Особенная Адель

Даже поразительно, что раньше волновали такие мелочи, как пересдача сложной дисциплины, злой мистер Рокс, проигрыш баскетбольной команды, шепотки за спиной, внимание сплетников и просроченные пончики. Вот, смотрел Итан на чёрствый пончик и размышлял, как поступил бы месяц назад. Точно вернулся к продавцу и потребовал открыть коробку только что поступивших десертов, а просрочкой кормить исключительно придурков. Однако сейчас не подумал двигаться с места. Портить настроение милой девушке, что бессовестно клала в бумажные пакеты «каменные» пончики и желала посетителям хорошего дня? Итану вдруг стало всё равно. Разломил пополам десерт и улыбнулся, воображая, как месяц назад вернулся бы за столик к друзьям с самодовольной физиономией и продемонстрировал свежую выпечку. Да, в те времена его искренне заботили мелочи, когда же сейчас казалось глупым беспокоиться по пустякам. Он просто не будет есть пончик. Отложил десерт и поднял глаза на друзей, что даже не пытались скрыть во взгляде жалости. На их лицах прочитывался тяжкий траур, будто Итан не сидел с ними за одним столом, а превратился в прах. Месяц назад Итан послал бы к чёрту их жалость, но сейчас было всё равно. Пусть соболезнуют, пусть льют слёзы, пусть распространяют сплетни. Уже без разницы. Генри откашлялся и, обхватив ладонями бумажный стакан кофе, пробормотал: — У моих родителей есть контакты хорошего нейрохирурга, — посчитал нужным пояснить. — Дедушка тоже страдал от рака головного мозга. — Сейчас с ним всё хорошо? — спросил Адам, что впервые за непродолжительный разговор подал голос. Шея Генри покрылась красными пятнами: то ли от переизбытка неловкости, то ли от горечи воспоминаний: — Дед умер, — бросил быстрый взгляд на Итана. — Он был старый и запустил болезнь до последней стадии. — Я понял, — кивнул Итан. — Спасибо. Он действительно благодарил за оказанное участие в столь непростой период жизни. Как бы он не относился к Генри, как бы за глаза не называл его, всё-таки этот парень когда-то считался другом. И именно он решил не ограничиваться сочувственным взглядом, а предложил помощи. — Уезжаешь завтра? — спросил Митч, который только и делал, что предпринимал попытки увести разговор в непринуждённое русло. — Может, сходим в кино всей компанией? Вышел в прокат неплохой боевик. Друзья с радостью поддержали идею, но только не Итан. Искренне поблагодарил за предложение соседа, который всегда, в самые плохие и лучшие периоды их знакомства, оставался симпатичен. Пожалуй, Митч — один из немногих «друзей», по которым Итан будет скучать. Глубоко в душе хотелось верить, что подобные эмоции взаимны. — Я вернусь в комнату. Сходите в кино без меня, — притянул к себе коробку макарун, что обожала малышка Венсан, и встал из-за стола. — Из-за болей я становлюсь невыносимым куском дерьма, а из-за таблеток — унылом куском дерьма. Не лучшая компания. — Смотри, Итан, ты наш должник, — поддел Адам. — Задолжал группе обложку, лично мне — реванш в баскетбол… — …и поход в кино, — подхватил Митч. — Осенью будешь возмещать. Итану потребовалось немало усилий, чтобы удержать на губах подобие улыбки. — Возмещу. Стоило отвернуться от друзей и зашагать в сторону общежития, как уголки губ опустились вниз. Плечи, что так старательно выпрямлял, осунулись, а глаза предательски закрывались. Чёртово состояние, которое не поддавалось логике: в одночасье самочувствие менялось от «я в порядке» до «мне херово». Итан ускорил шаг, не желая более задерживаться на улице, когда в комнате дожидалась Адель. Хотелось с ней провести время перед отъездом. Как можно больше времени. Только с ней. Однако стоило двери в парадную здания открыться с неприятным звуком, на пороге предстало не менее неприятное лицо. Луиза споткнулась о собственные туфли и, вместо того чтобы отправиться по своим делам, задержалась в проходе. Преградила путь к Адель и пялится своими безобидными глазёнками, будто бы ничего ужасного не совершила. Чёрт дери, она забирала время. Время, которого катастрофически не хватало! — Итан… — пробормотала девушка и отвела взгляд в сторону. — Я-я-я…в общем, если потребуется помощь… Ну, материальная или… Можешь рассчитывать на мою семью. Вот, — отступила на шаг, открывая проход в парадную. — Проходи. Парень ничего не ответил и поспешил покинуть общество Луизы. Чуть ли не бегом добрался до пятого этажа и, считая шаги по коридору женского крыла, ощущал обжигающее пламя в области грудной клетки. Хотелось остановиться напротив бетонной стены и приложиться головой с такой силой, чтобы забыться. Перестать чувствовать обречённость, что буквально пропитала каждую клетку организма. Перестать видеть жалость в глазах однокурсников. Перестать слышать проявление поддержки от недругов. Помощь от семьи Лоуд? Чёрт возьми, это сон! Несколько минут назад казалось, что фарс из жалости и преждевременного траура нисколько не напрягал. Хотят люди устроить танцы на костях ещё пока живого человека, так пусть радуются лицемерию. Однако в эту самую минуту стало откровенно плохо. Паршиво на душе. Захотелось исчезнуть и стереться из памяти людей, с которыми хоть единожды пересекался. Зашёл в комнату, забыв постучаться, и обнаружил испуганную девушку за письменным столом. — Извини, — улыбнулся и поставил коробку пирожных на комод. — Ставь чайник! Я в ожидании твоего фирменного напитка из имбиря. Беспокойство тут же исчезло с лица Адель, которая поспешила убрать канцелярию и учебники со стола. Пока доставала кружки, заваривала корень имбиря, парень закрылся в ванной комнате. Помыл руки и, набрав в ладони холодной воды, ополоснул лицо. Ещё раз и ещё раз, пока сам не поверил, что полопавшиеся сосуды в глазах — это от тщательного умывания, а не от осознания страшной реальности. Протёр лицо бумажным полотенцем и уставился в отражение зеркала, подмечая опустившиеся внешние уголки глаз, стеклянный взгляд, сморщенный лоб и неестественно пересохшие губы. Прикрыл глаза на несколько секунд прежде, чем захотелось впечатать кулак в несчастное зеркало. С долей иронии обнаружил, что пальцы, сжатые в кулак, по ощущениям напоминали засохший пластилин. С таким же трудом поддавались контролю. Вышел из ванной комнаты и застал прямо перед собой Адель, что с нескрываемым беспокойством коснулась ладонью лба: — Как себя чувствуешь? Этот вопрос максимально выводил из себя, но как бы не злился Итан, он понимал — девушка в панике. Пожалуй, именно ответ на этот вопрос — единственный способ успокоить. — Неплохо, — присел на кровать и взял в пальцы кружку ароматного напитка. — После твоего эликсира будет лучше. Адель заняла стул напротив парня и задумчиво глядела на макаруны, выискивая жертву поаппетитнее. Наконец, выбрала десерт со вкусом шоколада и с нескрываемым наслаждением откусила кусочек. Итан наблюдал за морщинками в уголках глаз девушки, что не оставляли сомнений в её радости. Она радовалась таким мелочам, как маленькие пирожные. Она радовалась раннему подъёму, когда солнце только-только освещало мир. Она радовалась прогулкам по скучному Оленьему парку. Она радовалась работе в книжном магазине. Она радовалась комплиментам, вниманию, правильным поступкам. Адель находила радость во всём, что происходило в её жизни. Может, потому казалась странной вечно депрессирующим подросткам? Ведь по их «депрессивным законам» просыпаться по собственному желанию в пять утра — признак дурости. Гулять по Оленьему парку, в котором единственной сомнительной достопримечательностью являлась лавочка, — признак психического отклонения. Спешить на работу в книжный магазин и не жаловаться на маленькую зарплату — навечно клеймо «странная». Итан ещё долго мог любоваться девушкой, которая привлекла именно своей способностью радоваться жизни. В тот день, когда впервые увидел её, буквально залип на улыбке, с которой оглядывала величественные постройки Питерхауса. Она радовалась возможности учиться в Кембридже, когда другие студенты целый день жаловались окончанию летних каникул и началу трудовых будней. Итан просто не мог не выделить её из однообразной массы. Да, он жаждал смотреть и смотреть на особенную Адель, однако её подобное внимание немного сбило с толку. Прозрачные глаза лукаво сощурились, и девушка выжидающе приподняла брови. — Я хочу с тобой серьёзно поговорить. Тонкие пальчики, что потянулись за следующим пирожным, заметно дёрнулись. Адель не притронулась к макаруну, и согласно кивнула. — Не волнуйся, — усмехнулся Итан, преодолевая дикое желание оказаться на коленях перед девушкой, тем самым имея возможность ладонями погладить её бёдра, поцеловать сладкие после десерта губы. Нет. Он должен оставаться серьёзным хотя бы на несколько минут, чтобы донести до девушки важность последующих слов. — Это скорее наставления, которым ты, пообещав мне, будешь придерживаться. Адель не сдержала улыбки, видимо, на ментальном уровне почувствовав послабление, и показано вытянула ногу. Коснулась стопой колена молодого человека и тихо посмеялась, когда он быстро перехватил ногу и щекотно сжал лодыжку. — Я серьёзно, Адель. — Обещаю, — тут же выпалила девушка, но Итан только сильнее нахмурился: — Во-первых, если я перестану выходить с тобой на связь, то это не значит, что я не хочу общаться. «Это значит, что я уже не в состоянии говорить даже с тобой, маленькая». Смешинки исчезли из взгляда девушки, и пришла её очередь хмуриться: — Как же я узнаю, что с тобой всё хорошо? — Я оставлю номер матери: можешь звонить ей, — видя нерешительность девушки, настоял. — По любому вопросу звони, Адель. Появятся проблемы — без глупого стеснения звони. Неуверенный кивок вынудил Итана сильнее сжать пальцы на лодыжке девушки, вынуждая на ещё одно сомнительное согласие. — Ты не позвонишь, — всё понял парень и громко вздохнул. — В чём проблема? — Мне неудобно звонить твоей маме. У неё достаточно забот, чтобы ещё тратить силы на малознакомого человека. Парень в изумлении оглядел Адель, не пытаясь скрыть своих мыслей по поводу услышанной ереси. Огонёк злости, зародившейся в грудной клетке, напомнил, что жизнь пока что продолжалась. И обида, что ютилась рядом со злостью, придали взгляду искреннее осуждение. — Ты не малознакомый человек, — опустился перед девушкой на корточки и заглянул в прозрачные глаза. — Родители в курсе, как сильно я люблю тебя… — Любишь меня… — Ты важный человек для нашей семьи, Адель. Так что звони без раздумий — родители помогут. — Ты любишь меня… — повторила девушка и, обхватив ладонями лицо Итана, коснулась губами его полуоткрытых губ. На мгновение растерялся, не рассчитывая на проявление нежности со стороны девушки, что казалась искренне сконфуженной его «наставлениями». Потом понял. Сорвавшееся с языка «люблю тебя» казалось таким само собой разумеющимся и привычным, ведь не раз мысленно признавался в любви, однако для Адель признание стало в новинку. Ответил на поцелуй, медленно перебирая губы своими губами, и нежно очертил языком галочку верхней губы. — Это не всё, Адель, — прошептал, пальцами забирая светлые прядки волос за уши девушки. — Пообещай мне, что будешь игнорировать Луизу и Хизер. Любые их нападки игнорируй. — Как и всегда. — Нет, Адель, абсолютно игнорировать. Даже не смотри в их сторону, и тем более не заговаривай с ними. — С радостью. Итан прислонился лбом ко лбу девушки и признался: — Я боюсь, что… Лу подозревает, что ты влюблена в Кинга. После расставания, её немного переклинило. Думаю, она будет присматриваться к тебе и Кингу. Адель улыбнулась: — Пусть присматривается. Это бесполезно, ведь в Генри я не влюблена, — коснулась губами подбородка молодого человека и добавила. — Мне был необходим рядом человек, и так получилось, что Генри проявил ко мне заботу. Оказалось, что спутать чувство благодарности и влюблённости очень легко. Я ошиблась. Итану было приятно слышать подобное, потому что именно об этом мечтал. Мечтал, что однажды особенная Адель забудет Кинга, возможно, разочаруется в доблестном рыцаре, и тогда Итан целиком и полностью завладеет её сердцем в обмен на своё сердце. Однако сейчас, когда мечтать более не имело смысла, испытал толику разочарования. Время — невосполнимый ресурс, и этот ресурс он так бездарно растратил. В первый же день, как увидел девушку, мог не пройти мимо с мыслью, что наступит завтра, и завтра он обязательно познакомиться с ней. Итан должен был отправить друзей дальше без него, а сам помочь Адель с неподъёмными чемоданами. Да, он должен был пригласить её в кафетерий и напоить любимым латте. Возможно, тогда бы предупредил о чёртовой соседке — Хизер, с которой следовало быть максимально настороже. Но тогда Итан не знал, что «завтра» может не наступить. Что за наступление «завтра» предстоит ещё побороться. Тяжёлая борьба. — Я люблю тебя, Адель, — шёпотом повторил на случай, если «завтра» для него не уготовлено.

***

Осень, 2017

Адель надела кремовое свободное платье из фактурной жаккардовой ткани, что прикрывало покрытые синяками колени. Забрала волосы в низкий хвост с помощью серого платка и, поколебавшись, достала из ящика тумбочки брошь круглой формы. Подарок Итана. Винтажная брошь дотировалась сороковыми годами и брала свои истоки из самой Франции. Золотистый металл царапал подушечку пальца при каждом прикосновении, но для восприятия девушки это был только плюс. Видимо, за свою давнюю историю брошь не раз закладывалась в ломбарды: судя по насечкам на рисунке с букетом белых роз владелец возвращал аксессуар. Адель прицепила брошь на кармашек левой груди и, напоследок проверив ноль входящих сообщений и звонков на телефоне, вышла из комнаты. Растянула губы в улыбке и, дойдя до неисправного лифта, остановилась лицом к широкой лестнице. Наблюдала, как первокурсники заселялись в общежитие и ждала того новоиспечённого студента, что запутается в коридорах здания или плохо ознакомится с пометкой первокурсника. Адель около получаса простояла на месте и только заметила, что молодой человек, который должен был вместе с ней оказывать помощь новоприбывшим студентам, не соизволил прийти. Наверное, меньше всего ему хотелось последний день каникул проводить в душном коридоре и отвечать на глупые вопросы первокурсников. Адель понимала это и даже обрадовалась возможности взвалить на себя его обязанности. Так, помогла нескольким парням сориентироваться в мужском крыле и даже рассказала, какие интересные дисциплины предстоит изучить на первом курсе. Если за помощь в поиске комнаты они поблагодарили, то радости от изучения общего и частного права не разделили. Адель вернулась к лифту и, как оказалось, очень вовремя. Незнакомка растерянно топталась на месте, окружив себя двумя неподъёмными на вид чемоданами, и нервно мяла в пальцах памятку для первокурсника. — Добрый день! — улыбнулась Адель, и, видимо, подкралась к девушке достаточно тихо, раз она испуганно вздрогнула и обернулась. — Могу чем-нибудь помочь? Девушка поспешно пригладила ладонью свои и без того идеально уложенные короткие волосы и несмело рассмеялась: — Привет! Да, мне не помешает помощь, — протянула листок с напечатанным текстом. — Я немного растерялась. Это же Уильям Стоун Билдинг? Адель кивнула и, быстро пробежавшись глазами по памятке, отметила, что без труда поможет разволновавшейся девушке: — Ты на правильном пути, — указала рукой в сторону женского крыла. — Твоя комната 505. Идём, я помогу тебе с сумками. — Ой-й, большое спасибо! — незнакомка водрузила на себя сумку и, вцепившись пальцами в ручку чемодана, потянула его следом за Адель. Пожалуй, никакой проблемы с доставкой чемодана не произошло, если бы не зелёный ковёр, что собирался под колёсиками багажа. Девушкам каждую минуту приходилось останавливаться и поправлять ковёр, разглаживая его от крупных складок. — А ты на каком курсе? — На четвёртом, — ответила Адель, чем заслужила восхищённый взгляд первокурсницы: — Скоро выпускаешься… Будешь скучать по университету? Адель задумалась над таким безобидным вопросом. Будет ли она скучать по Питерхаусу, который привнёс в её жизнь столько неоднозначных эмоций? — Наверное, буду, — всё-таки решила для себя Адель. — По интересным занятиям и друзьям точно буду скучать. Они остановились напротив нужной комнаты, и первокурсница закопошилась в своей сумочке, отыскивая ключ. Минуты утекали в поиске ключа, что заставило девушку густо покраснеть, как если бы Адель грозно сопела над её ухом и в нетерпении топала ногой. Ничего подобного. Адель сделала вид, будто её заинтересовала картина на стене, и она вовсе не замечала неловкости, в которой погрязла незнакомка. — Говорят, что в студенческие годы появляются самые настоящие друзья, — проглатывая смущение, заговорила девушка. — А я боюсь, что ни с кем не смогу подружиться, — на мгновение оторвалась от поисков и протянула руку для рукопожатия. — Меня, кстати, зовут Роуз Свон. Но можешь называть Рози. — Адель Венсан, — ответила на рукопожатие. — Очень приятно познакомиться. Думаю, в твоих словах про настоящую дружбу есть доля правды. Здесь, в Питерхаусе, я обрела хорошую подругу и лучшего парня. Глаза Рози загорелись от мысли, что возможные сомнения — напрасны. Наконец-то отыскала ключи и, открыв дверь, с сожалением обнаружила пустующую часть комнаты. — Моя соседка ещё не приехала, — вздохнула и затащила чемодан в помещение. — Надеюсь, она окажется милой. — Алиса Голден, — прочитала в памятке Адель. — Звучит дружелюбно. «Хизер тоже звучало обнадеживающе», — подумала Адель, но рассказывать новой знакомой о своей нелёгкой жизни на первом курсе не стала. Не хотелось пугать девушку, которая искренне была озабочена поиском друзей и хорошей атмосферой в месте, где предстояло прожить четыре года. Убедившись, что больше в помощи Рози не нуждалась, девушка поспешила к своему «посту». Однако какое ждало удивление, когда увидела идущего навстречу молодого человека. Не успела окликнуть незнакомца и указать верное направление в мужское крыло, как он сам остановился на полпути и кивнул в противоположную сторону: — Мне налево, да-а? — Смотря, что ты ищешь, — улыбнулась Адель, стараясь не смотреть на покрытые татуировками руки молодого человека. Однако не могла побороть любопытства, замечая чёрные рисунки и на ключицах. — Комната 536. Девушка в удивлении округлила глаза, услышав знакомый номер комнаты. Генри. Пока боролась со своим изумлением, теперь уже бессовестно разглядывая нового соседа Кинга, который навряд ли придётся ему по душе. Потому что этот парень не создавал впечатления примерного соседа. Скорее напротив — его вид буквально кричал о бунтарском характере и сопутствующих наклонностях. — Эй-й! — парень пощёлкал пальцами перед лицом Адель, отчего увесистые печатки на его пальцах громко клацнули. — Отомри! — Тебе очень повезло с соседом, — проговорила и направилась в сторону мужского крыла, замечая, как высокий парень последовал за ней. — Генри Кинг — душа компании. Он всем нравится. — Неужели? — Да! Генри на хорошем счету у преподавателей, и даже в администрации его ценят, как талантливого студента! — Сынок маминой подруги, значит. — Что? Адель искренне не поняла реплики парня, когда же он не подумал пояснять. Лишь посмеялся себе под нос и, убрав руки в карман широких брюк, продолжил путь в молчании. Девушка не знала, требовалась ли ему дальнейшая помощь, или она могла остановиться у лифта. Тем не менее, решила уточнить несколько моментов: — К сожалению, Генри вернётся в Питерхаус только через неделю. — Ну, и отлично! Адель споткнулась на ровном месте и наблюдала, как парень продолжил путь до своего нового дома — комнаты в общежитии Питерхауса. «Не повезло Генри», — сочувственно подметила, по своему опыту зная, насколько важно иметь положительного соседа. Интересно, а сам Генри знал, что теперь не Адам будет разделять с ним комнату? Девушка просмотрела карточки студентов, заручившись поддержкой коменданта, и обнаружила существенные перестановки. Так, Адам перебрался к Митчу, комната которого опустела с отъездом Итана. Девушка нахмурилась, допустив мысль о молодом человеке, и поспешила навязаться в помощники ещё одному первокурснику. Жизненно необходимо занять себя чем-нибудь, лишь бы заполнить образовавшуюся пустоту, которая с каждым днём достигала необъятных размеров. В какой-то момент Адель показалось, что сама превратилась в невидимку, блуждая по опустелому Питерхаусу на протяжении двух месяцев летних каникул. Она даже нарушила традиции и забыла годами выработанные привычки: просыпалась в двенадцатом часу дня, спешила на работу во вторую смену и поздним вечером подрабатывала консультантом в интернет-магазине. Когда сон не спешил забирать из мира одиночества, Адель бралась за новые книги. Старательно обходила стороной любимые произведения, которые, если и хотела перечитать, то не позволяла себе окунуться в знакомый сюжет. С таким подходом ей не удастся отвлечься от гнетущих мыслей, а новые истории хоть на несколько часов помогут забыться в незнакомых героях. Однако с её стороны было бы жестокой ложью утверждать, что каждый день в Питерхаусе — это в никуда ушедшее время жизни. Есть в тех днях то единственное, ради которого Адель не отчаивалась. Общение с Итаном. Звонки, сообщения, видеочат… Спасибо тем уникумам, что разработали столь необходимые средства связи с любимыми людьми! После каждого разговора девушка ощущала прилив небывалой энергии, потому что каждый разговор вселял уверенности. Уверенность в том, что через год она вырвется из Питерхауса и окажется под руку с Итанам там, где они только пожелают. Может, даже посетят Париж, о котором грезила её воспитательница. Да, они обязательно посетят город, что стал вдохновителем для странного имени и фамилии. И каждый раз, как слышала его голос, видела его лицо… Адель не сомневалась — у них всё будет хорошо. Хорошее только впереди, а трудности сейчас — всего лишь испытание, которое они преодолеют. Поток первокурсников иссяк, и девушке ничего не оставалось, как вернуться в комнату. Молли ещё не вернулась, потому не могла успокоить соседку и унять поток её неконтролируемых слёз. Просто Адель не хватало энергии и уверенности, потому что её Итан уже на протяжении недели не выходил на связь. «Это не значит, что я не хочу с тобой общаться». Уж лучше бы он не желал с ней общаться, нежели причина кроилась в том ужасном, о чём даже девушка боялась думать. С ним всё хорошо. Всё хорошо. Хорошо… Адель первым же делом, как переступила порог комнаты, проверила мобильный телефон на наличие пропущенных звонков и сообщений. Ноль. Закрыла глаза, позволяя слезам скатиться по щекам, и попыталась задышать. Хоть по чуть-чуть. Волнение сковало тело, отчего грудная клетка нестерпимо болела, зажатая в тисках, пальцы ног и рук онемели, а горло пронзили невидимые прутья. Дрожащими пальцами стёрла влажность с лица и не с первой попытки сняла платье, застёжка которого отказывалась подчиняться. Возможно, виновата вовсе не застёжка, что заслужила тихое ругательство девушки, а нестерпимая судорога плечевых суставов. Когда же платье оказалось на спинке стула, девушка забралась в холодную постель и уткнулась лбом в не менее холодную стену. Всё пропиталось холодом. Только единственный источник тепла не позволил превратиться в ледяную фигуру, которую нашла бы Молли по приезду. Брошь. Адель сжала брошь в ладони и прижала к груди, тем самым не позволяя сердцу сдавать позиций. Всё будет хорошо. Иначе притворяться, что жизнь продолжается, вовсе не имело смысла.

***

Пятница этой недели предвещала быть продуктивной: Адель назначена дежурной в общежитии, потому освобождалась от учёбы, но возлагала на себя обязанности по обеспечению дисциплины. Сложная задача предстояла девушке — утихомирить студентов в вечер пятницы и сделать всё возможное, чтобы отъявленные бунтари не организовали всеобщий запой. Адель, в отличие от ещё одного дежурного, что следил за порядком в мужском крыле, исправно выполняла свои обязанности. Правда, над её рвением придерживаться внутреннего распорядка посмеивались студенты старших курсов, но с первокурсниками было легче. Они побаивались, и только на них влияли угрозы лишения важных баллов в личном рейтинге. Когда наступил час ужина, девушка урвала подходящее время для быстрого забега в столовую. Желудок бурчал от голода, что не удалось удовлетворить творогом на завтрак и овощным салатом в обеденный перерыв. Адель набрала в контейнер жаренный картофель и любимые куриные крылышки, ухватила бутылку сока и, отказавшись от десерта, направилась обратно в общежитие. Предчувствовала, что предстоящий час окажется богатым на события, ведь именно в этот час проявляется активность у студентов. Им не терпелось повеселиться и, если за пределами университета не находили достойных для развлечения мест, устраивали сабантуй в стенах общежития. Адель быстрым шагом поднималась на пятый этаж, согревая онемевшие пальцы о тёплый контейнер, и недовольно посматривала вверх на лестничный пролёт. Развязный хохот не предвещал ничего хорошего, как и густой сигаретный дым, что заполонил всю лестничную клетку. Девушка поперхнулась от нехватки свежего воздуха и, добравшись до витражного окна с широким подоконником, едва ли не споткнулась на ступеньке. Недовольная «Умница» с вечно презрительным взглядом восседала на подоконнике и смачно пускала ядовитый дым. Она не заботилась о своих лёгких, и тем более её не заботили лёгкие окружающих, что были вынуждены глотать никотин. Адель в очередной раз не сдержала кашель, привлекая внимание Умницы. Увидеть её с сигаретой в пальцах — странная картина, потому что в представлении Адель девушка, качественно оформляющая конспекты, делающая задания наперёд, успевающая по всем предметам, не могла позволить себе такую глупость, как гробить здоровье никотином. Видимо, все эмоции Адель отразились на лице, раз Умница вновь не проявила дружелюбия. Кажется, она вовсе не способна на подобное чувство. Когда их взгляды встретились, Адель несмело улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Не добившись ничего подобного в ответ, поспешила продолжить путь навверх, однако брошенные слова в спину остановили: — Эй-й, подожди! Обернулась к Умнице и заметила, как быстро она выбросила окурок в открытое окно и, спрыгнув с подоконника, приблизилась на шаг: — Ты общаешься с Итаном? Адель растерялась от вопроса в лоб, потому не сразу сообразила с ответом. Девушка недовольно наморщилась: — Тебе он тоже не отвечает, да-а? — в нескрываемом раздражении вернулась на подоконник и прижалась затылком к витражному стеклу. — Итан в своём репертуаре: когда ему плохо — закрывается от окружающих и не выходит на связь. Сердце Адель сжалось. — Думаешь, ему стало хуже? — Подозреваю, — Умница бросила на девушку быстрый взгляд. — Если он даже тебя игнорирует, то его дела действительно плохи. Адель сильнее сомкнула пальцы на контейнере и, претерпевая встряску костей, прижалась плечом к ближайшей стене. Голова закружилась от неожиданной новости, которую больше всего боялась узнать из звонка или сообщения. Оставалось надеяться, что на сей раз Умница крупно ошиблась. — Он жаловался тебе на самочувствие? — решилась на вопрос. — В разговоре со мной Итан всегда отвечал, что у него всё хорошо. Но голос…я чувствовала неладное. — Итан не склонен к откровениям, — девушка призадумалась. — Последний раз я разговаривала с ним в конце прошлого месяца, и единственное, что его беспокоило — это бесчисленное количество анализов. Он ещё пошутил, что умрёт быстрее от недостатка крови, нежели от рака, — тихо фыркнула. — Глупый юмор. Месяц… Умница не общалась с Итаном целый месяц, когда же Адель изнемогала всего лишь неделю. Стало одновременно радостно от мысли, что с ней парень выходил на связь, но и страх не отступал. Что-то, но вынудило его прервать связь, и это «что-то» не давало покоя. Адель принялась активно вспоминать детали их последнего разговора. Да, Итан никогда не жаловался, не проявлял слабости и предпринимал безуспешные попытки придать голосу притворной весёлости. Тем не менее он решился на откровенность в тот день, который стал отсчётным днём разрыва их контакта. Итан признался в страхе, что наводила на него приближающаяся операция. Точную дату он не знал, или же намеренно не говорил, однако признался в своём страхе. Адель ощутила, как этот страх пронзил сердце, отчего испуганно прижала ладони к ледяному лбу и проговорила: — Предстояла тяжёлая операция… Что, если… — нет, она не могла проговорить ужасные мысли вслух. Однако этого не требовалось — Умница поняла опасения, которые заставили и её заметно напрячься: — Чёрт, ты же его девушка. Неужели у тебя нет контакта с семьёй Фоулз? Адель не смогла скрыть своего удивления от осведомлённости девушки, что каждую встречу буквально уничтожала взглядом. — Да-да, я в курсе ваших отношений, — поспешно отмахнулась. — Сейчас не об этом. Надо узнать, как дела у Итана. — У меня есть контакты с мамой Итана, но… — девушка в неуверенности развела руками. — Могу ли я звонить ей и расспрашивать подробности? Это как…сыпать соль на рану. Умница хотела что-то сказать, но передумала. В нетерпении покачивала ногой, что свисала с подоконника, и очень громко думала. Наконец, не выдержала: — Может, аккуратненько спросить о самочувствии Итана? «Аккуратненько» — очень хороший вариант, но как его реализовать Адель не представляла. Нет, она не могла представить себя, звонящую миссис Фоулз. Что скажет? Как решится задать контрольный вопрос, зная, насколько впечатлительна женщина? Слишком сложно для не менее впечатлительной Адель. Пока девушки размышляли над возможными вариантами связи с молодым человеком, мимо них пронеслась разъярённая Луиза. Однако быстро остановилась перед Венсан, видимо, не сразу заметив её в компании. Куда привычнее наблюдать её в одиночестве. — Вот ты где! — скривилась девушка и показана ткнула пальцем на нижние этажи. — Отличный из тебя дежурный, Венсан! Адель напряглась и огляделась, будто вокруг неё творился настоящий хаос, а она не заметила. — Что-то случилось? — Первокурсники закупились бухлом и устроили из подвала комнату для оргий! Глухой смех развеял повисшее в воздухе напряжение: — Тебя не пригласили, Лу? — Очень смешно, Кира, — закатила глаза на смех Умницы и вновь не сдержала яда в сторону дежурной. — Ну-у? Мне идти жаловаться коменданту или сама справишься? Конечно, Адель поспешила самолично прервать на корню веселье, что затеяли первокурсники. Меньше всего хотелось иметь дело с комендантом, вмешательство которого означало прямое невыполнение обязанностей дежурного. Точнее некачественное выполнение, что скажется на личном рейтинге не лучше, чем бездействие. — Появятся новости, дай знать! — крикнула вслед Умница по имени Кира, которая за считанные секунды осталась позади. Адель едва ли не уронила контейнер с остывшим ужином и ощущала, как громко грохотало сердце на уровне висков. То ли от страха от предстоящей встречи с компанией подростков, то ли от подставы Луизы, которая не упустит возможности пожаловаться на неё коменданту. Адель спустилась на минус первый этаж и, положив контейнер на деревянный стол, покрытый вековым слоем пыли, подкралась к двери подвала. Прислушалась к веселью первокурсников и непонимающе нахмурилась — вместо громкой музыки и голосов услышала…тишину. Сделала шаг назад и испуганно вздрогнула, когда на лестнице послышался стук высоких каблуков. Секунда, и увидела прямо перед собой улыбающуюся девушку с идеально уложенными карамельными волосами. — Какая же ты глупая, Венсан! — подивилась девушка, но к тому моменту Адель уже не обращала на неё внимания. Всё внимание было уделено двери, что открылась с внутренней стороны, и перед глазами предстала не менее довольная Хизер. Адель непонимающе переводила взгляд с одной подружки на другую подружку и, сама не понимая собственных мотивов, первым делом схватила со стола контейнер. — Это розыгрыш, — констатировала и криво улыбнулась Луизе. — Я поверила. Не дожидаясь окончания глумливого смеха, направилась к лестнице. Мысленно составляла пути обхода девушки, что стояла на первой ступеньке и не думала отступать. Однако не успела сделать и шага, как ощутила болезненный захват на затылке. Крепкая хватка пришлась на хвост Адель, что поддерживался серым платком, и резко потянула назад. Выронила контейнер, руками хватаясь за голову от страха, что от подобной резкости вовсе может остаться без головы на плечах. — Куда собралась? — зашипела Хизер и толкнула девушку в закрытую дверь, которая от силы удара тут же открылась. Адель только успела сгруппироваться, вспоминая выученные приёмы в детском доме, и с непонятной радостью отметила, что навыки не утратила. Помнила, как уменьшить боль, когда жестокие дети проделывали свойственные им жестокие вещи. — Что вы делаете? — запоздала подала голос и намеревалась рвануть назад, но встретилась носом с металлической поверхностью двери. — Откройте! Ударила ладонью по закрытой двери и, нащупав ручку, в ужасе обнаружила себя взаперти. Резко развернулась, пытаясь оглядеть подвал, но ничего кроме кромешной темноты не увидела. — Девочки, не смешно! — крикнула Адель, не скрывая паники в голосе. — Пожалуйста, откройте! — Тише, Венсан, не кричи! — услышала голос Хизер и прижалась ухом к замочной скважине, будто этот ядовитый голос — единственное спасение. — Будешь громко кричать — разозлишь местных крыс. — Ч…что? — Их полно-о в подвале, — поддакнул голос Луизы. — Огромные, жирные крысы! — Крысы прогрызут тебя до костей, Венсан! — Хизер гадко посмеялась. — Начнут с твоих тощих ног, которые ты любишь раздвигать перед чужими парнями! — Ч-ч…что? — заикаясь, прошептала девушка и медленно осела на пол. Намеренно не смотрела в глубь подвала, концентрируясь на полоске света, что исходила из щели между полом и дверью. Видела, как мельтешили тени девушек, и старалась побороть в себе неконтролируемую дрожь. По памяти воссоздавала обустройство подвала, в котором бывала несколько раз за годы обучения. Противоположная стена полностью уставлена стеллажами, на полках которых стояли бесчисленные коробки. Справой стороны располагалось необходимое оборудования для коммуникации всего здания, а слева — кабель-каналы. Несколько столов стояли в центре помещения и преграждали путь к стеллажам, заставляя маневрировать и пачкаться в излишней пыли и грязи. Адель помнила, что с потолка свисла одиночная лампочка, которая подозрительно покачивалась от малейшего воздействия. Только девушка забыла главного — расположение выключателя. Однако казалось достаточным того света, что проскальзывал в щель. Внимательно вглядывалась в спасательную полоску света и старалась не вслушиваться в те страшные вещи, что говорили девушки. В этом подвале не было грызунов. А если даже и были, то Адель не боялась. Она больше не боялась грызунов. Ни капли. — Пи-пи-пи-пи-и-и-и… Адель громко закричала и закрыла голову руками, когда услышала над самым ухом противный писк огромной крысы, что подкралась слишком близко. Почувствовала на себе тяжесть крысы, её горячее тело, покрытое пушистой растительностью, её длинный, голый хвост… Подвижные лапки заскользили по коже ног, и Адель в истошном крике завертелась на месте, смахивая с себя грызунов. Они не съедят её. Не съедят! — Пи-пи-пи-и-и-и… Заколотила кулаками в закрытую дверь и не переставала дёргаться всем телам, не оставляя шанса крысам ухватиться хоть за дюйм своей кожи: — Пожалуйста-а-а, откройте! Закрыла лицо руками, чувствуя пальцами влажность от слёз, и протяжно взвыла. Она ощущала на лодыжках прикосновение длинного хвоста, в области затылка претерпевала соприкосновение с голыми лапами грызуна, а плечо внезапно пронзила острая боль. Первый укус. — Помоги-и-и-те! Опустилась на пол, ближе к полоске света, и громко зарыдала, обнаружив прямо перед собой что-то чёрное и издающее ужасные звуки. Ещё одна крыса. Уже снаружи. В ужасе зажмурилась и закрыла голову руками, не в силах развидеть в аудио воспроизводящем устройстве мнимого грызуна. «Это игрушка». «Мышь ненастоящая — игрушка. Друг как-то оставлял у меня кота и, видимо, забыл мышку». «Я выброшу её прямо сейчас». «Не бойся!» Голос Итана заглушил неконтролируемые рыдания. Девушка сквозь пелену слёз видела, как теней становилось всё больше. Кто-то пришёл на помощь. «Ты выбралась из подвала, Адель» «Ты выберешься», — голос Итана вынудил сделать резкий вздох и задержать дыхание, прислушиваясь к любимым звукам. — «Я рядом, Адель. Тебе не стоит бояться!» — Ита-а-н, — прохрипела, наблюдая, как полоска света становилась больше и больше, пока перед глазами не появились идеально начищенные чёрные ботинки. Ощутила, как крепкие руки подхватили под мышки и потянули вверх, заставляя встать на дрожащие ноги. Коленки сотрясала дрожь, потому устоять на двоих без помощи оказалось невозможным. Но девушку и не думали оставлять без поддержки, обвивая руки вокруг тонкой талии. Её Итан вернулся, чтобы в очередной раз спасти! Адель сильно зажмурилась и уткнулась лицом в шею молодого человека, пропитывая слезами идеально выглаженную белую рубашку. Долгожданный свет ослепил своей яркостью, потому не заметила столпившихся студентов. Было всё равно на посторонних, когда рядом её Итан. Претерпевая боль в грудной клетке, сделала глубокий вдох и вобрала в лёгкие идеальный аромат мужского парфюма. Сердце совершило смертоносный кульбит при осознании ужасной действительности и замерло, стоило девушке оцарапать висок о щетину на скуле молодого человека. Идеально подравнённая щетина. Всё слишком идеально. Адель расплакалась сильнее и уже не было сил сопротивляться крепким рукам, что обняли в знак поддержки и гарантии безопасности. Это не Итан. Это не её Итан. Итан не позволил бы твориться тому безумию, что происходило в эту минуту. Ни за что бы не допустил появления Луизы, которая с рвением проявляла свой актёрский талант, громко вереща: — Боже, Адель, что с тобой случилось? Она будто пыталась приобнять за плечи, на деле же едва ли не свернула плечо, лишь бы Адель отстранилась от Генри. — Тише-е, — успокаивающий шёпот молодого человека должен был подействовать, но в действительности подействовало проявленное лицемерие актрисы. Несколько минут назад с потехой угрожала крысами, а сейчас чуть не плакала от беспокойства и сочувствия к девушке, что окончательно сошла с ума. Адель смотрела в изумрудные глаза актрисы и вдруг осознала, что не испытывала былого страха, паники, беспокойства. Она смотрела на девушку и испытывала нечто ранее неизведанное. Такое щекотливое, скользкое чувство. — Идём, Адель, — парень сильнее обхватил хрупкие плечи девушки и потянул в сторону лестницы, с которой за спектаклем подглядывали любопытные носы. Адель не спешила покидать сцену. Оглядела место действия и, отыскав контейнер, подняла остывший ужин. Дёрнулась при резком сокращении мышц плечевого сустава, но не подала вида, что подобная встряска очень болезненная. Прижала контейнер к груди и вернулась под бок к молодому человеку. Ей не хотелось объятий Генри, но очень хотелось увидеть боль на дне изумрудных глаз. — Адель, тебя проводить до комнаты? Никудышная актриса, раз так быстро вышла из роли, не сдержав яростные ноты в голосе и спесь гнева во взгляде. — Меня проводит Генри, — Адель подняла покрасневший взгляд на парня. — Проводишь? — Конечно, — вновь притянул к себе, и на этот раз девушка не сопротивлялась. Последовала за ним, раз за разом претерпевая острое сокращение мышц и слышала громкие мысли собравшихся студентов. У них появились долгожданные новости для обсуждения. Но ни это волновало Адель. Обернулась на оставленную позади Луизу и обнаружила её под руку с подружкой. Адель встречала много жестоких людей в своей жизни, но всегда находила для них оправдания: возраст, отсутствие родителей, тяжёлая атмосфера в детском доме… Для этих девушек Адель не могла найти оправданий. Наверное, это первые люди, которых искренне возненавидела. Такое склизкое чувство. Адель смотрела на девушек и, встретившись глазами с изумрудным взглядом, впервые допустила страшные мысли. «Пусть они сгорят в аду!»