Адель всю ночь не спала. Сидела на кровати и смотрела на закрытую дверь, вздрагивая от звука, что доносился из коридора.
Дверные хлопки раздавались каждые полчаса, и каждые полчаса девушка сильнее сжимала в пальцах одеяло и с замиранием сердца дожидалась стука в дверь.
Ощущала влажность на ресницах и подрагивающими пальцами вытирала подтёки, не сразу вспомнив о необходимости смывать на ночь макияж. Ближе к трём часам ночи побрела в ванную комнату и умылась, после застывшим взглядом рассматривая своё отражение в зеркале.
Ни о чём не могла думать, кроме одного — случившийся поцелуй с Генри.
Поцелуй, который должен был вызвать безумство бабочек в животе, неконтролируемый поток радости и ощущения счастья. Однако ничего подобного Адель не испытывала. Только страх и вина съедали изнутри, лишали последних нервных клеток и упорно навевали паранойю.
Вернулась в комнату и, забравшись на кровать, вновь уставилась на закрытую дверь. Только когда в окно ударили первые лучи восходящего солнца, девушка медленно закрыла глаза и опустила голову на подушку.
Итан не пришёл.
Оно и к лучшему, потому что Адель не представляла, как смотреть в тёпло-карие глаза, как обнимать, как целовать… Как вести себя с молодым человеком, после трепета от взгляда Генри, после объятий Генри, после поцелуя Генри.
Больше всего не хотелось причинять боль Итану, но собственноручно причинила эту боль. Боль, о которой он ещё не догадывался. Такая медленная боль.
«Я не хочу причинять тебе боль», — в тот день, признаваясь Итану в чувствах к другому парню, она искренне не хотела его обижать.
«Так, не причиняй», — в тот день Итан всё понял и позволил себя обмануть. Он желал быть обманутым, а девушка оказалась слишком жестокой, чтобы выпроводить молодого человека за дверь своей комнаты.
Обман зашёл слишком далеко, и боль, которую они пытались избежать, вернулась к ним с утроенной силой.
Будильник зазвонил ровно в семь часов утра, и Адель поспешила выключить неприятный звон. Она так и не уснула, продолжая бороться с муками совести, что медленно разбирали её нервную систему по частям.
Нехотя переоделась в повседневное платье, впервые не задерживаясь у зеркала, и стянула волосы в низкий хвост при помощи серого платка. Сложила в рюкзак тетрадки и учебники, что могли пригодиться на сегодняшних занятиях, и покинула комнату.
Остаточные занятия проходили в расслабленном режиме: не только у студентов не было желания учиться, но и преподаватели пребывали в предрождественской эйфории. Несмотря на всеобщее настроение ленивцев, Адель не могла позволить себе расслабиться.
Брела по коридору, считая собственные шаги, лишь бы как прервать хоровод гнетущих мыслей, и чуть не споткнулась на ровном месте. Заметила Генри прежде, чем тот успел скрыться на лестничном пролёте.
Он тоже отличился внимательностью и тоже не знал, как поступить, потому в неуверенности остановился на ступеньках.
— Доброе утро, — улыбнулся и поднялся на этаж, чтобы сократить между ними расстояние.
Адель боязливо поглядела в сторону мужского крыла и запоздало вспомнила, что общежитие не отличалось обилием жаворонок. Натянула на лицо улыбку и кивнула:
— Привет. Как спалось?
Спросила скорее из вежливости, но вопрос прозвучал с намёком на вчерашний инцидент. Не хотела вовсе заговаривать о поцелуе, по крайней мере, до тех пор, пока не разберётся в собственных противоречивых чувствах.
Видимо, Генри тоже не горел желанием обсуждать щекотливую тему, раз отвлечённо ответил:
— Я всегда волнуюсь перед выступлением, — спрятал руки в карманы брюк. — Сегодня выступаю с группой на концерте, посвящённому предстоящим праздникам.
Девушка уже как месяц знала о выступлении музыкальной группы и, конечно, планировала не только посетить мероприятие, но и занять места в первых рядах. Однако сейчас изобразила приятное удивление с единственным намерением — продолжить разговор в безопасном русле.
— Здорово! Я слышала, на концерт приглашены студенты Оксфордского и Манчестерского университетов.
— Да, они будут представлять музыкальные клубы своих университетов. Думаю, ты понимаешь, какая ответственность лежит на мне? Сам ректор просил не упасть в грязь лицом и на достойном уровне продемонстрировать труды нашего клуба.
Адель пригляделась к молодому человеку и заметила, насколько сильно он волновался. Это волнение не проявлялось в дрожи, в красноте лица или прерывистом дыхании. На ментальном уровне ощущала характерные вибрации, что в комплекте с блеском в чёрных глазах не оставляли сомнений — Генри встревожен.
— Ты очень талантлив, Генри, — не устала повторять девушка. — Ты собрал вместе не менее талантливых ребят, с которыми делаешь достойную музыку. Я уверена, что сегодняшнее выступление пройдёт на «ура». Иначе и быть не может.
Генри с благодарностью кивнул, и девушка решилась напомнить:
— Я знаю один действенный способ, как перестать волноваться, — судя по заинтересованному взгляду, парень забыл. Протянула к нему руки ладонями вверх и улыбнулась:
— Я с удовольствием заберу твоё волнение и поделюсь спокойствием удава.
Генри рассмеялся:
— Точно! Как мог забыть о твоих ментальных способностях…
Однако стоило их взглядам пересечься, как смешинки застряли в горле и вырвались с глухим покашливанием. Да, одна мысль посетила две головы, иначе не объяснить неловкости, что нависла над ними.
Оба вспомнили тот день, когда Генри впервые выступал с группой в театральной постановке. Вспомнили тот день, когда Адель не удалось справиться с эмоциями, с чувствами, что буквально прорывались наружу. Тот день, когда она рискнула поцеловать молодого человека и тем самым совершила фатальную ошибку, вынудив вовсе свести на «нет» их общение.
Да, они вспомнили тот день, потому Адель поспешила опустить руки, а Генри сделал вид, что предложения сплести пальцы в крепкие замки не поступало.
— Я солгала, — неожиданно заявила девушка, вновь заслужив заинтересованности в чёрном взгляде. — Есть ещё один способ.
Быстрым движением развязала бантик на волосах, что удерживал их в низком хвосте, и с нескрываемой любовью расправила серый платок.
— Это подарок на день рождения, — проговорила, пальцами поглаживая торчащие по краям нитки. — Девочка-волонтёр была очень добра и, узнав, что у меня день рождения, купила понравившийся мне платок. Это первый подарок, что я получила в своей жизни.
— Сколько тебе было лет?
— Двенадцать, — лукаво поглядела на молодого человека. — Протяни правую руку.
Генри с любопытством встретил неожиданное лукавство в прозрачных глазах и, поколебавшись, выполнил просьбу. Платок, сложенные вдвое, точно браслет окутал запястье, и девушка аккуратно завязала бантик.
— Он принесёт тебе удачу.
Рассмотрел украшение с нескрываемым весельем и усмехнулся:
— А ты?
— Мне удача сегодня не потребуется, — успокоила Адель. — Теперь ты уверен, что всё получится?
— Теперь точно уверен!
Генри колебался, наверняка не зная, стоит ли обнять девушку в знак благодарности за поддержку или ограничиться «спасибо»? Адель вновь пришла на помощь, кивая в сторону лестницы:
— Если мне не изменяет память, то у нас совместное занятие.
— Меня освободили от занятий.
— Ох-х, конечно, — спохватилась Адель, сконфуженно кивая. — Перед выступлением необходимо порепетировать и настроиться.
— Именно так, — сделал шаг по направлению к лестнице и неловко улыбнулся. — Мне лучше не опаздывать.
Девушка с облегчением выдохнула, стоило Генри скрыться на лестничном пролёте. Прижала холодную ладонь к горячему лбу и ощутила, как сердце грохотало на уровне висков.
Была уверена в реакции своего организма: ещё немного, и она упадёт от повышенного кровяного давления.
«Я не выдержу!», — призналась сама себе, медленно направляясь на занятие, — «Я должна всё рассказать Итану!»
Либо умереть от стыда под натиском тёпло-карих глаз, либо умереть от инфаркта. Выбор, конечно, ужаснейший, но Адель винила в создавшейся ситуации только себя. Поэтому и выбрала первый вариант, не желая более водить Итана за нос, обманывать, унижать мыслями о мистере Кинге и причинять боль.
Однако время шло, а молодой человек не спешил появляться в поле её зрения. Более того, он не напомнил о себе ни звонком, ни сообщением.
Адель нервничала. Сидела в аудитории, смотрела документальный фильм, что включил преподаватель, и считала минуты до возможности сорваться с места и отправиться на поиски Итана.
Наверное, легкомыслие девушки к его творчеству стало причиной глубокой обиды. Иначе она не могла объяснить поведение Фоулза, который всегда первым выходил на связь.
Прозвенел звонок, и студенты поспешили на ланч, когда же Адель побежала в общежитие, прямиком в мужское крыло. Она настолько была поглощена монологом, что репетировала на протяжении всего учебного дня, что забыла о соседе молодого человека.
Только когда постучала в дверь, вспомнила о Митче и ужаснулась.
«Спокойно», — успокаивала себя, прислушиваясь к непонятным шорохам за дверью. — «Митч на репетиции группы».
Затаила дыхание, наблюдая, как поворачивалась дверная ручка. Сначала увидела голые стопы молодого человека, а после резко вскинула голову на его заспанное лицо.
Без понятия, что за неведанная сила толкнула точно в объятья Итана, но Адель сделала разделяющих их шаг и прижалась щекой к крепкой груди. Неконтролируемый порыв. Сложно объяснимый порыв.
Крепко-крепко зажмурилась и поцеловала грудную клетку, а после уткнулась носом в ложбинку на шее парня. Он хрипло рассмеялся, уводя их чуть назад, чтобы беспрепятственно закрыть дверь и в ответ поцеловать девушку в напряжённый лоб.
— Ты вчера не пришёл, — ляпнула прежде, чем успела вспомнить, зачем пришла.
Нет! Совершенно не по плану! Не так должен был начаться разговор!
— Я вчера вырубился, — усмехнулся Итан и, посмотрев на наручные часы, что лежали на прикроватной тумбочке, громко чертыхнулся. — Два часа дня? Твою мать, я проспал двенадцать часов!
Протёр ладонями помятое от долгого сна лицо и на несколько секунд не отрывал пальцы от глаз, как если бы вспоминал детали вчерашнего дня:
— Ты не позвонила по своему возвращению, и я узнал о твоём прибытии в общагу у коменданта, — покосился на стол, на котором лежали непонятные лекарственные тюбики, и не заметил пристыжённого выражения девушки. — Затем я закинулся по совету Митча обезболивающими. Кажется, меня от них вырубило.
— Голова? — догадалась девушка и взяла со стола упаковку таблеток, чтобы внимательно ознакомиться с инструкцией. Как и предполагала, из огромного списка побочных эффектов не все обошли стороной Итана. Сонливость дала о себе знать двенадцатичасовым сном.
— Ты пропустил занятия.
— Через неделю Рождество, — напомнил Итан. — Всем пофиг на занятия. Но! — показано поднял указательный палец вверх. — Со мной на пары ходит одна умница, которая с радостью поделиться конспектами. Так что, я не волнуюсь!
Адель подозрительно прищурилась, ощущая, как неприятно кольнуло в сердце. То ли от упоминания неизвестной до сих пор «умницы», то ли от осторожно брошенной шпильке, что также задела Генри.
Парень рассмеялся и поспешил крепкими объятьями выпросить «прощение».
— Как сейчас себя чувствуешь? — спросила Адель, запуская пальцы в волнистые волосы в попытке нащупать венку, что часто пульсировала на затылке. — Голова болит?
— Эта тупая боль не проходит, Адель. Она либо сильная, либо очень сильная, — отстранился от объятий и направился в ванную комнату. — Дай мне пять минут: я приму душ и буду выглядеть не хуже звезды, что сегодня взойдёт на сцене актового зала.
Очередная шпилька отразилась на лице девушки, что не смогла скрыть удивления от неожиданного выпада. Итан хрипло рассмеялся и, запрокинув голову назад, простонал:
— Чёртова боль делает из меня мудака. Извини.
Скрылся в ванной комнате, и в ту же минуту тишину комнаты разрядил шум включённой воды.
Адель прошла к кровати молодого человека и аккуратно застелила её, не оставляя на покрывале ни единой складочки. Выдвинула стул и присела, рассматривая дверь в ванную комнату. Мысленно вспоминала заготовленную речь, но чем дольше повторяла про себя монолог, тем ужаснее становился придуманный текст.
Потёрла ладонями плечи, что казались твёрдыми, точно каменные глыбы, от переизбытка напряжения. Апогей настал в тот момент, как в комнате появился Итан, облачённый в джинсы и незастёгнутую чёрную рубашку. Влажные от душа волосы причудливыми кольцами скручивались на затылке, и парню пришлось пятернёй хорошенько расправить намёк на кудри.
Подошёл к стулу, на котором сидела притихшая Адель, и склонился к её встревоженному лицу. Всмотрелся в прозрачные глаза, добиваясь несмелой улыбки на дне обворожительного взгляда, и поцеловал чуть припухшие губы.
Не добившись ответной реакции, вновь поцеловал и ещё раз, пока не вызвал тихий смех и крепкие объятия. Девушка сомкнула руки вокруг шеи Итана и сжала так крепко, будто в любую секунду он мог исчезнуть.
Секунда, и его нет. Не существует.
— У меня есть к тебе предложение, Адель, — опустился на корточки перед девушкой и улыбнулся. — Поедешь со мной в Лондон на Рождество?
Адель неверующе уставилась на молодого человека:
— Рождество — семейный праздник.
— Это праздник, когда самые близкие рядом, — согласился парень и сжал девичьи пальцы в ладонях. — А мы с тобой стали очень близки. Ты так не считаешь?
Адель согласна кивнула, на что молодой человек с нескрываемым воодушевлением поделился:
— Обязательно посетим Трафальгарскую площадь и новогодние ярмарки. Обещаю, ты будешь в восторге от каникул.
Намеревался подняться на ноги и застегнуть пуговицы рубашки, но девушка не позволила осуществить задуманное. Крепко сомкнула пальцы вокруг его запястья и, пока не успела придумать миллион оправданий для себя и причин держать язык за зубами, выпалила:
— Вчера я поцеловалась с Генри.
Наблюдала, как тёпло-карие глаза расширились, а уголки губ дёрнулись вверх то ли в желание расхохотаться, то ли в порыве громкого восклицания. Пока не произошло ничего из возможного, Адель затараторила:
— Сама не понимаю, что случилось. Мы разговаривали: я честно сказала, насколько сложно справиться с чувствами, но пообещала не донимать своей компанией. Мне кажется, я с ним прощалась. Да, я была готова отпустить, и тут… Генри поцеловал меня.
Прикрыла глаза прежде, чем увидела изменения в лице молодого человека. Громко выдохнула и не сдержала дрожи в голосе:
— Это произошло на эмоциях.
Ощутила на своём лице прикосновение тёплых ладоней и открыла глаза, чтобы встретиться с нечитаемым взглядом карих глаз.
— Ничего страшного, — проговорил Итан, большими пальцами лаская уголки девичьих губ. — Мы забудем об этом поцелуе. Я забуду. Постараюсь забыть.
Кивнул, заверяя в своих словах не столько девушку, сколько самого себя:
— У нас всё будет хорошо. Есть только ты и я. Помнишь?
Да, Адель помнила ту мантру, что они повторяли каждый день летних каникул, наслаждаясь компанией друг друга. Однако сейчас эта мантра казалась не более, чем самообманом.
И, видимо, все эмоции, что вызвали воспоминания, отразились на лице девушки, раз Итан медленно растянул губы в усмешку:
— Ты не хочешь забывать, не так ли?
Адель почувствовала, как замерли пальцы парня, потому накрыла их ладонями, лишь бы не лишаться ощущения тепла.
— Как забыть? Генри же расстался с Луизой.
Не видела реакции молодого человека из-за пелены, что застелила глаза. Намеренно не разрешала себе моргать, потому что предчувствовала неконтролируемый поток слёз, который только усложнит разговор. Разговор и так начался не по плану, но изменить что-либо было невозможно.
— Ух-х, ничего себе, — безэмоционально прокомментировал Итан, заставляя Адель негромко напомнить:
— Я так ждала дня, когда Генри осознает свою ошибку и расстанется с Луизой.
— Поздравляю, ты дождалась.
Девушка не выдержала такого спокойного, такого холодного голоса — зажмурилась, позволяя слезам сорваться с ресниц, и сильнее сомкнула пальцы вокруг рук молодого человека. Не отпустит. Нет!
— Я запуталась, Итан, — ощутила попытку отстранить ладони от её лица, потому не сдержала нервного восклицания. — Всё должно быть по-другому!
— Например? — уточнил парень и приложил силу, чтобы отстраниться от плачущей Адель. Пришлось балансировать на корточках, не отрывая глаз от покрасневших глаз напротив:
— Тебе бы хотелось, чтобы я ещё немного побыл рядом, пока мнительный Кинг не воспылает любовью к тебе? Не-е-т, такого больше не будет. Надоело.
Поднялся на ноги и принялся застёгивать рубашку, отворачиваясь от девушки спиной. Она же широко распахнутыми глазами смотрела на Итана и претерпевала ноющую боль, что сковала грудную клетку. Хотела встать со стула, подойти ближе, но боль не позволила сдвинуться с места.
Только могла, что смотреть и слушать такой знакомый, и одновременно чужой голос:
— Я надеялся, что за время, проведённое вместе, ты, если не влюбишься в меня, то хотя бы забудешь о Кинге, — развернулся к девушке лицом и развёл руками. — Ничего не изменилось. Кинг только поманил пальцем, и ты со всех ног рванула к нему.
— Итан…
— Я устал, Адель. Как бы я из кожи вон не лез, Кинг всегда будет на первых позициях в твоём сердце. Правда, я вымотан.
Девушка обхватила плечи руками, претерпевая резкое сокращение мышц, и упорно мотнула головой:
— Я не хотела делать тебе больно.
Итан ничего не ответил. Снял с органайзера сумку, достал из ящика комода ключи от автомобиля, и принялся надевать верхнюю одежду.
— Ты дорог мне.
Услышанное в ответ фырканье вынудило вскочить на ноги и подбежать к парню прежде, чем он успел надеть куртку. Быстро схватила рукав куртки и потянула на себя, упорно повторив:
— Правда, ты дорог мне!
— Ты дорога мне, — отозвался Итан. — И я очень сильно влюблён в тебя. Но разве имеют значения мои чувства?
— Конечно!
— Нет, Адель, для тебя значение имеет Генри, что принесёт латте утром и скажет «спасибо» за домашку.
Тонкие пальцы онемели, потому Итан без проблем высвободил рукав куртки и быстро надел. Девушка наблюдала за его сборами и ощущала, как на месте тупой боли образовывалась пустота.
Сложно объяснить это ощущение: все органы в целости и сохранности, а тебе кажется, что в груди пробили дыру и выпустили несколько пуль навылет прямиком в голову. Иначе не объяснить спазмов, сковавших виски и затылочную часть.
Адель понимала, что в её силах остановить молодого человека. Всего лишь признаться в ответных чувствах, забыть о Генри и не думать, как могло бы сложиться, окажись она на месте счастливицы — Лу.
Но разве это станет не очередной ложью, которой сыт по горло Фоулз?
Адель растерянно прижала ладонь ко лбу и не знала, что делать. Мысли спутались в клубок, и, чтобы распутать его, требовалось время. Только Итан спешил покинуть комнату, окончательно выбивая девушку из состояния равновесия.
— Я не хочу, чтобы ты уходил из моей жизни.
Услышав щелчок входной двери, опередила молодого человека и преградила путь к выходу:
— Чтобы я не испытывала к Генри, это не отменяет моей привязанности к тебе.
Итан вскинул голову, и девушка замерла, только встретившись со взглядом тёпло-карих глаз.
— Думаю, достаточно боли, — пробормотал Итан. — Будешь уходить — захлопни дверь.
Он ушёл, а девушка ещё долго видела перед собой влажные ресницы и покрасневшие глаза, что оказались красноречивее всяких слов.
Это действительно конец. И к этому концу Адель оказалась не готова.
***
Адель приготовила подарок на Рождество для Итана. Ей не пришлось ломать голову над подарком, потому что об увлечениях молодого человека знала практически всё: начиная от рисования и заканчивая фрирайдем.
Ещё она знала о тайном увлечении, которым поделилась миссис Фоулз во время очередной прогулки по окрестностям их огромного особняка. Итан с детства обожал собирать пазл: скупал пазлы с изображением животных, персонажей любимых мультфильмов и после перешёл на картины известных художников.
Именно мозаика открыла в нём талант к рисованию. Как-то раз во время долгого путешествия, когда запас любимой головоломки иссяк, маленький Итан принялся самостоятельно делать пазл. Нарисовал машину, вырезал фрагменты и, вдохновившись своим первым «изобретением», продолжил восполнять запасы.
Да, Адель хорошо запомнила эту историю, потому и сомнений в подарке не было: выбрала их совместную фотографию, подумала над макетом и отправила в типографию.
И вот, спустя неделю, пазл лежал перед ней на столе и дожидался своего истинного владельца. Только владелец уже несколько дней пребывал в Лондоне, праздновал Рождество с семьёй и не подозревал о готовом подарке.
Адель рассыпала фрагменты пазла на стол и принялась собирать фотографию. Медленно, деталь за деталью, она наблюдала, как перед глазами вырисовывалось лицо молодого человека.
Подушечкой указательного пальца провела по запечатлённым губам, растянутыми в улыбке, по беспорядку на голове, что устроили непослушные пряди волос, по тёпло-карим глазам, вокруг которых заметны морщинки от активной мимики, по крепким рукам, что обнимали счастливую девушку со спины.
В тот день Адель действительно была счастлива, чего нельзя сказать про сегодняшний день. Думала полностью собрать пазл, но по итогу ограничилась изображением Итана. Не хотелось видеть своего счастливого выражения лица, потому что она не заслуживала того счастья, что подарила ей семья Фоулз.
Адель поступила ужасно с Итаном, а следовательно, ужасно со всей семьёй, принявшей её с распростёртыми объятьями.
Поставила локти на стол и закрыла ладонями глаза, ощущая, как по щекам скатывались горячие слёзы. Не могла перестать плакать, слушая повисшую тишину не только в комнате, но и во всём Питерхаусе.
Все студенты разъехались либо по домам, либо по вечеринкам, но никому и в голову не пришло оставаться в общежитии. И впервые за годы обучения Адель задумалась о своём одиночестве.
Да, раньше с уверенностью говорила, что одиночество — это миф, придуманный конфликтующим человеком с собственным «Я». Однако сейчас, когда узнала, что значило быть в компании с кем-то, кроме самой себя, стала иначе воспринимала «одиночество». Вдруг поняла, что быть нужной кому-то — это не только приятно. Это необходимо.
Также необходимо, как и нуждаться в ком-то. Нуждаться в ЕГО присутствии, дожидаться звонка или сообщения, просто дышать с НИМ одним воздухом достаточно, чтобы не чувствовать себя так… одиноко.
Адель плакала и представляла, чем в эту минуту мог заниматься Итан.
Наверное, перед тем как сесть за праздничный стол, семья Фоулз взорвали хлопушки с шутливыми посланиями и сувенирами. Затем приступили к поеданию коронных блюд: запечённая индейка с овощами и пудинг с цукатами и сухофруктами.
В три часа дня, наверное, они включили телевизор и посмотрели обращение Королевы. Адель настроила радио и тоже послушала пожелания на будущий год, а после подумала, что самое время подарков. Семья Фоулз обменялась подарками и устроила уютные посиделки за весёлой беседой и азаортной настольной игрой.
Интересно, вечером они присоединятся к массовым гуляньям?
Адель вытерла влажное лицо ладонями, что не спасло ситуацию — слёзы выкатывались из глаз, но истерики не было. Ничто не могло нарушить гробовую тишину.
Свернулась калачиком на кровати и уставилась в стену, окончательно решив для себя, что на сегодня праздник окончен. Выступления Королевы достаточно, чтобы улыбкой встретить Рождество и провалиться в глубокий сон.
Однако только успела закрыть глаза, как услышала вибрацию мобильного телефона. Негромкий звук прозвучал настолько громко для девушки, будто кто-то подставил рупор к уху и закричал. Лихорадочно завертелась на кровати в поисках мобильного телефона и в отчаянии затёрла глаза до воспалённой красноты, лишь бы увидеть входящий абонент.
Только не звонок потревожил тишину, а полученное сообщение, которое убавило пыл девушки. При виде отправителя, Адель вовсе почувствовала себя опустошённой, точно пробежала марафон в числе лидеров, но по итогу осталась ни с чем.
Генри всегда поздравлял в ответ на пламенное поздравление Адель, однако сейчас не поленился быть первым. Прочитала приятные пожелания, посмотрела на яркую картинку, что дублировала слова, и отправила ответные приятности.
Разумеется, в два раза больше слов и ярче открытка, ведь одним сообщением сложно перечислить все достоинства молодого человека и все те пожелания, что искренне хотела воплотить в реальность.
Потом решилась заглянуть в переписку с Итаном.
Осторожно, будто боясь, что невинный просмотр переписки станет достоянием парня, пролистала до самого первого сообщения. Именно Итан начал их переписку, и именно он отправил последнее сообщение в виде красного сердца.
Адель перечитала последний диалог и ощутила, как слёзы новым потоком норовили вырваться из глаз. Смотрела на отправленную фотографию, сделанную через старое зеркало, в очередной раз засмущалась реакции молодого человека и вновь испытала разочарование от собственноручно отправленного смайлика в виде поцелуя.
Почему не отправила сердечко? Почему не поспешила к Итану?
«Достаточно боли».
Голос молодого человека, что так отчётливо прозвучал в голове, не позволил напечатать текст поздравления, и уж тем более позвонить.
«Достаточно боли».
Адель отложила телефон и отвернулась к стене.
***
Зима, 2017
Рождественские каникулы казались бесконечными. Адель просыпалась в самом скверном настроении, гуляла по любимому парку в полном одиночестве, которое вынужденно признала и приняла, и посвящала остаток дня литературе.
Читала художественную литературу и, когда очередной любовный роман зародил гнетущие мысли, обратилась к учебникам по дисциплинам предстоящего семестра.
Однако были и хорошие дни в череде серой бесконечности. Молли приезжала в Кембридж и звала развеяться в кафетерий, приглашала в кинотеатр и даже упросила парня покатать на автомобиле по ночному городу.
Адель была благодарна, что соседка не забыла о её существовании и подарила хорошее настроение на несколько дней. Даже молодой человек не казался против «третьей лишней», потому что никак не проявлял своего неудовольствия.
Каникулы тянулись долго ровно до тех пор, пока не наступила смена Адель в книжном магазине. Хоть посетителей было немного, девушке удалось отвлечься и сменить надоевшую обстановку Питерхауса. Полностью погрузилась в новые поступления книг, в отчётность, которую в срочном порядке пришлось заполнять, и не заметила наступления дня, когда студенты потихоньку заполонили Питерхаус.
Смена Адель заканчивалась в четыре часа, но, несмотря на половину пятого вечера, не покидала книжного магазина. Ждала напарницу, которая опаздывала на работу, и одновременно обслуживала покупателей.
Какое же было удивление, когда звон колокольчиков оповестил о прибытии не просто потенциального покупателя, а мистера Кинга. Он вошёл в магазин, на ходу отряхивая копну густых волос от мокрых снежинок, и огляделся. Не сразу заметил девушки, что притаилась за кассой, вжавшись в спинку стула, но, когда заметил, одарил очаровательной улыбкой.
Адель поспешила выйти навстречу молодому человеку и неловкими объятьями поприветствовать после долго разлуки. Она всегда спешила обнять, и всегда грустила, встречая со стороны Генри явную неохоту.
Сейчас же не было преград для объятий, потому и Генри не поленился обвить руками хрупкие плечи и погладить сквозь тонкую ткань джемпера.
— Выглядишь… — растерянно развёл руками, разглядывая необычный наряд для девушки. — … замечательно.
— Спасибо, — на автомате ответила Адель, полностью сконцентрировавшись на своих ощущениях. Что вызвали в ней неожиданный приход мистера Кинга, крепкие объятья и комплимент?
Девушка путалась в ощущениях, пальцами сминая длинные рукава джемпера. Удивление парня легко объяснимо, ведь встретить мисс Венсан не в винтажном платье казалось невозможным. Однако сейчас она предстала в сером джемпере и прямых, тёмно-синих джинсах, что подчёркивали худобу и высокий рост.
Адель настолько была поглощена попытками разобраться в смешанных эмоциях при виде парня, что не заметила его сконфуженного состояния. Видимо, его оглушил не только нетипичный наряд девушки, но и странное поведение.
— Как провела каникулы?
— Отлично, — натянуто улыбнулась. — Прочитала много интересных книг и ознакомилась с предстоящими дисциплинами. Думаю, в этом семестре моим любимым предметом будет судебная психиатрия.
Генри одобрительно покачал головой:
— Ты зря времени не теряла.
— Да, я не скучала, — ещё одна улыбка. — Как ты провёл Рождество? Катался с друзьями на лыжах?
— Очень предсказуемо, да?
— Если бы я умела кататься, то при первой возможности вставала на лыжи, — послушала негромкий смех парня и осторожно уточнила. — Фрирайд — это очень опасно.
Генри удивился то ли осведомлённости девушки о таком виде спусков, то ли незаслуженно приписанным ему навыкам.
— Я не увлекаюсь фрирайдем, — поспешил успокоить, наблюдая за смесью непонятных эмоций, что скопились на дне прозрачных глаз. — Но у меня есть несколько друзей, которые занимаются фрирайдем. Сердце уходит в пятки при виде их безбашенности.
Адель сильнее натянула пальцами рукава джемпера и сдержала дрожь, что грозила парализовать правое плечо. Итан входил в число безбашенных друзей? Если «да», то и на этих каникулах покорял неподготовленные для спуска трассы?
«Так глупо!», — мысленно негодовала Адель. — «Неудивительно, что миссис Фоулз волнуется за сына!»
— Эй-й, не волнуйся, — подбодрил парень. — Экстремальный вид спорта не для меня. Честно.
— Я знаю.
Генри не свойственна подобная легкомысленность к своей безопасности, потому и беспокоиться лишний раз за него не приходилось. Но Итан… Девушка едва ли сдерживалась, чтобы не позвонить миссис Фоулз и не пожаловаться на безрассудство её сына.
Однако только допустила столь заманчивую мысль, как реальность, точно ушат холодной воды, окатила с головы до ног. Пришлось приложить усилия, чтобы не выдать своих искренних эмоций при Генри, который бы не понял причину слёз.
Адель сама не понимала, почему хотелось плакать, когда рядом Генри.
Она же должна не просто радоваться его компании, она должна пользоваться каждой секундой рядом с ним, чтобы окончательно выветрить из его головы намёка на прошлые отношения. Неудачные отношения. Ошибочные отношения.
— Ты хотел приобрести книгу? — предположила Адель, когда молчание затянулось до неловкости.
Генри спрятал руки в карманах пальто и неуклюже оглянулся:
— Хотел посмотреть новинки.
Девушка подвела к стеллажу, на котором красовались новые поступления, и уже хотела удалиться и не мешать знакомству с книгами, но Генри остановил:
— Не посоветуешь что-нибудь интересное?
Адель будто ждала этого вопроса, потому что рука тотчас потянулась к книге в жёлтой обложке:
— В этой книге повествуется о заблуждениях в мире искусства! Очень познавательно, и написано с юмором, — протянула книгу молодому человеку и взахлёб рассказывала. — Представляешь, в 1961 году в Нью-Йорском Музее современного искусства одна картина больше месяца висела вверх ногами, прежде чем кто-нибудь заметил! Угадаешь, что за картина?
Генри пожал плечами и с нескрываемой озадаченностью уставился на книгу:
— Без понятия. Я не увлекаюсь живописью.
— В таком случае, эта книга тебе будет не интересна, — вернула книгу на полку и сделала вид, что внимательно изучает ассортимент, когда же на деле пыталась не впасть в отчаяние.
Итан был бы доволен её познаниями. Да, он посмеялся бы над курьёзным случаем, что, конечно же, ему известен.
Пока девушка старательно удерживала на лице маску счастливого человека, Генри претерпевал внутренний диссонанс.
С одной стороны, он должен радоваться такому…отчуждённому поведению мисс Венсан, что явно погрязла в собственных мыслях и её мало волновало присутствие Генри. Но, с другой стороны, он был искренне озадачен подобной отрешённостью, что настигла девушку после их спонтанного поцелуя.
Странная реакция на проявленную взаимность. Странная улыбка, которой не жадничала девушка. Странное поведение.
Всё слишком странно, и впервые за время их знакомства Генри не хотелось сбегать. Напротив, он хотел узнать причину столь неожиданной смены поведения. Дело в поцелуе?
Сам Генри был удивлён порыву, что заставил его прервать лепетание девушки и поцеловать. Просто не мог удержаться от эмоций, слушая в свой адрес искренние признания в чувствах.
В таких светлых, в таких наивных чувствах.
Это подкупило, а в совокупности со злостью на Лу и порцией алкоголя вовсе затуманило сознание.
По итого произошло то, что привело к неоднозначной реакции девушки и полному недоумению Генри.
— Адель… — негромко позвал девушку, вынуждая её оторваться от поиска книги. — Всё хорошо?
Адель непонимающе приподняла брови:
— У меня всё отлично.
— Да? Эм-м, тогда извини за вопрос… Просто мне показалось, что после той вечеринки между нами что-то изменилось.
Девушка вновь сжала пальцами рукава джемпера, желая скрыть их дрожь, и, как можно веселее, произнесла:
— Ты же сам сказал, что ничего не изменилось, — странная улыбка обосновалась на губах. — Ты по-прежнему безразличен ко мне.
— Ты никогда не была безразлична мне.
Адель поспешно кивнула на резкое замечание парня:
— Да, извини. Мы друзья, — отвела взгляд на книжный стеллаж и задумчиво добавила. — Правильнее сказать, ты по-прежнему не влюблён в меня.
Генри уставился на профиль девушки и, выждав несколько секунд, решился на контрольный вопрос:
— А ты?
Подошёл достаточно близко, чтобы заглянуть в прозрачные глаза и там отыскать ответы на рой вопросов, что крутились в голове. Однако она упорно бегала взглядом от одной книги до другой книги, и не думала смотреть на Генри.
Потому что не знала, что ответить на столь простой вопрос.
Выпалить бездумно «да», казалось правильным вариантом, но горло сковали тиски и не позволяли вымолвить согласие. Сказать же «нет» представлялось невозможным. Разве могла Адель разлюбить красивого, талантливого, умного, харизматичного, популярного парня?
Осторожно перевела взгляд на мистера Кинга и засмотрелась на его чёрные глаза, что в искусственном свете блестели запредельно ярко. Оникс.
Такой красивый, но такой холодный камень.
Адель давно не стояла так близко к Генри. Давно не дышала ароматом его парфюма. Давно не видела каждую чёрточку его красивого лица. И вот сейчас, когда они наедине, когда она могла попытаться воспользоваться ситуацией, почему-то мешкала.
Наблюдала, как непонимающе хмурились чёрные брови, нависая на длинные ресницы, и на ментальном уровне ощущала неловкость Генри от пристального взгляда.
«Да, что со мной?» — мысленно одёрнула себя девушка и поддалась вперёд, неотрывно следя за реакцией молодого человека. Вот сейчас он отстраниться, и Адель с облегчением выдохнет. Ведь ничего не изменилось.
Однако Генри не отстранился, позволяя приблизиться, и не отстранился, когда губы прижались к его губам.
Адель поспешила закрыть глаза и нежно поцеловала тонкую ниточку, потом ещё раз и ещё, пока не добилась ответного касания губ. Обхватила ладонями лицо молодого человека и зажмурилась, поцарапав кожу о непривычную щетину.
Почувствовала мужские руки в районе рёбер и зажмурилась сильнее, ощущая влажность в уголке глаз.
Коснулась кончиком языка губ молодого человека, мысленно воображая, как ответные ласки языка сведут с ума и заставят жмурится не от дикого дискомфорта, а исключительно от дикого удовольствия. Однако Генри не спешил углублять поцелуй, продолжая мучить нежностью.
Это было действительно мучение, потому что Адель не могла избавиться от ощущения неправильности происходящего.
Генри и обнимал не так.
И целовал не так.
И даже подстраивался под её ритм не так.
Адель отстранилась прежде, чем влажность на ресницах переросла в слёзы.
— Я-я-я… — не смогла скрыть дрожи в голосе, во все глаза смотря на Генри. — Я ошиблась.
Генри приподнял брови:
— Что?
— Я сильно ошиблась, — отчаянно прошептала и отошла от парня на несколько шагов, лихорадочно собирая длинные волосы под ворот джемпера. — Что же делать?
— Адель, я ничего не понимаю. Что случилось?
Девушка не слушала Генри, быстро вытирая пальцами влажность ресниц. Надела пуховик, предварительно вытащив его из маленького служебного помещения, и натянула на голову капюшон.
— Пожалуйста, помоги мне.
Генри в полном замешательстве развёл руками:
— В чём?
— Дождись мою напарницу и передай ей ключи! — вложила в ладонь парня ключ от книжного магазина, и крепко сжала. — Спасибо!
Выбежала из магазина, позабыв застегнуть пуховик, но не чувствовала холода. Адель бежала в общежитие, претерпевая вихрь эмоций: волнение, страх, смущение, негодование… Она бежала в общежитие с одной единственной целью — увидеть тёпло-карие глаза и признаться в своей крупной ошибке.
Быть кому-то нужной — очень приятно, но быть нужной Итану, нуждаться в Итане — необходимость.
Своим забегом на километровые дистанции вызвала желание охраны университета покрутить пальцем у виска, однако меньше всего волновало мнение окружающих. Их, к слову, собралось предостаточно, чтобы помешать пробраться на пятый этаж без остановок.
Студенты перетаскивали багаж из машин в комнаты и не думали уступать дорогу обезумевшей девушки, чьё лицо покраснело от холода, а лоб и виски покрылись испариной от быстрого бега.
Адель терпеливо пропустила на лестнице несколько особо недовольных студентов и, наконец, добралась до заветного этажа. Позабыла о соседе молодого человека, который будет удивлён неожиданной гостье, и постучала в закрытую дверь.
Определённо Митч был удивлён, увидев на пороге мисс Венсан. Он, видимо, только успел дотащить чемодан до комнаты прежде, чем его отвлекла девушка.
— Извини за беспокойство, — пробормотала Адель, толком не отдышавшись. — Я хотела бы поговорить с Итаном.
Парень в изумлении вытаращился на гостью и, отступив на шаг, продемонстрировал идеально застеленную кровать соседа. Поверхность прикроватной тумбочки, как и поверхность рабочего стола пустовали, что натолкнуло на нехорошие мысли.
Митч поспешил подтвердить эти догадки:
— Итан ещё не вернулся.
— Подскажи, пожалуйста, когда вернётся?
Парень подозрительно оглядел девушку, как если бы считал её подосланным шпионом. Однако сам же и посмеялся над своими мыслями, потому что странная Адель создавало впечатление исключительно странной, но безобидной особы.
— Наверное, через неделю или через две недели. В деканате интересуются?
Девушка на автомате кивнула, претерпевая болезненное жжение в лёгких. Трудно дышать.
— Итан по семейным обстоятельствам задерживается.
— Что-то случилось?
— Не-е-т, решил загулять, — посмеялся парень и, вспомнив, кто прислал Адель, показано пригрозил пальцем. — Между нами.
— Конечно! Спасибо за информацию! — натянуто улыбнулась и зашагала в сторону лифта, услышав за спиной звук закрывшейся двери.
Медленно передвигала ногами и сжимала в пальцах мобильный телефон, ощущая предательское сокращение мышц. Понимала, что подобная встряска не останется без внимания студентов, некоторые из которых были заняты переездом, а некоторые не пожалели времени на характерные смешки.
«Я должна с ним поговорить!» — твердила Адель и, пока не успела передумать, нажала на кнопку вызова. — «Я скажу ему…скажу, что дурочка!»
Однако вместо гудков ожидания услышала голос робота, что сообщил о недоступности абонента. Несколько раз повторила звонок, на который отвечал не Итан, а неприятный голос машины.
Адель сокрушённо сбросила вызов и ощутила небывалый прилив энергии. Потому что теперь она знала, чего хочет. Потому что теперь она не ошибётся.
