лицо. — Большое спасибо! — сделала шаг вперёд, как если бы хотела обнять в знак благодарности, но увидев повисшую на плече парня Лу, неловко продемонстрировала кончик длинной косы. — Я слабо завязала платок, и даже не заметила. Быстро завязала бантик из платка на кончике косы и, убедившись в безупречности узла, ещё раз поблагодарила. — Слабо завязала, потому что сил нет, — проговорила Лу, кивая на тонкие руки девушки, хрупкость которых не скрывали широкие рукава светлого платья. — Вон какая хилая! — Я хорошо питаюсь, — посчитала нужным сказать Адель и непонимающе посмотрела на Хизер, что испустила наподобие смешка. Однако быстро отвернулась, как если бы она ни при чём. — Наверное, дело в генетике, — отозвалась Клэр. — У тебя в семье по женской линии все худышки, угадала? — У меня нет семьи. Адель не думала обижаться на неосведомлённость девушки. Напротив, даже стало радостно, что в Питерхаусе остались люди, что не интересовались её биографией. Не пытались узнать подробности «маньячки», что орудовала на первом курсе. Клэр захлопнула рот, что прозвучало довольно громко в повисшей тишине зала, и неловко поджала губы. Адель поспешила улыбнуться и похвалить точность замечания. Скорее всего худоба и исправный метаболизм — это наследственность. Тихий стон нарушил тишину и заставил обратить внимание на Итана, что поглаживал указательным и средним пальцем виски. Адам закатил глаза: — Выпей таблетки и не мучайся. — И как я без тебя не догадался, — огрызнулся парень. — Не помогают, прикинь? — Всё потому, что по ночами спать надо, — не смог промолчать Митч, который уже как год делил одну комнату с товарищем. — Говорил же тебе: затея с логотипом группы не горит. Итан резко вскинул голову: — Митч, чёрт подери-и-и… — Так, ты закончил с логотипом? — заинтересовался Генри и подошёл ближе к другу, не скрывая своего удовлетворения от неожиданной новости. — Чего молчал? Показывай! — Я не… — Цену себе набивает, — фыркнула Хизер, перебивая отговорки парня. — Будто в университете мало художников. — Поговорим о твоей цене, а-а? Постой-ка, ты же идёшь с пометкой «сейл». Всеобщий вздох был красноречивее всяких слов, и неприятели более ограничились не менее красноречивыми взглядами. Итан мысленно послал всех и вся к чёрту и достал из сумки скетчбук. Открыл на нужной странице и передал другу, что одобрительно присвистнул. — Это набросок, — посчитал нужным пояснить, когда скетчбук «пошёл по рукам» интересующихся. — На днях перенесу в редактор и сделаю цифровую копию. Не смотрел на лица «оценщиков» и не слышал похвалы, возможно, критики. Смотрел на свои пальцы, скрученные в своеобразный узел, и старался даже не думать. Не думать о том, как рисунок окажется в тонких пальцах девушки, как прозрачные глаза рассмотрят изображение, как в русой голове сложится дважды два и тогда… Что? Адель с благодарностью приняла скетчбук из рук Клэр и почувствовала, как улыбка застыла на губах. С ней редко такое случалось. Редко она забывала о необходимости скрывать искренние эмоции и нежелании демонстрировать то, что испытывала на самом деле. Изумление. Неверие. Испуг. Покажи ей издали рисунок, она узнает особенный почерк художника. Узнает мягкие линии, которых он не пожалел, когда рисовал её портрет, узнает острые, небрежные прикосновения карандаша к бумаге. И почерк. Она узнает этот почерк из тысячи, потому именно столько часов провела, любуясь подаренным рисунком. Адель кивком присоединилась к похвале, что не жалели ребята для Итана, и неверующе посмотрела на художника. В первое время ей хотелось узнать, кто не пожалел своего времени, наблюдая за ней, но талантливый человек более не проявлял себя. Тогда Адель распрощалась с идеей лично поблагодарить человека, что делал её чуточку счастливее каждый раз, как она смотрела на рисунок. А смотрела каждый день, потому что поместила в рамку и поставила на прикроватную тумбочку. Когда скетчбук вернулся в руки художника, он поспешил убрать «компромат» в сумку. Однако покинуть актовый зал не успел. Адель осторожно присела на соседнее кресло по правую руку от молодого человека и наклонилась ближе, чтобы сквозь громкий разговор ребят наверняка её услышал: — Если тебе не помогают таблетки от головной боли, то я знаю действенное народное средство. Итан несколько секунд пялился на сумку, молнию на которой забыл застегнуть, и медленно перевёл взгляд на девушку. Она кивнула, как если бы списала его неподдельное удивление на неверие в народную медицину. — Корень имбиря помогает, — подтвердила Адель. — Молодой человек моей соседки, Молли, как-то жаловался на мигрень, и я нарезала корень имбиря, добавила в кипящую воду, варила около десяти минут и, дав настояться, уговорила выпить. — не без гордости добавила. — Помогло! Приходи в любое удобное время, и я угощу тебя. С улыбкой приняла отрывистый кивок за сомнительное согласие и, поднявшись на ноги, направилась к выходу. А Итан… Итан смотрел в спину удаляющейся девушки и единственное, о чём мог думать… «Чёрт, какая же она прекрасная!»

***

Адель читала учебник и выписывала в тетрадку необходимую информацию, которая непременно пригодится на практическом занятии. Каждый вечер она посвящала подготовке к предстоящему учебному дню, и искренне не понимала, как другим студентам удавалось устраивать кутёж в позднее время. Адель едва ли успевала переработать учебный материал, когда другие умудрялись весело провести время в своё удовольствие. Видимо, у них нет проблем с учёбой, или же проблемы не кажутся столь существенными, чтобы тратить на их разрешение своё свободное время. Адель не могла позволить себе подобной роскоши, потому что любой промах — риск стать первой на отчисление. Особенно она — студентка, за учёбу которой «щедрые родители» не вносят ни цента. Дописала последний абзац и, оглядев проделанные труды, в удовлетворении закрыла учебник. Как раз в этот момент раздался негромкий стук в дверь, что заставил Адель встать из-за стола и поспешить поприветствовать нежданного гостя. Гость действительно был нежданным, потому что предлагая Итану заглянуть на чашечку имбирного чая, девушка с вероятностью один процент допускала возможность его прихода. Всё-таки он слишком отличался от добродушного и галантного Генри, который хотя бы в дань вежливости примет приглашение. Видимо, Адель поспешила с выводами, раз застала на пороге Итана. — Ты пришёл, — ляпнула, как если бы молодой человек сам не верил в реальность происходящего. — Ты же приглашала. — Я не ждала. Стремительный взлёт бровей парня заставил поспешить оправдаться: — То есть не ожидала. Но очень рада, — открыла дверь шире и отступила на шаг. — Проходи скорей. Парень прошёл в комнату и осмотрелся, тем самым вызвав в Адель волнительные чувства. Во-первых, непривычно видеть в комнате кого-либо, кроме Молли и её молодого человека. Во-вторых, Адель не хотелось сойти за неряху, ведь именно сегодня она не позаботилась об идеальности порядка. Так, на покрывале кровати заметны сборки, подушка недостаточно взбита, а на столе вовсе творился беспорядок: учебники, тетрадки и канцелярия устроили хаос. — Присаживайся, — засуетилась девушка, отодвигая стул для Итана, и быстро принялась убирать со стола. — Сейчас я поставлю чайник. Переставила неподъёмные тома на тумбочку, едва ли не повалив рамку на пол, и поспешила набрать воды в чайник. Имбирь достала из маленького холодильника, в котором помимо молока, овощей и глазированных сырков хранились бутылки пива. Молли. Неприятный звон ударившегося стекла бутылок прозвучал слишком громко в тишине комнаты, на что Адель неловко обернулась и посмотрела на молодого человека. Он присел на стул, расслабленно откинувшись на спинку, и наблюдал за приготовлениями девушки. От этого стало ещё волнительнее, потому что взгляд тёпло-карих глаз сложно прочитать. Адель нечаянно допустила мысль, что чёрные глаза Генри, что всегда наполнены поддержкой и заботой, ни за что бы не позволили лишний раз разволноваться. Наоборот, она бы почувствовала себя увереннее и не нервничала из-за складок на покрывале. — Можно добавить для вкуса мёд, — предложила Адель, поставив на стол кружку целебного напитка, и запоздало вспомнила. — Но мёд закончился. Итан усмехнулся: — Спасибо, — придвинул кружку ближе к себе и заметил, как неуверенно девушка присела на край кровати. Одновременно она пыталась расправить на покрывале несуществующие складки и пытливо боролась с судорогой, что норовила охватить правую часть тела. — Да, ты не волнуйся, — как можно беспечнее попросил Итан, на что девушка слабо улыбнулась: — Ко мне редко заглядывают гости, — наблюдала за глотком напитка и тем, как брови парня пришли в движение от специфического вкуса, и призналась. — Если быть откровенной, то ко мне никогда не приходили в гости. Итан кивнул, будто и без признания знал факт из непримечательной биографии. Сделал очередной глоток и вновь не сдержался от немого удивления в виде вскинутых вверх бровей, когда девушка подскочила на месте: — Я забыла предложить печенье или…глазированные сырки? Могу предложить конфеты с арахисом. — Адель, — вкрадчиво произнёс парень. — Всё более чем отлично. Спасибо. Адель кивнула и вернулась на краешек кровати, искоса следя за гостем. Он не выглядел чем-то недовольным. Кажется, он не солгал. Однако девушка всё равно чувствовала неловкость в воцарившейся тишине. Тишина напрягала. Буквально давила на плечи, отчего стало труднее дышать. Захотелось приоткрыть окно и впустить в помещение свежего воздуха, чтобы задышать свободнее. Но присутствие Итана навряд ли позволит дышать полной грудью, особенно если он продолжит смотреть нечитаемым взглядом. — Голове стало легче? — Да. — Отлично, — кивнула девушка, в пальцах теребя кружевные оборочки платья. — Наверное, дело в магнитных бурях. — Наверное. — Прогнозируют, что конец апреля и май будут богаты на магнитные бури. — Ничего себе. Адель улыбнулась и подняла взгляд на молодого человека, чей взгляд скрылся за очередным глотком напитка. — Тебе скучно, — констатировала без намёка на обиду. Она никогда не считала себя отличным собеседником, и уж тем более никогда не претендовала на роль заводилы в больших компаниях. Адель привыкла полагаться на подвешенных на язык людей и придерживаться заданного ими ритма. Девушка не могла утверждать наверняка об ораторских способностях Итана, потому единственное, что знала о нём на сто процентов, — это об его находчивости в словесных спаррингах. — Ты не забросила рисунок, — внезапно заговорил парень, то ли подтверждая замечание Адель, то ли не считая его стоящим внимания. — Понравился? Проследила за взглядом карих глаз, обращённых на прикроватную тумбочку, на которой помимо рамки с упомянутым рисунком стояли книги, и почувствовала неловкость: — Я всё ждала подходящего момента, чтобы поблагодарить, — перехватила взгляд Итана и улыбнулась. — Большое спасибо, что не пожалел времени и нарисовал меня. У тебя талант! — Значит, понравился. — Конечно! Для меня это не просто рисунок, — не без смущения пояснила. — Это символ нашего примирения. Может, мы подружимся. Итан откинулся на спинку стула и безапелляционно заявил: — Я не хочу с тобой дружить. Адель претерпела мелкую дрожь, что сфокусировалась в области затылка и отдавалась импульсами в предательское плечо, и понимающе кивнула: — В таком случае, это символ нейтралитета. Не смотрела на парня, но отчётливо услышала характерный смешок. Что сделала не так, заслужив вновь услышать фирменную усмешку? Не знала, в какой момент допустила ошибку в общении, потому решила более ничего не говорить и дождаться, когда Итан покинет комнату. Тем более он успел заскучать, что не стал опровергать. — Я давно хотел у тебя спросить, — неожиданно заговорил, вынуждая Адель напрячься. — На первом курсе, когда ты… — …набросилась на Хизер? — со смешком закончила мысль, за что была одарена серьёзным взглядом: — …заселялась в общежитие, — твёрдым голосом поправил и более мягче продолжил. — Ты сидела на чемодане около арки, что соединяла Главный зал и Олений парки. Адель кивнула, припоминая тот ясный день, который не предвещал неприятностей в лице Хизер. — Ты сидела с закрытыми глазами и улыбалась, — ещё один согласный кивок. — О чём ты думала в тот момент? Девушка растерялась. Морально была готова к допросу о Хизер, о той ночи и правдивости сплетен, что разносила экс-соседка, но вовсе не была готова отвечать на странный вопрос. «И этот парень называл странной меня», — мысленно веселилась Адель, одновременно припоминая детали того дня. Сложно. В памяти сохранились только эмоции, что питала в момент, наслаждаясь новой атмосферой. Счастье. Да, в тот день она была счастлива. — Я радовалась возможности учиться в лучшем университете, — задумчиво проговорила девушка. — Восхищалась Питерхаусом, предвкушала начало новой жизни вдали от детского дома… — Примерно так и думал, — кивнул Итан, чем сильнее заинтересовал: — Ты видел меня в тот день? — Проходил мимо вместе с друзьями, — отставил кружку, на дне которой не осталось ни капли, и улыбнулся. — Ты не заметила нас, и никак не отреагировала на «познакомимся, красавица?» Адель неверующе уставилась на парня: — Быть не может, чтобы кто-то из твоих друзей сказал такое. — Я сказал. Адель не сдержала отрывистого смешка, что больно полоснул по горлу: — Быть не может, чтобы ты сказал такое. — Ты не услышала, — заверил Итан, улыбаясь. — А я был не один, и решил не смущать тебя. Но точно знал, что познакомлюсь с тобой на парах. Только вот на следующий день произошёл «бум»: новость о бедняжке-Хизер и чокнутой соседке стала сенсацией. Адель внимательно вглядывалась в лицо молодого человека, старательно выявляя малейшие признаки лжи. Пока что сложно давались поиски, но они непременно дадут результат. — Моему потрясению не было предела, когда чокнутой соседкой оказалась ты. Было бы проще сказать, что мне расхотелось с тобой знакомиться, но на самом деле я испугался, — тихий смех украсил серьёзное лицо парня. — Нет, я испугался не колото-резанной раны, а общественного мнения. Сплетен. И ужасно злился на свою трусость, на тебя… — На меня? Итан кивнул и наклонился вперёд, поставив локти на колени: — Я злился и думал, почему ёбнутой оказалась именно понравившаяся мне девушка? — сцепил пальцы рук в замок и пожал плечами. — Потом понял, что верить словам такой суки, как Хизер, очень глупо. Вскоре узнал, как умело она манипулирует неугодными ей людьми, и решил поставить жирную точку в затянувшейся драме. Адель задумчиво склонила голову на бок: — Хизер извинилась, потому что ты попросил? — Попросил, — усмехнулся Итан. — Ну, да. Попросил. — Я думала, мне помог Генри… Парень прищурился: — Я не удивлён. Кингу никогда не приходилось напрягаться, чтобы люди видели в нём рыцаря в сияющих доспехах. В чём секрет? Не пойму. Рыцари же славятся подвигами, а пустые речи Кинга о справедливости можно назвать подвигом? Адель почувствовала укол обиды за молодого человека, потому не удержалась от пылкого замечания: — Он поддержал меня, когда все отвернулись, — усмешка Итана вынудила выпрямиться на кровати и твёрдо уточнить. — Знаешь, я до сих пор ловлю на себе косые взгляды и слышу шуточки в свой адрес. История с Хизер не забудется до самого выпуска. Так, есть ли смысл в твоём рассказе? — Есть, — без раздумий ответил парень. — Мне вдруг стало безразлично мнение окружающих. Думаю, за два года вот здесь… — постучал указательным пальцем по виску. — …немного прибавилось. Адель не прекращала предпринимать попыток уловить в лице Итана признаков лжи. Хоть намёк. Хоть один маленький намёк. Потерпев очередное фиаско, девушка отвела взгляд в сторону и указательным пальцем очертила кружево на подоле своего платья. Трение ткани о подушечку пальца немного успокаивало. По крайней мере, сердце билось не столь импульсивно и отчаянно, как в первые минуты разговора. Теперь же оно билось размеренно и немного с болью. Боль, вызванная безысходностью положения. «Навряд ли теперь Итан уйдёт», — думала девушка, медленно переводя взгляд на гостя. — «Почему замолчал? Чего ждёт?» Никогда не приходилось бывать в подобных ситуациях, потому Адель растерялась. До неё не сразу дошёл смысл брошенной фразы, на которую даже не обратила внимания: «Понравившаяся девушка». Неверующе улыбнулась и покачала головой. Она же не могла понравится Итану. Да, и не хотела нравится Итану. Ведь есть Генри. Чужой Генри, но ещё даривший надежду на их светлое, совместное будущее. — Адель… Парень неожиданно поднялся на ноги, отчего и Адель подскочила с кровати, с нескрываемым ужасом уставившись на него. — Я знаю, что ты влюблена в Кинга. Первая реакция — отрицать и ещё раз отрицать, пока Итан не поверит в ложь. Однако поразмыслив несколько секунд, девушка успела прикусить язык. Пусть знает правду. Так даже лучше. Молчание в ответ заставило Итана улыбнуться. Не требовалось особых навыков в чтении людей по мимике, чтобы уловить тень грусти, засевшей в уголках губ. — Ты уверена, что он ошибся в Луизе, — продолжил, вновь слушая тишину. — А я уверен, что ты ошиблась в нём — Итан… Адель хорошо знала, что такое не взаимность, и как тяжело пережить это чувство. Одиночество. Тоска. Бесконечные упрёки к самому себе. Она хорошо знала, как трудно справиться с безразличием со стороны человека, которого видишь во снах. О котором фантазируешь. С которым строишь иллюзию прекрасного будущего, и живёшь этой иллюзией. Адель знала, как это больно. Потому не хотела стать причиной чей-то боли. — Просто давай попробуем, и ты узнаешь, что Кинг не единственный… — …пожалуйста, Итан! — поспешно перебила девушка, складывая ладони в умоляющем жесте. — Я не хочу делать тебе больно своим отказом, как сделали больно мне. — Так, не делай больно. Адель растерялась ещё больше, когда позволила приблизиться Итану на шаг. — Но лгать тебе я тоже не хочу. — А ты солги, — улыбка на его губах окончательно выбила из колеи. — Пожалуйста, солги мне.  Прикосновение длинных пальцев к бантику из серого платка на голове заставило вздрогнуть, но эта дрожь не имела ничего общего с тем предательским сокращением мышц, что настигало в самый неподходящий момент. Адель вглядывалась в тёпло-карие глаза и впервые жаждала оказаться обсмеянной. Пусть происходящее — фарс, шутка, очередное представление на радость сплетникам. Да, она готова к подставе. Однако секунды шли, а молодой человек не спешил переходить к насмешкам, оскорблениям. Он следил за своим указательным пальцем, что очерчивал рваные края бантика, и слушал их совместное дыхание. Так близко, что дышать воздухом не приходилось. Дышать друг другом казалось чем-то опасным и неправильным, потому Адель задержала дыхание. Видела, как карие глаза становились всё ближе. Знала, что должна выставить ладони перед собой и быть готовой оттолкнуть молодого человека. «Это так больно». Да-а, ужасная боль. Ужасный, неудачный поцелуй, который разрушил те хрупкие отношения, что выстроились с Генри. И вот сейчас, причинять боль Итану, в глазах которого так и не обнаружила былого зла, казалось слишком жестоко. «Разве я жестокая?». Отвернула лицо, как когда-то отвернулся от неё Генри, и ощутила прикосновение губ на щеке. Генри тоже испытывал непосильную ношу вины, от которой хотелось провалиться сквозь землю? — Давай, Адель, — шёпот опалил уголки губ. — Солги мне. Решилась заглянуть в глаза молодого человека и в изумлении обнаружила собственное отражение. Яркий румянец на щеках, чуть приоткрытые губы и широко распахнутые глаза, что заполонили половину лица. Смущённая, лихорадочная, взволнованная. Вот, какой её видел Итан. И такую Адель он хотел поцеловать. Неосознанно взгляд упал на губы молодого человека. Не такие тонкие, как у Генри, не такие желанные, как губы Генри. И всё-таки собственные губы закололи то ли от предвкушения, то ли от горячего дыхания напротив. Подняла руку и, претерпев дрожь, положила ладонь на надплечье молодого человека. — Ты хочешь быть обманутым? — с недоверием спросила, а сама прислушивалась к собственным чувствам. Хотела бы быть обманутой Генри, когда правда оказалась непосильно жестокой? Широкая ладонь легла поверх девичьих пальцев, и Адель вновь пропустила через тело дрожь. Словно лёгкий разряд тока, который не лишит чувств, а заставит сердце биться чаще. Смотрела, как пальцы переплелись в подобие замка, и не услышала ответа Итана. Он подтвердил желание быть обманутым или нет? Адель растеряно перевела взгляд на парня, потому что теперь ей не хотелось услышать «нет». Потому что теперь ей хотелось, чтобы тепло мужской руки не покидало нежную кожу, а губы напротив преодолели ничтожный дюйм. Она не знала, какого это — целовать мистера Кинга, но могла с уверенностью ответить: целовать Итана Фоулза восхитительно. Первые секунды необычно. Необычно всё: чувствовать на губах влажность, казалось бы, чужих губ, ощущать, как ловкий язык проникает в рот и ласкает известные лишь ему точки наслаждения. Необычно и то, что собственные инстинкты просыпаются, и уже не Адель управляет своим телом, а тело отдаётся во власть повисшему в воздухе вожделению. — Да-а, — прошептал Итан, когда девушка на мгновение отстранилась. — Продолжай-й… Сначала необычно, а после настигает поток неконтролируемых эмоций: хотелось быть в процессе гонки языков, но в то же время хотелось отдаться ощущениям от прикосновений рук по телу. Адель казалось, что её слишком мало, потому она быстро задыхалась в процессе поцелуя, потому не могла устоять на месте, когда мужские руки ласкали талию и бёдра. Не успевала подстроиться под заданный ритм, и, видимо, от отчаяния из горла вырвался странный звук. Итан медленно прекратил поцелуй, до последнего не отпуская губами губы девушки, и осторожно взял в ладони её лицо. Адель не придумала ничего лучше, кроме улыбки. И только потом вспомнила, как улыбка выглядела в глазах молодого человека. Но это другие эмоции. Совершенно другие, без единой фальши. Искренняя улыбка, которую мало, кто ценил. — Я странная, да? Итан покачал головой: — Нет, Адель. Ты особенная.